Зачем?

Кому верить? - крутилось у меня в голове, пока моё подсознание, разорванное на части, спорило между собой о жизни или смерти.

Мои руки постепенно, против моей воли, начали сжимать волосы в кулаках, почти что выдергивая их. Я не знала счёта времени, сколько было на данный момент и сколько это уже всё длится, я лишь могла корчиться от боли.

Но вдруг, всё как по щелчку прекратилось, голоса затихли, мои руки разжались и медленно опустились на пол, я начала вспоминать где нахожусь.

" Это была моя комната в доме моей приемной семью в России, мне 16 и меня зовут Илона " - крутилось у меня на языке - " приемный отец Олег и приемная мать Марина "

Как я оказалась в таком состоянии и что вообще происходило в этот день я не помнила. Последнее мое воспоминание было то, как вчера вечером мы сидели с моими приемными родителями за одним круглым ,деревянным, красиво накрытым в стиле 90-х столом и ужинали. Но отец странно себя вёл, не как обычно, в этот ужин он был не разговорчив, слишком задумчив, да и даже не доел, просто вышел из-за стола и пошёл в свой маленький кабинет закрыв дверь на защёлку, даже забыв свои тапки под столом. Лишь я посмотрела на его высокую уходящую фигуру с недоумением, пока мать, примерно моего роста, спокойно доедала пасту с фрикадельками, как будто бы так и должно было случиться. Тусклым жёлтым светом освещался стол лампой, висевшей прямо над ним, пока вся остальная часть кухни была в крамешной темноте. Атмосфера и вправду жутковатая, но я давно к этому привыкла, меня уже не пугала эта темнота, как например в 5 лет. Я ещё пару секунд смотрела Олегу вслед, но вновь принялась за еду. Мы молча ели с матерью, даже не бросая взгляды друг на друга, только я иногда поглядывала на серый холодильник с множеством магнитиков из разных стран, до него ещё хоть как-то доставал свет, и смотря на него я думала, почему же отец просто взял и ушел? Да и ещё так просто. К сожалению ответа на данный вопрос у меня не было, лишь какие-то простенькие догадки и версии.

Мать доела блюдо и встав из-за стола положила тарелку в раковину, окинув меня внимательным, но при этом довольно быстрым взглядом она ушла из кухни в их общую спальню с отцом, так же не сказав мне ни слова.

Я осталась одна на кухне, ковыряя пасту вилкой, аппетита совсем не осталось, была лишь я и мои мысли на едине в полной тишине. В голове множество вопросов: " Что на них нашло? " " Почему отец такой не разговорчивый сегодня? " " Почему мать не говорила больше ничего, как ушёл отец? " - и много других вопросов примерно с одинаковым смыслом.

Не найдя для себя нужный и довольно логичный ответ на вопрос, я встала из-за стола, положила остатки блюда в холодильник и ушла в свою комнату, выключив единственный свет на кухне.

Как только я оказалась в своей комнате, освещённой фиолетовой подсветкой, то сразу же с разбега плюхнулась на белую мягку кровать. Укутовшись в толстое одеяло я почувствовала мгновенное расслабление и поэтому почти что уже уснула. Но как только мои глаза начали закрываться , я услышала глухой стук за моей спиной. Резко обернувшись я увидела мать Марину, стоявшую в дверном проходе в белой ночнушке и закрученными на бигуди русыми волосами, она стояла и стучала косточкой указательного пальца по косяку двери, смотря на меня таким же внимательным и задумчивым взглядом.

- Что такое? - спросила я тихонько и сонно, начав тянуться к выключателю от подсветки.

Мама, не ответив, лишь медленно прошла в комнату, остановившись в пару сантиметрах от моей кровати. Её глаза прожигали меня насквозь, они смотрели ровно в мои непонимающие и невинные полузакрытые серые глаза, пока под её ногами немного шуршал недавно купленный ковёр, подаренный мне на день рождения.

Постояв так несколько секунд и наконец присев на край кровати, мама ответила:

- Ты уже ложишься спать? - её голос был тихими и немного встревоженным, хоть было видно, что мать пыталась это скрыть.

- Да, я устала слишком в школе сегодня - отвечала я. Я хотела спросить, что сегодня было с отцом, но просто язык не поворачивался, как будто бы я понимала, что на этот вопрос мне не ответят, либо придумают тупую отмазку.

Марина положила свою руку мне на голову и начала гладить мои волосы, перебирая пальцами по голове. Она ,прикусив губу, и натянув на лицо дуратскую улыбку, сказала мне:

- Доча... У меня к тебе есть небольшая просьба.

- Какая? - спрашивала я, при этом немного отодвигая руку матери от моей головы.

Марина выглядела немного удивлённой от моего жеста, даже в какой-то мере расстроеной, хоть нелепая улыбка до сих пор сохранилась на её лице, она не ответила на мое действие, лишь только убрала свою руку с моей головы:

- Пожалуйста, не уходи завтра никуда, хорошо? - голос Марины невольно немного продрожал.

- А почему? - спросила я, мой сонный голос резко стал более грубым, а брови нахмурились, сама я немного привстала на кровати опираясь на локоть.

- Я тебе всё завтра расскажу обещаю, только не уходи никуда, договорились? - её голос резко повеселел, будто бы она уже заранее знала, что мой ответ будет положительным.

- Ладно... Но надеюсь, что завтра ты мне всё объяснишь. - я плюхнулась на кровать перевернувшись к стене лицом, закутавшись в одеяло с головой.

Марина ещё больше улыбнулась, но это уже была более искренняя улыбка, она ещё несколько секунд посмотрела на меня, разглядывая с ног до головы, но в конце концов аккуратно встала с кровати и направилась к открытой двери моей комнаты. Встав в проёме двери, мать остановилась и обросила меня взглядом из-за спины, при этом произнеся:

- Несомненно... Конечно.... - говоря это она сжала свои губы в тонкую полоску, её руки сами по себе бестактно двигались, пальцы рук то переплетались между собой, то обратно расплетались.

Я ничего уже не отвечала, просто мирно пыталась заснуть.

Мать после довольно долгой паузы молчания повернула голову обратно,отведя свой взгляд от меня, и направилась вглубь коридора, закрыв при этом дверь в мою комнату.

Моя голова была пустой, ни единой мысли, которая бы помешала мне уснуть.

(Олег был довольно строг со мной с самого моего удочерения, хоть и очень умело сочитал это с добротой, ему было 52, он не был каким-то странным, да и особенным тоже не был, он был просто любищим отцом, хоть и иногда перегибал палку.

Мать Марина была очень доброй и хорошей женщиной, ей было 46, она всегда любила проводить со мной время, все эти девчачьи штучки, но иногда мне казалось, что мать воспринимает меня как свою лучшую подружку, хоть мне это и очень нравилось.)