24. Револьвер в деле.
С грацией присущей дьявольски красивым кошкам, она пододвинулась поближе ко мне, но все же не смогла выхватить кроваво-красную жидкость в стеклянной бутыли скрывающей всю историю жизни Грецель.
- Только при одном условии, милый. - проведя рукой по длинной изящной бутылке, проговорила она улыбаясь. - Чтобы получить что-либо, надобно думать. А нужно ли тебе это? Ведь за все нужно платить, а ты готов платить за мою жизнь? Ты готов помочь мне уйти из этого мира с обещанным покоем?
Я кивнул, даже не осмысливая всю суть сказанных слов. Мои глаза были прикованы к вину.
*
Опасно ехать на машине, и ловить такси небезопасно и глупо. Так неужели, я должен пройти весь путь, обогнуть весь город для того чтобы дойти до своей цели? Преступники умны и могли бы придумать что-нибудь изобретательное. Но не в случае со мной, я с любопытством озирался по улице, с желанием выглядеть спокойно, что весьма плохо мне удавалось. Люди спешили кто куда, занятые своими насущными проблемами, помня только свои существующие планы и дальнейшие способы выбиться в люди, пробиться через людей, и при этом философски размышлять откуда берется людское лицемерие и ненасытность существующим.
С этакой вспыхнувшей лампочкой на макушке, что так любят изображать мультипликаторы, я уставился на подростка мальчика с наобум нацепленной кепкой на голове, лениво развалившегося на сиденье велосипеда, клевавшего носом, и видимо поджидавшего очередного дружка. Когда я подошёл к нему, он флегматично бросил на меня взгляд, поигрывая желваками щек, будто просчитывая что-то в недрах своего далёкого ума.
- Пятьсот баксов гони. Но должен вернуть, не то предки кокнут. - наконец прошепелявил мальчуган протягивая из кармана руку, которая автоматически выхватила, вмиг появившуюся перед ним банкноту, и запрятала в складках джинсовки.
- Ты дал мне больше. - прищурился подросток. - Не думай, что этим отделаешься. Я если, на то пойдёт, и сиганешь добро, в обезьянник пойду, и никаких денег тут не водилось, скажу.
Разуверив нахального подростка в моих якобы темных мыслях, я с грузностью свойственной мужчинам уже перевалившим за тридцать, повалился на сиденье велосипеда и медленно перебирая педалями, покатил по тротуару, вызывая, что ни удивительно, только недовольные возгласы со стороны прохожих. Мне потребовалось уйма времени, чтобы совладать с качающимся в стороны рулём и неуправляемыми колесами, которые как мне казалось, были в неисправности. Но я ошибался, и вскоре уже быстро катил в нужную мне сторону, изливаясь потом который ручьями тек с моего лба разъедая брови и вызывая адское щипание в глазах. Все тело взмокло, несмотря на то что при езде обдувало приятным ветерком вызывающим воспоминания юности когда слово "велосипед" не сходило с уст и вызывало счастливые эмоции никак не связанные с нынешней ноющей спиной и непонятными болями в надколеннике. Карман штанов оттягивал револьвер, чувствуя который, я невольно содрогался и старался не думать об этом. Сейчас уже не страх меня гнал во всю по опустевшим улицам, а неизбежность того, что мне предстояло сделать. Это как в детстве, сделаешь домашнюю работу, а затем и без забот беги на улицу резвиться и искать дальнейших приключений. Признаюсь, что это самая наихудшая ассоциация которую я когда-либо приводил в случайностях жизни, но это единственная совершенно неправдивая вещь которая успокаивала меня на данный момент. Все что происходит - это временно, а дальнейшее не зависит от нас. Мысли отягчали мой разум, а работающие мыщцы заставляли сникать тело, вызывая боли. Только бы все быстрей закончилось... И если повезёт, если только повезет, я начну заниматься спортом, начну в конце то концов наслаждаться этой чертовой жизнью. Но если только повезет. Лишь один Бог... Лишь одна Грецель... Или дьявол знает, что произойдет.
Временами я задавался вопросом - А произойдет ли это? А может судьба сжалиться, и я просто так вышел покататься на велосипеде, в такую прекрасную погоду дающем свежий поток ветреного воздуха, что так сильно бьёт по разгоряченному от напряжения телу. Или все-таки тяжёлый карман где надёжно запрятана эта чертова вещь, это не сон? Неужели есть другие люди, и они живут, кушают, веселятся и плачут, когда я все сильней давлю на педали и сжимаю ручки велосипеда, прекрасно понимая, что это произойдет? Если даже заслуженно, но произойдет? Несмотря на мою робость, трусость, неспособность обидеть даже рядом летающую мошку, я причиню страдания человеку и отправлю его на тот свет? Похоже на бред слепца с серьезными отклонениями.
Я не собирался прятаться или шпионить под окнами дома изображая из себя агента, хотя, в детстве больше всего мечтал стать детективом с трубкой во рту и с надвинутым набекрень беретом.
Но это и есть предел юношеских мечтаний, на самом деле не все так просто, как вначале кажется.
Я кинул велосипед в ближайших кустах, не волнуясь о возможной краже. Все равно если меня поймают, велосипед будет смехотворной проделкой, в отличие от убийства.
Только бы не провалиться, только бы не проявить признаков лжи. Вот, какими были мои последние мысли, перед тем как нажать на звонок, который гулко прозвучал внутри дома. Затем я услышал неспешные шаги звучно раздающиеся по полу.
Мне открыли дверь, и я увидел некрасивую брюнетку в наспех накинутом белом шелковом халате, с большими, злыми глазами и поджатыми губами выражающими недовольство.
- Лоше здесь? - с волнением спросил я, отбросив все формальности.
Любовница надула губки, и надломленным голосом спросила:
- А кто это?
Видно было, что барышня врёт, при этом весьма нескладно, что сразу бросалось в глаза.
- Слушайте, я знаю, что Лоше находиться здесь.
- Рики! - крикнула зло брюнетка цокнув и оглядывая меня со всех сторон. - Тут кто-то в дом ломиться!
- Сучка! - раздался в глубине дома несвойственный голос принадлежащий Лоше. - Если это ты выдала жене... - Через распахнутую дверь я увидел злого Лоше в коридоре, который увидев меня, сразу плотнее запахнулся в халат и растерянно улыбнулся.
- Ну что ты так злишься, милый! - надула губки она, изменившись в лице и делая вид оскорбленной девочки.
- Иди посиди в комнате, Хеленочка. - толкнув ее приказал он.
Хелена быстро юркнула за угол, на ходу что-то напевая. А Лоше к тому времени уже приблизился ко мне, со своим радушным лицом, в котором читалась все та же растерянность.
- Мистер Лоше, я не знал к кому обратиться... - чуть не плача проговорил я, отчаянно пытаясь натянуть капюшон и все время поворачиваясь назад. - За мной гонится полиция...
- Быстро заходи! - рявкнул Лоше втолкнув меня в дом. - Почему когда у людей проблемы, они всегда бегут ко мне!? А? Быстрей заходи в гостиную, помогу, чем смогу.
Я прошел в гостиную, все ещё сильно качая головой, выражая этим самым, мое горе.
- Сядь! - скомандовал Лоше. - Что приключилось?
Я увидел как под его халатом мельком блеснула рукоятка пистолета. Он беспокоился и с волнением теребил пояс халата, но когда я начал стучать себя по голове и даже проронил несколько капель слез, он убедился, что все в порядке, и сев как всегда весело попросил ему все рассказать.
- Я занимался незаконными делами, как раскрутка за счёт клиентов имеющих солидный счёт в моем банке. Если бы я не делал этого, банк бы обанкротился! - с яростью проговорил я. - Вы должны мне помочь! Мне нужен любой билет на любой самолёт отправляющийся куда угодно! Скоро полиция ринется за мной, они окружили мою квартиру, и все ещё уверены, что я нахожусь там. Я подкупил одного паренька, и еле прикатил сюда на велосипеде. Если не верите, можете посмотреть, они под кустами, где ваш сад!
- Конечно я верю! Мы достанем билеты. - со сдерживаемой очередной злостью процедил Лоше. - Значит твой банк обанкрочен?
- Да! Да! - в сердцах воскликнул я. - Помогите мне, вы последняя моя надежда!
Лоше с аккуратно скрываемой нервозностью рассеянно согласился. Он прошагал к журнальному столику, где блестел позолоченный домашний телефон, наряду ещё с десятками мобильников разных моделей разбросанными рядом с ним. Быстро набрал номер с прикреплённого листика на столике. Послышались умеренные гудки разносящиеся по всей безвкусно разукрашенной гостиной.
- Алло, Рио. Мне нужен билет. Нет неважно, абсолютно любой рейс. На любое имя. Мужчина, 30 лет. Жду. Хорошо.
- Нужно ждать. - буркнул трясущийся Лоше. - Я сейчас. Он торопливо взял один из мобильников, и повернулся ко мне спиной. Идеальный момент. Я думал, что не смогу вытащить пистолет, или же он заподозрит, или заметит револьвер, ожидал все что угодно. Но не щелчка произнесшего один хлопок, и тяжелый вздох последовавший за ним. Я медленно подошёл к Лоше распластавшемуся на полу, с открытыми глазами он с ужасом боролся с последними остатками жизни. Я не почувствовал ни боли, ни совести, ни страха. Непонятное неудовлетворение происходящим, и незаметные мурашки от разглядывания на полу первых признаков крови которая быстро образовывала месиво рядом с телом. Кажется пуля задела ребро, так что будущий мертвец все ещё цеплялся за мои руки, которые я отвращением отвёл назад. Он все никак не мог чего-то сказать, все время повторял мое имя, до последнего издоха, что оставило у меня неизгладимое впечатление.
Я боялся, что он ещё не умер, так что без сожаления приставил ко лбу револьвер и спустил последнюю для него пулю. Наблюдать за предсмертными конвульсиями наверное самый дичайший грех, даже больше, чем убийство. Ты видишь насколько человек мучается, но все равно не сводишь с него глаз, показывая ему, что для него все кончено, а ты ещё будешь жить, и возможно долго. И возможно счастливо. Да, если только повезет.
В гостиной прозвенел звонок, заставивший меня содрогнуться. Звонили из золоченой трубки. Я с опаской поднял трубку.
- Алло? - прозвучал грубый басовый голос. - Я достал билет. На имя Кен Дотчерс. Алло?
Я повесил трубку, проклиная себя за минутную храбрость. Конечно, он что-то заподозрит! Я быстро вытер трубку кожаными перчатками, и оглянулся прислушиваясь к малейшему шуму из дома. Что делать с Хеленой?
Я тихо двинулся в сторону коридора, и поочередно открыл первые две двери которые пустовали. Я почему-то был уверен, что дома уже никого нет. И если сейчас, я задержусь на минуту больше, то мне конец. Я быстро выскочил из дома, положив револьвер в карман и предварительно закрыв входную дверь. За кустами меня доверчиво ждал велосипед которому я был весьма рад. Я быстро сел на него, и стараясь ни о чем не думать, покатил по направлению к дому Хельги.
Где же ты, Грецель?