8. Несложная услуга.
Алекси не поспешила удалиться из моей темницы. С понимающей улыбкой она достала аптечку набитую бутыльками, таблетками и разного рода лекарствами, увидев мой нарастающий грипп. Я молча сидел, не слушая ее щебетания про то как здесь уютно, и все есть. Да и она говорила это автоматически, кто знает скольким людям она мило врала. На самом деле на моем виде сказывался не грипп, я был настолько ошарашен происходящим, сидел наклонившись над грибным супом, с остекленевшими глазами, думая о том, что возможно и хорошо, что я здесь, здесь мне и место, лучше чем в психиатрическом доме. Но я отлично понимаю, что со мной все в порядке, я такой же, каким и был и раньше. Я не сумасшедший параноик видящий во всем кофейную женщину, я видел ее, слышал, и чувствовал прерывистое дыхание, да и к тому же ее видели на кладбище, и да люди могут это подтвердить. Понемногу я успокоился, и навсегда решил забыть о возможной моей психической нестабильности. Она есть, и она существует. Возможно она ведьма, или дух, но как бы это глупо не звучало - она есть. А Хельга... Сегодня же нужно позвонить Марку, чтобы он проследил за ней, возможно она следующая жертва кофейной женщины.
- ...Эта женщина послужила для меня примером для веры, и я навсегда осталась благодарна ей за помощь. Но недавно она заглянула ко мне... Ох как она состарилась, больно глядеть было! Но знаете, чувствовалась все та же стойкость и храбрость в ней как и десять лет назад, когда я только начинала заниматься практикой, и была как говорили - мальком среди больших зажиточных рыб. Да, года пролетают очень быстро. Приятного аппетита. Ешьте побольше и набирайтесь сил, это очень важно при болезни. - отрапортав это все без малейшего чувства прожитый дней и воспоминаний, она с неизменной улыбкой, повернулась и вышла. Скрипнула металлическая, тяжёлая дверь, щелчок засова, удаляющиеся шаги. И это будет каждый день. Каждый день будет проходить без глотка свежего воздуха, щелчок закрываемого засова...
Родители наверное уже знают, Марк не мог, им не сказать. Ещё одно бремя на плечи, смогут ли они поверить, что не я виновен в этих смертях бедных людей? Поверят ли они про ведьму?...
- Хватит меня так называть - прозвучал сзади голос.
Я круто повернулся и увидел ее. Она сидела на табуретке, скрестив ноги, так что ее босые ступни безжалостно покоились на ледяном кафеле, сгорбившись, и будто сжавшись всем телом, она исподлобья смотрела на меня.
Я как не странно не ощутил волнения, и просто смотрел на нее. Вечная война. Она прищурилась и вдруг спросила:
- Алекси Кейн - милая женщина... Неправда ли?
- Да, - не задумываясь ответил я, сам в это время моля чтобы она не исчезла.
- Ты так не считаешь. Я хочу услышать полный ответ. - блаженно улыбнувшись приказала она.
- Кто ты?
- Тебе необязательно это знать... Скажем так, я покамест побуду твоим ангелом хранителем.
- Если бы ты была моим ангелом, я не сидел бы здесь, виновный во всех убийствах которые совершила ты!
Казалось она ещё больше сжалась. В комнате стало невыносимо холодно. Теперь она взобралась на табуретку полностью, обхватила себя руками, голову положила на колени, и молча не сводила с меня глаз.
- Какой проницательный...- тихо прошептал мне в ухо ее голос.
Я подошёл к ней, не подавая виду, что в душе трясусь от страха. Тронул ее за рукав фиолетовой блузы, а затем и за руку. Человеческая рука, не дух, тело, настоящее живое тело, чистая плоть. У меня перехватило дух, я смотрел на нее во все глаза.
- У меня к тебе предложение. - она постепенно расстаяла с этими словами, создавая ощущение клуб дыма.
Появилась она скоро, только уже возле двери. Все также создавая свою плоть из воздуха, расчерчивая белоснежное лицо, прямой нос, нежные губы, гибкую линию талии обтянутую шелковыми паутинковыми нитями.
- Уилл между тонкой гранью смерти и жизни. И стоит мне только захотеть, он задохнётся кровью и умрет. И я этого хочу... Потому что время спешит, и на его судьбе было написано уходить в мир иной молодым... Но у меня есть шанс спасти жизнь человеку. - мягкий, словно бархат голос с толикой хрипотцы, разносится по всей комнате с кофейной густотой, гущей перемалывающихся кофейных зёрен обдающих горечью сказанных ею слов.
Она неожиданно возникла возле меня прижимаясь к моей щеке, от страха я отпрянул, и оказался с ней лицом к лицу. Ее черные глаза расплылись в зеленые, прямой нос уменьшился в размере, я увидел нежную Линду, только с другими глазами, с другим взглядом. Я открыл рот готовясь кричать, и понял что не могу, голос пропал. Я судорожно сглотнул. Она всё ещё сидела на стуле в облике Линды, под маской спокойной Линды, только глаза такие непохожие, хитрые и искрящиеся как фейерверки взлетающие ввысь на темно-синее звёздное небо, как полыхающий огонь в костре развевающий свои длинные пламенные языки, как зеленые угольки кремния, готовые вспыхнуть при одном соприкосновении, при одном толчке к огненной схватке. Я все увидел в этих глазах, и горечь, и страдание, и радость, и блаженство, и наслаждение, и горе, отчуждённость и светлый облик, и сатану, и Бога.
Я испытал и восхищение, и страх перед ее властью надо мной, страх за людей которых она умертвила одним движением руки, страх за Линду, за родителей, Марка и Хельгу.
Я всё ещё не сводил с нее глаз, она смотрела куда-то вдаль против меня, будто я был таким же невидимым духом.
- Если я дам Уиллу несколько секунд, секунд жизни, он сможет спасти тебя. Сможет спасти тебя от суда, от тюрьмы, от этого щелчка засова. Нужны только его три слова - "Это не он". И не будет этой милой лгуньи Кейн, не будет этих проклятий про ведьм, ты не будешь заключённым, и ты также останешься владельцем "Евровалют", богатым, состоятельным, самовлюбленным, самодостаточным мужчиной которому все нипочём. И все это.. только за одну, несложную, да и к тому же идущую тебе и твоим окружающим на пользу услугу.
- Какую?
- Которую я озвучу тебе после твоего выбора... - рассеиваясь донеслись ее слова.
Я остался один в комнате. Суп давно уже остыл.
Не успел я откинуться на кровать, как из внешней стены послышались голоса и шаги. По коридору приближалось несколько человек. Щелкнул засов, из-за двери показалась голова улыбчивой Алекси, она поманила меня рукой.
- Ваши родители очень обеспокоены вашим сложившимся положением, и пришли вас проведать. Как я узнала, им ничего до этого не сообщали о вашей.. эмм.. - впервые замялась Алекси. - Они очень впечатлительны и сейчас не очень хорошо себя чувствуют, особенно ваша матушка. - технично подвела она итог по которому я с отяжелевшей душой поднялся и направился к двум амбалам смирно поджидавших и разительно отличавшихся от маленькой лже-позитивной Кейн.
Меня провели в стеклянную гостевую, где уютно стояли мягкие кресла, а на приземленном столике разливаясь сладким цветочным запахом покоились две фарфоровые чашки с листовым чаем. Мама которая стояла поодаль возле окна, издала звук похожий на вскрик при моем входе, и кинулась меня обнимать. Отец нахмурившись сидел в кресле, хрустя пальцами, а Софья уселась на игрушечном пуфике уставившись в телефон, где смотрела ее любимые "Веселые мелодии".
Тем временем мама трясла меня что есть силы, и вопила спрашивая - зачем ты в это ввязался?
Маму никогда невозможно было убедить в правдивости моих слов. Она верила только в Бога, и в закон, всегда стояла горой за коррупционеров в политике, выгораживая их и говоря, что "такие достойные люди никогда бы не пошли на обман". Иногда я удивлялся как можно быть такой по-детски несмышленной, уже такой солидной женщине. Но затем отец меня успокаивал, словами, что она всегда была такой, и ее не изменить, и что-либо другое не привить. Она была рождена доброй звёздочкой, среди тысячи других сияющих внешне, но продырявленных изнутри, она обладала добрым, искренним сердцем, тогда же как отец был ее скалой, огромной каменной скалой, рычащим на всех кто бросит на нее недобрый взгляд, этаким Цербером.
- Как ты мог с нами так поступить! Разве так я воспитала своего сына! Неужели я воспитала убийцу!? Чем я прогневила тебя Бог!? О мой сын! Это я виновата....
- Пожалуйста успокойтесь! Умоляю! Все не так страшно, как кажется его скоро отпустят! - верещала рядом Алекси, подпрыгивая от нетерпения на своих каблучках.
- Мам я все объясню! Только успокойся! Сядь пожалуйста! Я же говорю, я не виноват. Зачем мне вообще кого-то убивать? - в свою очередь говорил я, вытирая ее нескончаемые слезы.
Во всей этой суматохе, ничего не было слышно. В коридоре из-за двери показывались любопытные головы появившиеся из-за диких воплей. Наконец отец прорычал:
- Мать быстро сядь на свое место, и не хнычь!
Мама беспомощно душившая меня до этого, икнула и присела на краюшек длинного дивана обтянутого простой материей. Алекси вытолкнула амбалов, и откинув прядь волос вымученно улыбнулась.
- Пожалуйста выпейте глоточек, вам полегчает. - она протянула маме фарфоровую чашку. Она отпила, и поддерживаемая отцом быстро пришла в себя, и в оставшемся разговоре не проронила ни словечка, а только булькала зелёным чаем.
Алекси устроилась на пуфике подальше от семьи, где и новострила уши, делая вид что поглощена разглядыванием златовласой Софьи.
- Отец...
- Ты виновен? - только и спросил он.
- Нет, но кто-то подстроил убийство так, что все обвинения пали на меня. Я все объясню... - я косо дал знак отцу заметным морганием в сторону Алекси.
Он кивнул.
- Какой ублюдок замешан здесь? Может враги в бизнесе? Сейчас огромная и масштабная конкуренция...
В голову пришла дурацкая мысль рассказать всю правду о ведьме, о кофейной женщине. Да, отец бы никогда не усомнился в правдивости моих слов, он бы с серьезностью обдумал все точки за и против, и принял бы правильное решение к этому предложению. Но сейчас я не могу этого рассказать, здесь есть Алекси и мама, а возможно и прослушка.
- Я долго думал, и пришел к выводу, что это не враги. Инспектор Шелдерсон полагал, что здесь сработала такая тактика, как разбираться уже по развязке. На собрании я пал отличным преступником, выбором для кого-то, а именно мистера ИКСа.
Отец настороженно посмотрел на мать глядевшую куда-то отдаленно.
- Я ещё приду. - сказал он одними губами. - А ты держись. Марк сказал что привезет некоторые вещи завтра.
Я попрощался с дрожавшей мамой, и уже в комнате, отяжелевшей повалился на кровать.