Империя смога

Жители Хелла не помнили солнца. В прочем тем, кому было меньше семидесяти, даже не знали, что это такое «солнце». Вечно окутанный смогом, город задыхался. Скрипящий, тяжело вздыхающий и кашляющий - казалось, он уже давно должен был сгинуть. Однако люди нашли способ не просто спасти его, но даже жить в нём. Если конечно это можно было назвать жизнью.
Может половина города и утопала в роскоши, скрывшись под защитным куполом, но остальная часть напоминала крысиный дом, в котором даже крысам приходилось тяжко. Вместо дождевых луж, на улицах сверкали масляные, даже река, что разделяла город на две части состояла из масла. Вместо пыли, на стенах копилась копоть, от темного дыма нефтеперерабатывающих заводов, что окружали Хелл.
Вместо лекарств на прилавках аптек продавались яды от мелких живностей и бутылочки горючей воды или бензина. Гонки на электрических колесницах стали частью жизни города и единственным лекарством от печалей для жителей. Так его и называли: «Средство от тоски», «Заживление душевных ран».

Бывало, что в уличных лабиринтах нельзя было протолкнуться. Антисанитария, голод, холод, а люди продолжали плодиться, как кролики. «Родители» привносили детей в этот мир, а потом бросали их прямо на улицах на съедение крысам. Но большинство всё же выживало, к своему несчастью.

Но несмотря на всю грязь и мерзость, Джеймс любил трущобы. Иногда те казались ему куда благовиднее, чем роскошные улицы района «Белых ручек». Хоть люди там и ходили в аккуратных фраках, да в шикарных платьях - мысли их были ненамного чище, чем мысли отбросов, а может даже и безобразнее.

Пробираясь по главной улице крысятника, Джеймс провожал уставшими глазами, новенькие плакаты. С них на него смотрел король нефтяной империи, да и отец в придачу. Холёный, с зализанными назад волосами и с некогда голубыми, а теперь едва заметными глазами, которые казались могли пробраться в любой угол. В городе его страшились все, начиная с крыс трущоб и заканчивая бледнолицыми жлобами. Но единственное чувство, которое он вызывал у Джеймса, было презрение. Не было ни гнева или даже ненависти, лишь презрение и гадкое отвращение. В прочем эти чувства были взаимны. Единственная причина, по которой Джеймс ещё был жив, это то, что он был его первенцем, а главное наследником нефтяной империи. Но будь воля отца, парень был уверен, что он оставил бы единственным наследником брата. Лайнел чуть ли в рот ему не смотрел, а иной раз и задницу подтирал. Его Джеймс презирал не меньше. Брат, который только и делал, что мешался под ногами. Брат, которого он не считал своим братом.

Главная улица всегда кишела людьми, так что идти по ней всё равно что было задыхаться. Мало того, что нельзя было протолкнуться, так ещё и везде преследовала непереносимая вонь - человеческих испражнений, дохлых крысиных шкур, смешанного с запахом копоти. Казалось даже стены зданий были пропитаны этой вонью, так что единственным способом справиться с ней, представлялось снести дома.

Парень уже почти вырвался из толпы, как услышал своё имя. Сначала он не понял откуда оно доносится, так что стал нервно оглядываться по сторонам.

- Чего застыл? - Прохрипел кто-то за спиной, но Джеймс отмахнулся от него, как от мухи.

Стоя посреди улицы, он стал представлять собой статую. Людям приходилось обходить его стороной и провожать недовольным взглядом.

- Дже-еймс, я наверху. - Пропел женский голос. А затем его обладательница заливисто рассмеялась.

Парень улыбнулся и вскинул голову. Темная шевелюра опустилась на спину. Волосы у него были довольно длинными. Он не стригся только для того, чтобы сильнее позлить отца. Тот вечно разливался о том, как ненавидит женоподобных мужчин.

- Кэсс, прости, но мне сейчас не до этого. - Неохотно произнёс он. Если бы не гонки, то с радостью поднялся бы к ней. В любовных утехах Кэсси была той ещё волшебницей. В борделе Мадам Карен она стоила дороже всех шлюх.

- Не до чего тебе сейчас, милый? - Как ни в чём не бывало захлопала она своими большими шоколадными глазками и Джеймс сразу вспомнил, как сладко пахнет её тело.

Заметив, как взгляд парня затуманился, девушка прислонилась к решёткам балкона, сильнее приоткрыв разрез своего алого платья. Кожа у Кэсси была гладкая и ухоженная, так и зазывающая сжать эту пухлую открывшуюся ляжку.

- Ну так что, Джеймс? Ещё не до того? - Спросила она, ловко прикрыв ногу, а затем скрылась за белыми занавесками. Когда их подхватывал ветер, они напоминали призраков. Но то было днём, ночью их белизна терялась, обретая цвет красной подсветки, что лился по всем помещениям здания.

- Кэс-си. - Выдохнул темноволосый то ли недовольно, то ли страдающе. - Вот же лиса.

Перед входом в бордель, располагался маленький, но ухоженный садик, с аккуратно подстриженными кустами, преобразованными в разные фигуры и невысокими деревьями, в которых теснились экзотические цветы. На первый взгляд можно было решить, что это живые растения, но зная, что в трущобах вянет всё, даже обычные сорняки на забытых клумбах, становилось понятно, что они искусственны. К слову такой сад в тут могли позволить не многие, то есть вообще никто, кроме Мадам Карен, доход которой повышался, благодаря заглядывающим туда холёным богачам.

Сам бордель имел три этажа и все они принадлежали ей. Когда-то сутенёрша зачала свой грязный бизнес в тесном подвале. Но ей понадобилось всего десять лет, чтобы дорасти до этого здания. По меркам трущоб это был долгий срок, ибо большинство тут едва ли доживало до пятидесяти, а вот в районе «Белых ручек» это сочли успехом. Многие тут не то что бизнес открыть, но даже сохранить свои конечности в целости иногда не могли. Мир трущоб был жесток, слабаков здесь не жаловали. В прочем мир элиты был не менее кровожаден, а иногда может и опаснее трущоб. Тут хотя бы люди знали чего ожидать, а вот в районе «Белых ручек» действовали более скрытно. Плетение интриг там было главным развлечением.

Главная дверь в здание была массивная и двустворчатая, но без стекол. В крысятнике все двери были такими, а окна первых этажей и вовсе заколочены. Если от заполонивших улицы тараканов, сколопендр, крыс и другой мелкой живности ещё можно было как-то защититься, то от людей куда сложнее.

Постучав в дверь, Джеймс чуть отошёл назад. Спустя несколько секунд в ней возникла маленькая прорезь, из которой и вылетел короткий и вполне логичный вопрос. По-крайней мере Джеймс не ожидал ничего другого.

- Деньги есть?

- Есть. - Ответил он, вытащив из кармана внушительную пачку банкнот, и повертел ей перед окошком.

После этого дверь резко, даже нервно отворилась, будто в страхе от того, что гость исчезнет. Тех, у кого были толстые кошельки, принимали «радушно». Таких гостей везде жаловали.

У входа стоял тощий паренёк в круглых очках, которые вечно падали на переносицу. Раньше Джеймс его здесь не видел. Видно за неделю, которую он отсутствовал, бородатого Гасто уже и уволить успели. Порядки здесь менялись часто и если Мадам Карен что-то не устраивало, она не церемонились. Конечно девочек её это не касалось. Уж слишком много она в них вкладывала, чтобы избавляться, пока те хотя бы не покрыли расходы. А там она уже смотрела, если доход от шлюхи хороший, значит та здесь надолго.

Двинувшись к лестнице, ведущей к широкой арке, от которой лилась нежная музыка, Джеймс уже представлял, как раздевает Кэсси.

- Эй! Деньги сразу! - Но из мыслей о ней, его вырвал паренёк. Встав перед ним, преградил путь.

Джеймс был в два раза крупнее его. С лёгкостью мог убрать пацана. О чём только думала Мадам Карен, нанимая очкарика. Да его же раздавят, как червяка!

- Тихо, Нако. Он наш постоянный клиент. - А это уже была она сама.

Стояла сутенёрша у двери в подвал. С такими же изящными формами, как у своих девочек. Подчёркнутые шелковым платьем, они выглядели очень интригующе. Но своё тело она не продавала, продавала только чужие.

В пальцах женщина вертела толстую сигару. Чуть приподняв её, улыбнулась.

- Прикуришь, Джеймс?

На лице парня расплылась ответная улыбка. Никто никогда не отказывал ей в этом. Если уж она просила о таком, значит было важное дело к человеку.

- Конечно, Мадам Карен.

Достав из кармана зажигалку, преподнёс к сигаре. Всё это время он глядел хищнице в лицо. Вблизи уже можно было различить её возраст. Как бы женщина хорошо не скрывала проблемную кожу под слоями макияжа, глаза её выдавали. Слишком уж они были тусклы, да и от кончиков глаз шли маленькие трещинки.

Когда сигара заалела и задымилась, сутенёрша отвела свой взгляд, кивнув на очкарика. Тот сидел у двери, читая какую-то книжку.

- Племянник мой. Мелкий паршивец, но кто тронет, огребёт от меня, понял? - Она казалась спокойной, почти что умиротворённой, но в тоне читалась явная угроза. Иметь дело с ней было так же опасно, как с королём нефтяной империи.

- Так это всё? - Усмехнулся Джеймс и обвёл глазами фигуру паренька. Подует ветер и тот свалится.

- Ты удачно зашёл. Идём. - Выпустив в его лицо дым сигары, сутенёрша открыла дверь подвала и исчезла за ней.

С печалью глянув на лестницу, ведущую наверх, он последовал за Мадам Карен. Похоже, Кэсси сегодня всё же не увидит его.

От плиток лестницы, по которой они спускались, отлетали громкие стуки каблуков. Чем ниже они спускались, тем сильнее чувствовался запах хлорки. Свет здесь был тусклый, так что золотистые волосы женщины, собранные в высокую прическу, сменили цвет на более мутный. Если бы на её месте была другая, Джеймс с удовольствием бы распустил бы эти волосы. Он любил высокие прически. Они всегда были сложно сделаны, а парень обожал распутывать всё сложное...

На последней ступеньке парень споткнулся и едва не приземлился лицом на холодные плиты. Но он даже ругнуться не успел, как заметил сначала лицо бородача Гасто, а затем и своего избитого друга, что восседал на стуле. Это в миг выбило из головы все мысли, да и слова тоже. Удачно зашёл? Когда дело касается этой женщины, удача всегда съезжает на второй план. Видно Кэсси была лишь наживкой.

Мадам Карен села на сооружение, чем-то напоминающее трон. Хотя выглядело оно нелепо и не к месту, ей было к лицу. Ну, или к глазам, в которых плескалась властность.

- Твой друг задолжал мне крупную сумму. Заплатишь и сможешь забрать его.

Джеймс закатил глаза. Ну ты и идиот, Фреди! Враг в лице сутенёрши? О чём он только думал?

- Сколько? - Помрачнел Джеймс. Голубые глаза пронзали лицо лучшего друга. Уже поплывший левый глаз, на лбу, прилипшая от пота рыжая прядь, кровь засохшая под носом, на подбородке и на шее. В подвале не слышно было его голоса только потому что во рту был кляп, но глаза говорили многое. Фреди был в ярости и лучше уж его сейчас держать привязанным, а иначе дел он натворит не мало.

Когда Джеймс только познакомился с ним, Фреди был таким же тощим, как тот очкарик на входе и до того пугливым, что прятался в мусорных баках, питался отходами и избегал людей, да дружил с клопами. Ему из-за этого потом и дали прозвище «Клоп», и только спустя несколько лет оно сменилось на «Бешенный пёс».

Именно Джеймс вытащил его из этого дерьма, отмыл, напоил, приютил и пригрел. Тогда и ему самому было не больше двенадцати, но он смог уговорить отца, чтобы тот позволил мальчику жить хотя бы в подвале. Первые несколько дней он и слышать ничего не хотел об этом, но потом к удивлению всех домочадцев сдался, да кинул короткое «Ну, веди своего щенка. Да смотри, не сможешь приручить, сам же и пристрелишь». Тогда Джеймс сразу понял, что отец вовсе не сдался, а просто встал на позицию выжидания. Стоило только сыну споткнуться, как он оказался бы рядом и дал бы ему пинок под зад. Больше всего нефтяной король не любил слабость. Он мог прощать слабости лишь себе, но никому другому.

С тех пор, Фреди и жил в их доме, прямо в подвале. В первые годы, он до того был благодарен своему спасителю, что ради него был готов на что угодно. Если бы Джеймс попросил встать на колени и лизнуть пол, он это бы и сделал. Конечно со временем, Фреди изменился. Он всё также был благодарен другу, и отдал бы за него жизнь, если понадобилось бы, но унизить себя не позволил бы даже ему. А это дело рыжий по-настоящему не выносил. Встав на ноги, он первым же делом поплёлся к своему дядюшке, который обобрал его мать. Хотел припугнуть сволоча, да только силы не рассчитал. Свалился тот с лестницы и шею свернул.

Фреди хоть и ненавидел дядю и был уверен, что тот заслуживает смерти, после этого и сам кукухой поехал. Вот и нашёл он спасение в дури. Всё было лучше, чем видеть перед собой окаменевшее лицо. А самую лучшую дурь в трущобах можно было достать у двоих. У Кастера Паршивого и у Мадам Карен. Из-за этого рыжий постоянно влипал в такие истории. Приручил Джеймс щеночка, да с гнильцой он оказался. Отец не переставал говорить об этом. Один раз даже вручил сыну ствол «пристрели его». Тогда Джеймс впервые ушёл из дома. Потом это случалось ещё трижды, пока он не нашёл квартиру в крысятнике.
Несмотря на все проделки Фреди, друга парень любил и называл братом.

- Сто золотых драхм. - По пухлым губам сутенёрши скользнула насмешка. Даже для Джеймса - наследника одного из самых богатых домов Хелла, это было достаточно много. С собой у него было двести золотых купюр и большую часть он хотел поставить на свою победу на гонках.

С тех пор как Джеймс покинул отчий дом, зарабатывал на жизнь сам, а от издевательских подачек отца воротил нос. Конечно, парень понимал, что рано или поздно половина нефтяной империи будет его, и от этого он не станет отказываться, но пока хотелось вдыхать лишь независимость, пусть даже она пахнет мочой и смердящими телами. Он держался за независимость из-за всех сил. В этом помогали гонки на колесницах. Большинство из которых Джеймс выигрывал, заработав так славу лучшего гонщика в городе.

Нехотя оторвав от себя купюры, переливающиеся золотым, положил их на стол. По обе его стороны стояли лампы с бумажными плафонами. На одном из них прорисовывался образ женщины, на другом образ мужчины, которые тянули друг к другу руки.

«Очень романтично» - парень хмыкнул. - «Как раз для борделя». Здесь эти лампы смотрелись смешно.

- Сто золотых. - Произнёс Джеймс и пронзил холодными глазами, восседающую на троне Мадам Карен. Расслабленно попыхивая своей дорогой сигарой, она напоминала зажравшуюся кошку, которой уже не интересно следить даже за мышами. Она могла ударить о землю лишь своей лапой, как мышей ей преподнесли бы на блюдце.

- Развяжи его, Гасто. - Приказала женщина, облокотившись о своё сидение. - Скажи спасибо своему другу, рыжик.

Последние слова заставили Джеймса чуть напрячься. Зря она заговорила с Фреди таким снисходительным тоном. Может сегодня победа и осталась за ней, но кто знает, что будет завтра. У Фреди хоть и не было столько денег, как у Мадам Карен, но влияния в трущобах у него было не меньше. Ещё неделю назад он разгромил с какими-то чокнутыми бар, хозяин которого лишь косо на него посмотрел. Джеймсу не нравились дела друга, но он больше не мог его контролировать. Держать на цепи можно лишь собак, а людей ими надолго не удержишь.

***

- Я и сам мог разобраться с ней. Шёл был ты лучше к своей тупой блондинке. - Огрызнулся Фреди, когда они оказались на холодной улице.

- Да, я видел, как ты разбираешься. - Джеймс был зол. Когда-нибудь он устанет вытаскивать задницу этого рыжего идиота из всяких передряг и пусть тогда тот пеняет на себя.

Когда у ворот, ведущих в сад борделя, остановилась черная новенькая машина с затонированными стеклами, рыжий ехидно усмехнулся.

- Теперь у Кэсси явно появились дела на всю ночь.

- Да хоть на всю неделю. Мне насрать. - Джеймс был раздражён. Вкус вечера обрёл привкус разочарования. Мало того, что он так глупо обманулся любезной наживкой сутенёрши, так ещё и потерял сто золотых драхм. Не то, чтобы он жалел, что помог другу, но идя на чьём-то поводу парень всегда чувствовал себя униженным. Этот снисходительный взгляд, вальяжность, Мадам Карен хоть и имеет влияние, но ей следует помнить, что оно распространяется только на трущобы. - Мы уже опаздываем.

- Опаздываем. Опаздываем. - Передразнил его Фреди. - Вечно ты куда-то спешишь.

- Ещё и смеёшься, после того, как я вытащил тебя из этой жопы?

- А кто просил? - Рыжий просто не мог разговаривать по-человечески. На губах вечная усмешка, на устах сарказм, в голове бардак.

Джеймс закатил глаза и устало вздохнул. Спорить с другом было бесполезно, всё равно что спорить со стенкой. К любым, даже к самым убедительным доводам, он оставался глух. Иногда Джеймс думал, что всему виной было место, где Фреди провёл почти всё своё детство. Быть ребёнком в трущобах, значит ещё с пелёнок учится закрывать глаза на неудобные вещи. Но чаще он убеждался в том, что рыжий так и не смог вырасти, так и оставшись тем напуганным мальчиком, что жил в мусорных баках.

Остальной путь до гоночной арены прошёл в молчании, если не считать шума ржавых трущоб. Скрежетание ветвей давно задохнувшихся деревьев, завывание вековых водосточных труб, крики крыс и обездоленных - крысятник, будто молил о помощи. Мир здесь сужался. Душил тех, кто был слаб, а тех, кто покрепче, ломал. Доставалось всем. И неважно было богат ты или беден, каждый получал своё.

Рёв, окутавший гоночную арену, был слышен за несколько кварталов. Музыка, крики болельщиков, гонщиков и рокочущие звуки двигателей электрических колесниц - изрезали пространство, превращая его в нечто новое, в нечто живое. Голос гоночного логова не мог сравниться, с голосом улиц. Если последний был полон животного ужаса, то первый дикости, гнева и пылающего безумия.
Арена, казалась вырванной откуда-то извне Хелла, но при этом Джеймс часто сравнивал её с сердцем города. Только тут люди казались ему по-настоящему живыми.
Это было единственное место в трущобах, которое не воняло мочой и другими отходами. Арена была храмом. Святыней, которую нельзя осквернять грязью и вонью.
Она конечно породила и обычаи. Если уж держали путь на арену, то нужно было одеться по всем приличиям - ярко, экстравагантно, а лучше вообще бешено, чтоб глядя на человека можно было сказать: «Да он псих».

Колесницы хранились в гаражах. Почти у каждого участника, основавшегося здесь, был свой. Гараж Джеймса был одним из самых больших. В нём могло поместиться кроме двадцати колесниц, ещё сотня людей. Но войти в него могли только избранные - Фреди, Колтон, Раскен, Мэри и Дариз. А колесниц было всего две.

Колтон и Раскен занимались починкой колесниц, когда второй не был занят набиванием тату. Мэри делала костюмы, а Дариз был просто мастер на все руки и такой же отбитый на всю голову, как Фреди. Вечно лез в какие-то передряги и в потасовки, даже когда людей было в двое, а то и в трое больше, будто пытался убиться. Казалось, что самый адекватный из всей этой компании сам Джеймс. Хотя и то часто вызывало сомнения.
В трущобах сложно было остаться человеком. Часто от человека оставалось лишь одно название.

- Хэй, бро! Что это у тебя с лицом? - Раскен стоял у ворот гаража, покуривая с лицом монаха, нашедшего гармонию с миром. В прочем так его иногда и называли из-за лысой башки, да вечно отрешенных глаз. Разве что татуировка змеи на правом виске немного его приземляла. Он сам же её себе набил, глядя в зеркало.

Увидев ребят, бросил недокуренную сигарету и раздавил ботинком.

- Запомни, Раскен, этот Бешенный пёс должен мне сто золотых. - Ответил Джеймс, резнув по другу злым взглядом. Монах хмыкнул, сразу уловив намёк. Все знали, если Фреди должен был ему денег, значит опять задолжал кому не следует, а Джеймс оплатил долг.

- В последнее время, ты частенько вызываешь у меня желание вмазать тебе. - На удивление, рыжий был спокоен и даже улыбался. Но все трое знали, что слова эти были сказаны всерьез.

- Сколько осталось до первого круга? - Спросил темноволосый, оказавшись внутри гаража, в котором сидела только Мэри, что-то напряжённо стряхивая то ли со стола, то ли с костюма на нём.

- Минут десять. Дариз и Колтон уже у трассы. Думали, что вы не придёте. - Ответил Раскен. Он уже был одет в традиционный плащ. Такие плащи были только у них. Сверху донизу черные, а сзади языки пламени, съедающие тьму.

- Ну, наконец-то. Я совсем извелась с этим костюмом. Хочу посмотреть как он смотрится на тебе. - Глаза Мэри, обращённые на Джеймса, сверкали. Если ребята получали удовольствие от самих гонок, то она больше от эффектного появления их главного гонщика.

Подойдя к столу, за которым трудилась девушка, Фреди сначала присвистнул, а потом рассмеялся.

- В точку, Мэри!

Это заставило Джеймса чуть напрячься. Насмешливый взгляд друга не пришелся по нраву. А когда глаза и сами оказались над столом, он покачал головой.

- Да ты издеваешься. Корона?

- Тебе подходит. - Монах взял её в руки. Золотая, с длинными шипами. Некоторые из них были похожи на языки пламени. - Блудный принц.

- Да пошёл ты, Раскен...

- Одевайся, Джеймс. Пять минут до начала. - Поторопила друга девушка. - Нет времени на твои капризы. А вы двое, выведи колесницу из гаража и снова проверьте крепления крыльев.

- Мне кажется крылья уже лишние. Только мешаться будут. - Вздохнул Джеймс. Мэри была невыносима. Её креативность часто выходила ему боком.

На прошлых гонках, она убедила парней прикрепить к колеснице железные прутья, изогнутые по типу ветвей. Так Джеймс чуть о них глаз свой не выколол. А сейчас черные вороньи крылья, выше самой колесницы. Да ещё и корона в придачу, красноречиво указывающая на его положение.

- Одевайся! - Приказала Мэри. Хотя ростом она и была в два раза ниже, смелости ей было не занимать. Достаточно было лишь одного взгляда её серых, почти прозрачных глаз, как становилось понятно насколько сложно противостоять девушке. Об эти глаза можно было порезаться. - Не желаю слышать ничего против моего творения!

Пока Монах и Бешенный пёс рассматривали колесницу, Джеймс мрачно одевался. Он терпеть не мог следовать чужим приказам, но не подчиняться подруге было практически невозможно. Дело конечно было не в страхе, а скорее в уважении к ней.

Парень познакомился с Мэри, когда та была ещё совсем ребёнком. Она и её брат Дариз учились с Джеймсом в одной школе, а в средних классах у них сомкнулись пути. В прямом смысле. Как-то он пешком возвращался домой, как увидел паренька примерно своего возраста и девочку чуть помладше, которые перелезали через ограду, расположенной вокруг гильдии инженеров. Разумеется это сразу привлекло внимание. Едва ноги Дариза исчезли за оградой, Джеймс перелез за ними. Увидев парня, первым делом Мэри набросилась на него, да так яростно, будто готова была убить. «Ты чё здесь забыл? - испуганно спросил Дариз, выпучив свои полу-прозрачные глаза и крепко прижав сестру к своей груди». «А вы? - Изумлённо ответил Джеймс, рассматривая новых знакомых». Выглядели они немного странно. Глядя на них вблизи, он сразу сравнил их с эльфами из детских сказок. Разве что выглядели они немного болезненно.
Сначала отнёкивались и не желали отвечать на вопросы упрямого Джеймса, но когда тот пригрозил им разоблачением, всё таки признались. Оказалось, что Мэри подбила Дариза прокрасться в гильдию инженеров, чтобы посмотреть на новое изобретение. На которое они разумеется в тот день так и не взглянули. Пока ребята болтали их приметила охрана. Бежали они от охраны быстро и с громким смехом. Перелезая обратно через ограду, Мэри даже удалось плюнуть одному из них в лицо. Тогда Джеймс, наверное впервые зауважал девчонку.

Из воспоминаний парня вырвало зеркало. Девушка знала толк в своём деле. Костюм представлял собой переделанный плащ, который почти полностью был покрыт длинными черными перьями. На миг он даже решил, что они настоящие, а зная Мэри, так и могло быть. Остальную часть образа составляли узкие кожаные брюки, ремень которых состоял из сотен маленьких соединённых цепей. Они прикреплялись к плащу и образовывали над голой грудью что-то вроде дырявой майки. Вместе с одеждой корона вовсе не выглядела смешно, а даже наоборот делала образ более суровым. Зря Джеймс на неё взъелся.

- Потрясающе. - На лице девушки расплылась счастливая улыбка. - Покажи им, кто тут король.

- Они и так знают. - Прежде чем Мэри успела ответить, Джеймс выбежал из гаража, в котором на миг застыл лишь его весёлый смех.

***
Толпа у трассы извивалась, сливалась. Гул отталкивался от асфальта, от тонких стен арены, от самих людей, которые напоминали безумцев. От вычурных нарядов не просто рябило в глазах. Глядя на некоторых, их просто хотелось выколоть. Девушка, с длинными изогнутыми рогами, казалось вырвалась прямиком из ада. Вся её одёжка состояла из костей, кажется крысиных. А голые участки кожи были покрыты какой-то тёмной жижой, переливающаяся под неоновым светом. У парня, что вёл шоу, половина тела исчезала в огромном механизме, с множеством маленьких железных ножек, напоминающих ножки сколопендры. Мужчина, что стоял рядом с ним, сверкал своими неестественно острыми зубами. Джеймс был уверен, что они могут разорвать даже живую плоть. Посмеяться над чем тут тоже было. Например над человеком полу-псом, из-за рта которого вываливался длинный резиновый язык. Или женщины с мордой акулы.
Дариз и Колтон вырядились в сиамских близнецов. И это выглядело так правдоподобно, что в дрожь бросало. Они даже внешне были похожи, особенно сегодня под слоями грима. У обоих темные волосы, собранные в высокий хвост, глаза в белых линзах и мелкие черты лица, ещё более измельчившиеся под руками Мэри. Различить их было бы практически невозможно. Разве что Колтона по кольцу, которое свисало с одного уха, а Дариза по уху, которого и вовсе не было. Он родился без него. В Хелле даже у богачей дети иногда рождались с патологиями, несмотря на купол.

Завидев друзей, сиамские близнецы неловко обернулись. В костюме, который частично был из какой-то липкой, но застывшей жижи, передвигаться было проблематично.

- Джеймс! - Крикнул Колтон и за ним все подхватили.

- О-о! Джеймс!

- Это Джеймс!

- Джеймс?

Причалив на своей крылатой колеснице к бушующей толпе, та начала расступаться, открывая путь к остальным участникам. Пробираясь между ними, некоторые хлопали по спине, желая удачи или крича о том, что поставили именно на него. Другие просто выкрикивали имя или смотрели на него чуть ли не с благоговением. Джеймс был всеобщим любимчиком. Стоило только парню появиться, как всё внимание переходило к нему.

Участников сегодня было десять. Некоторых он знал. Генри Лакер, которого обыграл несколькими гонками ранее. Тот ещё тогда на последнем круге чуть не взлетел вместе со своей колесницей. Ух он и устроил же потом своим механикам. Кажется один до сих пор хромал. Мирна Графид, как обычно сияла, в своих блёстках. Иногда шутили, мол она в них купается. Дори без фамилии - выходец из крысятника, был облачён в кожу, которая оставляла открытыми лишь глаза. Джеймс узнал то его только по колеснице с шипами на широких колёсах.

- А что папочка уже отдал тебе трон? - Раздалось рядом и Джеймс обернулся на звук. Это был Ронан Харекан.

Сегодня он был без колесницы. На прошлых гонках, потерял управление и врезался в ограду трассы. Вот и ходил теперь с перебинтованной рукой, да давил на жалость.

- А тебе уже не терпится встать на колени? - Ехидно ответил Джеймс. Ронан поморщился, но не ответил.

Между участниками прошла та самая девушка с рогами, и даже задела двух из них. Те недовольно ругнулись, а она в ответ вновь пригрозила ударом и двинулась дальше, виляя своими открытыми подтянутым ягодицами. Она не оставили равнодушными даже девушек. Изящно развернувшись, рогатая подняла руку.

- Дамы, господа и другая живность! - Громко заревел ведущий, вытянувшись на своих тонких ножках. - Десять участников! Больше ста ставок на тридцать тысяч золотых драхм!

- У-у-у! Давай!

- Давай! - Толпа загалдела громче, накрыв собой даже тревожную музыку.

- Джеймс! Джеймс! Джеймс!

Слыша своё имя, парень чувствовал как внутри кровь вскипает всё сильнее. Сами трубы колесницы выплевывали зелёное пламя. Держась за кожаный рычаг, ему уже не терпелось потянуть его. Даже ночной ветер, бьющийся в лицо, не мог охладить пыл.

- Десять! Девять! ... Пять! Четыре! Три! Два! Поехали-и!

Едва рычаг отклонился, как колесница взревела, а мир вокруг ускорился. Девушка, что стояла перед гонщиками, осталась позади, объятая газом. От резкого движения тело чуть отлетело назад, но Джеймс крепко держался за рычаг. Плащ взлетел, а крылья колесницы согнулись. Губы разомкнулись, явив широкую улыбку. В моменты, когда парня окутывала скорость, казалось, что он сам сливается с ней. Для него это было истинное блаженство. Ощущать в волосах ветер, чувствовать как он разбивается об него, но не может сломать - Джеймс чувствовал себя всесильным. Скорость была его стихией.

Поначалу Джеймс был впереди, но когда один из соперников, с острой маскарадной маской, показался совсем рядом, он сдвинул рычаг вправо. Воронье крыло ударилось о чужую колесницу, а затем отвалилось, полетев на заднюю. Та сбилась с пути, ударилась о колесницу Дори и оба гонщика вылетели с трассы.
За это Мэри отдельное спасибо.

- Минус два. - Усмехнулся Джеймс, оценивающе оглянувшись на остальных соперников.

Один из них всё ещё был слишком близко. От него можно было бы избавиться на повороте, но до него ещё было далеко.
Решив, что нужно ускориться, Джеймс вновь потянул рычаг, да так резко, что тело чуть подскочило. По спине прошла дрожь, одновременно и страха, и удовольствия.

Вновь оглянувшись назад, первым, что кинулось ему в глаза, было то, что парень с коротким ёжиком, всё также не отставал. Его сосредоточенное лицо было обращено на Джеймса. Глаза говорили: «Ты не избавишься от меня так просто».
Что ж, он и не собирался. Крепко сжав рычаг, блудный принц чуть вжал его в колесницу. Скорость резко упала и она оказалась позади колесницы короткостриженого. Тот оглянулся на миг и кинул на своего соперника победный взгляд. В ответ Джеймс лишь гнусаво усмехнулся. Не прошло и секунды, как крылатая колесница сначала ушла резко вправо, а затем и вперёд. Теперь они были на одном уровне. Короткостриженый напрягся и не думая сделал первый ход, однако не в пользу себя. Его ядовито-зеленая колесница едва коснулась колесницы соперника, который снова ушёл вправо. Выглядело это так, будто длинноволосый играл. Хотя так на самом деле и было. Гонки от того и были интереснее, что Джеймс играл на трассе. На миг он позволил короткостриженому решить, будто скорость за ним, а потом также быстро отнял это. Если в городе королём был его отец, то на трассе королём был Джеймс.

Когда соперник был уже готов выскочить вперёд, он наконец сделал свой ход. Повернув рычаг влево, колесница ударилась о чужое железо. Короткостриженый едва не свалился. Кинув на парня злой взгляд, он крепко сжал свой рычаг, но было уже поздно. Джеймс не медлил. Второй удар был сильнее. Единственное крыло оставшееся на его колеснице накренилось, но дело было сделано. Соперник уже летел в ограду. Ударился ли он о неё, блудный принц не увидел и так был уверен в этом. Его колесница была в два раза мощнее и дело было не только в двигателях, но и в самом её дизайне. Массивная, будто для двоих а не для одного, с толстым железным полукругом и острыми, но широковатыми шипами по обеим сторонам.

Следующим человеком, который бросил ему вызов, была Мирна. Заметил Джеймс её, только когда почувствовал удар, пришедший сзади. Он чуть навалился на рычаг, едва не потеряв контроль над своим железным вороном. Полу-отвисшее крыло нервно затрепетало, будто вот-вот готовое отвалиться.

Обернувшись на искрящуюся серебром колесницу девушки, Джеймс едва мазнул по ней взглядом. Та всё ещё плелась сзади, но парень не мог позволить ей выйти вперёд, найдя это неразумным. Каждый раз когда она пыталась сменить направление, он делал тоже самое. Сосредоточено глядя вперёд, Джеймс не успевал улавливать движение сзади, приходилось полагаться лишь на свой слух. Двигатели серебряной колесницы были уж слишком громкими, а при поворотах они ревели ещё громче. Если рычание громче было у левого уха, парень сворачивал в этом направлении, а если у правого, то в том.

Они были уже у второго поворота, когда сзади послышались звуки ещё нескольких колесниц. Это были Генри в костюме с шипами, незнакомый парень с острым зелёным ирокезом и некто, полностью объятый тёмной тканью, даже лицо было скрыто под маской. Последний двигался куда быстрее своих соперников. Задняя часть колесница, казалось пылала.

Такой поворот событий удивил Джеймса. Раньше никогда он не позволял стольким гонщикам оказываться рядом разом. Одной рукой крепко схватившись за рычаг, другой длинноволосый потянулся к крылу. Сейчас главное было не действовать резко. Колесница Мирны всё также рычала сзади, когда он свернул чуть направо, а затем оторвал крыло. Девушка не успела и глазом моргнуть, как оно ударило её по лицу, а затем и вовсе сбросило тело с колесницы. Она полетела к Генри, тот тоже не успел увернуться. Схватив брыкающуюся Мирну за предплечье, попытался оттолкнуть её, но она только сильнее схватилась за переднюю часть колесницы. Разлетающиеся на ветру блёстки создавали в воздухе линии. Длилось это недолго, парень с ирокезом решил, что это как раз отличная возможность избавиться от них. Резко ударившись своей колесницей о гонщиков, он вытащил из своего железного островка биту. Генри едва успел кинуть на него испуганный взгляд, как получил по лбу новый удар. Завалившись на бок, он не удержался и свалился на дорогу. Несколько раз перевернувшись, так и застыл. В следующий миг закричала Мирна, а влетев в заграждение так же резко умолкла.

Джеймс не любил этих ребят, но даже ему стало их жаль. Оружие на гонках раньше никто не использовал. Не то, чтобы это было против правил, скорее об этом и не задумывались.

Избавившись от парочки, парень с ирокезом, раскрыв губы в широченной улыбке, стал двигаться к Джеймсу. Но какого же было его удивление, когда гонщик, чуть ли не сливающийся в самой ночью, кинул в него нож. Да, да! Самый настоящий. Он воткнулся так глубоко, что кончик показался за спиной. Из губ вытекла струйка крови, застывшие в удивлении глаза глядели вперёд, когда гонщик наконец упал. Рычаг на котором была сжата рука, отвалился вместе с ним и колесница тоже застыла.

Джеймс не заметил этих действий. Был слишком увлечен видимой ему дорогой, что стало огромной ошибкой. Теперь когда у темного гонщика не осталось рядом лишних глаз, он летел к длинноволосому. Выхватив из-за пояса последний нож, с длинным острием, он напряжённо глядел на свою цель. Мир вокруг расплывался, но ясно видел того, от кого нужно было избавиться. Двигатели зарычали с новой силой и гонщик вырвался вперёд. Этого было достаточно, чтобы оказаться рядом с Джеймсом, который мазнул по нему сначала раздраженным взглядом, а заметив в руке соперника нож, не смог скрыть своего шока. Губы распахнулись, но из уст ничего не вырвалось. Оглянувшись назад, парень наконец понял, что они остались одни. Разумом он понимал, что нужно ускориться, но из скорости колесницы выжимать было больше нечего.

Когда по ней завибрировал удар, Джеймс накренился. Сначала он решил, что это был лишь удар о колесницу, но почувствовав на лице какое-то жжение и теплую струйку, понял, что его задели ножом. Сердце и так громко стучащее в груди, сделало кульбит. Его пытаются убить! Осознание этого повергло его в ужас. Умирать он ещё не собирался.

Человек, облаченный в чёрное, сделал новую попытку добраться до своей цели, но длинноволосый на этот раз среагировал достаточно быстро, чуть прыгнувшись. Нож просвистел над головой, к счастью не задев даже одного волоска.

- Кто ты?! - Наполовину злым, наполовину испуганным голосом закричал Джеймс.

Незнакомец не ответил, повернув рычаг влево. Соединённые колесницы, разом сменили направление. Столкновение с железным заграждением было неизбежно, но Джеймс не собирался позволить этому случиться. Повернув собственный рычаг вправо, колесницы вновь выровнялись, но не надолго. Убийца сделал свой ход. Длинноволосый не уступал ему. От резких поворотов колёса громко визжали, а сами наездники раскачивались, будто тряпичные куклы. К счастью, способность думать к Джеймсу вернулась быстро. То, что незнакомец вовсе не гонщик, а человек нанятый его убить, он осознал достаточно быстро, но над тем, кто послал наёмника ещё нужно было поразмышлять. К счастью наёмник оказался даже непрофессионалом, иначе Джеймс уже был бы мёртв.

Двигаясь по трассе зигзагами, он искал варианты для избавления от убийцы.
Облаченный в черное был слишком близко для сильного удара, а значит единственным выходом снести его с дороги, было каким-то образом отсоединиться и ударить более с длинного расстояния.

Чуть вжав рычаг в колесницу, Джеймс стал отставать. Послышался неприятный скрежет металла, а затем полетели коротенькие искры, но они отделились. Наёмник обернулся и тоже стал сбавлять скорость. В это же время длинноволосый свернул влево и пока они не поравнялись, повернулся носом колесницы к нему. Потянул рычаг на себя и также резко вправо. Двигатели грозно зарычали, ударив по убийце. Удар был такой сильный, что тот перелетел через тонкую ограду своего монстра. После этого уже некому было остановить колесницу, которая уже выбравшая своё направление, прошлась прямо по телу своего хозяина.

Вжав рычаг, Джеймс остановил свою. Подбежав к застывшему в лежачем положении наёмнику, он резко перевернул его, будто готовясь задать вопросы, но тот уже не дышал. На убийце не было маски, видимо свалилась, когда упал. Половина лица была прижата к асфальту, другая оставалась открытой. Застывший темный глаз не выражал ничего, кроме равнодушия мертвеца. Замершее в них время, вызвало неприятные мурашки. Смерть в Хелле была частым явлением, но Джеймс так и не смог привыкнуть к этому.