Глава 9. Аукцион бриллиантов
- Так ты омега?
- Да.
Он много раз представлял себе, как признаётся в этом, и каждый раз его начинало трясти, становилось трудно дышать, мысли заполнял белый шум, а страх и смятение доводили до ручки. Ни слова об облегчении. Признание было самым главным страхом Порша, и вот, спустя много лет он, наконец, это сделал.
Они с Питом знакомы всего пару месяцев, и при обычных обстоятельствах Порш бы никогда не признался ему в том, кто он есть. Но сейчас его буквально поймали за руку. Хоть Пит и не чувствовал запаха феромонов, он видел и понимал, что что-то не так.
Порш удивился, что Пит не повёл его прямиком к Бигу или Блайду, а те в свою очередь - к самому боссу. Вместо этого они пришли в их комнату. Порш уже в красках представлял, как его начнут пытать, возможно, даже сдадут в какой-нибудь бордель. По-другому и быть не могло. Он прятался и лгал всю осознанную жизнь. Он всего лишь наглый обманщик, которому слишком часто везло, и по итогу он оказался там, где ошибиться означало умереть.
- И что теперь будет?
Пит молчал, но Порш уже знал ответ. Смерть, либо пожизненная работа на альф в качестве секс-игрушки. Но его не так сильно заботило собственное благо, как жизнь Ше.
- Ше тут ни при чём.
- Даже в такой момент ты думаешь в первую очередь о брате.
- А о ком ещё мне думать? Я ведь только ради него... Это всё... Ай, к чёрту ломать комедию, Пит! Я знаю последствия. Можешь не затягивать.
- Помнишь наш разговор о героях и злодеях? Пока я рос, на пути мне редко попадались герои. В итоге пришлось стать злодеем. Но внутри себя я понимаю, что не гожусь для подобной роли, и даже сейчас я не хочу тебя сдавать, потому что это будет неправильно.
- Но я ведь солгал.
- Все люди врут по разным причинам. Ты вот, ради брата. А я? Думаешь, будь на месте Ше моя бабушка, я бы поступил иначе? Все так или иначе вынуждены притворяться теми, кем не являются, но у тебя хотя бы есть достойная причина, - подытожил Пит.
О такой реакции Порш даже не думал. Пит верно сказал: все лгут, вот только пойманные лжецы так или иначе будут осуждены. Однако в его словах не было ни намёка на отвращение или ненависть.
- Ты никому не расскажешь? - голос Порша дрогнул.
- Нет.
- Спасибо. Правда, спасибо.
Хоть Пит и говорил, что стал злодеем, Порш не видел в этом парне зла. Лишь искреннего, но запутавшегося героя, который сошёл с пути не по собственной воле.
Внезапно всё вокруг стало меняться, и Порш снова услышал шум волн и гул улиц. Он снова оказался там, на пирсе у бара Йок. Вместе с Кинном. И когда альфа потянулся к нему, отвечая поцелуем на поцелуй, Порш, наконец-то, всё вспомнил.
- Вот же блядь...
- Что такое? - спросил Пит.
- Пит, ты точно ничего не помнишь о том, что было в баре, когда мы закончили танцевать?
Пит задумчиво почесал голову.
- Ну я помню, что мы все уснули. А вы с господином Кинном, кажется, вдвоём вышли на улицу.
- Твою ма...
Внезапно у Пита зазвонил телефон, и он, не мешкая, снял трубку.
- Алло? Да, он сейчас со мной. Хорошо.
Порш уставился на друга, чьё лицо выражало не меньше беспокойства.
- Господин Кинн вызывает нас к себе. Сказал, что дело срочное.
***
С тех пор, как Порш устроился на новую работу и уехал, прошло несколько месяцев. Письмо о зачислении пришло буквально на следующий день, и Ше не мог не думать больше ни о чём кроме того, что уже через пару месяцев он станет студентом. Естественно, о Порше он тоже переживал, ведь они ещё никогда так надолго не разлучались. И хоть Порш и сказал, что там, где он сейчас, связи почти нет и возможности созваниваться или отсылать друг другу сообщения не будет, Ше всё равно волновался, отсылая очередное сообщение, на которое не получит ответ.
- Добро пожаловать на музыкальный факультет университета «Анантранека»!
День открытых дверей в университете стал настоящей отдушиной для Ше. Он очень ждал и надеялся попасть на это мероприятие, но не только за тем, чтобы уже сейчас частично прикоснуться к миру будущей студенческой жизни. Было ещё кое-что, что волновало его сердце уже долгое время, вернее, кое-кто.
- Если среди вас есть те, кто сомневается, стоит ли к нам поступать, наш сегодняшний гость, возможно, поможет вам сделать правильный выбор. Это один из наших лучших выпускников, который между прочим очень популярен в соцсетях. Прошу, любить и жаловать - пи'Вик!
- Кто? - недоумённо спросил Джет у друга.
- Ты издеваешься? - Ше просто не мог поверить своим ушам.
После стольких лет дружбы он успел раз сто дать послушать ему плейлист, полностью состоящий из песен Вика. Более того, вся комната Ше, где они неоднократно собирались, была увешана его постерами, фотографиями и даже вырезками из журналов. Он на заставке телефона, на рабочем столе, Ше оставалось только на лбу себе набить его имя.
- Конечно, издеваюсь, - ухмыльнулся Джет. - У меня от этого имени уже уши вянут.
В ответ на подколы друга Ше больно ущипнул того за руку, при этом взгляд его полностью был сосредоточен на сцене, на которую, наконец, вышел он. Герой всех его снов и грёз, человек, благодаря которому Ше в принципе захотел поступить именно в этот университет и связать свою жизнь с музыкой.
С творчеством пи'Вика Ше познакомился в начале старшей школы, когда наткнулся на один из его самых популярных клипов. Перед ним предстал молодой исполнитель, который ещё не собирал стадионы, но уже имел большую аудиторию. Можно сказать, Ше следил за ним с самого начала. Он помнил те десять тысяч просмотров на клипах, а теперь его музыка достигала почти миллиона прослушиваний на всевозможных площадках. Практически все в школе знали, кто такой пи'Вик, но явно не так хорошо, как Ше.
Ему оказалась близка его музыка, его песни и то, с какой страстью он их писал. В каждой строке он словно соприкасался с душой исполнителя и мог заглянуть за её пределы и увидеть его настоящего. Всё началось с восхищения, но в итоге дошло до того, что Ше и сам не мог больше отрицать очевидного - он влюбился в Вика по уши.
Став свидетелем одержимости брата, Порш не на шутку стал волноваться за него, но Ше успокоил его, сказав: «Не волнуйся, мы с пи'Виком никогда не увидимся, а даже если судьба и столкнётся нас, маловероятно, что он вообще посмотрит на такую посредственность, как я». С одной стороны, Поршу было больно слышать подобное от своего милейшего братика, но с другой - это хорошо, что Ше не стремился покинуть дом вслед за каким-то мифическим певцом, поддавшись глупым фантазиям. Ше сделал всё, чтобы Порш думал именно так. На деле же, к собственному стыду, он глубоко в душе знал, что если бы пи'Вик встал перед ним на одно колено и предложил быть с ним навеки вечные, Ше, не задумываясь ни на секунду, ответил бы согласием. Но это было невозможно. Всё-таки Вик - звезда мирового уровня, красивый, богатый, самый настоящий породистый альфа, о котором можно только мечтать.
Как только он вышел на сцену - по залу прокатился восторженные гул, и в воздухе резко запахло чем-то приторно-сладким.
- Ох уж эти омеги, - пробубнил Джет, глядя на толпу разомлевших девушек и парней.
Джет, в отличие от Ше, был бетой, поэтому ему сложно было понять весь тот восторг и трепет, который испытываешь, когда и без того всеми любимый и обаятельный человек в довесок ко всему является ещё и доминантным альфой. Тут хочешь - не хочешь, а будешь испытывать хотя бы небольшое влечение.
Глаза у Ше сияли при взгляде на Вика, а уж когда тот взял в руки гитару, казалось, его сердце и подавно на секунду перестало биться. Затем Вик начал петь, и Ше почувствовал, как его пульс вновь участился.
Закончив исполнять три свои самые популярные песни, Вик поделился с абитуриентами своей историей успеха, которую Ше не раз слышал на всевозможных интервью. Как всю жизнь его тормозила и недооценивала собственная семья, как он ушёл из дома, чтобы исполнить свою мечту, и, что самое главное, как он никогда не отказывался от неё и шёл вперёд, несмотря ни на что. Глаза молодых людей буквально зажглись, сердца распалились, а Ше вновь ощутил то самое чувство, как в первый раз, когда увидел Вика. Его слова, голос, уверенность в сказанном - всё это толкало вперёд и побуждало также не сдаваться и добиваться своей цели. Возможно, Ше ещё не был так серьёзно настроен в отношении музыки, как пи'Вик, но он чувствовал в себе достаточно страсти и желания принести в этот мир что-то своё. Частичку себя и дать каждому возможность ощутить то же, что и он.
- А теперь небольшой сюрприз - викторина! Покажите насколько хорошо вы знакомы с творчеством пи'Вика и получите футболку университета с автографом пи'Вика.
Толпа ликовала. Джет положил руку на плечо Ше, который чуть ли не подлетал на месте.
- Не волнуйся ты так. Давай, уделай их.
Ше кивнул и приготовился.
- Первый вопрос: на какую песню пи'Вик записал свой первый кавер?
Ше поднял руку, но не успел. Микрофон передали девушке неподалёку от него.
- «Обнимаю» - Moderndog.
- Правильно! Получите свой приз!
Футболка была передана победительнице. Вик со сцены одарил её обворожительной улыбкой.
«Сегодня ты мне тоже так улыбнёшься! Я не проиграю!» - зарделся Ше.
От него исходила такая соперническая аура, что даже рядом стоящему Джету стало не по себе.
- Итак, второй вопрос: у клипа какой песни пи'Вика больше всего просмотров?
Ше молниеносно поднял руку, но снова потерпел неудачу. Его опередил какой-то парень спереди.
- «Увидимся снова».
- Абсолютно верно! Вторая футболка победителю!
Пи'Вик снова улыбнулся, но не ему.
«Я не могу снова проиграть! Пожалуйста, мама, помоги мне!» - взмолился Ше, достав из-под футболки золотую цепочку с кулоном в виде птичьего крыла, и сжал его в своей руке. Талисман, некогда принадлежащий его маме, всегда приносил удачу, главное - попросить о чём-то от всего сердца.
- И последний вопрос: в клипе на какую песню пи'Вика есть кот?
В зале повисла тишина.
«Конечно же, последний вопрос должен быть самым сложным, это мой шанс!»
Ше уверенно поднял руку, но микрофон вновь оказался не у него.
- «Beached Whale».
- И это абсолютно правильный ответ! И у нас есть третий победитель...
- Стойте! - выпалил Ше.
Все тут же уставились на него, в том числе и находившиеся на сцене ведущий и пи'Вик. Ше слегка замялся, но уже было поздно отступать.
- Вообще-то кот есть ещё в трёх клипах. В «Lost Star» видно кошачий хвост после хука. В «Shape of you» во время выступления видна лапа. А в «Secretly Like You» есть игрушечный кот. Это считается?
Джет, конечно, знал, что Ше одержим творчеством Вика, но даже для него это прозвучало, как самое настоящее откровение.
Пи'Вик так сосредоточенно смотрел на него, что Ше стало неловко, но в одно мгновение по залу начали звучать аплодисменты, а начал эту волну никто иной, как сам певец.
После у троих победителей была общая фотосессия с пи'Виком и выигранными футболками. Ше подошёл чуть позже, так как слегка побаивался, поэтому Джету пришлось буквально силком тащить его к сцене.
- Блин, прости, у меня было всего три футболки, - с грустью в голосе сказал ведущий.
Главное, что Ше всё-таки удалось обратить на себя внимание пи'Вика - это уже дорогого стоит. Жалко, конечно, что придётся возвращаться домой ни с чем.
- Но ты ведь знал ответы на все вопросы, так ведь? - внезапно обратился Вик к Ше.
- Да, - ответил омега.
- В таком случае, могу я подарить тебе что-то другое?
«Себя ему заверни - он будет счастлив», - про себя усмехнулся Джет.
- Я скоро поступаю в этот университет, но мои навыки игры на гитаре всё ещё далеки от идеала. Я был бы рад, если бы ты, пи'Вик, стал моим учителем!
Лицо Джета вытянулось и застыло. Такой прыти и наглости от своего вечно робкого и тихого друга он, признаться, не ожидал. Да и сам Вик, судя по лицу, был слегка шокирован столь нестандартной просьбой.
Повисло такое долгое молчание, что Джет было решил, что Ше это серьёзно, но затем он сам оборвал неловкую тишину:
- Извините, если моя просьба показалась вам слишком наглой. Я просто хотел выразить вам своё восхищение, ведь именно вы вдохновили меня заниматься музыкой и поступить сюда.
«Наверное, ему так часто это говорят, что он уже привык. Глупо. Нужно было просто попросить об автографе и уйти», - думал Ше, представляя, каким же дураком он выглядел сейчас в глазах пи'Вика. Он ожидал чего угодно: презрения, горькой усмешки, но вместо этого услышал, как щёлкает колпачок маркера.
Одно движение и Вик уже находился так близко, что Ше мог почувствовать еле слышимые ноты его дорого парфюма, нанесённого на шею. Сердце Ше вновь замерло, когда он увидел, как пи'Вик расписывается на его школьной рубашке - аккуратно, выводя каждую букву своего имени. Певец был сосредоточен на автографе в то время, как Ше неотрывно смотрел на своего кумира так близко, как и представить себе не мог.
- Как тебя зовут?
- Ше... Порше.
- Готово, - закончив, пи'Вик отстранился, давая Ше возможность взглянуть на полученный и столь желанный трофей.
Омега расплылся в благодарной улыбке, и альфа невольно улыбнулся в ответ.
- Желаю удачи, Ше. Ты со всем справишься.
Такие простые слова, но как же сильно они проникают в душу, когда их говорит тот, кем ты восхищаешься.
- Спасибо вам, - Ше был в шаге от того, чтобы потерять сознание, но благо стоявший рядом Джет вовремя подхватил его и повёл к выходу.
На этом мимолётная, но столь желанная встреча подошла к концу. Ше был благодарен высшим силам и за эту возможность хотя бы ненадолго прикоснуться к миру, в котором ему никогда не будет места. Но он никогда не перестанет страстно желать и лелеять мечту о том, чтобы однажды подняться на один уровень с пи'Виком и, возможно, даже стать для него чем-то большим, чем очередным фанатом.
Уже дома вечером Ше осторожно и с особой нежностью разглядывал на вешалке свою рубашку, которая из обычной школьной формы превратилась в драгоценное сокровище с автографом пи'Вика. Вместе с тем он снял цепочку и, положив кулон в виде крыла в свою руку, бережно погладил его, сказав:
- Спасибо за твою удачу, мама.
***
Пит и Порш выдохнули, когда в кабинете Кинна помимо них были ещё Арм, Блайд и Биг. Собравшимся телохранителям объявили, что их группа обеспечит безопасность Кинна на грядущем аукционе бриллиантов, который состоится уже завтра вечером, и к этому моменту все должны быть готовы. Им подробно изложили план действий, предоставили карту планировки здания, роли и зоны ответственности распределили между всеми ними, и, когда все вопросы были улажены, Кинн объявил, что собрание окончено.
- Можете идти. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - произнесли все хором.
- Порш, - резко окликнул его Кинн, когда тот уже развернулся, собираясь уходить со всеми, - а тебя я попрошу задержаться.
Никому из присутствующих не понравился тон, явно не предвещавший ничего хорошего. Пит тоже было задержался в дверях, но, поймав на себе не менее обеспокоенный взгляд Порша, понял, что дальше тот будет вынужден справляться в одиночку.
Комната резко опустела, но воздух стал спёртей. Поначалу Порш боялся даже развернуться в сторону Кинна, но после всего произошедшего к чему уже эта конспирация? Будь что будет.
- Подойди, - Кинн и раньше говорил с ним в приказном тоне, но сейчас он звучал куда жёстче.
Мысленно Порш уже прокладывал маршрут до ближайшей мясной лавки, где его тушу разделают и продадут по кусочкам ничего не подозревающим людям. Или Кинн найдёт самый убогий и дешёвый бордель, где омег-проститутов трахают не за деньги, а из жалости, и продаст его сутенёру задарма, потому что большего его задница не стоит.
Пока же он готовился к худшему, Кинн внимательно смотрел на него, изучал, как будто видел впервые.
«Значит, ты и правда омега. Увидь я тебя в толпе - даже не понял бы, настолько ты отличаешься от остальных. В тебе нет утончённости, природной слабости, робости. Ты чересчур дерзок и своенравен и при этом при всём на мои феромоны ты реагируешь ровно так же, как и любой другой омега. Стоит показать силу - ты тут же сожмёшься от страха и захочешь спрятаться, но при этом никогда не признаешь, что тебе страшно. Кто же ты на самом деле, Порш Питчайя Киттисават?» - думал альфа, пока смотрел на маску спокойствия, за которой прямо сейчас наверняка бушевала буря эмоций.
- Сними рубашку, - приказал Кинн.
Только сейчас Порш посмотрел ему в глаза.
- Что?
- Я сказал «сними рубашку».
Порш нервно сглотнул.
Неужто Кинн хочет лично им воспользоваться? Такой вариант он, конечно, тоже не исключал, но это было что-то за гранью фантастики. Судя по тому, каких омег Кинн приглашал к себе, его вкусы не столь специфичны, и он, как и большинство альф, предпочитал среднестатистических омег: фигуристых, смазливых, хрупких. В общем, Порш явно пролетал. Однако сейчас его вера пошатнулась.
Порш снял рубашку, как ему было велено. Под ней была майка. Порш было подумал, что и её нужно снять, но решил, что раз прямого приказа не было, то лучше ничего не делать. Кинн подошёл вплотную и, взяв его за руку, стал рассматривать то место, где совсем недавно красовалась рана от пули. Кожа идеально гладкая, не было даже рубца или шрама.
- Рана зажила, - констатировал Кинн.
- И что?
«За каждый дефект работорговцы сбрасывают цену?» - горько про себя усмехнулся Порш.
- Не хотелось бы, чтобы что-то помешало тебе на завтрашнем аукционе.
- Что? - Порш не мог поверить своим ушам.
- Думаешь, я просто так собрался вас всех и изложил подробный план действий?
- Нет, просто я думал, что...
Порш собирался отойти, но Кинн сильнее сжал его руку и придвинулся ещё теснее, не давая отстраниться. Порша обожгло его горячее дыхание, он явно был в бешенстве и непонятно почему пытался это скрыть. Но перед кем? Перед Поршем? После случившегося, они ещё должны притворяться друг перед другом?
- Что ты думал? - спросил Кинн.
- Разве я не служу господину Танкхуну?
Кинн усмехнулся и, наконец, отпустил его.
- Он вернул тебя мне, так как ты обедал с Вегасом. Танкхун его на дух не переваривает.
- Да, я заметил, - снова усмехнулся Порш, внимательно следя за Кинном.
Омега находился в смятении. Он перестал понимать, что у этого альфы на уме. Но, если бы он хотел избавиться от Порша, не стал бы даже приглашать того в свой кабинет. Возможно ли, что ему хочется поиздеваться, прежде чем убить? А если же он не собирается ничего делать, то почему?
- Мне вот интересно, если бы он не вернул меня, то ты бы захотел меня обратно? - вопрос, повисший в воздухе с того момента, как Порш начал кое-что понимать о Кинне, но не решался спросить напрямую.
- Тебе-то что?
- Просто так.
Недолго думая, Кинн ответил:
- Для меня все наши люди одинаковы.
Альфа и омега в последний раз встретились взглядами, после чего Кинн велел Поршу уйти. Тот не стал долго задерживаться. Захватив свою рубашку, он вышел из помещения, где всё пропахло альфой и его эмоциями, и, наконец, смог спокойно выдохнуть.
Порш не успел дойти до комнаты, как его настиг Пит, который всё это время ждал поблизости. Подбежав к другу, он тут же принялся осыпать его вопросами, но Порш ответил ему только на один.
- Он злится на тебя?
- Скорее уж на себя, - коротко ответил Порш, после чего оба отправились спать.
***
Гитара была единственным инструментом, игра на котором могла успокоить его. Только перебирая струны, Ким мог не думать ни о чём постороннем. Музыка дарила ему ощущение свободы, а гитара могла выразить всё то, что он чувствовал в данный момент.
Мелодию прервал стук в дверь, ведущей на веранду, где в своём удобном кресле расположился молодой музыкант Вик, но как только пришёл Биг и принёс то, что ему было нужно, он снова превратился в Кима Кимханта Тирпанякуна - третьего наследника семьи Тирпанякун.
- Молодой господин, вот, - Биг протянул ему конверт, - вся информация о Порше, которую вы просили найти.
Ким взял конверт, отложив гитару в сторону.
- В последнее время с господином Кинном случилось множество разных происшествий. Его жизни неоднократно угрожала опасность, и каждый раз тот, кто это планировал, как будто знал о каждом нашем шаге. Это наталкивает меня на мысль, что среди нас есть крот. Господин Ким, вы ведь тоже так думаете?
- Если это всё, то можешь идти.
На этом Биг удалился, высказав вслух то, о чём Ким думал последние несколько месяцев с самого первого дня, как рядом с его старшим братом появилась эта загадочная персона по имени Порш.
В его досье сказано не больше и не меньше, чем в анкете любого среднестатистического беты. Никак не связан с криминалом, всю жизнь работал на совесть, есть младший брат. Увидев фотографию, Ким сразу же его узнал - тот самый парень-омега. Порше. Стоило догадаться, имена так похожи.
Из всего, о чём говорилось в досье, Кима заинтересовали всего две строки: запись о вторичном поле, где было сказано, что в семнадцать лет он резко изменился, и строка об их дяде, который был связан с бандами на территории побочной ветви. Все ниточки на карте постепенно вели к его же ближайшим родственникам. Пока доказательств у него нет, но Ким чувствовал, что его дядя и двоюродный братец явно что-то замышляют. Однако, даже собственный отец для него загадка. В последние года он был слишком скрытным, слишком нелюдимым. Он явно что-то задумал, но что именно и как это может навредить его семье, Ким пока не знал.
Юноша давно перестал верить в сказки про их «доброго» и «справедливого» отца, который души в них не чает. Все люди лгут. Они готовы врать и лицемерить до самого конца. Прикидываться теми, кем не являются, лишь бы заиметь то, чего не могут добиться сами. Порш однозначно не был исключением. Всё в его биографии могло оказаться ложью, но один неоспоримый факт всё же в ней есть: он на всё пойдёт ради своего младшего брата. Применит любые хитрости и уловки, умрёт сам, но сделает всё, чтобы драгоценный братишка был жив и счастлив.
Все прочие фигуры на этой доске пока или слишком предсказуемые, или попросту недосягаемые. Вторых Ким, как бы не старался, но контролировать не мог, оставалось лишь следить за ними и ждать, когда они предпримут свой следующий шаг.
Но этих двоих братьев вполне реально взять под контроль. Пока что они связаны с происходящим лишь косвенно, но что-то подсказывает Киму, что они ещё сыграют свою роль, и она будет гораздо важнее всех выставленных фигур на этом поле.
***
- Хотя бы в общих чертах можешь мне объяснить, что ещё за аукцион бриллиантов такой и почему на него Кинн берёт так много людей? - спросил Порш за завтраком у Пита.
- Ну если очень кратко, то представь себе мероприятие, на котором собираются до одури богатые люди и торгуются за украшения из самых настоящих бриллиантов.
- То есть, он идёт туда чисто понтануться?
- Аукцион - это не только про торги за ценные вещи. Ещё это возможность пообщаться с теми, с кем в обычной в жизни не так легко встретиться, даже таким влиятельным людям, как господин Корн и Кинн.
- Ясно. В общем, по большей части бриллианты его мало интересуют.
- В точку.
Аукцион проходил на цокольном этаже одного из самых дорогих отелей в Бангкоке. Поначалу Поршу показалось, что они попали в какое-то ультра пафосное казино, но обстановка внутри в момент убедила его, что это особое мероприятие. Официанты, снующие с подносами с шампанским туда-сюда, красивые люди в дорогой одежде, роскошные широкие диваны цвета белого шоколада и стеклянные кофейные столы у каждого. Но особенно внимание Порша привлёк бар. Страшно представить сколько за ним стоила одна смена и все бутылки с алкоголем вместе взятые.
Как только Кинн подтвердил свою личность и их пропустили в зал, все тут же разошлись на ранее обговорённые позиции. С места каждый стал докладывать по встроенной в наушник рации, что в его секторе всё чисто.
- Площадка. Чисто, - сказал Блайд.
- Зал. Чисто, - сказал Арм.
- Лестницы. Чисто, - сказал Биг.
- Аварийный выход. Чисто, - сказал Пит.
- Бар. Чисто, - сказал Порш.
Они пятеро были основной группой охраны Кинна. Дополнительная группа дежурила вне аукционного зала. С учётом последних событий, произошедших с Кинном, было принято решение утроить охрану. Сегодня всё должно пройти идеально.
- Пит, это место ещё более помпезное, чем ты говорил. Надо было подобрать другой парфюм по случаю, - сказал в наушник Порш, глядя в сторону друга.
- А ну тихо, - скомандовал Биг.
Теперь его строгость была более чем уместна, поэтому Поршу оставалось лишь слушаться приказов.
Его положение шатко как никогда, и если это действительно шанс, то он не должен его упускать. Но в глубине души всё ещё жило сомнение, что с ним попросту играют и прямо сейчас он действует в угоду Кинну.
Тем временем за столом к Кинну присоединился Вегас. О его присутствии все так же были оповещены с формулировкой: «С него вам тоже следует не спускать глаз». От этой парочки в самом деле было трудно оторваться. Оба наследника сегодня выглядели, как те самые бриллианты в дорогой оправе: Кинн оделся под стать статусу, костюм цвета красного вина из переливающегося градиентом атласа смотрелся на нём, как королевская мантия, а белоснежный костюм Вегаса с жемчужной вышивкой на плечах ярко контрастировал, но выглядел более изящно на юном и не менее статном омеге.
Однако Порш со своей стороны всё ещё видел в нём омегу, который стоял наравне с альфами, несмотря на свой хрупкий и безобидный вид. Абсолютно случайно они встретились взглядами, когда Вегас сел за один стол с Кинном. Порш по инерции улыбнулся, приветствуя его. Вегас поднял над головой бокал шампанского и улыбнулся ему.
- Выходит, Порш снова с тобой? - спросил он, развернувшись обратно к Кинну.
- После обеда с тобой Танкхун взбесился и вернул мне его, - ответил нехотя Кинн.
- Уверен, что именно Кхун взбесился? Отчего же слухи пошли, что ты сам просил вернуть его тебе?
В подобном месте крайне неприлично устраивать сцены, тем более применять хоть к кому-нибудь силу. В особенности это касалось альф, ибо каждый в порыве гнева ненароком мог выпустить свои феромоны, дабы устрашить оппонента. В случае Кинна это было бы вдвойне неприлично, так как он был доминантным альфой, следовательно обладал самыми сильными подавляющими феромонами в этом зале. Если бы он выпустил их даже в качестве шутки, все присутствующие посчитали бы это прямым оскорблением, несмотря на то, что его гнева здесь заслуживал лишь один человек, находящийся в данный момент рядом с ним.
На этот раз вместо Танкхуна с жестяным подносом на помощь подоспели Тайм и Тэ, которые, заметив Кинна и Вегаса, сразу же окликнули друга, заставив Вегаса ретироваться на своё прежнее место. Но напоследок он всё же решил оставить последнее слово за собой:
- Повезло тебе.
Сказав это, он удалился. Тэ занял его место, Тайм сел по другую сторону от Кинна.
- Всё в порядке? - обеспокоенно поинтересовался Тэ.
- Всё путём, - ответил Кинн. - Хотите выпить?
- Конечно, - ответил Тайм, подзывая к ним официанта. - Выглядишь мрачным, - сказал Тайм, глядя на друга. - Это всё из-за... - альфа не стал договаривать, просто перевёл многозначительный взгляд в сторону Порша.
- С чего ты взял?
- Потому что в последнее время тебя ничто так не волнует, как этот парень, - ответил Тэ.
- Ерунда. Всё равно совсем скоро я от него избавлюсь, - произнёс Кинн, залпом опустошая бокал шампанского.
Тайм и Тэ решили не лезть нарожон, поэтому не стали уточнять причины.
Порш - человек Кинна, и только он может им распоряжаться. Омега - телохранитель. Смех да и только. Если об этом кто-то узнает - Кинна просто поднимут на смех. Его жизнь в руках слабой омеги. Ладно бы это, Порш ведь абсолютный неумеха и бездарь. В нём нет ни капли достоинства, манер, сдержанности. Всё, что он может - дерзить и без конца пить. Держать его при себе - всё равно что ходить на светские мероприятия с ручной мартышкой.
Пусть сейчас он и выглядит, как телохранитель, но это лишь оболочка. Красивый костюм даже из обезьяны сделает человека, но под ним нет ничего, что стоило бы внимания.
Порш поймал на себе хмурый взгляд Кинна и невольно выпрямился.
«Что я уже не так сделал? Или он думает, что раз я стою у бара, то непременно напьюсь? А вот хренушки! Сегодня я буду трезв, как стёклышко», - подумал Порш и демонстративно отвернулся от манящего бара.
Кинну он игриво подмигнул, как бы говоря: «Всё под контролем», но альфа лишь недовольно фыркнул и отвёл взгляд.
«Да что с тобой не так?!» - про себя возмутился Порш, устало закатив глаза. - «Тебе вообще реально угодить? Хотя, с чего мне теперь тебе угождать. Ты в любой момент можешь от меня избавиться и неважно, как хорошо я выполню свою работу. Тебе просто захотелось меня проучить, потому ты и взял меня с собой. Когда мы вернёмся, ты выдворишь меня, не так ли?» - с этими мыслями Порш сообщил по рации, что отойдёт отлить.
Очевидно, что Кинн от него избавится, это лишь вопрос времени. И до этого момента нужно придумать, как спасти свою шкуру.
«Блять, я не могу так просто сдаться! Нужно придумать план побега и сбежать. Думай! Думай! Думай!» - зайдя в туалет он принялся биться головой об стену в попытке придумать, как избежать незавидной участи.
- Порш, ты чего делаешь? - спросил у него вошедший в уборную Пит.
- Мыслительные процессы разгоняю. Не мешай.
- Я подумал, что тебе стало плохо и решил проверить.
- С чего вдруг?
- Здесь так много альф, и хоть они и маскируют свои феромоны, ты, как омега, который находится на грани течки, всё равно можешь их почувствовать.
А ведь и правда. Порш всегда чувствовал себя неважно в преддверии течки в толпе альф, но с момента, как они вошли сюда, он ничего не почувствовал.
- Что за херня? - пробубнил Порш.
- А?
- Нет, ничего. Это я так.
- Значит, всё окей?
- Да, давай вернёмся.
Тем временем аукцион бриллиантов стартовал с первого лота под названием «Ювелирное сияние». Ведущий Мондю объявил стартовую стоимость в восемь миллионов. Первым ставку поднял господин Пинпод - довольно крупный во всех смыслах бизнесмен. Следующей ставку подняла госпожа Дутмани - владелица нескольких крупных брендов, включая ювелирные изделия. Такие аукционы были для неё поиском новых дорогих украшений в свою личную коллекцию. Между этими двумя завязалась небольшая перепалка, в ходе которой каждый добавлял к итоговой стоимости подвески по миллиону бат. В конечном счёте в их перебранку вмешалась госпожа Джессика - владелица самого крупного модельного агентства в Бангкоке, забрав украшение себе за двадцать миллионов бат.
Кинна мало интересовали торги за первые лоты, ибо пока это всего лишь детский лепет. Он ждал настоящих гигантов, вместе с которыми на сцену должны выйти сами организаторы этого вечера.
Дело в том, что этот аукцион несколько отличался от других. Обычно такие мероприятия организовывают основатели благотворительных фондов, многие из которых ходят под семьёй Тирпанякун с незапамятных времён, и часть их активов принадлежит господину Корну и его семье постфактум. Но сегодняшний вечер был организован человеком, гораздо более высокого полёта, чем можно себе представить. С ним Кинну и было поручено встретиться.
Пока торги за следующий лот продолжались, Кинн подозвал фицианта и спросил:
- Госпожа Савано здесь?
- Нет, господин Кинн. Сегодня у неё дела в другой части города, но если Вы хотите что-то ей передать, то после аукциона можете обратиться к господину Мондю.
- Понятно. Спасибо.
«Дьявол», - вся эта вылазка оказалась напрасной. Кинн и его отец надеялись, что уж на своём личном мероприятии один из членов семьи Савано просто обязан появиться, но, по всей видимости, их не так сильно заботили такие мелочи.
- Забей, Кинн, тебе не удастся добиться аудиенции у «императрицы». Вам с господином Корном уже давно пора сдаться, - сказал Тайм.
- Не могут же они вечно нас игнорировать.
- Поверь, люди их уровня могут проигнорировать даже обращение главы страны. Или ты уже забыл, что за человек Хироюки Савано?
Кинн и не забывал.
Хироюки Савано - ныне один из самых влиятельных людей не только в рамках своей родной страны Японии, но и в целом мире. По официальным данным его состояние оценивается в сотни миллиардов долларов. Доподлинно неизвестно сколько же на самом деле зарабатывает Хироюки Савано, ибо он бережёт свою личную жизнь похлеще любой знаменитости. Единственное, что известно о нём на данный момент, что его первый заместитель и главный претендент на наследство семьи - его родная дочь Суюки Савано, она же «Императрица». Такое прозвище ей дали в народе, и на данный момент она единственный человек, через которого можно лично связаться с господином Савано, а именно этого и добивается отец Кинна последние несколько лет.
Заключить деловое соглашение с четой Савано всё равно, что обеспечить свою семью деньгами раз и навсегда. Вот только Кинн не был до конца уверен, что его отцу есть что предложить господину Савано с их нынешними возможностями. Для них они всё равно что мошки, так что даже короткая беседа с «Императрицей» станет великой удачей.
- Давайте лучше поговорим о том, как Поршу идёт этот костюм, - внезапно поменял тему Тэ, глядя на Порша у бара. - Ты всё-таки вернул его.
- Да почему все мне об этом говорят. Танкхун сам отдал мне его, вот и всё.
Ни от Тайма, ни от Тэ не скрылось, как их друг занервничал.
- Он просто инструмент, - сказал Кинн, осушив ещё один бокал.
- Но ты же им всё-таки воспользовался, прежде чем выкинуть. Вот Танкхун и вернул его тебе обратно. Со мной Тэ тоже самое сделал. Издевался, как мог.
- Да что ты? Не припомню такого.
Настала и для Кинна пора позлорадствовать. Он до сих пор помнил, каким Тайм становился недотёпой, пытаясь добиться расположения Тэ, пока тот играл с ним, как кошка с катушкой ниток.
- Кинн, понимаю твоё отношение, но ты не умрёшь, если попробуешь быть с Поршем более дружелюбным, - подталкивал его Тэ.
- Не вижу смысла.
- Хотя бы попробуй. Начни с малого. Для начала - улыбнись.
- Больше похоже на звериный оскал, - прокомментировал Тайм, глядя на друга.
***
Порша начало мутить уже на первом лоте. Он был просто шокирован ценами за «блестящие побрякушки», которые, он был уверен, эти люди оденут всего лишь раз.
«Вот уж точно куда деньги девать некуда», - подумал он, когда очередное украшение улетело с молотка за пятнадцать миллионов бат.
- Пожалуйста, - сказал кто-то за его спиной.
Парень обернулся и увидел, как один из барменов протягивает ему стакан воды.
- Но я не просил.
- Я просто подумал, что вы утомились. Прошу, не стесняйтесь. Для вас всё за счёт заведения.
Он бы сейчас с радостью отхлебнул чего-то покрепче, но тут же снова поймал на себе взгляд Кинна. Лучше бы он продолжал хмуриться и злиться. От его улыбки вдвойне становилось не по себе. Порш снова занервничал и всё-таки решил выпить предложенную воду.
«Неужели то, что я не чувствую запахов, связано с тем, что произошло вчера?» - думал Порш, прокручивая в голове слова Пита. Он ведь и правда так и не начал чувствовать феромонов других альф, хотя совсем недавно задыхался от феромонов Кинна. Видимо, он перенасытился доминантными феромонами до такой степени, что остальные на него теперь совсем не действовали. Но это и хорошо. Теперь он может не волноваться на счёт других альф помимо Кинна, а тот, судя по всему, в ближайшее время к нему даже не приблизится.
Внезапно стало душно. Система вентиляции тут хорошая, но Порш резко ощутил, как его бросило в жар. Он слегка расслабил галстук, но это не помогло. Температура начала подниматься всё выше, и в моменте он понял, что с трудом стоит на ногах. Порш снова забежал в уборную, чуть ли не падая. Всё вокруг него поплыло, мысли стали путаться, а тело становилось всё слабее с каждой секундой. Обычно такое бывает при передозировке подавителями, но Порш выпил всего две таблетки перед выходом, от них никогда подобного с ним не случалось. Здесь было что-то ещё, но градус в его голове уже был слишком высоким, чтобы позволить здраво мыслить.
И прямо перед тем, как окончательно скатиться на пол, сзади его руки скрутили неизвестные ему люди, а нос зажали тряпкой с каким-то странным запахом.
***
- И вот, наконец-то, момент, которого вы все так ждали! Гвоздь нашей сегодняшней программы! Ювелирное изделие, не имеющее себе равных, лучшее в коллекции господина Савано - «Король ночи»!
У Тэ аж глаза заблестели, стоило ему увидеть эту подвеску, сплошь усыпанную бриллиантами.
- За ней охотится твой отец, верно? - спросил Кинн у Тэ.
- Верно. Это великолепная ручная работа, причём с самым большим количеством драгоценных камней на одном украшении.
- Слышал? Хоть бы раз он подобным образом говорил обо мне, - недовольно отозвался Тайм.
- Помолчи лучше, - фыркнул на него Тэ.
Внезапно к Кинну вновь подошёл тот самый официант, к которому он обращался. Тот наклонился к нему и осторожно прошептал:
- Она здесь.
У Кинна моментально загорелись глаза. Это его шанс, его нельзя упускать. Она не просто так прибыла, когда стали разыгрывать последний и самый дорогой лот коллекции. Она будет отдавать его лично, а это значит, что Кинну во что бы то ни стало нужно его выкупить.
- Стартовая цена «Короля ночи» - двадцать миллионов бат. Кто предложит больше?
- Сорок, - недолго думая, сказал Кинн.
- Ого! Господин Кинн сходу поднял цену вдвое заявленной. Сможет ли кто-то предложить больше?
- Сорок пять, - произнёс Вегас.
И вот они снова встретились взглядами. Он снова это делал. Снова бросал ему вызов.
- Сорок пять, господин Вегас!
- Пятьдесят, - ответил Кинн.
- Ставки всё выше, дамы и господа!
«Даже не думай об этом», - мысленно говорил ему Кинн, прожигая взглядом. - «Я выкуплю его чего бы мне это не стоило, и ты это знаешь».
«Знаю», - отвечал Вегас своим самоуверенным взглядом. - «Именно поэтому ты его не получишь».
- Пятьдесят пять, - сказал Вегас.
- Потрясающе, пятьдесят пять миллионов бат! Неужели, это предел? Кто предложит больше? Итак, пятьдесят пять миллионов раз. Пятьдесят пять миллионов два.
- Семьдесят, - выпалил Кинн.
- Кинн, ты куда так разогнался? - забеспокоился Тайм.
- Всё в порядке.
- Неужели, никто не предложит больше? Семьдесят миллионов раз. Семьдесят миллионов два.
- Семьдесят пять.
«Я не уйду. Лучше ты проваливай, Кинн».
«Сам напросился».
- Сто миллионов.
- Сто миллионов раз. Сто миллионов два. Сто миллионов три. Продано господину Кинну за сто миллионов бат! Поздравляю!
На этом Вегас удалился.
- Чувак, ты... - Тайм больше не нашёл, что сказать.
- Я в ахуе, - даже Тэ не смог сдержать мата.
- Это того стоит. Думаю, отец поймёт. Такова моя цена за встречу с госпожой Савано.
- Ты псих, Кинн. Ты самый настоящий псих, - Тайм всё ещё не мог поверить, что ему не послышались последние цифры, которые назвал Кинн.
- Что же, и последний лот этого вечера победителю вручит сама организатор этого вечера, госпожа Суюки Савано! Господин Кинн, прошу, на сцену.
Вот он, момент, к которому они шли долгие годы, стоявшие всех вложений. Это то, ради чего был нужен весь этот вечер.
« - Где Порш?» - раздалось в наушнике. Кинн забыл отключиться от общей рации.
« - Пит, где Порш?»
« - Не знаю я. Наверное, опять отлить отошёл.»
Кинн слушал это, пока шёл на сцену, где его уже ждала госпожа Суюки собственной персоной. Как и ожидалось от человека по фамилии Савано, её аура источала власть и могущество, а внешний вид был исключительным. Строгий костюм, шпильки, на которых она держалась легко и непринуждённо, королевская осанка, её сила и решимость читались в одном только взгляде. Рядом с ней даже лев проходил на котёнка. Она - истинное олицетворение японской женщины с властью самой императрицы.
- От всей души благодарю, что вы приняли участие в нашем благотворительном аукционе, господин Кинн. Можете не сомневаться, что все ваши вложения окупятся сполна.
«Они уже окупились», - праздно думал Кинн.
« - В туалете его тоже нет. Куда он подевался?»
« - Проверьте всё ещё раз, не мог же он взять и испариться.»
- Для меня это большая честь, госпожа Савано.
« - Как сквозь землю провалился.»
« - Посмотрите по камерам, куда он выходил.»
- Вам есть, что сказать? - задала вопрос Суюки.
« - Дерьмо... Походу, его схватили.»
« - Кто?»
« - Не знаю. Двое в масках схватили его и куда-то уволокли.»
В наушнике звучат голоса телохранителей, а Кинн разрывается в мыслях: «Они справятся без тебя. Они справятся без тебя. Сосредоточься сейчас на том, что действительно важно. Сосредоточься, не думай ни о чём другом. Не думай. Не думай. Не..."
Поток мыслей прервал внезапно раздавшийся голос Порша. Ещё никогда он не звучал столь отчётливо и громко в голове Кинна, как в тот момент:
«Нет... Не надо... Нет! Пожалуйста... Пожалуйста, помоги... Кинн... Кинн!»
***
Порш открыл глаза и очутился в незнакомом месте. В глазах всё ещё было размыто. Он толком не мог сказать, где находился, но ясно понимал, что с ним случилось и почему он чувствует себя так паршиво. Течка. Это была она. Самая отвратительная, болезненная и просто до омерзения противная. Они наступают раз в полгода, и в такие дни Поршу хочется просто перестать существовать.
Если в обычные месяцы течки протекают более-менее легко, то такие превращают жизнь в ад. Ему хочется всего и сразу и одновременно с этим не хочется ничего, но гораздо ужаснее, когда ощущаешь боль по всему телу - в особенности «там». Член отчаянно требует, чтобы с ним что-нибудь сделали, но каждое прикосновение к нему причиняет боль. Каждый приступ возбуждения перерастает в волну жара и сильнейшей головной боли, словно по тебе каждый раз проезжают катком и размазывают по асфальту.
После пары таких адских месяцев Порш в конце концов сходил к врачу, и тот сказал ему, что подобное встречается у омег, переживших тяжелейший стресс и не сумевших от него оправиться. И лекарства от этого нет кроме того, что омега должен побольше отдыхать, расслабляться и, что самое главное, иметь очень обходительного и нежного партнёра, потому что, в противном случае, неосторожный секс может лишь всё усугубить.
В случае Порша, ему прописали курс антидепрессантов, который пришлось забросить из-за высоких цен на препараты. Со временем он просто научился терпеть. Через слёзы и боль он терпел каждые полгода кромешный ад, в который его ввергала собственная репродуктивная система.
Но проблема была в том, что подобное уже происходило недавно и тело Порша не было готово к повторному заходу с таким маленьким перерывом. С чем это было связано, он не понимал, да и понимать не было сил. Всё, что он сейчас мог - корчиться от боли и тихо стонать, моля всевозможных богов о том, чтобы это поскорее закончилось. Но и с этим были проблемы. Руки всё ещё были связаны, а чья-то тёмная фигура накрыла его собой сверху, больно схватив за запястья.
- Отпусти... Больно... - голос походил на детский лепет, отчего человеку, затеявшему всё это, становилось веселее с каждой секундой.
- Значит и ты можешь быть таким, - он не знал этот голос. Не хотел запоминать его. Ничего из этого он не хотел видеть, чувствовать или слышать.
- Не надо... Пожалуйста...
- Не переживай. Я не из тех, кто принуждает других. Просто хочу пометить тебя. Сделать Кинну подарок. Этого хватит, чтобы такой параноик, как он, с катушек слетел.
Порш перестал слушать после слова «пометить». Оно раздалось эхом в его голове и заново напомнило о себе, как самое омерзительно, что было в омегах.
Метка - не просто укус, это особенная связь между альфой и омегой, которая устанавливается, как правило, в моменты близости. Её возможно поставить только при взаимном согласии обеих сторон, которые обязуются хранить друг другу верность. При наличии метки партнёров будет тянуть только друг другу, а секс с кем-то иными станет пыткой. Однако в современном мире немногие привержены традициям, потому существуют так называемые временные метки, которые ставят намеренно или случайно. Эффект сохраняется тот же, но на недолгий срок, однако ощущения остаются теми же, как и в случае с обычной меткой. Полная зависимость от партнёра и чувство значимости. Отвратительно. От одной мысли об этом Поршу становилось только хуже. Быть связанным с кем-то столь грязным способом. По факту один удерживает другого подле себя просто потому что второй - омега. Ужасно несправедливо.
Незнакомец уже потянулся было к шее - самому уязвимому месту омеги, но Порш, собрав последние силы, смог дать отпор, резко подавшись вперёд и ударившись головой о чужой нос. Этого было мало, чтобы его сломать, но достаточно, чтобы сбросить с себя насильника. Однако тот не собирался сдаваться и, почти моментально схватив Порша за волосы, перевернул на кровати спиной к себе.
- Ладно, не хочешь по хорошему, будет по плохому.
На большее у Порша не оставалось сил. Он почувствовал, как его грубо берут за шею, слегка сдавливая, прижимают к себе, заставляя прогнуться в пояснице, затем горячее дыхание на затылке, и вот - он приготовился к тому, что сейчас бесцеремонный альфа пометит его.
- Босс! Босс! Уходим! Кинн знает!
- Чёрт...
Порш уже ничего не понимал и не соображал. Его сознательная часть была настолько далеко, насколько это было возможно. Он сделал всё, чтобы как можно скорее отключиться от реальности и не дать себе запомнить ничего из того, что произойдёт с ним этим вечером.
- Порш... Порш!
«Кто? Снова этот человек?»
- Порш, ты в порядке?! ...
«Нет, это Пит...»
- Порш.
«А вместе с ним...»
- Господин Кинн, здесь никого нет, - доложил Биг.
- Проклятье. Порш, - он продолжал звать его, забираясь на кровать и слегка похлопывая Порша по лицу, - очнись.
В ответ лишь болезненные стоны и... Запах. Этот запах ни с чем невозможно спутать.
- Предупредите остальных, обыщите всё, но найдите мне этих подонков! - скомандовал альфа, встав с кровати и начав снимать пиджак, сковывающий его движения.
- Господин Кинн, а как же Порш? - обеспокоенно спросил Пит.
- Я сам разберусь, - прорычал Кинн. - Идите.
Все, кроме Пита мгновенно вышли, но и он спустя секунду понял, что сейчас не в силах помочь другу. Оставалось надеяться лишь на благоразумие господина Кинна, который, по всей видимости, находился на грани.
Порш же безвольно лежал на кровати и, кажется, уже на что не реагировал. В таком состоянии с ним можно было делать, что угодно, но Кинн решил, что лучшим решением будет снять с него плотно сидящий смокинг, чтобы он смог свободнее дышать.
Это было похоже на настоящую пытку. Он альфа, в одной комнате с обильно текущим омегой, запах которого настолько одурманивал, что в моменте Кинн забывал обо всём. Он видел перед собой только его и не мог думать ни о чём другом. Прошлое становилось таким несущественным, былые обиды и страхи обращались в пыль и в одно мгновение Кинн обнажал перед ним ту часть себя, которая отчаянно хотела лишь одного.
- Ты что делаешь? - игривый пьяный голос остановил руки Кинна как по волшебству.
Он закончил растёгивать только четыре пуговицы перед тем, как Порш взял его руку в свою.
- Пытаешься соблазнить меня?
- Тебе плохо. Нужно больше воздуха, - сказал Кинн, сохраняя хладнокровие и продолжая растёгивать пуговицы, но настойчивая рука Порша вновь его остановила.
- Тогда отведи меня на балкон, - продолжал говорить Порш лёжа на кровати с закрытыми глазами.
- Здесь нет балкона, - хватаясь за крупицы сдержанности, продолжал отвечать Кинн.
- Отстой, - искренне разочаровался Порш, по-детски надув губы.
На секунду Кинну показалось, что это был призыв к поцелую, но вовремя сдержался. Кое-как, но он заставил Порша сесть, чтобы снять с него рубашку и жилет. Порш активно мешал ему: то играл с его пальцами, то пытался резко обнять, отчего Кинн на удивление даже не одёргивался, а просто принимал, как обычные выходки человека под кайфом.
В конце концов, ему удалось даже снять с него штаны и обувь. Порш перестал сопротивляться, а просто лёг обратно на кровать, раскинув руки и широко разведя ноги.
- Приступай.
Вставший над ним Кинн недоумённо смотрел на раскинувшуюся перед ним «морскую звезду».
- Ты о чём?
- Не делай вид, будто не понимаешь. Ты ведь хотел этого с самого начала. Поэтому тогда и поцеловал меня на пирсе.
- Так ты вспомнил. Молодец. Вовремя.
Молчание затянулось, как вдруг Порш произнёс:
- Какие же вы все козлы.
Кинн уже собирался уйти и оставить его наедине с его «деликатной проблемой», но тут увидел, что на этот раз свои оскорбления Порш произносил со слезами на глазах. Он бессознательно сел рядом с ним и начал смотреть, как вечно надменное и наглое лицо становится красным, а из глаз начинает валить град слёз. Столь непривычно, но от того так прекрасно.
- Все альфы. Все до единого. Вам наплевать на наши чувства. Вам наплевать, что вы делаете нам больно. Вы нас даже за людей не считаете. Действительно, ведь мы, омеги, только и можем, что ублажать вас. Мы только для этого и созданы, ведь так? Я не хотел таким рождаться. Я не выбирал быть таким. Если бы я только мог это изменить, я бы сделал любой выбор, кроме того, чтобы родиться омегой. Лучше бы я был, сука, дождевым червём! Всяко лучше, чем быть омегой.
Порой в беспамятстве от не прекращающейся боли человек способен выпустить наружу своё истинное я. Ту часть себя, которую он привык держать под замком и никому не показывать. Прямо сейчас внутренняя броня Порша дала трещину впервые за много лет.
- Я не должен так говорить, ведь Ше тоже омега. Я хочу его защитить. Я хочу, чтобы у него было всё. Хочу, чтобы он был счастлив, - говоря это, он всё сильнее сворачивался калачиком на коленях у Кинна, который внимательно слушал и не перебивал. - Хочу, чтобы он встретил кого-то, кто будет его любить, но не хочу, чтобы этот кто-то причинил ему боль. Он ведь такой хрупкий, он не переживёт, если ему причинят боль.
- Как и ты.
Порш поднял глаза на того, на чьих коленях он беспросветно рыдал и прижимался к нему, словно маленький ребёнок.
- Ты точно такой же, - говорил Кинн, глядя в заплаканные покрасневшие глаза, одной рукой вытирая слёзы, а второй поглаживая тёмные шелковистые волосы. - Хочешь казаться сильным ради него, но в глубине души желаешь, чтобы тебя защищали, заботились. Любили, - последнее Кинн произнёс, сам едва сдерживая подступивший к горлу ком.
- А ты? Ты любишь?
Вместо ответа он наклонился и накрыл своими губами губы Порша.
Сменив позу, Порш помог и ему избавиться от верхней одежды, но Кинн не дал снять с себя нижнее бельё, хотя, попытка была.
«Нет. Нельзя давать слабину. Если сдамся сейчас, то...»
- И почему из всех людей именно ты пахнешь так, - Порш силой притянул альфу к себе и вдохнул полную грудь его запаха. - Ахуительно.
Один поцелуй разжёг пламя, которое так долго томилось в их сердцах.
Кинну казалось, что тот поцелуй на пирсе был лучшим, но этот затмил собой всё, потому что сейчас оба отдавались со всем чувством и страстью. Запах с каждой минутой становился всё гуще, заставляя альфу утопать в нём, словно в море. Кинн не мог перестать вдыхать его, наслаждаться им, зацеловывать лицо Порша, тело. Каждый его сантиметр взывал к нему, и Кинн подчинялся. Своими движениями Порш манил и подсказывал Кинну, где стоит задержаться, а где пройтись так быстро, чтобы искры из глаз посыпались. Никогда ещё Кинн не следовал за кем-то столь покорно.
В какой-то момент руки по инерции спустились к нижнему белью Порша и слегка его приспустили, чтобы альфа смог добраться до самого сладкого. Снизу у Порша разгорелся самый настоящий пожар, и вмешательство холодных рук вызвало бурную реакцию, из-за чего омега машинально схватился покрепче за альфу и уткнулся ему в шею.
Осознавая своё положение, Кинн резко застыл. Обе его руки уперлись в матрас в попытке удержать и себя и повисшего на нём Порша.
«Нет. Я не могу. Я не должен.»
- Прошу, не останавливайся, - он почувствовал, как слова сладкие, как мёд, затекают ему прямо в уши и разливаются по телу приятным теплом.
Это одновременно и будоражило, и пугало, но когда Порш обхватил его руками и заглянул прямо в глаза - всё, наконец-то, стало кристально ясно. Долой сомнения, ограничения, правила и здравый смысл. С самого начала Кинн желал лишь его одного и вот он получил, что хотел. Пускай сегодня это будет нелепой ошибкой, случайностью или велением судьбы, но он сделает это с этим омегой во что бы то ни стало. Не из жалости, а потому что он хочет его здесь и сейчас. Полностью.
Стянув с Порша трусы, Кинн принялся неистово дрочит ему, вызывая одну волну стонов за другой. Омега уже давно не дышал, а задыхался от накрывающего его возбуждения. Так много и так приятно. Подобное с ним происходило впервые. До этого Поршу всегда приходилось быть сверху, сама мысль о нижней позиции претила, но стоило представить себя в ней вместе с Кинном, как всё становилось правильно. Чувствовать, как этот сильный и властный альфа надрачивает тебе изо всех сил, и изливаться ему в руку в порыве страсти - нет ничего лучше этого. Хотя, возможно и есть.
Подведя свой член к узкому пульсирующему проходу Порша, Кинн почувствовал, как кончивший омега под ним сжался, будто не желая пускать альфу дальше.
Кинн машинально припал губами к его шее, крепко обнял и стал гладить и обнимать не только руками, но и всем телом, словно выпрашивал разрешения на то, чтобы войти и доставить удовольствие.
И когда Порш, наконец, сдался, Кинн, не думая, сразу вошёл на всю длину, чем вызвал новый поток слёз, но уже не от боли. Внезапно всё внутри Порша сжалось, так же доставив Кинну дискомфорт.
- Ты... Что... Никогда не трахал течную омегу? - схватив его за голову, прорычал Порш, которому сейчас было одновременно ю хорошо и дико больно от такой бесцеремонности.
- Трахал, - грозно ответил Кинн, насаживая Порша всё сильнее. - Но подобного с другими никогда не было, - сказал он, снова припав губами к шее и начав чередовать поцелуи с частотой движений бёдрами.
«Блять, им просто было настолько ахуенно, что они лишний раз не возникали», - хотел сказать Порш, но всё, на что он был способен - лишь кричать от распирающего удовольствия и боли внутри себя.
Это продолжалось, пока Порш не нашёл в себе силы в момент оргазма закричать:
- Всё! Хватит! Остановись!
И Кинн, как по команде, замер. Он попытался вытащить член, но ничего не вышло.
- Что ты делаешь? - встревожился Порш, несмотря на то, что находился словно под кайфом, удерживая в себе изливающийся половой орган альфы.
- Не знаю. Он просто...
Кинн дёрнулся ещё раз, чем заставил сорваться ещё один стон с губ Порша. И этот был самым сладким. Кинн вновь не сдержался и поцеловал его, но теперь омега отстранился гораздо быстрее, всё ещё не понимая, что происходит и почему ему одновременно и так приятно, и так страшно.
- Кинн...
- Порш... Я сейчас... Мх!
- А-ах...
Омега продолжал стонать, пока Кинн, оставив все попытки вырваться из столь приятного плена, продолжил двигаться и заполнять партнёра до отказа.
Пик течного соития между альфой и омегой наступал тогда, когда омега, наконец, получал от партнёра то, что так сильно желало его тело. Чем больше Порш дрожал от оргазма и сжимал член Кинна внутри, тем сильнее Кинн заводился, хоть и понимал, что и без того зашёл слишком далеко.
Наконец-то, Порш освободил его и дал альфе вволю насладиться собой после самого яркого оргазма, который у них был за этот вечер. Оба удовлетворены и сыты, но Кинн продолжал активно изучать горячее тело губами и языком.
Кинн старался не думать о том, как они оба оказались здесь, но запах, оставленный кем-то на Порше, заставлял его возвращаться в тот момент, когда он услышал зов о помощи. Кто-то прыгнул на его омегу, пытался пометить, оставил на нём свой богомерзкий запах. Всё это просто сводило альфу с ума от ярости, поэтому он без конца помечал омегу, старался стереть все посторонние запахи, чтобы после этой ночи Порш окончательно и бесповоротно принадлежал только ему одному.
***
Вегасу повезло, что когда он спускался по лестнице, госпожа Суюки ещё не успела покинуть отель. Они столкнулись в холле, вернее, Вегас столкнулся с её охраной, после чего немедля принёс извинения за себя и за Кинна.
- Прошу простить его, госпожа, он не должен был так резко срываться и покидать сцену.
- Не вы должны мне это говорить, - произнесла женщина, выйдя из-за спин своих подчинённых. - О таких вещах принято говорить с глазу на глаз.
- Я прекрасно понимаю. Но, к сожалению, Кинн не смог вернуться, чтобы выразить свои искренние извинения. Надеюсь, что вы примите их от нашей семьи в моём лице. Нам правда очень жаль.
- Юноша, больше, чем безответственных людей, я не могу терпеть льстецов и подхалимов.
Вегас почувствовал, как под её взглядом вся его спина покрывается холодным потом.
- Надеюсь, вы не из таких, - сказала она после долгой паузы. - Вы меня ничем не оскорбили. Всего хорошего.
Ряды охранников вновь сомкнулись, и «Императрица» прошла к выходу гордо и изящно, а Вегас смог, наконец, выдохнуть. Годы практики, а он всё ещё держится неуверенно рядом со столь влиятельными людьми, как она.
Но главное, что на сегодня он справился и мог со спокойной совестью вернуться домой.
«Надеюсь, тебе понравилось, Кинн».