Глава 15. Вой
- А я говорю, что Тейлор Свифт - лучшая. Ты не можешь отрицать этого! Под её песни жить хочется, понимаешь? -
Поговорив это, блондин закатывает глаза, словно не понимает, почему должен объяснять столь очевидную истину. Спор касательно Тейлор разгорелся уже не на шутку: это была дискуссия не на победу, а на поражение.
Эрен состроил гримасу, олицетворяющую, по его мнению, вышеупомянутую певицу, и, миленько хлопая ресницами, сладенько пропел:
- Да-да, жить жизнью красавицы-старшеклассницы и петь о том, какой классный у тебя бойфренд. Именно об этом я всю жизнь и мечтал, Келли! -
В ответ Шнайдер деланно трагично вздыхает, медленно открывая окно в машине:
- Что-то тут душновато стало, тебе не кажется, милый? Ну, тогда говори, что обычно слушаешь ты?
- Metallica. Scorpions. AC/DC. Pink Floyd. Что-то... более глубокое, понимаешь?
- Боже, тебе что, лет сто? К тому же, «глубокое» - понятие более сложное, чем в твоём представлении. -
Теперь уже Эрен демонстративно открывает свое окно:
- Да, действительно душно!
Итак, они ехали уже несколько часов, иногда заезжая перекусить в различные забегаловки, такие непривычные и вместе с тем странно родные. Келли не часто бывал в таких местах (не доводилось как-то, знаете ли), но должен был признать, есть в них какое-то свое очарование. А наскоро разогретые милой официанткой бургеры - отдельный вид гастрономического искусства.
«Команде», если так можно назвать наемного убийцу, его помощницу, уличного бойца и хирурга, предстояло преодолеть еще порядком тысячу километров, но тем не менее Киллиан Шнайдер уже мог сделать несколько выводов:
Первый. Ему не нравятся AC/DС, так любимые Эреном. Слишком громко, слишком резко, слишком неприятно. Это не его тема. Это тема Эрена. Слишком громко, слишком резко, слишком... агрессивно. А вот Scorpions очень даже ничего.
Второй. Между Уиллом и Уран что-то происходит. С самого утра. Когда они делали остановки, он мог еще раз убедиться в этом. Они подозрительно много молчали, тем не менее не отходя друг от друга не дальше, чем на пару метров. Келли не лез - он знал - когда Уиллу понадобится его помощь, тот сам обратится к Шнайдеру.
Было так странно наблюдать за ними - вопреки всем мыслям, Келли чувствовал не ревность, а скорее... гордость? Знаете, ну, такую, которую испытывают матери, провожая своих чад на выпускной и передавая их в руки их партнеров, смахивая одинокую слезинку с щеки? Это был удивительно приятный шок - Келли так долго страдал по Уильяму, и неужели он смог так быстро его отпустить? А может, он попросту обманывал себя последние пару лет? Путал дружескую привязанность с любовью? Кажется, не так уж и сильно он Не вписывается в их придурковатую компанию, состоящую из наемного убийцы, будущей наемной убийцы и уличного драчуна - вот она, идеальная четвертая грань запутанной головоломки - хирург, полностью запутавшийся в себе.
В любом случае, Келли... Келли попросту не хотелось думать об этом. Все говорят, что если у тебя есть проблема - ее нельзя игнорировать! Ее обязательно нужно решить. Рассмотреть. Разобрать. Но что, если единственное твое лекарство - это время? Что, если лучшее, что ты можешь сделать - это пустить все на самотек? Плыть по течению? Ждать. Ждать, пока сердце утихнет, ждать, пока время залечит твои кровоточащие раны, оставив лишь небольшие шрамы?
Третий вывод, который сделал Келли: Эрен Кэтхоув не был плохим парнем. Вовсе, вовсе нет, как бы не казалось на первый взгляд обратное. Эрен Кэтхоув не был плохим парнем. Эрен Кэтхоув был парнем с плохой судьбой.
Келли понял это тогда, когда Котяра, с трудом, но все-таки рассказал ему свою историю. Полностью. Рассказал о малышке Лори, о его матери, чуть больше о нем самом. Слушая его, сердце Келли обливалось кровью. Разве может быть так, что на судьбу одного человека выпало так много дерьма?
Да что это с ним...
Конечно, может.
Например, как Уилл.
А может, что Вселенная намеренно сводит Келли с такими людьми в полной уверенности, что именно он им поможет. Ну спасибо тебе, Вселенная, за доверие, что-ли!
Вывод четвертый: Эрен Кэтхоув не был полным мудаком, но спорить с ним было весело. Это будто бы была такая своеобразная игра - кто кого выведет из себя первым и кто кого первым выбросит из окна белого Мерседеса Бенца AMG, несущегося на полной скорости?
- Ладно - ладно. Как насчет компромисса? Одна песня - моя, другая - твоя. Идет?
Келли повернул голову в сторону брюнета, и, получив ленивый кивок в ответ, удовлетворенно улыбнулся.
- Но-о-о, аз уж машина моя, первая песня тоже будет моя.
Слева от водительского сидения послышался мученический стон, как только в салоне машины прозвучал первый аккорд "Blank Space" Тейлор Свифт.
- Господи, мы слушаем эту песню уже третий раз. За что мне это?
- Заткнись и получай удовольствие! Радуйся, что я не включил "Shake it off" в четвертый, оцени мое милосердие, ха!
Будем честны, ситуация, в которой все они оказались - была дерьмовая до крайности. Это понимали все. Никто не знал, чего ожидать, к чему готовиться. И... да. Каждый из них четверых понимал, как сильно они рискуют. Рискуют буквально всем. И что, вероятно, их попросту пристрелят там, на месте. Так что же еще делать, как не слушать дурацкие попсовые песни и наслаждаться последними, быть может, часами своих жизней? Что еще им остается, кроме как попытаться быть счастливыми прямо сейчас?
После Тейлор, как Келли и обещал, была очередь Эрена главенствовать балом: тот выбрал "Fall Out Boy - Centuries" - и она пришлась блондину по вкусу, пускай он никогда в этом и не признается.
Так как слов песни Келли не знал, а молчать он по природе своей долго не мог, он решил вновь завести разговор:
- Эй, расскажи что-нибудь о Лори. Что ей нравится? Мы уже выяснили, что она, как и я, просто обожает шоколадные блинчики, а уж этого одного факта хватает, чтобы признать ее самой классной пятилетней девочкой в мире. Только самые классные любят шоколадные блинчики! Может, заедем купить ей чего-нибудь по дороге? Она наверняка будет... напугана, когда мы заберем ее от этих плохих ребят, играющих в Бога.
Киллиан знал, что ступает на опасную дорожку, заводя разговор о Долорес. Ведь на самом деле ни у кого из них не было абсолютно никаких гарантий, что малышка все еще жива. Но смотреть на кислую рожицу Котяры уже попросту осточертело. Пока они не убедятся в обратном, Шнайдер будет верить, что с ней все в порядке. До последнего. И будет заражать этой уверенностью, по возможности, всех. Вон, Котяра какой сильный - бьется против мужчин в три раза больше него весом и выигрывает - а значит и маленькая Кэтхоув такая же: наверняка всех там приструнила в этой «коммуне» и они кормят ее блинчиками и каждый день дарят новые игрушки. Точно-точно. Все так и есть.
Все же кто-то должен верить в успех операции. Говорят же, если все люди в мире одновременно представят, что солнце - синее, оно таким и станет. Сила мысли - чертовски мощная штука. Мысли - чертовски хитрая вещь.
Как только Эрен услышал имя сестры, он сбавил звук на дисплее, откинул сидение назад, приняв насильно расслабленную позу. Они уже проходили это. Не нужно быть гением, чтобы понять одну простую вещь: весь Эрен Кэтхоув - это маска. Маска, принимающая разные формы - ублюдок, лжец, хитрец, шут - но всегда выполняющая одну цель - скрыть внутреннюю слабость. Скрыть страхи. Убежать от них.
Но, ладно, если Эрену так легче - Келли не будет заставлять его вылезать из своего амплуа. Он попросту не имеет на это права.
- У нее... у нее всегда была одна любимая игрушка. Плюшевый медведь. Он был стремным, во всех смыслах этого слова: порванный глаз и вывалившийся из него синтепон превратили его в мишку-зомби. Левой ножки-лапки у игрушки не хватало, и все-таки это была ее любимая игрушка. Она не могла уснуть, если его не было рядом, не начинала прием пищи, если он не сидел рядом. Верила, что он - ее ангел-хранитель. Звала его Кабачком. Медведь по имени Кабачок, смекаешь?
До этой секунды Келли внимательно слушал Эрена, но к концу душераздирающего рассказала все-таки не выдержал и расхохотался. Да так, что даже слезы выступили. Он попытался смахнуть их рукой, на секунду опустив руль, и машину тут же качнуло влево.
- Эй, эй, аккуратнее! -
Эрен вскочил со своего сидения-лежанки, резко перехватив руль. Затем осуждающе глянул на блондина и проворчал:
- Ты нас так погубишь. Я расскажу еще какую-нибудь потрясающе смешную шутку, ведь я чертов бог юмора, и тогда мы точно окажемся в канаве. Так не подойдет. Тебе нужен отдых. Дальше поведу я.
Келли остановил машину у обочины, протер очки рукавом своего шерстяного пудрового свитера с обезьянками и насмешливо глянул на брюнета:
- Ты полагаешь, я всерьез доверю тебе свою Крошку? У тебя хоть права есть? Сколько тебе лет-то вообще?
Эрен улыбнулся одним уголком губ, точно дьявол, и, подцепив прядь блондинистых волос Шнайдера пальцами, выдохнул:
- Если не согласишься добровольно, мне хватит силы принудить тебя. Так что по сути, выбор за тобой, красавчик.
Келли закатил глаза на очередную пошлость Кота. Хотя в чем-то он все-таки был прав: они ехали уже сутки, и, может быть, ему действительно требовался отдых.
- Пообещай мне кое-что и сядешь за руль. Ты будешь ехать медленно и только пока мы на пустой трассе. Въезжаем в Аризону, меняемся обратно.
- Окей, Кэп.
Сев на пассажирское, Келли блаженно прикрыл глаза - оказывается, и ноги, и руки ужасно затекли с непривычки - никогда он еще не сидел за рулем так долго.
- Так сколько тебе все-таки? Двадцать два? Двадцать четыре? Пятьдесят? Девяносто?
Эрен насмешливо фыркну, но с ответом не спешил. Келли, пользуясь моментом, разрешил себе небольшую шалость: он рассматривал Кэтхоува, пока тот не видит. Все же, брюнет был красив. Чертовски. У него был четко очерченный профиль и сильно выраженные скулы. Рука, сжимающая руль, была напряжены: все мускулы были видны. Это выглядело горячо. Каштановые волосы на голове брюнета будто бы вечно бунтуют, словно живут собственной жизнью, но Кел уже знал: они чертовски мягкие наощупь. А вот губы у Эрена совсем-совсем не мягкие, и вовсе не сладкие, вопреки всем глупым романам, которые Шнайдер не читал, наверное, лет с шестнадцати. Они не сладкие, он знает: они на вкус как табак и кровь.
Но что-то его понесло не туда.
- Чего это нас так интересует мой возраст, м? Неужели мы наконец пали под моим невероятным обаянием?
- Мечтай. Но, может быть, я подумаю еще раз над твоим предложением стать моим рабом, если ты скажешь, сколько тебе лет, и если следующие три песни мои.
- Вот черт, ты играешь не по правилам! Так уж и быть, Вишенка, ты выиграл. Мне... барабанная дро-о-обь... девятнадцать.
Окей, что?
Келли приподнялся с сидения и в удивлении посмотрел на Эрена, будто впервые разглядев его по-настоящему.
Окей, что?
- ...Девятнадцать? Ты шутишь, что ли? Гребанный, Господи, Боже, ты же еще совсем юный! О, мать моя женщина, а отец мой мужчина, я совратил подростка. Я. Совратил. Подростка. О, божеечки-котеечки, мама меня не этому учила!
Эрен раздраженно рыкнул и резко остановил машину. Этого еще ему не хватало. А затем он взял лицо блондина в свои ладони и резко, без прелюдий, прижался губами и губам Келли. Пользуясь эффектом неожиданности, он моментально вторгся в чужой рот языком, захватывая чужой и играясь с ним. Резко, напористо, грубо, сильно, много. Он был буквально всюду. Он был воздухом Келли и... Шнайдер сопротивлялся, пытаясь отпихнуть Кэтхоува, но Котяра был уверен, что это для вида: он мог поклясться на крови, что мозги блондина плавились сейчас точно так же, как и его собственные.
Руки брюнета проникли под дурацкий свитер, жадно оглаживая теплую кожу Келли и он словил довольный стон своими губами. Усмехнулся в такой влажный от поцелуя рот, напоследок лизнул сладкие губы Шнайдера и, чуть прикусив, нижнюю, отстранился.
И немножечко залип на открывшуюся его взгляду картину.
Киллиан весь покрылся красными пятнами, его губы припухли и, честно, сейчас он был в тысячу раз красивее, чем когда-либо. Красивее, чем в их первую встречу.
- Т... ты... какого, твою, нахрен, мать, черта?...
Кэтхоув издал смешок.
- Уверен, что это ты совратил подростка, а не подросток совратил тебя?
Эрен еще секунду любовался растрепанным видом Келли, а затем завел машину и они отправились дальше.
Несколько минут они ехали в тишине, первым которую решил нарушить Эрен:
- Хочешь кайфануть?
Келли недоуменно и немного обиженно глянул на Кэтхоува:
- Мама учила меня на подобные фразы всегда говорить "нет". Они никогда ничего хорошим не кончаются. Если ты увлекаешься наркотиками, я не шучу, мы прямо сейчас развернемся обратно.
Эрен закатил глаза:
- Спокойно, дедуля. Carpe diem... Просто лови момент...
И он нажал на педаль газа.
Почти до предела.
Открыв окна и выкрутив музыку.
До предела.
Белый Мерседес Келли обогнал черную, как смоль, БМВ Уилла на скорости 220.
А еще заиграла "Sugar" от Maroon 5.
Эрен рассмеялся:
- Давай, я знаю, что ты знаешь слова наизусть! Кричи! Лови момент!
И Келли закричал.
А что еще ему оставалось?
- Я разваливаюсь на куски, а ты собираешь меня вновь! Не бросай меня в подвешенном состоянии, дай мне опору! Ведь когда я без тебя - я так уязвим!
И ты единственная, единственное, ради чего я живу.
Не хочу нуждаться в твоей любви,
Я хочу быть в ней!
Это было чистым безумием! Они неслись на скорости 222, но знаете, это было хорошо! Келли внезапно почувствовал себя таким свободным, черт возьми. Таким, таким свободным!... И все вдруг стало так просто, и так легко, и так...
Ветер проникал в машину со всех окон, голос Адама Левина, казалось, заполнял не только салон машины, но и весь чертов мир и Киллиана вместе с собой. Захлестывал! Уносил!
- Сахар? ДА, ПОЖАЛУЙСТА! Почему бы тебе не подсластить мою жизнь? Хэй, Котяра, пой тоже! Даже если ты не знаешь текст, пой вместе со мной!
И они запели вместе! Придурочно, не в такт, так по-глупому:
- ДА! Ведь мне так это нужно - немного любви и капля сострадания. Да, как только ты покажешь мне свою любовь - мне станет легче!
В этот момент все мысли исчезли их головы блондина, и срывая голос на втором припеве, он смутно догадался, что это именно то, чего и добивался Эрен. Кайфануть, да? Келли был чертовски благодарен ему за этот момент.
- Сахар? Да, пожалуйста! Почему бы тебе не подсластить мою жизнь?
***
Спустя несколько часов они наконец доезжают до пункта своего назначения.
«Добро пожаловать в город Гилберт, штат Аризона!»
Табличка старая, почти вся краска стерлась, ну точь-в-точь как в фильмах ужасов, но оно и неудивительно. Едва ли маленький городок Гилберт, с населением в две сотни тысяч человек, является часто посещающим туристами местом.
Уран невесело усмехается:
- Наверное, зомби-апокалипсисы с таких городков и начинаются...
Уилл улыбается одним уголком губ, хотя взгляд его остается серьезным и сосредоточенным:
- Не волнуйся, стреляю я метко.
На часах около двенадцати ночи. Они останавливались передохнуть на пару часов, чтобы Уилл и Келли могли отдохнуть от дороги. Уран как никогда раньше жалела, что не умеет водить - в ее прошлой жизни в этом попросту не было нужды. У нее всегда был личный шофер, готовый отвезти ее в любое место, куда она только захочет. Ну, точнее, туда, куда захотят ее родители. Но да не суть.
Была поздняя осень, и пускай было не так холодно, темнело уже рано. Город, огни которого, как и в любом маленьком городке Америки, затухали после десяти вечера, выглядел откровенно говоря жутко.
Уран включила ноутбук и забила в поисковик адрес, выученный уже наизусть - "Западная улица Маунтин Вью Драйв". Склад "Артур-Билдингс" находился на окраине города и именно там, по данным из интернета, располагалась религиозная «коммуна» Джерарда Хоупса, или, как его называли члены коммуны, Патера.
- Сейчас налево, затем через сто метров направо, потом резкий поворот влево.
Уилл молча следовал указаниям девушки. На самом деле, в том, что они задумали, помимо очевидно опасного, было еще и что-то на самом деле жуткое. То ли дело в религиозном помешательстве, то ли в почти что полной неизвестности, но по рукам Уилла против его воли пробежал холодок, когда они наконец доехали до пункта назначения.
Сперва все выглядело... нормально.
Огромное складское помещение без окон и дверей - типичный склад стройматериалов. Огромная вывеска на здании - "Artur-Buildings" - тоже довольно типичная. Они подъехали удачно - вид на склад открывался им с холма, поэтому видно было... абсолютно все. Как на ладони.
Территорию вокруг склада со всех сторон закрывал каменный забор, сплошь усеянный видеокамерами. Также на территории "Артур-Билдингс" было достаточно много свободного места, а по центру располагалось что-то вроде площади - огромного пустого пространства, с небольшой деревянной постройкой в центре - напоминало сцену или что-то вроде того. На «сцене» была небольшая постройка в центре, вроде выступа, возвышения. Вся платформа слегка освещалась, на нее попадал свет с фонарных столбов. Сейчас это выглядело жутко: в полной темноте и полном молчании.
Также по всей территории, помимо огромного склада, стояли железные контейнеры с дверьми, и Уилл подозревал, что в них, как раз-таки, и спит большинство членов «коммуны».
Черный БМВ Уилла и белый Мерседес Келли припарковались на холме и выключили фары. Эрен вместе с Келли пересели в машину Уилла.
Эрен, разглядывая территорию через лобовое окно БМВ, вслух спросил то, о чем думали все:
- Каков план?
Уилл аккуратно размял затекшую шею и тихо произнес:
- Ждем. Понаблюдаем за ними завтра. Изучим распорядок дня. Обследуем территорию. И уже тогда можно будет начать разрабатывать план...
Уран включила обогреватель в машине: отчего-то стало неожиданно холодно, а затем заключила:
- Думаю, нам всем нужно поспать. Завтра будет не самый легкий день.
Все поддержали эту идею. Поездка была изматывающей и выспаться им всем определенно стоило. Келли вместе с Эреном ушли к себе. Кажется, даже Уилл расслабился - только Уран не спалось. Ей... ладно, ей было страшно. Это был необоснованный, может, даже детский страх, но ей чудилось, что вот-вот откуда-нибудь из-за угла выскочит призрак или нечто подобное... Как-раз Хэллоуин приближается, самое время для нечисти всякой и...
Нет.
Нет.
Она Урания Хиллери, черт возьми, ее не напугают такие глупости. Именно так. Она храбрая, как... как Мерида из «Храброго сердца». Вот.
Девушка отвернулась к окну, готовая, наконец, уснуть. Прикрыла глаза на секунду, но затем что-то привлекло ее внимание. Это был... стук? Кажется, стук тупого предмета о багажник!
Или ей показалось?
Девушка испуганно распахнула глаза, чувствуя, как все внутри нее леденеет - ей послышалось? Это игра воспаленного разума? Может, это была... может это была белка!
Стук.
Черт возьми. Черт. Ей не показалось.
Девушка напряжено вгляделась в зеркале заднего вида и вдруг... что-то черное стремительно приближалось к ней. Оно отражалось в зеркале и становилось все отчетливее.
- Уилл! Уилл, здесь кто-то есть! Уилл!
Уран схватилась за руку спящего мужчины, и тот мигом проснулся. Ему хватило секунды для полного пробуждения. Он огляделся и увидел... Его.
Человек на улице добежал таки до окна Уран и, уставившись широкими глазами в окно, разглядывал их...
Это был мужчина. Вроде... На вид ему было лет 30, он был ужасно худым, даже... тонким. Глаза были пустыми, страшными, дикими... конечности длинными, словно их вытягивали щипцами, а в руках у него была зажата странного вида палка. Он прижался к стеклу вплотную, и уголки его губ медленно ползли вниз, словно он хотел разрыдаться. Он не был похож на человека, скорее - на призрака. Уран испуганно прижалась к Уиллу, не контролируя ни себя, ни нарастающую в груди панику, едва ли не залезая к нему на колени, как можно дальше от окна. Ее пульс тут же сбился, а дыхание участилось.
Уилл чуть приобнял ее:
- Тшшш...
Уильям приказал девушке пересесть на заднее сидение, снял предохранитель с пистолета и уже собирался выйти из машины, как тут...
...дверь белого Мерседеса AMG Келли распахнулась. Через секунду оттуда выскочил Эрен, одним правильным, резким движением он заломил руки ночного... гостя за спину, тем самым полностью обезвредив, и прижал головой к земле.
Уилл, не теряя времени, сунул огнестрельное за пояс черных джинсов, вытащил из бардачка скотч и веревки, и вышел к Эрену.
Мужчина, прижатый лицом к земле вдруг начал визжать. Так, что уши начало закладывать. Его лицо было до ужаса странно деформировано - один глаз больше другого, нижней губы... нет. Страшно было называть его человеком... это было нечто... нечто другое.
Но кричать оно умело. И еще как.
Эрен нетерпеливо кивнул Уиллу на веревки в его руках:
- Ну?
Уилл чертыхнулся и опомнился. Вместе они перевязали неизвестному руки, ноги, заклеили рот. Келли и Урания тоже вышли из машины.
Кэтхоув поднял палку, которую обронил этот человек, нет, это существо, и с любопытством покрутил ее в руках. Это было копье - деревянная палка с металлическим наконечником. Странной деталью было следующее - копье было обмотано железной цепью, вторым концом которой был закован мужчина. На его ноге висел огромный металлический браслет, который и крепился к цепи. Копье и мужчина были скреплены.
Уилл прислонил мужчину к машине, усадив того в сидячее положение. Сейчас, когда он сидел к ним лицом к лицу, было видно, насколько у него нездоровый и странный вид - он был полностью облачен в черный балахон с огромным белым крестом на груди. Глаза мужчины бегали из угла в угол, будто бы неспособные фокусироваться на одном месте. Будто бы он вообще находился сейчас не здесь.
Уилл несильно хлопнул того по щеке.
- Кто ты?
Неизвестный по-прежнему не обращал на Уилла никакого внимания. Только шептал что-то и шептал...
- Он всех вас найдет... И будет хорошо... Вам будет хорошо... Вы попадете в рай... И будете кушать сладкий виноград... И слушать пение ангелов.... И вы будете счастливы...
Уиллу казалось, что, примени он чуть больше силы, чем требуется, существо перед ним попросту сломается, словно тростинка. Тем не менее у них не было времени сюсюкаться с ним - они не знали, успел ли этот неизвестный доложить о своей находке и что он вообще здесь делает. Может, он даже не был связан с "Чистилищем", однако надежды на это было мало. Кресты, религиозный бред... они точно попали на "ту" вечеринку. Уилл сильнее встряхнул мужчину за плечи, ударяя того головой о машину.
- Кто найдет нас всех? Отвечай.
- Скоро Четыре двадцать. Тик-так. Вы все сгорите. Скоро четыре двадцать. Все будет хорошо. Вам будет хорошо. Он нам всем поможет. Он нас спасет. Артур нас всех спасет. Артур нас всех спасет.
Уилл замахивается для очередной пощечины, но Эрен резко перехватывает его руку. Кэтхоув приставляет кончик копья к горлу неизвестного, прижимая того к машине.
- Или ты говоришь, или сдохнешь в эту же секунду и, поверь, ни в какой рай ты не попадешь, чудовище.
Мужчина, нет, существо, по-прежнему абсолютно никак не реагирует ни на угрозы, ни на опасность, ни вообще на что-либо, но вдруг...
...Он резко подается вперед. Горлом. Прямо на кончик копья.
Оно вонзается глубоко, почти во всю свою длину.
В ту же секунду его глаза начинают закатываться, а из горла вытекать кровяные сгустки.
- Мать твою, какого хрена!
- Вы все... вы... четыре двадцать...тик... так... виноград... Артур.
Уран в испуге цепляется за плечи Уилла:
- Что за...
Келли выходит из-за Уилла, присаживаясь около неизвестного в черном одеянии. Через секунду он сглатывает и отодвигается назад:
- Он мертв.
Уилл пару мгновений сидит неподвижно, а затем спрашивает:
- Сколько сейчас времени?
Келли заглядывает на секунду в салон своей машины и отвечает:
- Четыре пятнадцать.
Уран подхватывает мысль Феникса, догадавшись тоже:
- Сейчас что-то случится.
А затем испуганно переводит взгляд туда, куда, как оказалось, уже минуту смотрит Эрен.
По всей территории, из каждого угла, медленно, словно тени, из тех самых металлических контейнеров стали выползать... люди?... Нет. Существа. В таких же черных одеяниях. Они все передвигались странно, так, словно бились в конвульсиях, в каком-то странном танце.
Уран намертво вцепилась в руку Уилла и тихо, словно и не вслух даже, шепнула на ухо мужчине:
- А может, шутки про зомби-апокалипсис вовсе не были шутками?...
Народ стекался к тому самому деревянному сооружению, стоящему по центру территории. К платформе - к импровизированной сцене.
Уилл прошептал, но казалось, будто он кричит - так этот шепот ощущался в тишине этого жуткого, зловещего места:
- Келли, сколько?
- Четыре девятнадцать.
Существа в черных балахонах с крестами на груди - у кого больше, у кого меньше - окружили сцену. А затем... а затем запели.
Страшно, так, словно воют. Слов было не разобрать - это явно был не английский. Это вообще не было похоже ни на один существующий язык.
Спустя десять секунд этого воя открылась дверь склада и оттуда вышел парень, облаченный во все белое. На его голове было надето нечто странное: что-то вроде лампы. Она источала свет и из-за этого казалось, будто весь сам он светится. Позади него шел мужчина крупнее, он также был облачен в белое, только без светила на голове. В руках мужчина нес что-то странное. Что-то маленькое, темное. Куклу, или, может, плюшевую игрушку. Мужчина покрупнее под вой людей в черном взошел на сцену, а затем поставил куклу прямо по центру.
Парень с... нимбом? По-другому назвать это язык не поворачивается, зашел следом и поднялся на то самое возвышение на сцене, таким образом став выше всех прочих. Его лицо было скрыто маской - это стало заметно при свете полной луны.
Мужчина покрупнее заговорил. Это был английский, смешанный с латынью.
- Tempus покаяться за все свои peccata, жёны mea.
- Время покаяться за все свои грехи, жёны мои.
В следующую секунду вой толпы стал громче - он стал оглушительно громким. Келли зажал уши руками, стиснул до боли зубы - этот отвратительный звук невозможно было вытерпеть.
- Время paenitentiam omnia enim vestra грехи, uxores мои.
- Время покаяться за все свои грехи, жёны мои.
Снова повторило Оно... Он.
В следующую секунду существа в черных балахонах, не переставая издавать эти отвратительные звуки подняли руки и в них блеснуло что-то, похожее на... на камушки из аквариумов. Да, точно. Блестящие, стеклянные.
Затем мужчина сдернул с головы куклы тряпку и... это была не кукла.
Тут же ото всех сторон полетели блестящие камни. Все они целились в тонкое, хрупкое существо, что стояло на сцене. Большинство камней попадали ровно в нее. Она не плакала - или плакала, но этого не было слышно за воем толпы.
Это была не кукла.
Это была маленькая девочка.
Это была Долорес.