lll. Серебряные крылья

Люси проснулась от запаха нектара, который развеялся по всей комнате и оставил за собой право сохранить в памяти прекрасный, «розовый» сон. Королеве очень нравилось в Орландии. Конечно, она скучала по родным, по Кэр-Паравалю, по просторам своей страны, но во владениях Эйлерта себя чувствовала уютно и комфортно, будто бы всегда жила в соседней ему комнате. Люси протерла глаза и увидела стоящий на прикроватной тумбе букет из беленьких подснежников, красиво обернутый в бумагу молочного-белого цвета и перевязанный светло-зеленой, в тон к стеблю, ленточкой. Он был поставлен в стеклянную вазу причудливой формы, которая гармонировала с цветами. Рядом с охапкой свежих бутонов располагалась открытка, в которой было выведено красивым почерком с завитками: «Люси от Эйлерта».

Душа тут же заиграла на струнах нежную мелодию, а губы сами собой напросились на улыбку. Правда, потом Люси вспомнила, что ей сегодня придется уезжать обратно на неизвестно какое время, но что поделать? Обещание, данное сестре, никак нарушить нельзя. Тем более что вчера от Сьюзен пришло письмо, что Питер был возмущен тем, что Люси одна уехала так далеко, но быстро успокоился. Дел слишком много накопилось, чтобы еще и об этом думать. А еще три дня назад в Кэр-Параваль прибыла какая-то новенькая из нашего мира, которая всё никак не может выйти из какого-то подобия комы и очнуться.

Получше приодевшись и наведя красоту на голове, королева спустилась на завтрак. Обычно здесь он проводился в кругу некоторых советников и друзей Эйлерта, так как самому ему было в одиночестве есть весьма скучно, и Люси ожидала увидеть в столовой как минимум человек семь-восемь, но сейчас здесь не было никого. Отважная королева осмотрелась по сторонам и никого не нашла. С непониманием она спросила, есть ли кто-нибудь, но в ответ — лишь эхо. Она посмотрела на часы. Было девять утра, как раз время завтрака. Люси развернулась и тут же врезалась во что-то холодное, но живое. Она увидела лишь просвет на груди, где была не застегнута верхняя пуговица рубашки, если не считать ту, что у самого горла. Невольно Люси скользнула ладонями чуть выше и наткнулась на слегка худые плечи с прорезающимися вперед костями. Кажется, это мгновение длилось так долго, а прерывать его всё не хотелось и не хотелось. Только сейчас королева заметила, какая у Эйлерта прекрасная фигура.

— Рад, что ты уже проснулась, а то с моей стороны было бы не очень вежливым заявиться к тебе с утра, — сказал Эйлерт и чмокнул её в щеку. — Доброе утро.

— Доброе, — смутилась Люси и попыталась осмыслить, о чем только что осмелилась подумать. — А почему так пусто?

— Я решил, что раз это наш последний с тобой завтрак, то мы должны побыть вдвоем, — Эйлерт улыбнулся кристально-белыми зубами, в цвет одного из глаз, и отодвинул стул, предлагая Люси сесть. — Понравились цветы?

— Очень, но, Эйл, не стоило, правда. Тем более что я даже не смогу их забрать с собой, — Люси признательно улыбнулась и чуть-чуть покашляла. Она еще не до конца выздоровела.

— Может, если ты еще болеешь, то останешься ненадолго? — с надеждой спросил Эйлерт, подавая Люси салфетку. Ему так не хотелось её отпускать.

— Нет, если скажу, что болею, а тем более если задержусь, то вообще к тебе не пустят никогда.

— А мне показалось, что Питер стал более лояльным в плане отношений его сестер с мужчинами.

— Пффффф, конечно, — закатила глаза Люси и принялась за аппетитный завтрак. — Нет, он правда старается давать нам всем больше свободы и меньше контролировать, но, наверное, он просто уже привык следить абсолютно за всем, а меня это раздражает.

— Это ведь хорошо. Он заботится о вас.

— Заботится? Какая же это забота, если она оскорбляет? Он просто нам не доверяет. Джейсон и Сьюзен который месяц не могут жить спокойно. Мало того, что у них постоянно что-то неприятное происходит, так еще и Питер им не дает проводить время вместе. Эдмунду постоянно приходится что-то делать тайком, чтобы Каспиан и Питер не относились к нему, как к запасному. А мне даже из дворца без спроса нельзя выйти, не говоря уже о чем-то более серьезном!

— Но ведь он пытается исправиться… — Эйлерт предпринял еще одну попытку оправдать Питера. — Он дал Эдмунду вести войско, дал тебе самой разобраться с Дереком, Сьюзен выходит замуж без его благословения, ты начала биться почти что наравне со всеми. Разве это не так?

— Согласна, у него бывают проблески понимания, но он старается всё вокруг контролировать: Нарнию, нас, Стефани, Каспиана, Лили, Юстаса, Джейсона, пытался и Кэрол, да она не дала этого сделать. Как мы должны на это реагировать? Как понимать?

— Знаешь, а я его понимаю, — осклабился Эйлерт, обидевшись за Питера, как за собственного, родного брата.

— Понимаешь?.. Интересно, в чем?

— У меня не было старшего брата или старшей сестры, чтобы обо мне вот так же заботились, — видимо, у орландского короля совсем пропал аппетит. Он отбросил вилку и нож на край тарелки и облокотился на спинку стула, подперев кулаком подбородок.

— Я об этом даже не думала… Прости.

— Нет, это ты меня прости. Просто я не знаю, какого это, когда тебя кто-то бережет, кто не твой родитель. Даже Джейсон и Кэрол есть друг у друга, а у меня никого нет, поэтому мне трудно тебя понять.

— Что ж, наверное, у всего есть свои положительная и отрицательная сторона, — Люси почувствовала непреодолимое желание сесть к Эйлерту на коленки и прижаться к нему, но её с недавних пор стали не только влечь, но и пугать такие перспективы, поэтому она ограничилась простым объятьем. — Но знаешь, я никогда не думала о Питере так, как ты мне описал, хоть и было уже об этом много разговоров. Спасибо.

Так они молча встали из-за стола и направились погулять. Сапоги уже к середине января начинали хлюпать. Но скоро на место оттепели вновь придет зима и снег повалит градом, однако к марту его уже почти что не будет. Природа очаровывала. В ней было столько красоты и волшебства, убийственной силы и слабости, удивительных пропорций и расписных узоров, что невозможно не восхищаться этим великим достоянием мира. За это Люси ценила его, он отличался от её родного. Он был чист, как только что выпавший снег, он был прекрасен, он был просто другим. Здешним жителям этого не понять, так как они с рождения другой жизни не видели, а тот, кто не видел тьмы, — никогда и света не заметят.

А сейчас Люси была счастлива и спокойна. Будто бы ураган, который бушевал у нее в душе многие месяцы, наконец утих. Эйлерт чувствовал то же самое. Рядом со своей любимой девушкой ему было легче дышать, легче мыслить и легче улыбаться. Даже когда на его плечи сваливалась груда дел, он знал, что с ними справится. Просто потому, что все проблемы уходят.

— Люси, хотел с тобой поговорить кое о чем, — несмело заговорил Эйлерт, остановившись. Он пытался подобрать слова и медленно заговорил: — Понимаешь, ты хорошеешь и становишься красивее… При моем дворе, да и в посольствах, я часто слышу разговоры о тебе, как о цветке, который с каждым годом всё больше распускается… Я боюсь, что вскоре начнутся посягательства на твои руку и сердце…

— Не переживай так, нашим отношениям это совсем не грозит! — отмахнулась Люси и звонко посмеялась, вызвав у Эйлерта приятную улыбку в ответ.

— Нет, ты не понимаешь… Как бы это сказать получше? — орландский король поджал губы и схватился за голову. — Я для себя на будущее всё решил. Мне другие отношения искать не надо, и я этого делать не буду. Этим летом тебе уже будет шестнадцать лет, и я хочу попросить у Питера благословения.

— Для чего?..

— Для того… — Эйлерт тяжело вздохнул и, осмелившись, продолжил: — Для того, чтобы попросить твоей руки.

— Я не собираюсь в шестнадцать лет замуж!

— Нет, я не прошу тебя об этом! Аслан, как же сложно! — Эйлерт затопал одной ногой и начал теребить свой плащ. — Я хочу, чтобы мы просто обручились, а свадьбу играли уже потом. Но я не хочу делать это, если ты будешь не уверена. Я знаю, что до лета еще нужно дожить, но всё-таки… Я уверен в своих чувствах, но выбор за тобой. Обещай подумать над моим предложением. Я, должно быть, трус, что не выждал момента, когда уже перейду к предложению, но я боюсь, что ты мне откажешь.

— Эйлерт, ты мне очень дорог, я люблю тебя, но, понимаешь… Мы, ну, я точно, еще маленькие, чтобы принимать подобные решения. Я обещаю тебе подумать, но ничего сказать не могу, — Люси опустила глаза в пол и неловко начала рыхлить снег. — Прости… Твое предложение поставило меня в неловкое положение.

— Ничего, я понимаю. Я вовсе не в обиде. Потому я и решил поговорить с тобой сейчас, — Эйлерт заключил её в объятья, вдыхая запах её волос. Отчего-то они пахли яблоком, и короля снова поманило опустить любимую куда-нибудь на диван и начать с упоением целовать её.

Сама не зная как, Люси угадала его мысли и почувствовала себя по меньшей мере неловко, а по большей — отвратительно пугающе. А вроде только что всё было хорошо, что же изменилось?

— Ладно, мне уже пора ехать, — Люси выдавила из себя улыбку и, вернувшись во дворец, обнаружила, что все её вещи уже сложены в карету.

— Ваше Величество, мы готовы, — сообщил лакей, складывая последнюю коробку в багажный отдел. — Вы ничего не забыли?

— Да, кое-что забыла! — Люси сбегала наверх, в свою комнату, в которой уже всё было убрано, будто никто здесь и не жил, и забрала цветы вместе с вазой.

На прощание она обняла Эйлерта так крепко, как только смогла. Вообще ничего не понятно, но если пять минут назад ей хотелось поскорее уехать из-за стыда, то сейчас уже до слез не хотелось.

— Куда же ты от меня уезжаешь? — посмеялся Эйлерт и покружил её в воздухе, отчего Люси громко завизжала и просила её отпустить.

— Ты ведь приедешь на свадьбу, да?

— Лучше ты пораньше приезжай ко мне, а то, видимо, из-за вашего похода свадьбу придется отложить.

— Это намек?

— Нет, прямое приглашение, — Эйлерт подмигнул голубым глазом и долго провожал взглядом карету, удаляющуюся за горизонт.

*****

Если, понравившись друг другу, Джейсон и Сьюзен часто уходили гулять по лесам, то Доротея тянула Юстаса к морю. Она ранее могла лишь изредка прогуливаться по его побережью, и только под охраной, потому что король Армандо боялся, что её могут похитить контрабандисты, пираты или разбойники. А такое уже бывало с другими прнцессами. В путешествии в Нарнию ей больше всего понравился всплеск волн, который она видела ранее только из окна, понравился запах соли в пересешку со свежестью. Можно сказать, что принцессу привлекала красота великой водной стихии.

— Расскажите, что было самым увлекательным в ваших приключениях, сэр Юстас? — Доротея взяла его под руку и шла медленным, неторопливым шагом.

— Практически всё, — Юстас был почтен, что его называли на «Вы» и относились с уважением. — Открывать для себя Нарнию после своего мира, видеть что-то на других берегах, превращаться в дракона дважды, стремиться к геройству, вызволять друзей. Я думаю, что это сделало мою жизнь не скучной.

— А как оно там, в другом мире? Я в другой стране никогда не была, ни то, что в другом мире!

— Он сильно отличается от этого многим. У нас там есть машины, которые ездят без лошадей, как кареты; телевизоры, которые показывают трансляцию из любой точки мира; огромные дома, заводы и не очень чистая природа.

— Как интересно!

— А еще есть фотоаппараты, которые, как художники, могут сделать портрет человека, только без кисти и почти что мгновенно.

— Вот бы нам так! — искренне поражалась Доротея, мечтательно вздыхая.

— Да, по некоторым вещам я скучаю, но возвращаться бы мне не хотелось.

— А что вы думаете о прибывшей? Нарнии снова угрожает беда?

— Надеюсь, что нет. Эта девушка не может очнуться уже который день, и нам нужно дождаться Люси, чтобы она её исцелила, — поделился мнением Юстас. — Я надеюсь, что всё будет хорошо, потому что наша страна уже устала от войн. Мерзко!

— Главное, чтобы мой папа не узнал, а то прикажет забрать меня обратно, — Доротея пригласила присесть на скамейку у дерева и продолжила разговор: — Мой отец сильно меня бережет и мечтает удачно выдать меня замуж.

— Это… Ужасно, наверное… — Вред почесал затылок и как-то забавно фыркнул, отчего Доротея улыбнулась.

— Да… Иногда мне тоже так кажется, но это всё во благо родины.

— А о вашем благе кто будет заботиться?

— Благо страны — мое благо. Я ведь принцесса, — обреченно пожала плечами Доротея, всецело пытаясь себя в этом убедить.

— А еще вы человек. Так ведь?

— Это неважно, если от тебя зависят тысячи других людей… — Доротея случайно вспомнила об Алессандро и Хавве. — Хотя это неважно. Принцессы — никчемные создания. Всё равно править моему брату.

— А я думаю, что все важны.

— И принцессы?

— И принцессы тоже, — посмеялся Юстас и случайно соприкоснулся своими пальцами с её пальцами. Доротея неловко улыбнулась и подалась вперед ладонью, взяв его руку в свою.

В этот момент, нарушив полную тишину, с дерева, под которым сидели Юстас и Доротея, упала Джил. Ей повезло, что она приземлилась на сугроб, иначе рисковала себе что-то сломать.

— Леди! Вы не ушиблись?! — принцесса тут же подбежала к упавшей, но Поул оттолкнула чужие, ненавистные ей всем сердцем руки.

— Да отстань! Всё нормально!

— Поул, что ты здесь делаешь? — скептически спросил Вред, взглянув на сломанную ветку. Джил осклабилась и опустила голову. Она думала, что они давно преодолели грань фамильярдности.

— Да так! Увидела, что кошка залезла на дерево, а потом не смогла слезть! Вот я и ринулась её спасать! — сказала первое, что пришло в голову, Джил.

— Бедняжка. А где она? — спросила Доротея, искренне поверив. Поул с неприязнью покосилась на нее, но всё же ответила:

— Когда упала ветка, кошка уже успела убежать. Вроде с ней всё в порядке.

— Интересно… — протянул Юстас, но решил обсудить этот вопрос позже. — Ваше Высочество, может, пойдем еще погуляем? Что-то мне сидеть расхотелось.

— А леди не нужна помощь? Может, ее стоит проводить к лекарю?

— Мне не нужна чужая помощь! — рявкнула Джил, изо всех сил стараясь не заплакать от безразличия к ней Юстаса. Она убежала к замку и заперлась там в своей комнате.

*****

К вечеру Доротея вернулась в свои покои. Она сияла и радовалась. Так светились её глаза.

— Никак всё налаживается? — поинтересовалась Алисия, начав расплетать длинные волосы своей принцессы.

— Алис, ты не поверишь! Мы так долго разговаривали, гуляли, он столько всего интересного знает!

— И всё же не понимаю, как он мог вам понравиться. Он ведь не то, чтобы очень красивый и приятный, — фрейлина вытащила несколько заколок из волос Её Высочества и принялась расплетать маленькие косы.

— Ну и что? Главное, что в душе он очень хороший. Мы даже за руки подержались, но с дерева упала леди Джил, прервав нас. Она доставала котенка, только мне кажется, что я ей неприятна, как думаешь? — Доротея взглянула в зеркало, заметив на своих щеках легкий румянец. Однако лицо её ей по-прежнему совсем не нравилось.

— Вы не можете не нравиться, так что не переживайте, — слюбезничала Алисия, сразу прознав, что к чему в этой истории. — А что король Эдмунд?

— Я не знаю. Воли отца я не могу ослушаться ведь… Ай! — принцесса схватилась за голову, в том месте, где фрейлина сильно дернула за волосы.

— Извините, просто здесь прядь запуталась, — соврала Алисия и принялась расчесывать волосы своей госпоже. — Так вы думаете всё же постараться ему понравиться?

— Я не могу сделать больно леди Стефани. Она хорошая девушка, и они с королем Эдмундом друг друга сильно любят. Я вижу это по их глазам. Тем более что она сбежала за ним в поход, чтобы оберегать, а это о многом говорит, — задумалась Доротея и тяжко вздохнула. — Нужно сказать отцу, что король уже помолвлен. Он уважает чужие браки.

— Он помолвлен?..

— Нет, но я, наверное, потом признаюсь во всем и попрошу сказать, что помолвлены они с леди Стефани. Обманывать отца нехорошо, но у меня нет другого выхода.

— Я думаю, пока не стоит торопиться. Вам нужно подольше побыть в Нарнии, и тогда можно будет вернуться.

— Может, ты права, я еще подумаю о том, что мне делать. Но лучше скажи, как ты поживаешь, ведь ты хотела найти свою любовь.

— Пока что нет её. Но, я думаю, найду. А сейчас нам пора на ужин.

— Верно, — согласилась принцесса и вышла за дверь. Она долго рассказывала фрейлине о Юстасе и о том, как ей с ним хорошо, и не могла остановиться.

Разговор продолжался до тех пор, пока на девушек случайно не налетело два громко голосящих парня. Алисия тут же повалилась на пол, и на нее упало много свитков.

— Ой, простите, пожалуйста, миледи, милая мисс! — воскликнул Джон, начав собирать все свои бумаги. — Я не специально.

— Нужно смотреть, куда идешь, болван! — рявкнула фрейлина и, специально задев Джона плечом, пошла вперед.

— Простите, это ваше, — Доротея с улыбкой подала ему последнюю бумагу и поспешила на ужин, но так и не услышала брошенное ей вслед «спасибо».

— Кто она, Аластор? — завороженно взглянув назад, спросил Джон.

— Хах! Понравилась? — Аластор проследил за направлением взгляда друга и понял, о ком он толкует. — Она не по зубам тебе. Фрейлина гальмианской принцессы, интересная особа.

— Красивая она очень. Будто из сказки.

— Не знаю, мне лично кажется, что королева Сьюзен красивая, — сказал Аластор, а потом вспомнил кое о ком другом. — Хотя нет, забудь, вот леди Стефани — та еще конфетка, особенно когда смотришь на нее в бою.

— Хватит тебе, казанова! — Джон похлопал друга по плечу. — Она занята. Пойдем лучше к королю Питеру, отнесем эти бумаги.

— Да, пойдем!

*****

В полной темноте, не в силах подняться, Джил сжимала в руках подушку и бездумно смотрела в окно. Слезы не переставали литься ручьем, и она не понимала, что она в этой жизни делает не так. Почему Юстас так от нее отдалился, как только появилась Доротея? Неужели эта принцесса красивее нее? Неужели интереснее? Неужели просто-напросто лучше? Поул уже сто раз пожалела, что не призналась тогда, на террасе, в своих чувствах. А сейчас уже, кажется, поздно.

— Можно? — в комнату вошла Алисия. Она занесла стакан воды и платочки. — Так и знала, что найду вас здесь.

— А ну пошла отсюда! Не хочу никого видеть! — в истерике рявкнула Джил и еще больше прижала коленки в груди.

— Так нравится Юстас?

— Какое тебе дело?

— Это значит — нравится? — посмеялась Алисия, присев рядом на кровати, предварительно осветив комнату. В ответ было молчание. — Я знаю, как нам выжить Доротею из Нарнии и обеим остаться в плюсе.

— Тебе-то что до этого?

— У меня свои резоны, но тебя они не касаются. Нам просто нужно сделать так, чтобы Доротея разочаровалась в Юстасе, или, если угодно, наоборот. Тогда она уедет отсюда навсегда. Но мне нужна для этого твоя помощь.

— Я не пойду на такое! Это подло и низко. Больше не предлагай.

— Ладно, я лишь хотела помочь, — легко отказалась Алисия. Она намеренно медленно двинулась к двери и одновременно смотрела, как Джил меняется в лице.

— Стой! — тихо воскликнула она. — Что ты хочешь сделать?

— А ты обещаешь помочь?

— Даю слово, если будешь действовать со мной сообща.

— Разумеется, — Алисия протянула руку, и Поул несмело её пожала, хотя совесть кричала, что она поступает неправильно.