Персимон

Я не выходила из дома. Не отвечала на звонки. Даже Мадсу писала односложно — «да», «нет», «спасибо». Мне нужно было время, чтобы переварить всё, что случилось. Впервые за долгие годы я почувствовала *власть*. Настоящую. И это было... страшно.

Но Мадс не отступал. Его сообщения приходили каждый день — короткие, ненавязчивые, но тёплые. Он не давил, не требовал объяснений. Просто напоминал, что он рядом.

А потом пришло  сообщение:

«Скучаю. Хочу тебя увидеть»

Я перечитала эти три слова раз десять, прежде чем ответить:

«А что насчёт моего предложения?»

Он ответил почти сразу:

«Можем обсудить. Я заеду за тобой в семь»

Он приехал ровно в семь. Я открыла дверь, и он замер на пороге, как будто боялся, что я рассыплюсь. Его глаза быстро пробежались по мне — я была в простых джинсах и свитере, без макияжа, волосы собраны в небрежный хвост.

— Ты в порядке? — спросил он тихо.

Я кивнула. — Лучше, чем было.

Он улыбнулся, но в его глазах всё ещё читалось беспокойство. — Тогда поехали.

Мы сели в его машину, и он повёз меня не в ресторан. А в лес.

Закат уже начинал разливаться по небу, когда мы остановились на пустой лесной дороге. Мадс выключил двигатель, и наступила тишина — только ветер в кронах деревьев и редкие птичьи голоса.

— Почему сюда? — спросила я.

Он посмотрел на меня, его глаза в лучах заката казались ещё темнее. — Потому что здесь тихо. И здесь никто не найдёт тебя.

Я почувствовала, как что-то сжимается в груди. Он переживал. Не из-за бизнеса, не из-за денег. А из-за меня.

— Кристофер... — начал он осторожно.

— Он не угроза, — перебила я. — Он был пешкой. В казино моего отца.

Мадс замер. — Казино?

Я кивнула, глядя в окно на багровеющее небо. — Да. И он знает слишком много. Но он трус. Он не сделает ничего сам.

Мадс молчал, а потом вдруг взял мою руку. Его пальцы были тёплыми, крепкими. — Всё равно не хочу, чтобы он вообще появлялся в твоей жизни.

Я повернулась к нему. Солнце садилось прямо за его спиной, очерчивая его силуэт золотым светом. И вдруг я увидела его — не бизнесмена, не партнёра. А человека, который действительно переживает.

— Ты думаешь о моём предложении? — спросила я тихо.

Он улыбнулся. — Думаю. Но не сейчас.

Потом он наклонился и поцеловал меня.

И в этот момент, под красно-золотым небом, я поняла — он не боится меня.

И я не боюсь быть собой с ним.

Мы не говорили больше ни о бизнесе, ни о прошлом. Просто сидели, смотрели на закат, и его пальцы медленно переплетались с моими.

А потом он прошептал: — Давай не будем спешить.

И я согласилась.

Потому что впервые за долгое время не хотела убегать.

Машина Мадса замерла у моего дома, двигатель тихо постукивал, словно нервный свидетель. Мы сидели в темноте салона, его пальцы все еще сжимали мои - слишком крепко, будто боялся, что я испарюсь в ночи.

"Я не хочу, чтобы этот вечер заканчивался," - прошептал он, и в его голосе звучала странная тревога.

В этот момент телефон в моей сумочке взорвался вибрацией. Ледяные пальцы пробрались по моей спине, когда я увидела сообщение:

Новое сообщение от неизвестного номера

Оно было коротким.

«Они ушли. Никого нет. Они ничего не нашли. Но тебе лучше не оставаться там».

Моё сердце сжалось.

Я перечитала текст снова. И снова.

— Что там? — голос Мадса прозвучал глухо.

Я молча повернула экран к нему.

Он долго смотрел на сообщение, а затем его лицо потемнело.

— Кто мог тебе это написать?

Я покачала головой.

— Не знаю. Но они... знали.

— Мы заходим вместе, — твёрдо сказал он.

— Мадс...

— Я не оставлю тебя одну.

Я ничего не ответила. Потому что впервые за долгое время не хотела быть одной.

Когда я открыла дверь квартиры, воздух внутри был застоявшимся, но в нём всё ещё витал чужой запах.

Что-то металлическое. Чуть терпкий аромат мокрой ткани.

Я сделала шаг вперёд и замерла.

Квартира выглядела так, словно её перевернули вверх дном.

Ящики комодов вытащены, вещи разбросаны по полу. Книги со стеллажей свалены в кучу. На кухонном столе лежал перевёрнутый стакан — будто кто-то резко его оттолкнул.

Но самое жуткое — они не сломали ничего. Всё было хаотично, но аккуратно. Они искали что-то конкретное.

— Чёрт, — выдохнула я.

Мадс прошёлся по квартире, его взгляд выхватывал каждую деталь.

— Окно было открыто? — спросил он.

Я покачала головой.

Он подошёл и закрыл его.

— Они ушли недавно.

Я обернулась к нему.

— Что мне делать?

Он встретился со мной взглядом. В его глазах не было сомнений.

— Ты собираешь вещи. Берёшь всё самое необходимое. Ты едешь со мной.

— Мадс, я...

— Ты едешь со мной, — повторил он медленно.

Я смотрела на него несколько секунд. Он не просто переживал. Он контролировал ситуацию.

Я сжала губы и кивнула.

Я быстро двигалась по квартире, бросая в сумку одежду, документы, деньги. В последнюю очередь я подошла к тумбочке у кровати и выдвинула верхний ящик.

Там, в бархатной коробке, лежал он.

Пистолет.

Я провела пальцем по серебристой гравировке на стволе.

Имя моего отца.

За спиной раздался голос Мадса:

— Ты серьёзно?

Я обернулась к нему, сжимая оружие в руке.

— Я давно с него не стреляла, — прошептала я. — Но он дорог мне.

Он молча смотрел на меня.

А потом кивнул.

— Тогда бери его тоже.

Я закрыла коробку, опуская пистолет в сумку.

Потому что впервые за долгое время не собиралась быть безоружной.