Начало
«...еще один рывок, старая посудина,» бормочет Арк, когда гидравлический стон стыковочных захватов станции «Гравий-19» переходит в скрежет металла о металл. Массивные клешни, похожие на челюсти реликтового хищника, с видимым усилием обхватывают истертый корпус его легкого фрахтовщика класса «Кочевник», «Последней Искры». Корабль протестующе дергается, вибрация проходит по палубе, отдаваясь в подошвах тяжелых магнитных ботинок Арка. Он крепче сжимает штурвал, хотя управление давно передано автоматике станции – старая привычка пилота, не доверяющего машинам больше, чем необходимо.
На главном голографическом дисплее, мерцающем из-за скачка напряжения в древних системах корабля, ползут строки подтверждения стыковки. Стандартные протоколы «ГалактоСферы» требуют полной идентификации, сканирования груза и биометрической проверки пилота еще на подлете, но Арк мастерски обошел большую часть этой бюрократической мишуры, используя старые коды доступа и пару лазеек в системе безопасности станции, которые корпорация так и не удосужилась залатать на этом забытом богами астероиде. «Гравий-19» – не «Гравий-7», его родная дыра, но все они похожи друг на друга, как клонированные рабочие дроны: серые, утилитарные, пропахшие потом, машинным маслом и отчаянием.
Арк отключает основные двигатели. Гул, всегда присутствующий на «Искре», стихает, сменяясь тихим шипением систем жизнеобеспечения и потрескиванием остывающей обшивки. Он откидывается в потертом пилотском кресле, обшивка которого местами протерлась до металлического каркаса. Кабина «Искры» – отражение своего хозяина: функциональная, захламленная инструментами, пустыми упаковками из-под синтетической еды и мотками кабелей. Нет ни блестящих поверхностей, ни модных «живых» панелей, меняющих цвет под настроение. Лишь старые, надежные (относительно) экраны, несколько физических тумблеров для самых важных систем и нейроинтерфейсный порт на подлокотнике кресла, к которому Арк подключался с явной неохотой.
Он проводит рукой по виску, где под кожей слегка выступает контур стандартного нейроимпланта – дешевая модель, установленная явно не в элитной клинике Эридона. Нейронный импульс неохотно скользнул по синапсам, активируя интерфейс управления грузовым отсеком. Арк поморщился. Он ненавидел это ощущение вторжения в мысли, эту зависимость от технологий, которые обещали свободу, а на деле лишь крепче привязывали к системе. Но без импланта в современном космосе пилоту-курьеру, особенно работающему в «серой» зоне, делать нечего. Слишком много информации, слишком быстрые реакции требовались для выживания.
Через главный иллюминатор, покрытый сетью мелких трещин от микрометеоритов, виден стыковочный шлюз станции. Тускло освещенный коридор с облупившейся краской на стенах, пятна ржавчины на гермодвери, выцветший логотип «ГалактоСферы» над входом – символ корпоративной мощи, давно утратившей свой блеск на таких вот окраинах Сектора Кристаллов. Отсюда, с «Гравия-19», рукой подать до Пограничья с Сектором Пустоты, и порядки здесь всегда были... гибкими. Именно поэтому Арк выбрал эту станцию для своей текущей, не совсем легальной, доставки.
Он проверяет показания внешних датчиков. Атмосфера в шлюзе стандартная, давление выровнено. Легкий щелчок – и внешние замки корабля открываются. Можно выходить. Арк поднимается, разминая затекшие мышцы. Полет был недолгим, но напряженным – пришлось обходить патрульный крейсер «ГалактоСферы», используя гравитационную тень одного из крупных астероидов пояса. Его «Искра» – старый корабль, видавший лучшие дни, но Арк знал его до последнего винтика и умел выжимать из него невозможное.
Он натягивает свою старую куртку из прочной синтетики поверх комбинезона пилота. Проверяет бластер в набедренной кобуре – не для нападения, скорее для уверенности. В карман куртки ложится небольшой дата-планшет с зашифрованными данными о грузе – комплектующие для шахтерских лазеров, модифицированные для обхода корпоративных ограничений мощности. Груз не то чтобы совсем незаконный, но «ГалактоСфера» не одобряет подобные улучшения, лишающие ее части прибыли от продажи лицензированного оборудования.
Арк подходит к шлюзу корабля. Внутренняя дверь с шипением отъезжает в сторону, открывая переходной тамбур. Он нажимает кнопку открытия внешней двери. Застоявшийся воздух станции – смесь рециркулированного кислорода, озона от работающих механизмов и едва уловимого запаха синтетической пищи из общей столовой – ударяет в ноздри. Арк вдыхает его без отвращения, лишь с привычной усталостью. Еще одна станция, еще одна сделка, еще немного кредитов, чтобы «Искра» летала дальше.
Арк шагнул из относительной чистоты своего корабля в грязный, тускло освещенный коридор станции «Гравий-19». Металлическая палуба под ногами была истерта до блеска тысячами шагов, но по углам скопилась въевшаяся грязь – смесь рудной пыли, промышленных смазок и чего-то органического, о происхождении чего лучше было не задумываться. Стены, некогда, вероятно, окрашенные в стандартный корпоративный серый, теперь пестрели граффити на шахтерском жаргоне, ржавыми потеками из стыков панелей и следами от ударов или взрывов, небрежно замазанных быстросохнущей пастой.
Освещение обеспечивали редкие потолочные панели, многие из которых мерцали или вовсе погасли, погружая участки коридора в полумрак. Воздух вибрировал от низкочастотного гула работающих где-то в глубине станции систем жизнеобеспечения и перерабатывающих установок – монотонный, давящий звук, ставший саундтреком жизни для обитателей подобных мест. Время от времени его прорезал резкий скрежет передвигаемых контейнеров или далекий вой сирены, сигнализирующей о мелкой аварии или смене.
Арк двинулся вперед, его магнитные ботинки тихо щелкали, активируясь на участках палубы с ослабленной искусственной гравитацией – обычное дело для старых станций, где гравигенераторы работали с перебоями или экономили энергию. Он шел уверенно, не обращая внимания на окружающую разруху. Он вырос в таких условиях, эта атмосфера была ему знакома и даже в чем-то привычна. Она не вызывала у него ни жалости, ни отвращения – только глухое раздражение на систему, которая создавала и поддерживала подобные дыры по всей галактике.
Мимо него проходили другие обитатели станции. Шахтеры в замасленных комбинезонах, с лицами, покрытыми слоем пыли и усталости, глаза пустые или злые. Техники, перебрасывающиеся короткими фразами на техническом жаргоне, тащащие инструменты или катушки с кабелем. Пара охранников «ГалактоСферы» в стандартной броне, но выглядящие так же утомленно и безучастно, как и все остальные – явно низшее звено, сосланное на эту забытую станцию. Никто не обращал на Арка особого внимания – еще один транзитный пилот, еще одно временное лицо в бесконечном потоке тех, кто прибывал и убывал.
Он свернул в боковой коридор, ведущий к грузовым отсекам. Здесь гул механизмов стал громче, а воздух гуще от пыли и запаха озона. Огромные автоматические погрузчики медленно передвигали стандартные контейнеры с рудой или оборудованием. Арк заметил, что многие погрузчики простаивали, покрытые слоем пыли, а несколько контейнеров были вскрыты и разграблены – признаки упадка и ослабления контроля со стороны корпорации. Видимо, дела на «Гравий-19» шли неважно, что делало ее идеальным местом для тихих сделок, но и повышало риск нарваться на неприятности.
Место встречи было условным – сектор 7-Гамма, погрузочная платформа №12, известная тем, что ее сканеры часто «барахлили». Арк замедлил шаг, осматриваясь. Платформа была завалена пустыми контейнерами и каким-то металлическим ломом. В дальнем, самом темном углу, он различил невысокую суетливую фигуру, нервно переминавшуюся с ноги на ногу. Рико. Торговец информацией и мелкими контрабандными товарами, вечно дерганый, вечно озирающийся по сторонам, но обладавший нужными связями в этом секторе.
«Опаздываешь, Арк», – прошипел Рико, когда Арк подошел ближе. Его голос был тонким и нервным, как натянутая струна. На бледном лице торговца блестели капельки пота, хотя в грузовом отсеке было прохладно.
«Был небольшой трафик», – буркнул Арк, не вдаваясь в подробности об обходе патруля. Он окинул Рико быстрым взглядом. Тот выглядел еще более встревоженным, чем обычно. «Груз на борту. Кредиты готовы?»
«Готовы, готовы», – закивал Рико, его маленькие глазки-бусинки быстро обежали погрузочную платформу, словно выискивая скрытых наблюдателей. Он вытащил из кармана своей засаленной куртки дата-планшет, старую модель, явно побывавшую не в одних руках. Пальцы его нервно забегали по сенсорному экрану. «Только... Арк, тут неспокойно сегодня. Слишком много патрулей, и какие-то типы странные шастают. Не нравятся они мне».
Арк скептически хмыкнул, прислонившись плечом к холодному металлу пустого контейнера. Воздух здесь был спертым, пахло ржавчиной, застарелой смазкой и чем-то кислым – вероятно, отходами переработки. «На этих дырах всегда неспокойно, Рико. Шахтеры вечно чем-то недовольны, охрана зверствует от скуки, а начальство ворует. Что нового?»
«Нет, это другое», – Рико понизил голос до шепота, хотя вокруг, казалось, никого не было. Далекий лязг металла и вой погрузчика лишь подчеркивали их изоляцию в этом забытом углу. «Говорят, с Эридона прилетела какая-то проверка. Но они не похожи на аудиторов. Больше на... головорезов в дорогих костюмах. Задают вопросы, лезут везде. А вчера ночью пропал техник из энергоцеха, Марко. Просто исчез».
Арк пожал плечами. Исчезновения на таких станциях – дело обычное. Мог удрать, мог проиграться в карты и нарваться на кредиторов, мог упасть в шахту или реактор. «Может, Марко просто решил поискать лучшей жизни. Или нашел ее на дне стакана с синтетическим пойлом. Меньше слушай сплетни, Рико. Переводи кредиты».
Рико вздохнул, но спорить не стал. Он активировал защищенный канал на своем планшете. Арк достал свой, подключил к нему небольшой шифровальный модуль – стандартная предосторожность при таких сделках. На экране его планшета появилось окно запроса на транзакцию. Рико ввел сумму – пять тысяч Энергонов. Не бог весть какие деньги, но достаточно, чтобы заправить «Искру», пополнить запасы провизии и, может быть, даже останется немного на мелкий ремонт вечно барахлящего конденсатора гипердвигателя.
Арк следил за процессом верификации. Цифровые токены, Энергоны, генерировались из энергии звезд – универсальная валюта Эпохи Космического Возрождения, принятая почти во всех секторах под давлением Совета Сингулярности. Хотя здесь, на окраинах, все еще ходили и старые добрые кредиты «ГалактоСферы», и даже бартер кристаллами или редкими запчастями. Процесс занял несколько мучительно долгих секунд – связь на станции была нестабильной. Наконец, на экране Арка вспыхнуло зеленое уведомление: «Транзакция завершена».
«Груз в отсеке B-7, контейнер стандартный, маркировка стерта», – сказал Арк, убирая планшет. «Твои люди знают, как его забрать тихо?»
«Да, да, конечно», – Рико нервно кивнул, пряча свой планшет. «Мои парни – профи. Заберут во время следующей смены погрузки, никто и не заметит». Он снова огляделся. «А теперь мне пора, Арк. И тебе советую не задерживаться. Что-то тут назревает, чует мое сердце».
«Твое сердце чует неприятности даже когда муха чихнет», – проворчал Арк, но слова Рико, хоть он и не подал виду, немного его насторожили. Пропавший техник из энергоцеха... это могло быть связано с его грузом – модифицированными лазерными комплектующими, которые могли использоваться не только для шахтерских работ.
«Просто будь осторожен», – Рико сделал шаг назад, уже разворачиваясь. «И... удачи со Звездным Пиром. Говорят, в этом году будет что-то особенное».
Арк скривился. «Особенное? Очередной дорогостоящий фейерверк, чтобы отвлечь народ от реальных проблем. Пусть Совет и Люминоиды тешатся своими игрушками. Меня это не касается».
Рико лишь пожал плечами и быстро скрылся в тенях между контейнерами, его шаги почти не были слышны на фоне промышленного шума станции.
Арк постоял еще мгновение в тени контейнеров, прислушиваясь к удаляющимся шагам Рико и общему гулу станции. Совет торговца не задерживаться был дельным, независимо от того, были ли его страхи обоснованными или просто очередной вспышкой паранойи. «Гравий-19» – не то место, где стоило слоняться без дела, особенно после не совсем легальной сделки. Он развернулся и направился обратно к своему стыковочному шлюзу, тем же путем, каким пришел.
Мысли лениво текли в его голове. Пять тысяч Энергонов – не густо, но хватит на первое время. Нужно будет найти новый заказ на Эридоне, что-то более прибыльное, чем доставка сомнительных запчастей на окраинные станции. Эридон... центр галактики, средоточие власти Совета Сингулярности, блеска корпораций и всей той суеты, которую Арк так презирал. Но там были деньги, информация и лучшие доки для ремонта «Искры». И, конечно, приближающийся Звездный Пир, который превратит столицу в гигантский, дорогой балаган. Арк поморщился при мысли об этом. Толпы зевак, усиленные патрули, пафосные речи о единстве галактики, пока та же «ГалактоСфера» продолжает выжимать соки из шахтеров на станциях вроде этой. Цирк, не иначе.
Он как раз проходил мимо одного из технических узлов – переплетения толстых кабелей и труб, уходящих в стену за решетчатой панелью, – когда боковым зрением уловил движение впереди, в главном коридоре, куда он собирался свернуть. Движение было не хаотичным, как у обычных рабочих или слоняющихся без дела охранников, а четким, скоординированным. Арк инстинктивно замедлил шаг и отступил чуть глубже в тень бокового прохода, позволяя группе пройти мимо.
Это были они. Те самые «странные типы», о которых говорил Рико. Пять фигур в темных, идеально подогнанных комбинезонах без каких-либо опознавательных знаков. Материал комбинезонов выглядел необычно – матовый, поглощающий свет, но при этом гибкий и прочный на вид. На головах у них были шлемы с затемненными визорами, полностью скрывающие лица. Их движения были плавными, профессиональными, выдавая отличную подготовку – так двигаются бойцы спецподразделений или элитные корпоративные агенты, но ни те, ни другие обычно не афишируют свое присутствие на подобных станциях, а если и появляются, то их форма несет четкую маркировку.
Каждый из них нес компактный рюкзак и тактическое снаряжение на поясе – не громоздкое армейское, а скорее высокотехнологичное оборудование для специальных операций. Арк разглядел на поясе одного из них мультиспектральный сканер последней модели – устройство, стоящее больше, чем его «Искра». У другого был инструмент, похожий на плазменный резак, но компактнее и тише стандартных моделей. Оружия видно не было, но Арк не сомневался, что оно имелось, скрытое под комбинезонами.
Они двигались быстро и слаженно, почти не переговариваясь, обмениваясь лишь короткими жестами или, возможно, общаясь через внутренние комм-системы шлемов. Они явно не были туристами и не аудиторами. Их маршрут, насколько мог судить Арк, вел не к административным офисам или жилым блокам, а к техническим уровням – туда, где располагались системы жизнеобеспечения, энергораспределительные узлы и коммуникационные реле станции.
Цинизм Арка боролся с любопытством и чувством самосохранения. Кто они? Агенты Совета, проводящие тайную операцию? Спецназ «ГалактоСферы», зачищающий какие-то свои хвосты? Или кто-то третий, преследующий свои, непонятные цели? Последнее казалось Арку наиболее вероятным и наиболее опасным. Он не собирался вмешиваться, но решил запомнить их маршрут и внешний вид – такая информация могла пригодиться или даже стоить денег на Эридоне.
Он подождал, пока группа скроется за поворотом, и только потом осторожно выглянул из своего укрытия. Коридор был пуст. Арк быстро пересек его и двинулся дальше к своему доку, стараясь держаться ближе к стенам и теням. Предупреждение Рико больше не казалось ему пустой паранойей. Что-то действительно происходило на «Гравий-19», и Арку это совершенно не нравилось. Его внутренний радар опасности, отточенный годами выживания на грани закона, настойчиво сигналил: «Убирайся отсюда. Быстро».
Шаги Арка ускорились. Внутренний голос, тот самый, что не раз спасал его шкуру в переделках от астероидных полей до пиратских засад, теперь не просто сигналил, а вопил об опасности. Он больше не глазел по сторонам, не анализировал граффити на стенах и не прислушивался к обрывкам разговоров. Все его внимание было сосредоточено на пути к спасительному шлюзу «Последней Искры».
Коридор, ведущий к доку D-12, где стоял его корабль, оказался чуть оживленнее. Видимо, приближалась смена, и несколько групп шахтеров, угрюмых и молчаливых, шли ему навстречу, направляясь к лифтам, ведущим вглубь станции. Их лиц почти не было видно под слоем въевшейся пыли, лишь тускло поблескивали глаза в полумраке. Арк старался не встречаться с ними взглядом, двигаясь по краю коридора. Столкновение сейчас было бы крайне некстати.
Он почти добрался. Впереди уже виднелся знакомый изгиб коридора и тусклая табличка «D-12». Воздух здесь был чище, чувствовалось слабое дуновение из вентиляционной системы корабля, подключенной к станционной сети. Еще несколько шагов, и он будет в относительной безопасности своего старого, но надежного «Кочевника».
Именно в этот момент, когда он уже протянул руку к панели вызова шлюза, до его ушей донесся звук. Негромкий, приглушенный расстоянием и толщей металла, но безошибочно узнаваемый для любого, кто провел достаточно времени на промышленных объектах или в зонах конфликтов. Глухой, тяжелый удар, за которым последовал короткий, вибрирующий гул, словно где-то в недрах станции обрушилась массивная конструкция или произошел неконтролируемый выброс энергии.
Арк замер, его рука застыла в сантиметре от панели. Он напряг слух, пытаясь понять источник и природу звука. Это не было похоже на обычную аварию погрузчика или сбой в системе переработки руды. Звук был слишком... фундаментальным. Слишком глубоким.
Не успел он сделать никаких выводов, как станция сама ответила на его невысказанный вопрос. Осветительные панели над головой яростно замерцали, несколько раз мигнули и погасли, погрузив коридор в почти полную темноту, лишь аварийные красные лампы на стенах продолжали тускло тлеть. Одновременно с этим по всей станции взвыла сирена – не стандартная, сигнализирующая о локальной проблеме, а пронзительная, всеобщая сирена тревоги, используемая только в случаях критической опасности для всего объекта.
Станционная система внутренней связи захрипела, оживая. Сквозь помехи и треск прорвался панический, срывающийся голос: «Внимание! Аварийная ситуа... сектор Энерго... взрыв... уровень 4... Повторяю, несанкционированный взрыв... угроза разгерметиза...» Сообщение оборвалось резким щелчком, сменившись монотонным сигналом общей эвакуации.
«Черт!» – выдохнул Арк. Пропавший техник из энергоцеха. Странная группа в немаркированной форме, направлявшаяся к техническим уровням. Теперь – взрыв именно там. Сомнений не оставалось – это был саботаж. И он, Арк, находился в самом центре событий.
Инстинкты взяли верх. Он больше не думал, он действовал. Рывком нажав кнопку вызова шлюза, он одновременно активировал через нейроимплант протокол экстренной отстыковки «Последней Искры». Пока гермодверь корабля с шипением открывалась в темноте, освещаемая лишь красными всполохами аварийных ламп, Арк уже мчался к пилотскому креслу. Нужно было убираться отсюда, и как можно быстрее, пока станцию не заблокировали полностью или пока она не развалилась на куски.
Аварийное освещение корабля вспыхнуло автоматически, заливая кабину резким красным светом, как только погасли основные станционные огни. Арк рухнул в пилотское кресло, его пальцы уже летели по сенсорным панелям, а нейроимплант посылал каскад команд системам «Искры». Двигатели ожили с натужным ревом, системы навигации лихорадочно пытались определить положение относительно дрейфующей и, возможно, теряющей стабильность станции.
«Протокол экстренной отстыковки 'Гамма-7' активирован», – произнес бесстрастный синтезированный голос бортового компьютера, едва различимый за воем сирен и вибрацией корпуса. На главном экране замелькали диагностические сообщения: «Внешнее питание отключено», «Гравитационные захваты – статус: ошибка разблокировки», «Стыковочный шлюз – аварийное закрытие инициировано».
«К черту захваты!» – прорычал Арк, вручную переключая тумблер системы аварийного сброса. Послышался громкий лязг и скрежет – это пироболты, предназначенные для самых крайних случаев, выстрелили, срывая неподатливые стыковочные клешни станции. «Искра» резко дернулась, отбрасываемая от корпуса «Гравия-19» силой микровзрывов.
Через иллюминатор Арк видел хаос, царящий в доке. Мигающие красные огни выхватывали из темноты бегущие фигуры, брошенное оборудование, искрящие панели. Одна из массивных грузовых платформ сорвалась с креплений и медленно дрейфовала к центру дока, угрожая перекрыть выход.
«Двигатели на малую тягу! Отклонение пять градусов по вертикали!» – Арк отдавал команды голосом и мыслью, его руки уверенно лежали на штурвале, компенсируя толчки и нестабильность. Старый «Кочевник» отзывался с задержкой, системы протестовали против столь грубого обращения, но подчинялись.
Он направил корабль к выходу из дока, лавируя между дрейфующим мусором и паникующими сервисными дронами, которые беспорядочно метались из стороны в сторону. Системы наведения корабля сбоили из-за энергетических флуктуаций, вызванных взрывом, и Арку приходилось полагаться на собственный опыт и глазомер. Пот стекал по его вискам, смешиваясь с пылью.
Внешние створки дока были полуоткрыты – видимо, аварийная система блокировки не успела сработать полностью или была повреждена. Это был его шанс. Арк направил «Искру» в узкую щель, корпус корабля проскрежетал по краю одной из створок, высекая сноп искр, но прошел.
Оказавшись в открытом космосе, Арк не стал медлить. Он развернул корабль и на полной тяге рванул прочь от агонизирующей станции. «Гравий-19» теперь выглядела как раненое насекомое – одна из секций была разрушена, из пробоины вырывались языки пламени и облака обломков. Несколько спасательных шлюпок неуверенно отходили от корпуса станции, теряясь в темноте космоса.
Арк бросил взгляд на тактический дисплей. Его внимание привлекло движение у разрушенного энергоблока станции. Несколько маленьких, быстрых объектов отделились от корпуса и стремительно уходили в сторону астероидного поля. Они не были похожи на спасательные шлюпки. Слишком быстрые, слишком маневренные, и их сигнатуры были... странными, почти невидимыми для стандартных сенсоров «Искры». Та самая группа. Они сделали свое дело и теперь уходили.
«Проклятье», – пробормотал Арк. Что бы ни задумали эти типы, это было только начало. И он, сам того не желая, оказался свидетелем. Свидетелем, которого, возможно, не захотят оставлять в живых.
Арк не стал задерживаться, любуясь картиной разрушения. Первым делом – дистанция. Он вывел «Искру» на максимальное ускорение, которое могли выдержать ее старые двигатели, направляя корабль глубже в астероидное поле, служившее естественным прикрытием для «Гравия-19». Обломки станции и астероиды создавали помехи для сканеров, давая ему шанс затеряться, прежде чем сюда прибудут силы «ГалактоСферы» или кто-то еще.
Кабина все еще была залита красным светом аварийного освещения. Арк быстро прогнал диагностику основных систем. Двигатели работали на пределе, но держались. Щиты, активированные во время экстренного старта, показывали минимальный заряд – пришлось отключить их для экономии энергии. Корпус получил несколько царапин и, возможно, пару вмятин при выходе из дока, но герметичность не была нарушена. Системы жизнеобеспечения функционировали нормально. В целом, «Искра» пережила побег относительно легко, что было скорее удачей, чем результатом ее надежности.
«Компьютер, переключить освещение на стандартный режим», – приказал Арк. Красный свет сменился привычным, тусклым белым светом панелей. Он отстегнул ремни безопасности и поднялся с кресла, чувствуя, как гудят мышцы от напряжения. Адреналин начинал отступать, оставляя после себя знакомую усталость и горький привкус во рту.
Первым делом нужно было проверить Рико. Торговец оставался в небольшой медицинской каюте корабля, куда Арк его поместил перед тем, как отправиться на станцию. Каюта была крошечной, едва вмещавшей койку, стандартный мед-монитор и авто-аптечку. Арк быстро прошел по короткому коридору, отделявшему кабину от жилого отсека.
Рико лежал на койке, его глаза были закрыты, дыхание – поверхностным. Мед-монитор пищал монотонно, показывая стабильные, но слабые жизненные показатели. Арк проверил повязку на его ране – синтетическая кожа держалась хорошо, кровотечение остановилось. Похоже, у торговца был шок и, возможно, легкое сотрясение от взрывной волны, но ничего критического. Мед-дрон, маленький жужжащий аппарат, висел над койкой, готовый ввести стимулятор или обезболивающее по команде.
«Пусть спит», – решил Арк. Будить Рико сейчас не было смысла, он все равно ничем не поможет. Арк убедился, что системы каюты работают нормально, и вернулся в кабину.
Он снова сел в пилотское кресло и вызвал на экран тактическую карту сектора. Станция «Гравий-19» уже была красной точкой позади, окруженная полем обломков. Никаких кораблей «ГалактоСферы» или Совета пока не было видно, но это было лишь вопросом времени. Нужно было решать, куда лететь дальше. План лететь на Эридон все еще казался самым разумным, но теперь он был связан с дополнительным риском – его могли опознать как свидетеля саботажа.
Он снова вызвал данные сенсоров, пытаясь отследить след тех загадочных кораблей, что покинули станцию. Сенсоры «Искры» были старыми, но Арк неплохо их откалибровал. Ему удалось поймать слабый, затухающий энергетический след – не стандартный гиперпространственный, а что-то другое. Короткий, мощный всплеск искажения пространства, характерный для... прыжковых двигателей? Но не тех, что использовали стандартные гиперприводы. Это было что-то более совершенное, возможно, военная технология или разработка времен Разлома, о которых ходили только слухи. След обрывался резко, словно корабли просто исчезли из реальности, не оставив обычного гиперследа, который можно было бы отследить.
«Интересно», – пробормотал Арк, сохраняя данные сенсоров. Кто бы ни были эти диверсанты, они обладали технологиями, значительно превосходящими уровень захолустной шахтерской станции. Это подтверждало его подозрения, что за взрывом стоит нечто большее, чем недовольные шахтеры или мелкие криминальные разборки.
Арк потер ладонью уставшее лицо, размазывая тонкий слой грязи. Решение нужно было принимать быстро. Задерживаться в этом секторе, рядом с местом крупной диверсии, было равносильно тому, чтобы нарисовать на корпусе «Искры» мишень. Эридон оставался наиболее логичным вариантом. Да, риск быть опознанным как свидетель существовал, но столица галактики была огромным муравейником, где легко затеряться, особенно в нижних доках. К тому же, именно там были лучшие специалисты по взлому данных и самые свежие слухи – информация, которая сейчас могла стоить дороже кредитов. И его кораблю требовался ремонт, который он мог позволить себе только там.
«Хорошо, Эридон так Эридон», – решил он, обращаясь скорее к самому себе, чем к пустому креслу второго пилота. Он снова склонился над навигационной консолью. Путь до Эридона лежал через несколько Звездных Туннелей – извилистых и не всегда безопасных гиперпространственных коридоров, оставшихся после Великого Разлома. Новые двигатели на звездной энергии, подобные тому, что стоял (хоть и в устаревшей версии) на «Искре», могли проходить через них, но риск встречи с Хранителями Пустоты или просто навигационной ошибки всегда оставался.
Он начал прокладывать маршрут, выбирая наименее загруженные и, по слухам, относительно спокойные туннели. Навигационный компьютер, подключенный к общей сети пилотов (неофициальной, конечно), подсветил несколько участков маршрута желтым и оранжевым. Предупреждения от других пилотов: «Усиленные патрули Совета Сингулярности на выходе из туннеля Бета-Зет», «Неопознанные корабли со стелс-сигнатурами замечены у туннеля Омикрон-Пять», «Станция 'Перекресток-3' ввела тотальное сканирование всех прибывающих судов».
Арк тихо выругался. Похоже, реакция на взрыв на «Гравий-19» была быстрой и масштабной. Совет и «ГалактоСфера» явно зашевелились. Это осложняло дело. Проскользнуть незамеченным будет сложнее. Его старый «Кочевник» с его поддельными идентификационными кодами мог привлечь нежелательное внимание на усиленных проверках.
Эта мысль заставила его задуматься о состоянии собственного корабля. Экстренный старт, скрежет о створки дока, максимальная нагрузка на двигатели... Нужно было провести более глубокую диагностику, чем просто проверка основных систем. Он активировал полный цикл сканирования корпуса и внутренних узлов. Медленные синие линии побежали по схематическому изображению «Искры» на вспомогательном дисплее, проверяя целостность обшивки, состояние силовых кабелей, работу сенсоров и подсистем.
Пока компьютер занимался своим делом, Арк решил немного прибраться в кабине – скорее от нервов, чем из любви к порядку. Он собрал пустые упаковки от питательных батончиков, скомкал их и бросил в утилизатор. Протер пыль с приборной панели старой тряпкой. Его взгляд упал на дата-планшет, лежащий на боковой консоли. Тот самый, с информацией о его недавнем грузе. Он уже собирался убрать его, когда заметил на корпусе планшета что-то чужеродное – крошечный, меньше ногтя, осколок темного, матового материала. Такой же материал был на комбинезонах тех загадочных диверсантов. Должно быть, прилетел во время взрыва или когда он пробирался к кораблю.
Он осторожно взял осколок. На ощупь материал был странным – легким, но невероятно твердым, и почти не отражал свет. Арк поднес его к сканеру материалов, встроенному в консоль. Сканер несколько секунд анализировал структуру, а затем выдал результат: «Материал не идентифицирован. Предположительно: композит на основе углеродных нанотрубок с включениями неизвестных полимеров и элементов с высоким коэффициентом поглощения ЭМ-излучения». Дорогая, явно не стандартная штука. Он завернул осколок в чистую тряпицу и убрал в карман – еще одна деталь в копилку странностей этого дня.
В этот момент диагностическая система корабля издала тихий звуковой сигнал, привлекая его внимание. На экране появилось сообщение: «Обнаружена аномалия во внешних сенсорных логах. Сектор: Кормовые датчики. Время: совпадает с моментом зафиксированного энергетического выброса на станции 'Гравий-19'».
Арк нахмурился. «Показать аномалию».
На экране появилась диаграмма. На фоне стандартных показаний фонового излучения и работы двигателей станции выделялся короткий, но чрезвычайно мощный всплеск энергии неизвестного типа. Он не был похож ни на сигнатуру стандартного взрывчатого вещества, ни на перегрузку реактора, ни даже на разряд эфирного оружия. Это была узконаправленная волна, несущая сложный, почти кодированный энергетический паттерн. И самое странное – ее пиковая мощность была зафиксирована за доли секунды до основного взрыва, словно она и была его детонатором.
«Что это, черт возьми, было?» – пробормотал Арк, вглядываясь в диаграмму. Этот взрыв был не просто саботажем. Это было что-то гораздо более сложное и технологически продвинутое.
Арк откинулся в кресле, глядя на сложную диаграмму энергетического всплеска. Закодированный паттерн, узконаправленная волна, предшествующая взрыву... Это не было похоже на работу обычных диверсантов или террористов. Это требовало глубоких знаний физики, доступа к передовым технологиям и, что самое тревожное, невероятной точности. Словно кто-то нажал на спусковой крючок, используя энергетический луч вместо пули.
Он попытался запустить более глубокий анализ сигнатуры через базы данных бортового компьютера, но «Искра» была старой, ее вычислительные мощности ограничены. Компьютер лишь выдал стандартное: «Сигнатура не соответствует известным типам оружия или энергетических выбросов. Требуется анализ на более мощном оборудовании». Эридон. Опять все упиралось в Эридон.
Тяжело вздохнув, Арк вернулся к прокладке маршрута. Усиленные патрули, сканирование, неизвестные корабли... Все это означало, что лететь придется «по-серому», максимально используя астероидные поля для маскировки, проходя туннели на минимальной мощности, чтобы не привлекать внимания, и, возможно, придется подделать еще один транзитный код для прохождения через контролируемые точки. Рискованно, но оставаться здесь было еще хуже.
Он выбрал маршрут, который вел через менее популярный туннель «Калипсо-3», известный своими гравитационными аномалиями, но обычно игнорируемый патрулями Совета из-за сложности навигации. Для «Искры» это будет испытанием, но Арк доверял своим рукам больше, чем системам безопасности Совета. Он загрузил маршрут в навигационный компьютер, который начал расчеты времени прыжка и необходимого запаса энергии.
Пока шли расчеты, Арк снова вызвал на экран показания внешних сенсоров. Станция «Гравий-19» была уже далеко позади, но он все еще видел слабое свечение аварийных огней и спорадические вспышки – вероятно, продолжающиеся мелкие взрывы или пожары. Тех кораблей диверсантов и след простыл. Никто его не преследовал – по крайней мере, пока.
Но чувство беспокойства не отпускало. Этот взрыв был слишком чистым, слишком профессиональным. Кто бы за этим ни стоял, они явно не хотели оставлять свидетелей. И хотя он улетел, его корабль был на станции во время инцидента, его идентификатор (пусть и частично подделанный) мог быть зафиксирован станционными системами до того, как они вышли из строя.
Он снова посмотрел на схему «Искры» с результатами диагностики. Корпус цел, двигатели работают, системы жизнеобеспечения в норме... Стоп. Что это? Диагностическая программа, завершив основной цикл, перешла к проверке фоновых процессов и системных журналов. Одна из строк, обычно скрытая в глубине логов, мигнула желтым предупреждением: «Обнаружена несанкционированная активность в модуле долгосрочной записи сенсорных данных. Зафиксирован скрытый процесс копирования логов полета и сканирования окружающей среды. Источник процесса: неизвестен, маскируется под системную задачу».
Холодок пробежал по спине Арка. Кто-то копался в его системах. И не просто копался, а копировал данные о его полете и о том, что он видел. Когда это могло произойти? На станции? Или еще раньше? Был ли это Рико? Маловероятно, у него не хватило бы квалификации для такого скрытого процесса. Та группа в черном? Возможно. Или...
Холодок мгновенно сменился жгучей волной злости. Его корабль, его «Искра» – это было его единственное убежище, его крепость в этом враждебном космосе. И кто-то посмел влезть в его системы, рыться в его данных, как какой-нибудь портовый крысолов в мусорном баке.
«Ах ты ж...!» – Арк ударил кулаком по подлокотнику кресла. Он тут же зашипел от боли – подлокотник был из твердого пластика, усиленного металлом. Матерясь сквозь зубы, он снова наклонился к консоли, его пальцы яростно застучали по клавишам, пытаясь изолировать и проанализировать скрытый процесс.
Он запустил все доступные ему диагностические и антивирусные утилиты, но те лишь беспомощно разводили руками, сообщая о «подозрительной активности высокого уровня сложности с использованием техник обхода стандартных проверок». Процесс был глубоко внедрен в ядро операционной системы бортового компьютера, маскируясь под рутинные операции по обслуживанию баз данных. Попытка принудительно завершить его приводила либо к ошибке доступа, либо к риску повреждения всей системы – ловушка для слишком ретивых администраторов.
«Профессионалы, чтоб их...» – процедил Арк. Это точно не Рико. И вряд ли стандартные методы «ГалактоСферы» или Совета – те обычно действовали грубее, оставляя следы или просто блокируя системы. Это было сделано чисто, хитро, с расчетом на то, что владелец старого корыта вроде «Искры» либо не заметит вторжения, либо не сможет с ним справиться.
Значит, та группа в черном? Очень вероятно. Они могли установить закладку во время его короткого отсутствия на станции, пока он разговаривал с Рико. Или, что еще хуже, они могли сделать это удаленно, используя какой-то неизвестный эксплойт, пока он был в доке или даже на подлете. Этот вариант был самым неприятным – он означал, что его системы уязвимы для атак, о которых он даже не подозревал.
Зачем им его логи? Что они искали? Данные о его нелегальном грузе? Вряд ли, это мелочь для таких серьезных ребят. Данные о его маршрутах? Возможно, но зачем так сложно? Скорее всего, их интересовали именно записи сенсоров. Записи того странного энергетического всплеска, предшествовавшего взрыву. Возможно, они хотели убедиться, что никто не зафиксировал их «фирменный почерк»? Или они намеренно оставили этот след и теперь отслеживали, кто его заметит?
Мысли метались в голове Арка, подпитывая его паранойю. Теперь он был не просто нежелательным свидетелем. Он был носителем информации, которую кто-то очень могущественный и опасный хотел либо заполучить, либо уничтожить вместе с носителем.
Эта находка окончательно убедила его – нужно как можно быстрее добраться до Эридона. Там он сможет найти кого-то вроде Глинта – хакера, способного разобраться с этой цифровой заразой. И там он сможет попытаться понять, во что он вляпался. План просто затеряться в толпе уже не казался таким надежным. Если его системы скомпрометированы, его могут отслеживать гораздо эффективнее, чем просто по гиперследу.
Навигационный компьютер пискнул, сообщая о завершении расчетов для прыжка в туннель «Калипсо-3». Время в пути – стандартные трое суток, если не будет непредвиденных задержек или встреч с Хранителями. Арк глубоко вздохнул, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Он проверил показатели Рико – без изменений. Значит, в путь.
Он снова взялся за штурвал, активируя последовательность предпрыжковой подготовки. «Последняя Искра», его ржавый шанс на свободу, теперь несла на борту не только циничного пилота и раненого торговца, но и опасный секрет, спрятанный в глубине ее электронных мозгов. И Арк чувствовал, что этот секрет может стоить ему гораздо дороже, чем пять тысяч Энергонов.
Корабль слегка вздрогнул, когда миниатюрные двигатели ориентации скорректировали его положение, нацеливая нос «Искры» точно на рассчитанную точку входа в гиперпространство. На главном экране координаты мерцали зеленым, подтверждая готовность. Рев основных двигателей стих, сменившись нарастающим низкочастотным гулом – это конденсаторы гипердвигателя накапливали энергию для разрыва пространственно-временного континуума.
Арк положил руки на подлокотники кресла, его взгляд был прикован к индикатору заряда конденсаторов. Старая система требовала времени и работала не всегда стабильно. Иногда прыжок происходил гладко, иногда сопровождался неприятной деформацией пространства, от которой мутило и трещали переборки. Он надеялся на первый вариант, но готовился ко второму.
«Заряд конденсаторов – 95%», – сообщил безэмоциональный голос компьютера. «Стабилизация поля – в норме. Расчетная точка входа – подтверждена».
97%... 98%... 99%...
«Инициация гиперпрыжка через пять... четыре... три... два... один...»
Резкий толчок вдавил Арка в кресло. Мир за иллюминатором исказился, звезды растянулись в разноцветные полосы, словно художник-абстракционист мазнул по холсту космоса гигантской кистью. Затем все исчезло, сменившись сюрреалистическим туннелем из клубящихся фиолетовых, синих и зеленых энергий – гиперпространство. «Искра» вошла в поток.
Несколько секунд полет был относительно стабильным, если не считать привычной легкой вибрации и странного ощущения «растянутости» времени, которое всегда сопровождало гиперпрыжки. Но затем начались проблемы, характерные для старых двигателей и нестабильных туннелей вроде «Калипсо-3». Изображение на экране подернулось рябью, лампы в кабине снова замерцали, а корпус корабля застонал под давлением гравитационных флуктуаций внутри туннеля.
Арк стиснул зубы, его руки легли на штурвал, хотя в гиперпространстве ручное управление было почти бесполезным – навигация осуществлялась бортовым компьютером, который постоянно корректировал курс, ориентируясь по эфирным течениям и гравитационным сигнатурам туннеля. Но старая привычка давала ему иллюзию контроля.
Он бросил взгляд на экран диагностики систем. Двигатель работал с перегрузкой в 15%. Навигационный компьютер выдавал предупреждения о повышенной гравитационной турбулентности. Стабилизаторы поля едва справлялись, пытаясь удержать «пузырь» реальности вокруг корабля целым.
И все же, несмотря на технические трудности, Арка беспокоило другое. То самое чувство, что он не один. То самое ощущение, что за ним следят. Маркер он стряхнул, но та скрытая программа в его компьютере... Она могла передавать его координаты? Или активировать какой-то другой маячок, незаметный для его сенсоров? Он не знал. Но интуиция подсказывала, что его бегство от «Гравия-19» могло быть не таким уж незаметным, как ему хотелось бы верить.
Он всматривался в клубящиеся вихри гиперпространства за иллюминатором, пытаясь разглядеть что-то подозрительное, но это было все равно что пытаться разглядеть рыбу в мутной воде во время шторма. Гиперпространство само по себе было хаотичным и непредсказуемым, особенно в старых, нестабильных туннелях. Любые аномалии могли быть просто естественными флуктуациями. Или нет.
Эта неопределенность раздражала. Он привык контролировать ситуацию, полагаться на свои навыки и знание техники. Но сейчас он чувствовал себя пешкой в чужой игре, правила которой ему были неизвестны. Кто были те диверсанты? На кого они работали? Чего они хотели добиться взрывом на забытой станции? И почему они, возможно, следят за ним? Вопросы без ответов роились в его голове, мешая сосредоточиться на пилотировании.
Гиперпрыжок продолжался. Час сменялся часом, но в туннеле из света и энергии время текло иначе, субъективно. Арк пытался отвлечься, перепроверяя расчеты маршрута, просматривая старые логи корабля в поисках других аномалий (безуспешно), даже попробовал почитать новости с Эридона, загруженные перед отлетом, но информация о подготовке к Звездному Пиру и очередных политических дрязгах между секторами вызывала лишь раздражение.
Он встал, чтобы проверить Рико. Торговец все еще спал, но дыхание его стало ровнее, а цвет лица – менее бледным. Похоже, он шел на поправку. Арк налил себе кружку крепкого синтетического кофе из автомата в крошечном камбузе и вернулся в кабину. Горячая, горькая жидкость немного взбодрила его, прогоняя сонливость.
Он снова уставился на экран, наблюдая за течением гиперпространства. Турбулентность немного улеглась, полет стал более стабильным. До выхода из туннеля «Калипсо-3» оставалось еще около десяти часов по стандартному времени. Самый опасный участок – выход – был еще впереди. Именно там, где реальное пространство встречается с искаженной геометрией туннеля, чаще всего и случались неприятности: навигационные ошибки, приводящие к выходу в нерасчетной точке (в лучшем случае – в пустом космосе, в худшем – внутри звезды или астероида), или атаки Хранителей Пустоты, привлеченных энергетическим всплеском при выходе корабля.
Хранители Пустоты... Арк невольно поежился. Мало кто их видел и выжил, чтобы рассказать. Невидимые сущности, энергетические хищники, обитающие в разрывах реальности, оставленных Великим Разломом. Они питались энергией кораблей, высасывая ее досуха, оставляя после себя лишь пустые, мертвые корпуса, дрейфующие в пустоте. Некоторые говорили, что они – порождения самого хаоса гиперпространства, другие считали их стражами Эльдарона, наказывающими тех, кто нарушает покой спящего божества. Для Арка они были просто еще одной смертельной опасностью в длинном списке того, что могло убить его в космосе. Его старые щиты вряд ли выдержат прямую атаку Хранителя.
Он проверил заряд защитных полей. За время прыжка они немного восстановились за счет работы основного реактора, но все равно были далеки от полной мощности. Энергии хватало либо на стабильный гиперпрыжок, либо на полноценные щиты – старый реактор «Искры» не тянул и то, и другое одновременно на максимуме. При выходе из туннеля придется делать выбор: рискнуть нестабильным выходом с поднятыми щитами или выйти плавно, но почти без защиты. Классическая дилемма для пилотов старых кораблей.
Арк решил пока не думать об этом. Десять часов – это еще целая вечность. Он откинулся в кресле, прикрыл глаза, пытаясь расслабиться хотя бы на пару минут. Гул двигателей и вибрация корпуса убаюкивали. Он почти задремал, когда его резко выдернул из полузабытья тревожный сигнал с одного из внешних сенсоров. Не стандартный сигнал об опасности, а что-то другое – короткий, зашифрованный импульс, направленный прямо на его корабль.
Он мгновенно открыл глаза, подскакивая в кресле. «Компьютер! Источник сигнала?»
«Источник не определен. Сигнал маскируется под фоновое излучение гиперпространства. Протокол шифрования... неизвестен, но соответствует сигнатуре скрытого процесса в системных логах», – последовал ответ.
Значит, все-таки следят. И не просто следят, а пытаются связаться. Или проверить его реакцию. Или передать команду той закладке в его системе.
«Заблокировать сигнал! Поставить помехи на всех частотах!» – приказал Арк.
«Выполняю. Блокировка установлена. Внимание: зафиксирована попытка ответного сканирования наших систем защиты».
Кто бы это ни был, они были настойчивы и хорошо оснащены. Арк почувствовал, как по спине снова пробежал холодок, но на этот раз к нему примешивалась и злая решимость. Он не будет просто сидеть и ждать, пока его загонят в угол.
Арк вцепился в подлокотники кресла, его мозг лихорадочно работал, просчитывая варианты. Они знают, что он здесь. Они могут сканировать его системы, несмотря на его попытки блокировки. Это означало, что их технологии на порядок превосходят его собственные. Просто бежать было бессмысленно – если они могли отслеживать его через гиперпространство и взламывать его системы удаленно, они найдут его, где бы он ни спрятался.
Нужно было действовать нестандартно. Сделать что-то, чего они не ожидают.
Идея пришла внезапно, дерзкая и рискованная. Туннель «Калипсо-3» был известен своими гравитационными аномалиями. Что, если использовать их не как препятствие, а как оружие? Что, если спровоцировать локальный гравитационный возмущение, достаточно сильное, чтобы нарушить их слежку или даже повредить их корабль, если он находится поблизости в гиперпространстве?
Это было безумием. Игры с гравитацией внутри туннеля могли с равной вероятностью уничтожить и преследователя, и его самого. Но перспектива быть пойманным или убитым неизвестными врагами нравилась Арку еще меньше.
«Компьютер, – его голос был твердым, – вывести на экран карту гравитационных аномалий туннеля 'Калипсо-3' в текущем секторе. Изолировать ближайшую зону высокой нестабильности».
На вспомогательном экране появилась трехмерная карта туннеля, испещренная разноцветными пятнами, обозначающими зоны турбулентности и гравитационных флуктуаций. Компьютер выделил одну из них – область интенсивного фиолетового цвета примерно в двух часах полета по курсу. Согласно данным, это была зона с хаотичными и непредсказуемыми гравитационными сдвигами, которую пилоты обычно обходили стороной.
«Проложить курс прямо через центр аномалии», – приказал Арк.
Компьютер на мгновение замолчал, обрабатывая команду, а затем выдал предупреждение: «Внимание! Выбранный курс проходит через зону экстремальной гравитационной нестабильности. Риск повреждения корпуса – 85%. Риск потери стабилизации поля гиперпрыжка – 92%. Рекомендуется корректировка курса».
«Отклонить рекомендацию. Выполнять», – отрезал Арк. Он знал риски. Но это был его единственный шанс если не оторваться, то хотя бы создать достаточно хаоса, чтобы выиграть время или заставить преследователей отступить.
Он перевел управление стабилизаторами поля в ручной режим – компьютер в таких условиях мог сойти с ума. Ему придется самому балансировать энергию, пытаясь удержать «пузырь» реальности вокруг «Искры» целым посреди гравитационного шторма. Он крепче сжал штурвал, готовясь к тряске.
«Искра» вошла в зону аномалии. Корабль тут же бросило так, что Арка едва не выкинуло из кресла, несмотря на ремни. Сирены снова взвыли, на экранах заплясали аварийные символы. Корпус стонал и трещал под воздействием невидимых сил, рвущих и скручивающих пространство. За иллюминатором клубящиеся энергии гиперпространства закрутились в безумный вихрь.
Арк боролся со штурвалом и стабилизаторами, пытаясь удержать корабль на курсе. Его глаза метались между приборами, показывающими запредельные нагрузки на системы, и вихрем за окном. Пот заливал ему глаза, руки дрожали от напряжения. Это было похоже на попытку удержать бумажный кораблик в центре урагана.
«Внимание! Зафиксирован внешний энергетический всплеск! Предположительно, потеря стабилизации поля неизвестного корабля в непосредственной близости!» – сообщил компьютер сквозь рев сирен.
Арк криво усмехнулся сквозь стиснутые зубы. Попались! Похоже, его безумный маневр застал преследователей врасплох. Они либо последовали за ним в аномалию и не справились с управлением, либо их системы слежения были нарушены гравитационным хаосом.
Но радоваться было рано. Его собственный корабль был на грани разрушения. Индикатор целостности корпуса упал до 40%. Стабилизаторы поля работали на 150% мощности, и их отказ был лишь вопросом времени.
Нужно было вырываться из аномалии, и как можно быстрее. Продолжать движение через центр этого гравитационного ада было самоубийством. Арк бросил взгляд на карту – ближайший относительно стабильный участок туннеля находился под углом в тридцать градусов к текущему курсу. Резкий маневр в таких условиях был почти невозможен, но альтернативы не было.
«Полная мощность на маневровые двигатели! Изменить курс: азимут два-семь-ноль, тангаж минус тридцать!» – прокричал он, одновременно выкручивая штурвал и перераспределяя энергию со стабилизаторов поля на двигатели.
«Искра» ответила отчаянным ревом и серией резких толчков. Корабль начал медленно, мучительно медленно разворачиваться, борясь с гравитационными течениями, которые пытались удержать его в центре аномалии. Перегрузки были колоссальными. Арк чувствовал, как темнеет в глазах, его тело протестовало против такого насилия. Одна из панелей в кабине взорвалась снопом искр, погрузив часть приборов во тьму.
«Целостность корпуса – 30%! Множественные микротрещины в секторе 4-Бета! Отказ системы охлаждения правого маневрового двигателя!» – сыпались предупреждения от компьютера.
«Держаться!» – прорычал Арк, обращаясь то ли к кораблю, то ли к самому себе. Он видел край аномалии на навигационном экране – спасительную зону более спокойного гиперпространства. Еще немного, еще один рывок...
С оглушительным скрежетом, который, казалось, разорвал сам корабль пополам, «Искра» вырвалась из фиолетового вихря гравитационной аномалии. Тряска мгновенно прекратилась, рев сирен стих, сменившись лишь тревожным писком поврежденных систем. Корабль плыл по относительно спокойному участку гиперпространственного туннеля.
Арк откинулся на спинку кресла, тяжело дыша. Руки его дрожали, перед глазами все еще плясали темные пятна. Он был весь мокрый от пота, а в воздухе кабины стоял едкий запах горелой изоляции от взорвавшейся панели. Но они были живы. И, судя по отсутствию каких-либо сигналов или признаков преследования, они были одни. Его рискованный маневр сработал. По крайней мере, пока.
Он быстро оценил ущерб. Корпус был серьезно поврежден, но герметичность, на удивление, сохранилась. Один из маневровых двигателей вышел из строя – это сильно затруднит маневрирование при выходе из туннеля и посадке. Несколько второстепенных систем отказали. Но главное – основной двигатель и стабилизаторы поля все еще работали, хотя и с перебоями. «Искра» была покалечена, но она все еще летела.
«Компьютер, статус преследователя?» – спросил Арк, когда дыхание немного выровнялось.
«Сканирование... Объектов в радиусе действия сенсоров не обнаружено. Зафиксирован остаточный энергетический след, соответствующий дестабилизации и возможному разрушению гиперпространственного поля неизвестного корабля внутри гравитационной аномалии».
Значит, он их достал. Или, по крайней мере, заставил их прервать преследование и, возможно, серьезно повредил их корабль. Это была маленькая победа, но она далась дорогой ценой. Теперь ему предстояло вывести изрядно потрепанную «Искру» из туннеля и добраться до Эридона с поврежденными системами.
Он снова проверил Рико. Торговец застонал во сне во время сильной тряски, но, похоже, не пострадал. Арк решил пока не сообщать ему о случившемся – лишняя паника ему была ни к чему.
Оставалось около восьми часов пути. Арк заблокировал курс и попытался перевести часть систем на автопилот, чтобы дать себе немного отдохнуть, но компьютер выдал отказ – слишком много повреждений, требовался постоянный ручной контроль над стабилизаторами. Значит, отдыха не будет. Ему придется провести остаток пути в напряжении, следя за каждой флуктуацией, за каждым показанием приборов.
Он снова налил себе кофе, на этот раз двойную порцию. Путь до Эридона обещал быть долгим и очень, очень непростым.
Следующие восемь часов превратились для Арка в монотонную, изматывающую борьбу с собственным кораблем и капризами гиперпространственного туннеля. Без возможности положиться на автопилот, он был прикован к креслу, его глаза постоянно сканировали приборы, а руки вносили мельчайшие корректировки в работу стабилизаторов поля и основного двигателя. Усталость накатывала волнами, но адреналин от пережитой стычки и осознание того, что любая ошибка может стать последней, держали его в напряжении.
Поврежденный маневровый двигатель создавал постоянный дисбаланс, который приходилось компенсировать основным маршевым двигателем, что приводило к перерасходу топлива и дополнительной нагрузке на и без того изношенные системы. Микротрещины в корпусе, хоть и не нарушали герметичность, вызывали слабую, но постоянную вибрацию, действующую на нервы. Несколько раз отказывали второстепенные сенсоры, и Арку приходилось перезагружать подсистемы вручную, теряя драгоценные секунды концентрации.
Он глушил усталость синтетическим кофе и питательными батончиками с высоким содержанием стимуляторов, хотя желудок уже начинал протестовать против такой диеты. В короткие моменты относительной стабильности полета он пытался проанализировать произошедшее. Кто были эти люди? Почему они устроили диверсию на «Гравий-19»? Почему они преследовали именно его? И что означал тот странный энергетический всплеск перед взрывом?
Он снова и снова прокручивал в голове детали: темные комбинезоны, передовое оборудование, профессионализм, использование неизвестных технологий слежения и, возможно, оружия. Это не были обычные преступники или корпоративные силовики. Это было что-то другое, более организованное и опасное. И их интерес к его скромной персоне явно был связан не с контрабандой запчастей, а с тем, что он видел или что зафиксировали его сенсоры. Та энергетическая сигнатура... Возможно, это был ключ.
Он попытался снова поискать информацию о подобных инцидентах в общедоступных новостных сетях, но ничего похожего не нашел. Все сообщения были забиты подготовкой к Звездному Пиру, политическими дебатами в Совете Сингулярности и последними достижениями «ГалактоСферы» в области добычи чего-то там еще. О взрыве на захолустной станции «Гравий-19» не было ни слова. Либо информация еще не просочилась, либо ее уже успели засекретить. Арк склонялся ко второму варианту.
Время тянулось мучительно медленно. Наконец, навигационный компьютер подал долгожданный сигнал: «Приближение к точке выхода из туннеля 'Калипсо-3'. Расчетное время выхода – 15 минут».
Арк напрягся. Сейчас начнется самое сложное. Выход из гиперпространства – всегда критический момент, а с поврежденным кораблем он становился вдвойне опасным. Ему нужно было плавно снизить скорость, стабилизировать поле и молиться, чтобы его не выбросило в центр астероидного поля или прямо перед носом патрульного крейсера.
«Поднять щиты до 50% мощности», – приказал он, переводя энергию с основного двигателя. Корабль отозвался протестующим гулом. «Контроль стабилизации поля – ручной режим. Приготовиться к выходу».
Он видел на экране точку выхода – мерцающий разрыв в ткани гиперпространства, ведущий обратно в реальный космос. Он крепче сжал штурвал, его взгляд был прикован к показаниям скорости и стабильности поля.
«Выход через десять... девять... восемь...» – отсчитывал компьютер.
«Семь... шесть... пять...»
Корабль начало трясти сильнее, поле вокруг него замерцало, угрожая рассеяться.
«Четыре... три... два...»
Арк затаил дыхание.
«Один... Выход!»
Яркая вспышка, резкий толчок – и «Искра» вывалилась в обычное пространство.
Звезды вернулись на свои места. Фиолетовый туннель гиперпространства сменился бархатной чернотой обычного космоса, усыпанной мириадами далеких огней. Короткая дезориентация, вызванная переходом между измерениями, прошла, оставив легкую тошноту и звон в ушах. Арк несколько раз моргнул, привыкая к нормальному свету и ощущению стабильного пространства.
«Статус!» – хрипло бросил он, не отрывая взгляда от главного иллюминатора.
«Выход из гиперпространства завершен», – доложил компьютер. «Текущие координаты соответствуют расчетной точке выхода с отклонением в 0.05 астрономических единиц. Системы стабилизированы. Внимание: множественные предупреждения о повреждениях систем».
Отклонение было небольшим, учитывая состояние корабля и хаос в туннеле. Повезло. Арк перевел дух. Теперь нужно было быстро оценить обстановку.
«Сенсоры! Полное сканирование окружающего пространства! Искать любые корабли, аномалии, патрули!»
Системы сканирования, хоть и работали с перебоями, начали прочесывать космос. На тактическом дисплее появилась карта ближайшего окружения. Пусто. Никаких кораблей в радиусе действия его сенсоров. Ни патрулей Совета, ни торговых судов, ни, что самое главное, неопознанных контактов. Похоже, выход из «Калипсо-3» действительно был малоиспользуемым. Или ему просто снова повезло.
Он бросил взгляд на обновленный отчет о повреждениях. Картина была нерадостной. Микротрещины в корпусе немного расширились от стресса при выходе. Система охлаждения правого маневрового двигателя окончательно вышла из строя – теперь он был полностью бесполезен. Несколько реле в системе распределения энергии сгорели, что привело к падению общей мощности щитов и вооружения. Бортовой компьютер работал медленнее из-за поврежденных вычислительных блоков. «Искра» доковыляла, но была в плачевном состоянии. До Эридона еще лететь и лететь, и любой серьезный инцидент теперь мог стать фатальным.
Нужно было как можно скорее добраться до цивилизации, до доков, где он мог бы провести ремонт. Арк снова вызвал навигационную карту. От текущей точки до системы Эридона оставалось около суток полета на досветовой скорости, если не использовать короткие гиперпрыжки между системами. Но с поврежденным двигателем и нестабильным полем прыжки были слишком рискованны. Придется ползти на крейсерской скорости, надеясь не привлечь внимания.
Он задал курс на Эридон, включив автопилот на удержание направления – большего поврежденный компьютер сделать не мог. Затем он активировал систему пассивной маскировки – старую уловку, которая снижала тепловую и электромагнитную сигнатуру корабля, делая его менее заметным для дальних сканеров, хотя и не обеспечивала полной невидимости. Это еще больше снизило доступную мощность, но безопасность сейчас была важнее скорости.
Теперь, когда непосредственная угроза миновала и корабль двигался по заданному курсу, накопившаяся усталость навалилась на Арка с новой силой. Веки слипались, тело ломило от перегрузок и напряжения. Ему отчаянно хотелось спать, но он не мог себе этого позволить. Нужно было следить за системами, за окружающей обстановкой. И нужно было разобраться с той цифровой заразой в его компьютере.
Он снова попытался получить доступ к скрытому процессу, используя другие методы – низкоуровневые команды, попытки анализа через сервисные порты. Но программа была написана мастерски. Она не только скрывала свое присутствие, но и активно сопротивлялась попыткам анализа, меняя свою сигнатуру, перебрасывая процессы между модулями, и даже имитируя системные ошибки, чтобы сбить его со следа.
Час за часом Арк боролся с невидимым противником в недрах своего компьютера. Это была изнурительная игра в кошки-мышки, где он, со своими устаревшими инструментами и ограниченными знаниями в области кибербезопасности, противостоял чему-то явно более совершенному. Он пробовал обходные пути, использовал старые хакерские приемы, которым научился за годы работы на грани закона, но программа-шпион всегда была на шаг впереди.
Он понимал, что полное удаление или нейтрализация этой заразы ему не по силам. Единственное, что он мог попытаться сделать – это ограничить ее возможности. Если она копирует его логи, значит, ей нужен канал для передачи данных. Возможно, она ждет определенного сигнала или пытается использовать стандартные протоколы связи «Искры».
Арк начал методично отключать все второстепенные системы связи корабля, оставляя только самый базовый канал для экстренных сообщений и получения навигационных данных. Он заблокировал все внешние порты, установил максимально строгие фильтры на входящий и исходящий трафик. Это было все равно что пытаться заткнуть решето, но, возможно, это замедлит передачу данных или сделает ее более заметной для него.
Во время этой возни с системами его взгляд снова упал на крошечный осколок темного материала, который он подобрал на станции. Он вертел его в пальцах. Легкий, твердый, поглощающий свет... Что это? Часть оборудования диверсантов? Осколок их корабля? Он снова поднес его к сканеру, пытаясь получить больше информации. Сканер лишь повторил: «Материал не идентифицирован».
Тогда Арку пришла в голову другая мысль. Если этот материал поглощает электромагнитное излучение, может ли он... мешать работе сенсоров или даже скрывать что-то? Он взял небольшой контейнер, в котором хранил особо чувствительные инструменты, и поместил осколок внутрь. Затем он просканировал контейнер стандартным детектором аномалий.
Детектор пискнул. На экране появилось сообщение: «Обнаружена слабая энергетическая сигнатура внутри контейнера. Тип: неизвестен. Источник: совпадает с координатами объекта [Осколок]».
Осколок фонил. Очень слабо, на грани чувствительности его приборов, но он излучал какую-то энергию. Или, что более вероятно, он содержал в себе что-то, что излучало. Микроскопический маячок? Источник данных? Или...
Арк почувствовал, как волосы на его затылке встают дыбом. Он вспомнил тот странный энергетический всплеск перед взрывом на «Гравий-19». Всплеск со сложным, кодированным паттерном. Он снова вызвал на экран его диаграмму и сравнил ее с той слабой сигнатурой, которую излучал осколок. Они не были идентичны, но в них были общие элементы, похожие гармоники на определенных частотах.
Это не был просто осколок. Это был... ключ? Фрагмент устройства? Или ловушка?
Он осторожно достал осколок из контейнера щипцами и положил его на антистатический коврик. Что с ним делать? Попытаться разбить? Просканировать более мощным излучением? Выбросить в космос? Последний вариант казался самым безопасным, но и самым глупым – он терял потенциально важную улику.
Он решил пока оставить его как есть, но изолировать. Он нашел небольшой свинцовый ящичек, в котором когда-то хранил нестабильные изотопы для одного из своих прошлых «серых» заказов, и поместил осколок туда. Свинец должен был блокировать большую часть излучения, если оно было.
Эта находка добавила еще один слой сложности к и без того запутанной ситуации. Теперь у него была не только информация в компьютере, которую кто-то хотел заполучить, но и физический объект, связанный с диверсантами и их странными технологиями. Путешествие на Эридон становилось все более и более опасным.
Оставшаяся часть пути до системы Эридона превратилась в тягучую, нервную рутину. Арк сидел в кресле, механически отслеживая показания приборов, подправляя курс, борясь с дремотой. Кофе и стимуляторы больше не помогали, лишь вызывали неприятное дрожание рук и учащенное сердцебиение. Корабль стонал и скрипел при малейшем маневре, напоминая о полученных повреждениях. Отказавшие системы он отключил, чтобы не тратить энергию, но постоянно следил за состоянием тех, что еще работали.
Он периодически проверял Рико. Торговец проснулся несколько часов назад. Он был слаб, но в сознании. Арк кратко, не вдаваясь в детали о преследовании и гравитационной аномалии, объяснил, что на станции произошел крупный взрыв и им пришлось экстренно улетать. Рико, и без того нервный, побледнел еще больше, но вопросов задавать не стал – видимо, понимая, что меньше знает – крепче спит. Арк выдал ему стандартный питательный рацион и порекомендовал отдыхать. Общение с паникующим торговцем было последним, чего ему сейчас хотелось.
Попытки разобраться со скрытой программой в компьютере он временно оставил. Без помощи специалиста это было бесполезно и лишь отнимало силы, необходимые для пилотирования. Свинцовый ящичек с загадочным осколком лежал на боковой консоли, молчаливое напоминание о той опасности, в которую он вляпался.
Космос вокруг был пуст и монотонен. Лишь далекие звезды и изредка проплывающие мимо одинокие астероиды. Несколько раз сенсоры дальнего действия засекали слабые сигналы торговых судов или патрулей на границе диапазона, но Арк, используя пассивную маскировку и рельеф астероидных полей, успешно избегал обнаружения.
Один раз система выдала ложную тревогу – засекла неопознанный объект, идущий наперерез их курсу. У Арка на мгновение замерло сердце, но через несколько минут объект растворился – обычный сенсорный глюк, «призрак», нередкий для старых систем, особенно после повреждений. Тем не менее, этот инцидент заставил его еще больше напрячься.
Наконец, спустя почти двадцать изнурительных часов полета на досветовой скорости, навигационный компьютер подал сигнал: «Вход в систему Эридона через 30 минут».
Арк выпрямился в кресле, прогоняя остатки сна. Впереди была самая сложная часть – пройти через контроль на орбите столицы галактики. Эридон всегда был под бдительным оком Совета Сингулярности и «ГалактоСферы», а после инцидента на «Гравий-19» контроль, несомненно, был усилен многократно. Его поддельные коды, поврежденный корабль, программа-шпион в системе, загадочный осколок в свинцовом ящике – любой из этих факторов мог стать причиной его ареста или чего похуже.
Он начал подготовку к входу в систему. Проверил транзитный код, который собирался использовать – старый, но проверенный код мелкой транспортной компании, зарегистрированной в секторе Вихрей. Подправил данные в судовом журнале, убрав все упоминания о «Гравий-19», заменив их фиктивным рейсом с одной из астероидных баз. Он активировал внешние камеры, чтобы самому видеть обстановку, не полагаясь только на сенсоры.
Система Эридона приближалась. На экране уже виднелась сама планета – сияющий сине-зеленый шар, окруженный кольцом орбитальных станций, доков и защитных платформ. Вокруг нее кипела жизнь – тысячи кораблей всех размеров и форм двигались по строго регламентированным трассам, создавая сложный, постоянно меняющийся узор. Зрелище было впечатляющим, но для Арка оно означало лишь одно – повышенную опасность. Любое отклонение от курса, любой сбой в системе, любая подозрительная деталь могли привлечь внимание всевидящего ока Совета.
«Эридон Трафик Контроль вызывает неопознанное судно, приближающееся по вектору семь-три-четыре-альфа. Назовите себя и цель прибытия», – раздался в динамиках четкий, лишенный эмоций голос диспетчера – вероятно, синтезированный ИИ или человек, говорящий через модулятор. Стандартная процедура, но сейчас она звучала как приговор.
«Эридон Трафик, это транспорт 'Звездный Бродяга', регистрационный номер Виктор-Гамма-шесть-два-семь», – ответил Арк, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и буднично. Он использовал заранее заготовленный позывной и регистрацию. «Иду с грузовой базы 'Аметист' в секторе Вихрей. Запрос на стыковку для планового техобслуживания и пополнения запасов».
Последовала пауза, во время которой системы ЭТК, без сомнения, проверяли его данные по всем базам Совета Сингулярности и «ГалактоСферы». Арк задержал дыхание. Его подделка была хорошей, но не идеальной. Если они начнут копать глубже...
«'Звездный Бродяга', ваши коды приняты», – голос диспетчера не изменился. – «Начинаю стандартное сканирование. Поддерживайте текущий курс и скорость».
Сканирование. Вот оно. Арк почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Сканеры Эридона были самыми совершенными в галактике. Они могли засечь не только контрабанду или незадекларированное оружие, но и структурные повреждения, нестандартные энергетические сигнатуры, даже аномалии в программном обеспечении бортового компьютера. Его «Искра» была ходячей энциклопедией проблем.
Лучи сканеров, невидимые для человеческого глаза, но ощущаемые как легкая вибрация на корпусе, начали «ощупывать» корабль. Арк следил за показаниями своих систем, пытаясь угадать, что именно видят контролеры Эридона. Повреждения корпуса? Да, они их точно заметят. Отказ маневрового двигателя? Тоже. Но это можно было списать на тяжелый рейс из сектора Вихрей, известного своими гравитационными аномалиями. Главное, чтобы они не засекли следы того странного энергетического всплеска в логах или ту скрытую программу. И, конечно, свинцовый ящичек с осколком. Свинец должен был экранировать излучение, но кто знает, насколько чувствительны их детекторы?
Он направил «Искру» в назначенный транспортный коридор. Вокруг него с огромной скоростью проносились другие корабли – от громадных межзвездных лайнеров и тяжелых грузовиков «ГалактоСферы» до юрких курьерских скайдеров и роскошных яхт люминоидов, сияющих всеми цветами радуги. Управление поврежденным кораблем в этом потоке требовало предельной концентрации. Отказ маневрового двигателя делал его неуклюжим, приходилось постоянно корректировать курс основным двигателем, что выглядело подозрительно и создавало риск столкновения.
«'Звездный Бродяга', наши сканеры показывают значительные повреждения корпуса и отказ правого маневрового двигателя», – снова раздался голос диспетчера. Никаких эмоций, просто констатация факта. – «Подтверждаете технические неисправности?»
«Подтверждаю, Эридон Трафик», – ответил Арк, стараясь звучать как можно более устало и беззаботно. – «Попали в небольшой гравитационный шторм у Калипсо. Старушка 'Бродяга' уже не та, что раньше. Потому и прошу док для ремонта».
Снова пауза. Арк чувствовал, как капли пота стекают по его спине. Сейчас решалось – поверят ли они его легенде или отправят на принудительный досмотр на одну из станций безопасности.
«Принято, 'Звездный Бродяга'», – наконец сказал диспетчер. – «Ваш запрос на стыковку одобрен. Направляйтесь в сектор нижних доков 'Термитник', платформа 94-Дельта. Следуйте указаниям навигационного маяка».
Арк облегченно выдохнул. Пронесло. По крайней мере, первый этап. «Термитник» – это были самые захудалые доки Эридона, район трущоб и сомнительных сделок. Именно то, что ему было нужно. Там меньше контроля, больше шансов затеряться и найти нужных людей, не привлекая внимания властей.
«Вас понял, Эридон Трафик. Направляюсь на платформу 94-Дельта», – подтвердил он и осторожно вывел «Искру» из основного транспортного потока, следуя за навигационным сигналом, который появился на его дисплее, ведя его вниз, к темным, кишащим жизнью нижним уровням сияющей столицы галактики.
Снижение к нижним уровням Эридона было похоже на погружение в другой мир. Сияющие башни из светопроводящих кристаллов и элегантные парящие платформы верхних ярусов сменились гигантскими, громоздящимися друг на друга конструкциями из потускневшего металла и бетона, покрытыми патиной времени и копотью бесчисленных двигателей. Воздушные трассы здесь были плотнее, хаотичнее, заполненные не сверкающими яхтами, а старыми грузовиками, ржавыми грави-санями и юркими, самодельными летательными аппаратами обитателей трущоб. Неоновые вывески сомнительных баров, мастерских и ломбардов ядовитыми пятнами светились сквозь плотный смог, висевший над этим районом. Это был «Термитник» – изнанка блистательной столицы, место, где законы Совета Сингулярности действовали не так строго, а жизнь стоила дешевле.
«Последняя Искра» неуклюже вписывалась в этот хаос. Без одного маневрового двигателя корабль плохо слушался руля, и Арку приходилось постоянно бороться с ним, чтобы не задеть другие суда или выступающие части зданий. Навигационный маяк вел его к платформе 94-Дельта – секции доков, расположенной на одном из самых нижних уровней, почти у самой поверхности планеты, где смог был особенно густым.
Платформа оказалась именно такой, как он и ожидал: ржавая, заваленная мусором, с несколькими полуразобранными кораблями по соседству. Автоматические стыковочные системы здесь были либо сломаны, либо отключены. Пришлось стыковаться вручную, полагаясь на собственный глазомер и остатки маневровых возможностей «Искры». Посадка получилась жесткой, с сильным ударом, от которого зазвенели все незакрепленные предметы в кабине. Арк выругался – еще одно повреждение ему было совершенно ни к чему.
Он отключил двигатели. Наступила относительная тишина, нарушаемая лишь гулом нижнего города и далеким скрежетом металла где-то поблизости. Арк отстегнул ремни, собираясь подняться и осмотреться, прежде чем выпускать трап. Нужно было убедиться, что их не встречает «комитет по встрече».
Он активировал внешние камеры, выводя изображение на боковой монитор. Вид был удручающим, но, на первый взгляд, безопасным. Несколько фигур в грязной одежде копошились у соседнего корабля, разбирая его на запчасти. Пара Теневых Дронов с потускневшими корпусами медленно катила тележку с каким-то ломом. Обычная картина для «Термитника».
И тут его взгляд зацепился за что-то на крыше соседнего склада, расположенного чуть выше его дока. Фигура. Неподвижная, наблюдающая. Даже на расстоянии, через зернистое изображение камеры, Арк узнал силуэт и материал. Темный, матовый комбинезон, поглощающий свет. Шлем с затемненным визором. Точно такой же, как у тех диверсантов на «Гравий-19». Фигура держала в руках что-то похожее на длиннофокусный сканер или снайперскую винтовку – разрешение камеры не позволяло разобрать точно. И она смотрела прямо на его корабль. Прежде чем Арк успел среагировать, фигура медленно подняла руку и прикоснулась к шлему – жест, который мог означать что угодно: сигнал своим, активацию устройства или просто... приветствие.