Горизонт Иллюзии

Он жив. Он всё таки выжил. И непросто выжил, а даже смог сбежать. До сих пор ни одному человеку не удавалось сбежать из рудников. Даже то, что он остался жив, проработав там столько лет, казалось почти чудом. Слишком уж опасным было это место. И дело не только в риске обвалов, которые превращают штольни в тёмные каменные могилы, и не в ядовитых газах, выходящих из недр земли и отравляющих всё живое на своем пути. Безумное плато не зря получило своё название. Оно странным образом действовало на разум тех, кто долго на нём находился. Рано или поздно, все, кто работал на рудниках сходили с ума. Поэтому туда и отправляли только приговорённых к смерти преступников. Надзиратели и контролёры должны были находиться в горах не больше одного месяца в году, что помогало им оставаться в своём уме. Только благодаря им рудники находились в рабочем состоянии.

Теотей не был ни преступником, ни надсмотрщиком. Просто, ему очень не повезло. Он столкнулся с чудовищной несправедливостью. Почти восемь лет назад советник патриция Фебры, по имени Криз, разъезжая на своей колеснице, задавил насмерть маленького сынишку Теотея. Советник был пьян и ехал там, где ездить было не положено, но он лишь посмеялся над безутешными родителями, сказав, что-то в духе "ничего страшного, ещё нарожаете". Теотей, ища справедливости, обратился за защитой к Патрицию Креонту. Но тот обвинил его клевете и отправил, в наказание, работать на рудники. "Покоряйся судьбе, а не борись с ней" - таков должен был быть девиз простых людей, по мнению тех, кто обладал властью.

Теотей, однако, не испытывал ненависти ни к Кризу ни и Креонту. Они, в своей недосягаемости, казались подобными стихии. Разве имеет смысл потрясать кулаком на вышедшую из берегов реку, за то, что она унесла чей-то дом? По-началу, конечно, Теотей злился, но со временем, гнев прошёл. Осталась только боль, будто сердце его вырвали, оставив кровоточащую, рваную рану, которая всё не хотела заживать. Те, кто говорят, будто время лечит, безбожно врут. Со временем, разве что, можно к этой боли немного привыкнуть. Можно научиться с ней жить: работать, есть, разговаривать, улыбаться, не подавая виду, что что-то не так. Но Теотей понял, пока он дышит, эта боль всегда будем его верным спутником.

Конечно же, Теотей должен был, как и все шахтёры, в конце концов, сойти с ума и умереть. Он и сам был не против такого исхода. Однако, этого так и не произошло. Правда, Теотей потерял почти половину зубов, и его стали часто душить приступы страшного кашля. Но он сумел сохранить рассудок и даже смог кое-чему научиться. Например, Теотей узнал то, что электричество, которое все считают самой мощной силой, доступной смертным - просто детские игрушки, по сравнению с тем странным веществом, которое используют на рудниках, чтобы разбивать скалы. И перед побегом, Теотей смог заполучить бутылку этого чудного вещества. Бутылочка была совсем небольшой, но даже её было достаточно для осуществления его плана.

И, самое главное, он научился слышать мёртвых. По началу, голоса их были тихими и неуверенными. Он слышал их шёпот в капающей с потолка воде, в завывании ветра, в зловещей тишине подземелий.

Сперва, Теотей решил, что сходит с ума. Но голоса становились всё громче и уверенней, они были очень сильны и убедительны. Они говорили такие мудрые вещи, до которых сам Теотей, едва умеющий читать, никогда бы сам не додумался. И со временем, он поверил, что это не его разум, а мир вокруг, покрывается трещинами, крошится, будто хрупкая порода. И в трещины эти стало проникать нечто ужасное. С другой стороны, кто знает, может этот мир и есть порождение его разума? Ведь как проверить, существует ли что-то вне его сознания? Как узнать, он - часть вселенной, или вселенная - часть его? А может, все существующее вокруг зло и добро - это то плохое и хорошее, что живёт внутри него? Иногда ему казалось, что он заперт в своих болезненных мыслях и чувствах, словно в клетке, и как бы он не старался, никогда ему не понять, что на самом деле находится за их пределами. Ему было интересно, чувствуют ли другие люди то же самое, если, конечно, они вообще существуют и что-либо чувствуют.

Но подобные мысли возникали лишь иногда. В основном, Теотей свято верил, тому что говорили Голоса. А говорили они то, что он избран для особой, очень важной, миссии. Понимание своей исключительной роли придавало ему сил, помогло пережить все трудности, сохранить разум и, в конце концов, сбежать из этого проклятого места.

Сбежав из рудников, Теотей пришёл в Минзур и уже почти месяц жил и работал в местной таверне, не зная, что делать дальше. Но он никогда не забывал свою великую миссию, он просто ждал. Конечно, в своё время, Голоса скажут, что ему делать дальше. Хотя, иногда им всё же овладевали сомнения. Теперь он лежал на жёстком матрасе и пялился в покрытый сетью трещин потолок.

- Ох, не знаю, можно разве так с живыми людьми? - проговорил он вслух.

"Не заблуждайся. Знать - это не люди." - заговорил хрипловатый голос его друга, погибшего на рудниках несколько лет назад - "Сам посуди. Вот чего хотят все нормальные люди? Есть, пить, немного веселиться, славно поработать. Да и всё, больше им ничего не надо. А знать? Её аппетиты непомерны, её жестокость не знает границ! Они и сами отделяют себя от обычных смертных. Они сами отказываются быть людьми. Разве они заслужили человеческого отношения?"

- Нет, конечно. Но разве имеет смертный право решать, кому жить, а кому умереть?

"Ты не просто смертный, ты избранный, Тео. Ты находишься за пределами добра и зла. Наша кровь взывает о мести, и мы избрали тебя чтобы ты отомстил за нас. Пусть же страх и малодушие не останавливают тебя! Исполни свою великую миссию! Зажги искру, от которой разгорится пожар! Отомсти. Месть. Месть. Месть...." - его друга поддержали и другие голоса, они скандировали это слово пока в дверь комнатки Теотея не постучались.

- Тео, у тебя что, там гости? Почему мне не сказал? - голос хозяйки таверны - Амброзии - ворвался в его царство иллюзий, как бодрая простоватая мелодия в погребальную песню.

- Нет, нет, заходите. - будто пробудившись ото сна, сказал Теотей.

Он поднялся с матраса и повернулся к двери, в проеме которой показалась голова Амброзии.

- А с кем это ты тут разговаривал?

- Да сам с собой. - беспечно ответил Теотей - Привычка.

- А, бывает. У меня дед тоже бывало сядет и начнёт "бу-бу-бу бу-бу-бу", что-то там себе размышляет вслух. А чего это ты, интересно, разлегся последи дня?

- Спину прихватило. Много тяжестей в своё время перетаскал, вот она и болит теперь.

- А, понимаю. Но надо работать. Пойдём. Сейчас, муженек мой, Зефир, привезёт дрова, разгрузить надо будет.

Они спустились в зал. Там о чём-то тарахтел экран, а младшие дети сидели полукругом и смотрели на него. Увидев их, Амброзия закричала:

- Ах вы, дурачьё мелкое! Кому говорила, без разрешения не включать?! Вы чего тут устроили?! Зачем зря энергию жгете?! Заряжать потом за свой счёт будете!?

Дети, понимая, что могут сейчас отхватить нехилых тумаков, разбежались, кто куда. Амброзия не стала за ними гнаться и, угрожающе потрясая кулаком, выключила экран.

- Ух, придете вы пообедать!

- Там, наверно, что-то интересное показывали? - поинтересовался Теотей.

- Да ничего. - ответила Амброзия - Просто повторы крутили. Я уж про это слышала. В Фебре дочь советника Криза выходит замуж за главу купцов. Ей двадцать семь, ему шестьдесят пять. Ну что за срамота, в самом деле! Ох и нравы в этих их полисах. Кстати, а ты знаешь, Тео, что сам Элион женился на нашей родственнице. Приезжал к нам сюда, я его видела, вот как тебя. Он со мной разговаривал, госпожой называл, детей моих похвалил. Славный парнишка. Не понимаю, только, что он в этой Марте нашёл. "Ни кожи, ни рожи, ни ума, ни фантазии" - как говорила про таких моя мама. Теперь, небось, она и не вспоминает о нас. Зазналась небось. Вообразила себя госпожой. Забыла все добро...

Про родственницу Амброзии Теотей слышал уже раз пять, но вот будущая свадьба дочери советника - это интересно.

- Да что вы говорите! И когда же свадьба? - поинтересовался он.

- Да была уже, месяца полтора или два назад. Ну хоть выкуп мы хороший получили, коня купить смогли. И то польза..

- Не, не, я про старика и дочь советника.

- У них-то? Дай-ка подумать... Вроде, дней через десять будет.

Теотей задумался. Свадьба. На ней, наверняка соберётся вся знать Фебры. Да еще и замуж выходит дочь убийцы его сына. Не слишком ли явное совпадение? Правда, попасть на такое мероприятие без приглашения не так-то просто. Но ведь для него, для избранного, нет ничего невозможного.

- А долго ли идти отсюда до Фебры?

- Дня три-четыре, примерно. А ты что это, дорогой, на свадьбу собрался?

Теотей в ответ громко рассмеялся. От его смеха по спине Амброзии пробежали мурашки. "Прав был Зефир - подумала она - странный он какой-то. Ну, хоть не пьёт."

Пока Теотей разгружал телегу и таскал дрова, морщась от ноющей боли в спине, он снова и снова прокручивал в голове одну мысль. Эта свадьба - тот самый подходящий случай, которого он ждал. Но как добраться до Фебры?

Он то и дело посматривал на Ворона - большого и смирного вороного жеребца, которого недавно купили Зефир и Амброзия. Теотей едва мог удержаться в седле. А вдруг он упадёт? Вдруг, увидев красивого, дорогого коня, на Теотея нападут разбойники? Кто тогда выполнит его великую миссию?

Немного поразмыслив, Теотей пришёл к выводу, что конь всё таки нужен. В любой момент его можно будет продать за хорошую цену. Тогда, у Теотея будут деньги, чтобы добраться до Фебры и прожить там. А если уж Спящему угодно, чтобы он погиб или попал в лапы разбойников, раньше, чем сделает то, что должен, значит так тому и быть.

Следующим утром, ещё до рассвета, пока все спали, Теотей вывел Ворона из его стойла. Погладив сумку где, замотанная в несколько слоёв тряпок, покоилась бутыль с волшебной смесью, Теотей, не без усилий, взобрался в седло и навсегда покинул Минзур.

По пути он не свалился с коня и не повстречал разбойников. Добравшись до ближайшего городка, Теотей продал Ворона и дальше отправился в Фебру пешком.

🎵Kari Kimmel - Black