Три богатыря (плюс один в придачу)

Третьим героем нашей истории был Алексей Леонтьевич Попович. 

Фото в качестве образца, чтобы визуально представить, к какому типу относится Алёша.

Алексей Леонтьевич Попович. На момент разворачивающихся событий нашему третьему герою было 24 года. Именно с него и начнётся наша история. 

Своему внешнему виду Алёша был обязан исключительно самому себе. Так уж получилось, что Алёша вырос в детдоме. Родители были лишены прав, когда ему было пять лет. Попав в детский дом, Алёша впервые понял, что значит спать на собственной кровати под тёплым одеялом и на сытый желудок.

До самого детского дома жизнь Алёши состояла из пинков взрослых, голодных обмороков, шастанья по помойкам, в надежде отыскать хоть что-нибудь съедобное и какую-нибудь одежонку, да отвоёвывания места под солнцем. В доме у него было своё собственное местечко, где он прятался от пьяных гостей и самих родителей: под кроватью этих самых родителей. Ни разу в Алёшиной жизни его папа-мама не заглянули под кровать. В квартире не убирались совсем. Взрослые даже не замечали, что периодически в комнате исчезал мусор на полу: Алёша втихаря подметал пол, чтобы хоть как-то поддерживать «чистоту и порядок» в доме. В дни «народных гуляний», а это было практически каждый день, Алёша забивался под кровать к самой стене и лежал тихонько, пока пьяная толпа не вырубалась. Порою, даже засыпал там, благо он оборудовал своё местечко мягким детским матрасом, притащенным всё с той же легендарной помойки. Она, помойка, мягко говоря, заменяла ему родителей, она его и кормила, и одевала, и обувала. Неизвестно, сколько бы он так прожил, если бы не пожар: сгорела их лачужка мгновенно за пять минут. И ведь что удивительно, никто не пострадал: пьяные-пьяные, а шкурки свои спасали, опережая собственный визг. Про ребёнка даже никто и не вспомнил. Выскочил он из горящей лачуги последним с обгоревшими бровями, ресницами и волосами. Вот тут-то его и заметили пожарные. Они связались с полицией, вызвали скорую помощь и Алёшу отправили в детскую больницу. Когда врачи увидели Алёшу, у них в прямом смысле слова волосы встали дыбом. А медсестра, принимавшая мальчишку, не выдержав, заплакала: перед ней стоял пацанчик, опалённый, худой, чумазый, с непонятно какого цвета волосами, клочьями торчащими на голове. И среди этого убожества выделялись только офигительные глаза: большие, черные, как омут, грустные и одновременно настороженные.

Алёшу до оформления документов оставили в больнице. Там его обрили наголо, потому что волосы наполовину обгорели, да живность по имени Pediculus humanus, то бишь, вошь человеческая, обитала в неограниченном количестве; помыли, выскребли, напичкали противоглистными препаратами, приодели в казённое бельё и отправили в палату. Подлечили, откормили и через две недели Алёшу увезли в детский дом в область. Там же и прошёл суд о лишении его родителей их родительских прав. Единственное, что успела сделать хорошего мать Алёши в редкие минуты просветления, это научить его читать и писать, хоть и печатными буквами. А в силу природной способности Алёша в пять лет бегло читал и писал, причём грамотно. Чтение – это было единственное занятие, которое доставляло ему несказанное удовольствие, и он использовал любой подвернувшийся момент, чтобы пробежаться глазами по обрывкам газет и книг.

Детдом встретил Алёшу неприветливо. Дети – народ очень жестокий, особенно, если есть над кем поиздеваться. А тут такой образчик поступил: лысый, дохлый, трусливый, молча сносящий обиды – как тут не поиздеваться? Но зато у Алёши, наконец-то была своя кровать и своя чистая, хоть и не новая, одежда.

Алёше хватило месяца, чтобы адаптироваться к новым условиям. Он молча сносил обиды, насмешки, приглядывался и примечал, кого обижают, и кто обижает. Так постепенно у него «составился» мысленный список, кого нужно наказать, а кого защитить. И через полгода жития в детдоме, Алёша открыл свою вендетту. Постепенно все задиры получили по заслугам. Получили даже те, кто обижал не его, а других. И каждого в постели, или в кармане, ждала безымянная записка, написанная печатными буквами: «Не издевайся! А то будет хуже!». И пошла по детдому гулять новость, что в детском коллективе появился свой Робин Гуд.

Жизнь до детдома научила и выдрессировала его по полной программе. В пять лет он обладал сметливостью, находчивостью и хитроумием. Научился филигранно воровать, смело вступал в драки и отстаивал свои интересы. Благодаря его удали и натиску, даже подростки не осмеливались задевать его. А уж мстительным был, мама-не-горюй! Обиду никому не прощал. И мстил своеобразно: шутил над своими, и не только своими, обидчиками зло и коварно, да так, что, благодаря своему лукавству и увёртливости, он ни разу не попался на этом благородном неблагодарном деле. Так что доказать, что все проделки и пакости совершал Алёша, было невозможно, хотя все и всегда подозревали его. Ну разве подумаешь на почти шестилетнего ребёнка, что он может так изощрённо пакостить, да ещё и записки писать? Разве он может читать и писать, живя в таких экстремальных условиях? Никто в детдоме в это не верил. А вот его невинному взгляду и словам – верили! Стоило ему распахнуть свои чёрные очи и сказать: «Это не я сделал» – ему верили безоговорочно! Обмануть кого-то? Легко! Даже не дёрнется!

В первом классе пришло известие, что его родители отравились насмерть, выпив какой-то бурды. Алёша тайком проплакал ночью под одеялом, укрывшись с головой и не издав ни звука. А под утро он, семилетний ребёнок, принял решение: теперь только он сам сможет позаботиться о себе. Он сделает себя сам! И Алёша сделал! Будучи от природы мелким, он в первую очередь, занялся формированием своего тела. Он ходил на все спортивные секции, где можно было просто позаниматься на тренажёрах, бегал вокруг детдома до изнеможения, закалялся контрастным душем. У него была конкретная цель: вырасти и иметь красивое тело. А мозги ему природа подарила! Но их тоже тренировать необходимо! И он тренировал: читал всё подряд, учился прекрасно и шлифовал почерк.

Благодаря своей целеустремлённости, к 18 годам Алёша из гадкого утёнка превратился в прекрасного лебедя!

Невзирая на все его тренировки и занятия физподготовкой, Алёша вырос только до 174 см. Но зато его тело было сформировано как у гимнаста: с мускулами, кубиками и изумительной стройностью. Идеал в миниатюре. Когда он только поступил в детдом, он был пострижен налысо. Но когда волосы начали отрастать, все с удивлением обратили внимание, что у него абсолютно белые волосы, как у альбиноса, хотя он альбиносом не являлся: его брови и глаза были черными. В итоге внешне он выглядел довольно миленько и привлекательно.

Уже в старших классах Алёша составил себе план-минимум на ближайшие несколько лет:

1. Получить квартиру. И не какую-нибудь халупу, а самую настоящую хорошую квартиру.

2. Разобраться с проблемной ногой. Если надо – сделать ещё операцию.

3. Заняться своей внешностью. Привести в порядок кожу, подкорректировать черты лица.

4. Заработать денег. И побольше!

5. Отслужить армию. Всё равно заберут.

6. После армии получить образование.

Школу Алёша закончил без троек, хотя мог бы иметь и более высокие результаты. Но он к этому не стремился. Ему оставалось ещё восемь месяцев находится на попечении государства вплоть до его совершеннолетия. И в это время директор детского дома начала хлопотать о предоставлении Алёше отдельного жилья, мотивируя тем, что в армию его заберут прямо из детдома, а за время службы про него как бы подзабудут, жильё сразу не дадут, а будут тянуть волынку, или предоставят комнатку в разваливающемся общежитии. И куда тогда парню деваться? Скользить по наклонной дорожке? Куда бы директриса ни ходила, она всегда с собой брала Алёшу. Его невинное выражение лица завораживало всех, с кем они общались. И за месяц до совершеннолетия Алёша въехал в свою абсолютно новенькую однокомнатную квартиру, площадью 50 кв.м. в новом микрорайоне на окраине города.

Все, кто мало-мальски общался с Алёшей, и сотрудники детдома, и соцслужба, и даже военкомат (!) были крайне удивлены: каким образом детдомовский пацан без родственников, связей и денег умудрился получить шикарную однушку, да ещё и раньше срока. И только Алёша один знал секрет такой удачи: Алёша обладал врождённым гипнозом!

Ещё в начальных классах Алёша замечал, что все его просьбы удовлетворяются. О чём бы он ни попросил, к кому бы он ни обратился, он отказа не получал. А когда в 14 лет во время зимних каникул, играя в хоккей, он сломал ногу, в больнице он попросил врача не накладывать ему гипс до самого паха, как накладывали всем при таком переломе, а наложить лангету до колена, и посмотрел долгим взглядом на врача, а тот молча кивнул головой и выполнил просьбу Алёши, чем несказанно удивил весь медперсонал. Вот тогда он и задумался над своим «феноменом». Проведя ряд экспериментов над своими соседями по палате и убедившись в наличии этого самого «феномена», Алёша без зазрения совести начал эксплуатировать свою способность. И никакие моральные принципы не были ему помехой.

В этом мире каждый сам за себя! И в этой борьбе побеждает не сильнейший, а хитрый и умный!

Может быть из-за того, что лангета полностью не фиксировала ногу, а Алёша, иногда забываясь, сгибал ногу в колене, но после снятия лангетки, Алёша стал прихрамывать. Когда всё зажило, когда всё боли прошли, хромота почти исчезла, но всё равно она появлялась, когда Алёша много ходил. Но на этом Алёша не стал зацикливаться, для него главным было иметь очаровательный и притягательный образ.

Хромота не помешала Алёше отслужить в армии. Да и службой это можно было назвать с натяжкой. Алёша попал служить писарем в строевой отдел в штабе исключительно из-за своего каллиграфического почерка. (окупились его труды!) В казарму он приходил только спать. Ночами он представлял, как вернётся в свою пустую пока ещё квартиру, обзаведётся мебелью, бытовой техникой, отрастит волосы, займётся, наконец-то, своим телом и заживёт припеваючи.

В армии Алёше было не скучно. В 14 лет его потянуло на сексуальные подвиги. Ещё в больнице, когда он лежал с переломом ноги, он умудрился переспать с половиной медсестричек. И вроде предлагал секс в шутливой форме, но к его удивлению они все соглашались на лёгкий, ни к чему не обязывающий флирт на (не «в») постели. И ещё как-то умудрился сохранить всё в тайне. Ни одна пассия не подозревала о наличии соперниц. Дамочки его обихаживали с ног до головы: тумбочка ломилась от вкусняшек и подарков, которыми он щедро делился со своими детдомовскими друзьями. Свой успех у прекрасной половины человечества Алёша объяснял своим природным шармом и врождённым «феноменом».

Выписавшись из больницы, Алёша продолжил свой сексуальный марафон уже в детдоме. Взрослых девиц там было полно и на любой вкус, и право выбора оставалось за ним. С кем попало он не спал. Он выбирал себе партнёршу на ночь исключительно по запаху, даже если она не обладала красотой. Каждый человека пахнет по-своему. И ни какие гели и шампуни не заглушат его природный аромат. Алёше достаточно было только принюхаться к волосам человека, и он сразу понимал, нравится ему этот запах, или нет. А там уже было дело техники: шепоток на ушко, нежная улыбка, случайное прикосновение к коже – и секс на ночь ему был обеспечен. При всей своей «любвеобильности» Алёша был очень разборчив; партнёрш своих не обижал и не унижал, заранее внушая им, что это всего лишь секс без обязательств и продолжения. И к 18 годам он приобрёл немалый сексуальный опыт. А однажды, он с удивлением обнаружил, что ему интересны и парни. Но интерес так и остался интересом: опыта в «мужской» любви у него не было и знаний тоже. А, значит, не время.

В части, куда попал служить Алёша, служило много девчонок. Увидев молоденького, нежного симпатулечку с жгуче-чёрными глазами и бровями, миниатюрного, ладно сложенного солдатика с белокурыми, практически белыми волосами, командир части матюкнулся:

– Капец (на самом деле мат) котёнку – срать не будет! Пропала дисциплина коту под хвост! – А затем, окинув взглядом Алёшу, он ехидно спросил: - гомик, что ли?

– А вас интересуют гомики? Мне, правда, не приходилось спать с мужчинами, но если вам интересно, то мы можем попробовать. – насмешливо ответил Алёша.

Командир впал в ступор, а вместе с ним и остальные присутствующие: новобранец обнаглел – так ответить командиру части! Ой, что будет???

Командир и Алёша в упор смотрели друг на друга и не отводили взгляд.

– Товарищ командир, даю гарантию, что вы через месяц извинитесь передо мной за эти слова.

Командир с трудом отвёл взгляд и процедил сквозь зубы:

– обстричь налысо, и неделю драить туалеты! Посмотрим, насколько хватит твоей дерзости.

Эх, товарищ командир! Если бы ты знал, с кем связался! Драить туалеты для Алёши – плёвое дело. Он не забыл, какая «чистота» была в квартире родителей после бурных попоек.

Командир и половина офицерского состава с интересом наблюдали, как Алёша справляется с наказанием. А тому было всё до лампочки: он был весел, общителен, спокойно выполнял любые распоряжения дежурных офицеров, ходил в наряд, занимался строевой подготовкой.

Физическую подготовку для новобранцев увеличивали постепенно. Для тренировки они «нарезали» круги на стадионе, постепенно наращивая нагрузку. Чтобы пробежать 5 км, нужно сделать 12,5 кругов. Сначала было трудно, очень трудно, даже для привыкшего к физическим нагрузкам Алёши. Но постепенно солдатики входили в режим, привыкали к армейскому распорядку. И через месяц после прибытия в часть, они могли спокойно кругами «нарезать» 5 км, уложившись в норматив...кроме Алёши. К финишу он приходил в буквальном смысле этого слова последним. Ни о каких нормативах и речи быть не могло. Со всем остальным Алёша справлялся на ура.

Вот за таким пешим финишем Алёшу застукал однажды командир. Он наблюдал из окна кабинета, как тренируются бойцы и увидел, как Алёша постепенно сбавлял скорость, а затем и вовсе перешёл на шаг, слегка прихрамывая. Командир не поленился, вышел из штаба и направился к молодому пополнению.

Солдатики стояли взмыленные, тяжело дышащие, но довольные, что снова уложились в норматив. Командир подошёл к ним, похвалил за усердие, задал ничего не значащие вопросы, типа: как служится, что нравится-не нравится, есть ли жалобы... И в этот момент финиш спокойным шагом пересёк Алёша.

– Рядовой Попович, подойдите, пожалуйста, сюда! – официально обратился к Алёше командир.

«Никогда не угадаешь, что можно ожидать от этого дерзкого пацана. Уж лучше по уставу...и ведь не прикопаешься, отвечает по существу, но смело и с каким-то особым чувством превосходства...сопляк!» – подумал полковник.

Алёша подошёл к командиру и козырнул по уставу.

– Почему финиш пересекли пешим ходом? Считаете ниже собственного достоинства бегать со всеми? – задал свой вопрос командир.

– Никак нет, товарищ командир! Я не могу бегать на длинные дистанции.

– Да неужели? И можете причину указать?

– Могу... – Алёша, неожиданно для себя, почувствовал, что краснеет. Как-то неловко ему было объяснять старшему по званию, что у него травмирована нога.

– Ну, объясняйте, мы послушаем.

– Товарищ командир...у меня сломана нога. При большой нагрузке мне становится больно ходить. – смущённо пояснил Алёша.

– Надо же, кисейная барышня какая, нога у него болит. А во время боя тоже не сможешь бежать?

– Во время боя на пять километров не бегают. Это уже будет не бой, а драп! – смело возразил Алёша.

– Драп, значит...Ну-ну...нога сломана...И доказать можешь, что она сломана?

– Могу.

– Сейчас?

– Сейчас!

Алёша прищурил глаза, посмотрел на командира и ухмыляясь спросил:

– Мне штаны снять здесь? Или в другое место отойдём?

– А причём здесь твои штаны?

– Так доказательство у меня в штанах.

Командир подошёл к Алёше вплотную и прошипел:

– А что ещё у тебя в штанах?

– Всё, что ниже пояса. Вас что конкретно интересует?

– Снимай! – приказал командир с ехидством и добавил, – Заодно глянем, что у тебя там ниже пояса.

Вокруг стояла толпа солдат. Все улыбались, но в слух комментировать происходящее опасались – с командиром шутки плохи.

Алёша многозначительно хмыкнул и начал медленно расстёгивать ремень.

– Попович, а в каком месте у тебя нога сломана? – спросил кто-то из толпы.

– Повыше щиколотки... Голень. – отозвался Алёша.

– Проще задрать штанину и не светить телесами. – раздался смешок.

– Если повыше щиколотки, то нужно и берцы снять. – нашёлся ещё кто-то смелый.

Командир молча слушал советы из толпы, а потом прищурил глаза и отдал приказ:

– Построиться!

Солдаты быстро рассредоточились и встали в шеренгу.

– Первые шесть человек взяли Поповича на плечо по трое с каждой стороны и понесли в лазарет, остальные в две шеренги сопровождают их. В лазарет шагом марш!

И весь стадион с недоумением наблюдал картину: шесть человек несли на своих плечах щупленькое тело, а следом за ними двигалась процессия в две шеренги, как почётный караул! Только оркестра духового не хватало! И замыкал процессию командир части собственной персоной.

Командир тоже умел шутить. Хоть и по-армейски.

Дойдя до лазарета, командир не позволил опустить Алёшу на землю, а приказал так его и занести в помещение. Дежурный фельдшер подумал с перепугу, что принесли убитого солдата, но командир приказал уложить Алёшу на кушетку и позвать врача.

– Капитан, – обратился командир к прибежавшему взволнованному врачу. – Рядовой Попович утверждает, что у него нога сломана и он не может бегать на длинные дистанции. Твоя задача подтвердить: правда или ложь!

Доктор посмотрел на Алёшу и попросил показать место перелома.

Алёша снял берц с левой ноги, закатал штанину до колен и снял носок.

Взору присутствующих предстал неаккуратный кривой шрам длиною в 15-17 см., начинающийся от самой щиколотки, тянущийся вдоль ноги по центру большой берцовой кости вверх к колену. В толпе кто-то присвистнул и все, кто был в кабинете, примолкли. Все ждали реакцию командира. Алёша-то не наврал!

Доктор аккуратно прощупал весь шрам, ногу вокруг него, нажал на какую-то точку, отчего Алёша немного скривился, и спросил:

– Две операции были?

– Да.

– Поэтому и шов такой кривой и широкий: друг на друга наложен. Когда ломал ногу?

– В 14 лет.

– Перелом со смещением?

– Да.

– Похоже, у тебя там остался шурупчик. Видимо, когда пластину снимали, не смогли его удалить. Поэтому и болит, когда много ходишь. И хромота появляется...Я прав?

– Так точно, товарищ капитан.

– Обувайся.

Всё это время командир стоял, нахмурившись, и покусывал свою губу, словно его тревожила какая-то мысль. Доктор повернулся к нему и сказал:

– Товарищ командир. У рядового Поповича был перелом обеих костей со смещением, в результате чего была установлена пластина, которую снимают примерно через год, в зависимости от степени и локализации перелома. Бегать с такой травмой не рекомендуется. Кроме болевого синдрома может возникнуть повторный перелом. Я бы не рекомендовал бойцу даже обычную нагрузку. Да и невозможно после такого перелома бегать. Физически не получится. Служить может, и ещё как, но с ограничением.

Командир стоял и в душе́ у него зарождалось чувство вины: парень не врал. От тренировок не отлынивал. Просто не мог их завершить. Вот и получается, что он как руководитель показал себя с некрасивой стороны, язвительно обращаясь с тем, кто у тебя в подчинении и зависит от твоих решений. Одним словом, он, командир, унизил своим отношением новобранца, да ещё и гомосексуализм приплёл. Кретин!

– Рядовой Попович! Я приношу свои извинения. Я был не прав в отношении вас.

Все, кто был свидетелем этой сцены, ошалели от услышанного: командир извинился??? Командир извинился!!!

– Все свободны! – приказал командир. Чувствовал он себя крайне неловко.

А Алёша, проходя мимо командира тихо произнёс:

– Я же говорил вам, товарищ командир, что через месяц вы будете извиняться передо мной...Я принимаю ваши извинения.

На следующий день после инцидента Алёшу вызвали в штаб. Начальник штаба поинтересовался, какими способностями он обладает, на что Алёша хитро улыбнулся и сказал, что у него красивый почерк. Про остальные таланты он скромненько умолчал.

Так и началась спокойная служба Алёши Поповича. На «День присяги» из всех новобранцев только к двоим не приехали родственники: к Алёше и пареньку из Перми. Он тоже был детдомовский. Увидев этих двоих, стоящих в сторонке от всех, командир поинтересовался у командира роты, почему к ним не приехали родственники. Получив исчерпывающий ответ – они детдомовские – командир с грустью посмотрел на парней, и его сердце сжалось от непонятной тоски.

С тех пор командир больше Алёшу не цеплял. Из всех, кто окружал Алёшу, он дружил с детдомовцем-пермяком и со всеми женщинами части.

Тётеньки в возрасте щедро подкармливали его, молодые дамочки – ублажали. И как-то раз секретчица Маруся, красивая, ласковая, но...замужняя, поинтересовалась его финансовым положением.

– Маруся, ну какое может быть финансовое положение у солдата? Вот что государство выделило в виде довольствия, то и имею, – с грустной усмешкой ответил Алёша. И это была истинная правда.

– А родители тебе совсем не присылают денег? – удивилась Маруся.

Алёша поджал губы и нехотя ответил:

– Я – сирота.

– А родственники?

– Нет... я вообще не знаю, есть ли они у меня. Я с пяти лет жил в детдоме.

Маруся с грустью посмотрела на Алёшу и, покачав головой, промолвила:

– Понятно...

А через неделю она вложила ему в ладонь банковскую дебетовую карту.

– Что это? – с опаской спросил Алёша.

– Это тебе от меня мой маленький подарок.

– Спасибо, но не надо. Я ещё не настолько пал, чтобы меня начали содержать женщины.

– Глупыш! Никто тебя содержать не собирается. Это моя благодарность за то маленькое счастье, что ты даришь мне.

Алёша ещё долго отнекивался, но всё же уступил Марусе. Ну, а почему бы и не взять? Сама предложила, он не просил и не вымогал. Сколько на карте было денег Алёша не знал, а спрашивать постеснялся. В первое же увольнение, а в увольнение он ходил каждый выходной (ну, понятно же, почему), он проверил карту в банкомате и офигел; Маруся щедро поделилась своими финансами, и первый взнос был равен 10 000 р.

Сначала Алёша хотел возмутиться и вернуть карту, а потом, поразмыслив на досуге, принял решение оставить всё как есть и до конца службы не проверять счёт. В его голове тут же включился счётчик, и он без малейшего угрызения совести стал ненавязчиво подталкивать своих «подружек» добровольно пожертвовать ему некую сумму. Дамочки охотно делились своими казначейскими билетами – им даже в голову не приходило, что они подвергались интенсивному внушению; все были твёрдо уверены, что это была их собственная инициатива от чистого сердца. А Алёша в «знак благодарности» с удовольствием осчастливливал их за это. Свои любовные свидания Алёша проводил на их территории с соблюдением всех правил предосторожности и скрытности. У него даже был составлен график очерёдности этих встреч. Всё продумано, всё рассчитано до мелочей!

Воистину, Алёша обладал криминальным талантом, не парился по этому поводу и методично оттачивал его. Он прекрасно осознавал, что это на грани преступления, но он никого не заставлял, не обманывал – всё по личной инициативе дарительниц!

Так и дослужил Алёша до дембеля без явных тягот воинской службы, не считая того, что всё время торчал в штабе, а в казарме появлялся только перед самым отбоем и то не всегда.

В день увольнения его вызвал в кабинет командир части. Алёша по уставу отрапортовал, что прибыл по приказу, и молча уставился на командира. Вот чего он не умел, так это читать чужие мысли. А как хотелось!!!

– Присядь, Попович.

Алёша выполнил приказ.

– Сынок, – ласково обратился к Алёше командир, чем несказанно удивил его. – Вот твои документы. С этой минуты ты гражданский человек... Ты не держи на меня зла...Тогда это была реакция на твою дерзость, да ты и сам знаешь. Желаю тебе после армии достичь своих целей, встретить своего человека и жить с радостью и счастливо.

Командир встал из-за стола и подошёл к Алёше. То поднялся следом.

– Держи! – командир вручил ему документы.

– Спасибо, товарищ командир. Я постараюсь исполнить ваши пожелания.

– И вот ещё... Ты сразу после армии... без работы, без средств к существованию. Помощи ждать неоткуда, рассчитывать можешь только на свои силы... Вот тебе на первое время, пока не найдёшь работу. Тут немного, но если тратить с головой, то на первое время хватит. – и командир вручил Алёше конверт.

Алёша посмотрел на конверт, на командира и сказал:

– Спасибо, конечно, но с чего это вдруг такое внимание?

– Просто мой отец детдомовский и я прекрасно знаю, как там живётся: он рассказывал часто, через что ему пришлось пройти.

– Товарищ командир, лучше этот конверт отдать Пермяку, он тоже детдомовский.

– Это не только от меня. Это от всех офицеров части. – пояснил командир и добавил – Это хорошо, что за других переживаешь. Ему тоже мы приготовили нашу помощь. Так что бери и не стесняйся. Это от чистого сердца.

Алёша взял конверт, сложил в двое и засунул его в нагрудный карман. А потом вдруг выкинул финт в своём репертуаре: он подошёл к командиру, приподнялся на цыпочки и уткнулся носом в его шевелюру. Сделав глубокий вдох носом, он с удовольствием выдохнул и улыбаясь сказал:

– Вы хорошо пахнете товарищ командир. Мне нравятся такие ароматы. Если бы меня привлекала однополая любовь, то мы могли бы попробовать.

Командир оторопело посмотрел на Алёшу, а потом, ухмыляясь, произнёс:

– Шутник, однако! Как начал, так и заканчиваешь службу? Жаль, не могу тебя отправить драить туалеты. – и развернув Алёшу за плечи на 180° подтолкнул его легонько к двери. – Иди уже давай! В два часа автобус повезёт дембелей на вокзал. Надеюсь, ты уже собрался.

– Так точно, товарищ командир!

Алёша счастливо козырнул и твёрдой походкой вышел из кабинета...

Ещё на вокзале Алёша зашёл в отделение сбербанка, проверил счёт и присвистнул: на карточке за 8 месяцев службы оказалась кругленькая сумма в размере ста двадцати тысяч! «Это сколько же каждая из них кидала мне на карту? Наверное, не один раз» – подумал Алёша и достал деньги из конверта. Сорок тысяч ощутимо лежали на ладони.

Он мысленно поблагодарил офицеров за столь щедрый жест: ему, действительно, не нужно теперь волноваться за первое время после службы. Он отложил десять тысяч на первые расходы, а остальные тридцать внёс на карту.

*****