Шанс

Очизо медленно шла по тропинке, разглядывая дома. Даже при свете солнца, все они выглядели ужасающе заброшенными. Но иногда девушка видела очертания фигур в окнах, которые тут же исчезали из виду, если она подходила ближе.

- Куда держишь путь? – Спросила, внезапно появившаяся рядом, Прэтеритум.

- Мне сказали найти какого-то Респондере. Будто он знает, почему я тут оказалась, - ответила Очизо, удивлённо поглядывая на собеседницу. С одной стороны, эта девочка, возможно, была неким проводником для неё в этой деревне, она рассказала ей о часовне и своей бурной реакцией дала понять, что имя Очизо точно не может быть настоящим. Всё это несомненно было важно, Очизо чувствовала это, но с другой стороны… что-то в этой девочке было не так… Вот и сейчас Прэтеритум неожиданно громко рассмеялась.

- Что смешного?

Ты.

Девочка продолжала смеяться, ухватившись за живот и раскачиваясь в разные стороны, будто услышала самую смешную шутку в своей жизни.

- Он тебе точно не поможет, - наконец сказала Прэтеритум, отсмеявшись. Она вытерла слёзы и посмотрела на Очизо. Её взгляд тут же стал серьёзным, - он мудрый, но в твоей ситуации бессилен. Только ты можешь всё понять.

- Что понять? Я же абсолютно ничего не помню!

- Помнишь…

Очизо заглянула в тёмные глаза Прэтеритум и уже не смогла оторвать взгляда, провалившись с головой в их тьму...

***

- Привет! Как тебя зовут? – Спросила Очизо, чуть наклонившись, чтобы быть на одном уровне с семилетней девочкой.

- Здравствуйте… Я ***, а вас как зовут? – Застенчиво прошептала девочка.

- Какое совпадение! У меня такое-же имя, - улыбнулась Очизо.

- Скажите доктор, она будет жить? – Бестактно встряла в разговор мама девочки.

Малышка тут же поникла. Её ручки задрожали, а глаза наполнились слезами. Смотря на это, Очизо хотелось накричать на женщину. Ну разве можно задавать такие вопросы при смертельно больной дочери? Сколько бы лет человеку не было, он всё понимает, он всем телом чувствует не само приближение смерти, а то, как его уже хоронят родные. А это убивает в разы сильнее и быстрее. Очизо заметила это уже во время практики, и работая – ещё раз убедилась в этом.

- Будет, - сказала Очизо, грозно смотря в глаза женщины.

В этот раз та промолчала, поняв свою ошибку, которую, к сожалению, была уже не способна исправить. Ведь слово – не воробей, вылетит – и уже никак не поймаешь.

- Нет… - Прошептала девочка, вглядываясь в глаза Очизо. – Я ведь вижу… Вижу, что вы лжёте… Я точно умру.

Хирург хотела что-то ответить, но все слова застряли комом в горле. Тёмные глаза девочки, такие же, как и у самой Очизо, смотрели прямо в душу, не давая обмануть.

- Шанс есть… - Наконец сказала девушка, натянув улыбку. – Шанс всегда есть, просто надо верить.

- А если честно, есть ли этот шанс? – Спросила мама девочки, когда они вышли из палаты, оставив малышку наедине со своими мыслями.

- Я сделаю всё возможное… Главное, не говорите с ней об операции, и уж точно не о смерти.

- Я вас поняла… - Сказала мать девочки и потянулась к своей маленькой сумочке. Всё то время, пока женщина рылась в поисках чего-то, Очизо испепеляла её ненавидящим взглядом. Что-то в этой женщине отталкивало, было омерзительным, хоть на вид она казалась довольно милой и даже глуповатой, в отличии от дочери.

- Вот. - Сказала женщина, протянув Очизо толстый конверт.
Девушка чуть его приоткрыла и тут же застыла, как вкопанная. Внутри лежала связка купюр в евро. Очизо вздрогнула и чуть ли не кинула конверт женщине. Девушка с отвращением вытерла руку об халат, когда её тонкие брови медленно, но верно сводились к переносице.

- Вы заплатили уже достаточную сумму за операцию. - Презрительно заговорила Очизо. – Я долго добивалась места в этой больнице и, могу вас уверить, работаю на совесть. Мне не нужны ваши подачки, они абсолютно ничего не изменят, запомните это!

- Возьмите пожалуйста… Для меня эти деньги ничего не значат, но всё же, если вы их возьмёте… Мне будет от этого спокойнее, понимаете?

- Нет, не понимаю. Вы так говорите, будто вам совершенно наплевать на дочь, будто вы всё это делаете просто «для виду». Как я и сказала: меня нельзя купить, а уж жизнь живого человека – тем более. - Твёрдо сказала Очизо и быстро зашла в операционную палату.

Закрыв дверь и оставшись наедине с собой, она смогла выпустить эмоции и заплакала. Очизо было противно даже думать об этой женщине: её безразличное тупое выражение лица и неосторожные слова вызывали у девушки лишь отвращение.

Случайно дотронувшись до кармана, девушка нащупала конверт. Мать больной девочки, по-видимому успела его подложить, пока Очизо отвернулась, открывая дверь. Хирург смяла конверт и бросила его в дальнюю стену операционной. Конверт упал на пол и раскрылся, из него, будто дразня девушку, показались края купюр.

Зажав рот рукой, что бы никто не узнал о неподобающей минуте слабости, Очизо продолжила плакать, стараясь не смотреть на «грязные» деньги. Девушка проворачивала в голове все возможные сценарии операции.

Уже тогда было ясно, что девочке не жить. Уже тогда было ясно, что Очизо не простит себе её смерть.

Но девушка пошла на это. Рискнула. Ведь шанс есть всегда… главное верить.

Да, хотя шанс был и один на миллион… она… Не верила.