Спасение

- Бюро, магазин, конструктор, мороженщик. А как наверное хочется быть героем! Но что русский человек без войны! А то, что союз развалили, так с этим только старики хотят разобраться, они это строили. Не ваша это война, как, собственно говоря, и та, что сейчас идёт. Я, может быть, не торгаш, я может быть спаситель! Кто ещё вам даст эту возможность - проявить себя? Памятник тебе, конечно, не поставят, но ты можешь представить себе это. Вместе с тем, и сын опять-таки домой вернётся. Ты - не обещаю, а он вернётся, я хоть и не за так это все делаю, но жалостливый, хоть что-нибудь добудешь из списка, мне расскажут. Если не сбежишь, я сына верну. Будешь домой звонить, Фёдору Михайловичу привет, батя мой с ним воевал. Старик твой чахнет, как и весь его садик.

Володи здесь не было. Он сидел среди людей, понимал, что они ему говорят, но совершенно не понимал и не мог понимать, как это все соотносится с ним. Он не удивлялся, не боялся - не чувствовал вообще ничего. До странности это все напоминало его обычную жизнь, кроме того факта, что он никак не оценивал происходящее. И вдруг посреди сумбура, происходящего с ним, он задумался. Он понял, что разговор с этим человеком напоминает ему прошлые разговоры с самим собой. Он ведь не сразу перестал думать о себе и своей жизни - был ещё период недовольства и постоянные внутренние диалоги.
Оказывалось, что когда-то он уснул, и вот теперь сквозь этот сон он слышал реальность, которую оставил тогда. В нос ударил запах подвала и он вспомнил их кабак во дворе. Они принесли в подвал дома его родителей, пятиэтажную хрущевку, старый диван и вкрутили лампочки. Чаще там собирались чисто мужские компании, но иногда захаживали девочки и тогда запах подвала отступал, сменяясь чем-то волнующе сладковато-цветочным. Он улыбнулся воспоминанию. И тут же захотелось, как когда-то давно, выпить сладкий кофе и выкурить сигаретку. Это было счастье посреди всего этого хаоса - чего-то искренне захотелось.

- Бывший мент, угадал. Но после развала союза какой в этом смысл. Знаешь, в союзе даже бесам было спокойнее. А сейчас пришлось вспоминать ремесло, рынок, сам понимаешь.
Бес держал в руке квадратный мобильник, на шее висела массивная золотая цепь, на нем был пиджак ядовито малинового цвета, на столе перед ним лежал револьвер.

Бедняга - подумал Володя - развал союза, однако, даже по этим прошёлся. Лучше бы он в виде духа из сказок был. Хотя хорошо, что не в образе мента.

...

- Заур, тетрадочку принеси. Сколько там осталось насобирать?
- сейчас... половину ещё. А все же - на что копишь? Автомобиль ещё один, дом новый, а то может женщина какая?
- дурак ты, Заур! - он снял с себя, как костюм, облик взрослого мужчины - знаешь сколько стоит место в мгу на юрфаке? Сына туда отправлю, как подрастёт... Заур, ты заметил, что русские не умеют жить в мирное время? Как там у Герцена: я ничего не сделал ибо всегда хотел сделать больше обыкновенного. Когда у них есть эта возможность, сделать больше обыкновенного, они живут. В противном случае - начинают существовать, и дай бог, если мирно.