Состав тряхнуло...
Состав тряхнуло. И это вырвало его из раздумий. Макс поёжился - в электричке было неуютно - сыро и холодно. За запотевшими окнами висело бесцветное мутное утро. Он машинально взглянул на часы - половина восьмого. Состав шёл медленно и как-то неровно, его постоянно дёргало, рельсы стучали раздражающе неритмично.
Макс попытался протереть стекло ребром ладони, но водяная плёнка затягивала стекло следом за рукой, не давая рассмотреть пейзаж.
Холодно. Макс как назло оделся не по погоде. Костюм хоть и кашемировый, но тонкий. Рубашка с галстуком вообще не в счёт. Очень хотелось хотя бы поднять воротник, но это будет выглядеть нелепо. Надо было хотя бы кашне захватить.
Чтобы отвлечься Макс стал рассматривать пассажиров. Вагон был почти пуст. Наискосок от него в противоположном ряду сидели двое. Совсем молоденький солдатик, с худой шеей и многочисленными прыщами, нервно жамкал шапку в руке, глядя на пустые ряды сидений. А рядом с ним - статная блондинка, кровь с молоком, с почти идеальными чертами лица, одетая во что-то, похожее на лётный комбинезон. Она гладила мальчишку по голове и пыталась заглянуть ему в глаза. Странная парочка. Они не были похожи на любовников, а на родственников - тем более.
И тут Макс заметил то, что действительно заставило его забыть про холод: из под ряда сидений выглядывал приклад какого-то оружия и пристёгнутый к нему ремень.
Почему он с оружием? Разве им можно носить оружие просто так? Может, он дезертир? Сбежал из части? Макс читал о таких в новостях. Словно почувствовав, что его рассматривают, парень поднял глаза и встретился с Максом взглядом. Тот поспешил отвернуться.
В запотевшее окно смотреть не получалось. Все мысли теперь были сосредоточены на мельком увиденном прикладе. Краем глаза Макс заметил, что напротив него сидят двое. Откуда они тут взялись? Он перевёл взгляд на неизвестно откуда появившихся попутчиков.
Двое мужчин, его ровесников. Оба патлатые, одеты нелепо. Один был бородатый, с худым, усталым лицом, которое показалось Максу знакомым, в синем старомодном плаще, словно из 80-х, надетым прям на старую пожелтевшую футболку. Второй был ближневосточного вида, гладко выбритый, в бежевой засаленной куртке поверх белых джинсов и длинной белой водолазки, давно не стиранных.
Оба пристально смотрели на Макса. Максу стало не по себе. Скорее бы уже доехать. Он посмотрел на часы, но не запомнил сколько времени. И тут только увидел здоровенную собаку, лежащую у ног "араба". Дворняги такими здоровыми не бывают, решил Макс. Но и породу он тоже не мог определить. Поджарая, гладкошёрстная с высоко стоящими крупными ушами.
Когда они успели здесь усесться? Не настолько уж он был поглощён солдатом и блондинкой, чтобы не заменить их прихода.
А вдруг они заодно с солдатом? Может, все они - террористы? В голове начала выстраиваться вполне логичная схема: солдат - это, скорее всего, исполнитель, а эти трое - организаторы, следят, чтобы пацан не соскочил. Макс читал про такое. Он снова посмотрел на часы. Да когда же он уже доедет?!
- Да ты не торопись, - вдруг сказал бородатый, в упор глядя на Макса.
- Что, простите? - испуганно переспросил Макс.
- Не торопись, говорю.
- Мы знакомы? - не надо, чтобы они поняли, что он обо всём догадался.
- Лично пока не встречались, - сказал бородатый.
"Лично"? Может, они друзья на ФБ? Макс даже начал припоминать, что фотография бородатого мелькала в ленте.
- Простите, не могу вспомнить Ваше имя.
- Оно тебе ничего не скажет. Можешь звать меня Элоимом. Это Усир, - кивнул он на "араба". - А это - Упуа.
Бородатый почтительно указал ладонью на собаку, которая не сводила с Макса неподвижного взгляда.
Они - сектанты, понял Макс. Какая-то дурацкая одежда, дурацкие имена. Теперь он ещё больше уверился в том, что они - террористы.
- Да, извините, не помню такого, - он счёл нужным всё же ответить.
- Не удивительно. Ты многого не помнишь.
- Вы не могли бы со мной не говорить? Я вас не знаю и наша беседа мне не нравится.
- Тебе есть, что ответить жизни? - не обращая внимания на возражения Макса, спросил тот, кого бородатый назвал Усиром. Голос у него звучал очень странно, надломенно и не совсем по-человечески.
- В каком смысле? - Макс внутренне приготовился, что сейчас "араб" достанет оружие, но тот повторил вопрос.
- Тебе есть, что ответить жизни? - он выговаривал каждое слово, словно гвозди вколачивал.
- Вы из какой-то церкви? - спросил Макс. - Вы знаете, я человек не религиозный. Мне не интересны проповеди. Я уже попросил вашего спутника со мной не говорить. И вас тоже об этом прошу.
- Тебе лучше ответить на его вопрос, - сказал тот, который назвался Элоимом. - От этого, можно сказать, зависит твоя жизнь.
- Это Вы мне угрожаете? - Максу стало ещё холоднее.
- Нет, констатирую факт, - пожал плечами "Элоим".
В это время поезд въехал в тоннель. В слабом свете вагонных ламп лица попутчиков теперь выглядели особенно жутко.
Боковым зрением Макс заметил, что солдат и блондинка встали со своих мест. Его, Макса, сейчас застрелят, как свидетеля. Идиот! Надо было ехать на машине. Его не должно здесь быть!
Он не мог оторвать взгляда от оружия, которое солдат крепко сжимал в правой руке. За левую руку его держала блондинка. На ней и вправду был лётный комбинезон, с непонятным знаком на нашивке. Солдат вновь посмотрел на Макса, совершенно пустым взглядом, и неуверенно направился к двери. Блондинка не выпуская его руки, продолжала ему что-то тихо говорить.
Макса почувствовал, что поезд начал замедлять ход. За запотевшим окном замелькали огни, и поезд бесшумно остановился на ярко-освещённой станции. Двери открылись, и Макс услышал музыку и разухабистый многоголосый мужской смех. Солдат напряжённо всматривался в происходящее на станции, в то, чего Максу не было видно из-за конденсата на стекле, а потом растерянно улыбнулся и шагнул вперёд. Блондинка выпустила его руку и похлопала по плечу. Солдат посмотрел на неё в последний раз и, кивнув, вышел из вагона. Блондинка махнула ему вслед, двери закрылись и поезд тронулся.
Макс сидел совершенно заворожённый и опустошённый, словно увидел какое-то таинство. Только когда поезд снова въехал в темноту тоннеля, он пришёл в себя. И снова назвал себя идиотом. На этот раз за то, что не выскочил вместе с солдатом. Это ведь был его шанс спастись!
- Это была не твоя станция, - Макс вздрогнул, снова услышав голос Элоима. - Ты, кстати, куда едешь-то?
- На работу, - машинально ответил Макс.
Мгновение спустя его накрыло волной ужаса. Он не помнил, куда он едет. Более того, он не помнил где и как он сел в электричку. В следующий момент он понял, что давно уже не ездит на работу на электричке, только на машине.
- А какое сегодня число? - продолжил задавать вопросы Элоим.
Макс не мог ему ответить. Он не помнил.
- А который сейчас час?
Макс в полнейшей прострации уставился на часы. Часы показывали половину восьмого. Что он точно помнил, так это то, что они уже показывали это же время, как минимум пятнадцать минут назад. Проблема была ещё и в том, что у него на руке были не его smartwatch, а старые часы отца, которые тот носил, когда Макс был ещё ребёнком.
Происходящее начинало напоминать сон. Точно! Он спит! Но в этот момент поезд очередной раз тряхнуло. Слишком реалистично для сна.
- Ты не спишь, - сказал бородатый. - Ты сейчас без сознания, потому что разбил головой стекло, в своей машине, которая вот-вот приземлится на крышу, в кювете. Сейчас половина восьмого утра, ты попал в аварию, потому что уснул за рулём.
Макс ничего из этого не помнил.
- Так тебе есть, что ответить жизни? - снова спросил "араб".
- Что я должен ответить? - Макса начало колотить.
- Ну, не знаю. Дай подумать. Детей у тебя нет. Может, ты котёнка от холода спас, или собаку от хулиганов? Пчелу заблудившуюся на волю выпустил? Что ты сделал жизнеутверждающего? Плохого за тобой вроде не числится, но и особо хорошего тоже. Так что подумай как следует.
В это время мимо них прошла блондинка.
- Много сегодня? - обратился к ней бородатый.
- Там ещё один, - кивнула она Максу за спину, и секунду спустя, он услышал, как открылась и закрылась дверь вагона.
- Что ж... Раз тебе нечего ответить, то Упуа проводит тебя, - вздохнул бородатый и встал.
Следом поднялся со своего места "араб". Они не спеша направились к двери в соседний вагон, противоположной той, в которую вышла блондинка. Собака осталась лежать.
И тут Макс понял, что если прямо сейчас не скажет хоть что-то, то умрёт, на самом деле, по-настоящему, умрёт. И ухватился за то единственное, что пришло ему в голову.
- Стойте! - крикнул он. - Стойте, я вспомнил!
Они остановились и обернулись.
- Я... я в детстве с дедом саженцы сажал. Яблони, кажется, я не помню...
Бородатый посмотрел на "араба". Тот молча глядел на Макса. И после невыносимо долгого мгновения произнёс:
- Когда-нибудь позже, Упуа.
"Собака" встала и потрусила следом. Бородатый с "арабом" прошли в соседний вагон. Тот, кто назвался Элоимом, придержал дверь, пропуская Упуа, и, посмотрев на Макса, слегка кивнул.
Дверь закрылась, и Макс остался один. Колёса стали стучать ритмичнее, поезд начал ускоряться, потом, судя по всему, рельсы вильнули, и поезд на скорости вошёл в поворот. Макса повело, он не удержался, кубарем полетел на пол и ударился головой.
Кое-как разлепив глаза, он потянулся было ощупать онемевшее лицо, но рука не слушалась. Он лежал вниз головой, в своей машине, зажатый со всех сторон подушками безопасности. В нескольких сантиметрах от лица торчал пробивший крышу обломок фонарного столба.