Девятнадцать
Встречаться с человеком, который оказался поп-звездой и кумиром молодежи и который закрутил со мной мимолетный роман на выходные, было бы унизительно. Но отрицать то, что вроде как влюблена в него до сих пор я тоже не могу и не стану.
С другой стороны сейчас рядом со мной есть Дэниэл, который отлично может сойти на роль моего парня, ведь он не плох во многих аспектах. А по большому счету думать о парнях, какими бы они не были, это последнее, что мне сейчас хочется делать. На моем носу висят годовая аттестация, очень важное мероприятие, определяющее разрешат ли мне перейти на последний год обучения или, с учетом всех прогулов и просевшей успеваемости, повторить курс. Вот о чем надо думать, - сказала я себе и продолжила копаться в куче тетрадок за столом в поисках правоведения.
Сейчас шесть вечера, а значит родители должны уже вернуться со своих работ и приготовить ужин, - только успела подумать я, как в дверь действительно позвонили, Должно быть, у них руки заняты пакетами, чтобы ключом отворить ее.
Я поднимаюсь с колен и поправляя клетчатые домашние штаны, спускаюсь вниз. Звенит ещё один звонок.
- Секунду, мам, - кричу я через дверь. Открываю ее и широко распахиваю, чтобы они смогли сразу войти.
Но, о нет, на пороге стоят вовсе не родители и вообще без пакетов. Передо мной стоит высокий шатен, опирающийся рукой о дверной косяк. Его глаза грустны и одновременно блестят, ожидая чуда.
Я в панике закрываю дверь. Да, в этот момент в мою потревоженную голову больше ничего другого не пришло. Я пытаюсь подумать о том зачем он здесь и одновременно понимаю насколько глупо я выгляжу. Звонок ещё раз раздаётся во всей гостиной.
- Кто это? - перекрикиваю я сквозь барьер дубовой двери.
- Вам посылка с открыткой, - отвечает настолько знакомый и одновременно забытый голос, - Тут написано: «Дорогая Элли, извиняюсь, что мы расстались так быстро и извиняюсь, что не рассказал тебе о себе то, что ты обязана была знать». Нужна ваша роспись.
- Это не мне, вы ошиблись адресом, - продолжаю я метафорично развивать этот жуткий разговор.
- Боюсь, миссис Бамберг, это все же вам.
Я открываю дверь. Я сдерживаюсь, чтобы не повиснуть на его шее и одновременно не начать колотить его кулаками по животу. Такие разные чувства вызывает он, как ни один до него. Мне действительно хочется поцеловать его прямо сейчас, но головой я понимаю, что это низко.
- Можно войти? - Спрашивает Шон.
- Нет. - отвечаю я.
- Да ладно, дай мне объяснить.
- Сейчас родители прийдут. - сурово отвечаю я, всячески избегая зрительного контакта.
- Тогда, может, пройдёмся? Здесь действительно волшебно а вечерам, как ты и говорила. - На секунду мне показалось, что он действительно не заслужил такого моего отношения, поэтому я отчвечаю:
- Дай три минуты, я накину толстовку, - на что его глаза действительно озарились тем детским блеском.
Теперь я выгляжу ну очень отталкивающе: легкие красные клетчатые штаны, серая безразмерная толстовка с каким-то вышитым жёлтым номером и высокий хвост, заплетенный точно не на чистую голову. Но, похоже, Шона это ни капельки не смутило.
Как только мои ноги оказались по ту сторону порога, я почувствовала буквально то самое напряжение в воздухе между нами. Стоит только нам соприкоснуться, как электричество замкнёт во всем штате. Но думать надо было над тем, что машина родителей паркуется на дороге у дома и оттуда выходят двое счастливо женатых человека в обнимку с картонными пакетами, полными продуктами.
Мама смотрит на порог, вероятно размышляв о том, что сейчас она позвонит в дверь и я спущусь помочь им занести это в дом, но вместо этого она, как и отец, замирают, когда видят двух смущенных людей с ощутимой разницей в росте и прикиде: у меня нелепый домашний, а у него дорогая темная куртка и джинсы известной фирмы. Удивляться тут нечему, наш «Шон Мендес» может это себе позволить.
- Элли, ты погулять? - неловко спрашивает отец. Будто каждый день видят меня с такими парнями на пороге и сегодня не исключение.
- Эм, пожалуй. К ужину вернусь, - промолвила я и опустила взгляд вниз. Считаю секунды, чтобы они побыстрее зашли и мы смогли поговорить с Шоном о чём-то «важном».
Но я насчитала только три до тех пор, пока Шона не дернуло с места и он не помог открыть входную дверь, отец вошёл, а мама разглядывала молодого человека, будто никогда парней не видела. Так, теперь я начинаю бояться, что она может его узнать.
- Извините, я не представился, меня зовут Шон, - мама передаёт тяжелый пакет с торчащим из него длинным багетом мне, будто ребёнка, просившегося на руки, и протягивает ему руку:
- Я Аманда, - говорит она, улыбаясь и смущаясь одновременно. Фу.
Шон нежно пожимает руку даме и уверенно молвит:
- Приятно познакомиться, миссис Бамберг, ваша дочь очень похожа на вас, - маме он нравится, по ней видно. Только одно «но», она не знает, что он лгун.
- Не пройдёте в дом, скоро будет ужин, - с роду так много вежливостей от неё не слышала. Шон смотрит на меня, ожидая увидеть намек на одобрение в моих глазах, но я лишь отрицательно машу головой в разные стороны, пробираясь сквозь букет листового салата.
- Я с удовольствием присоединюсь, если вы просите, но прежде хочу объяснить кое-что вашей дочери, - любезничает кудрявый.
- Мне стоит волноваться?
- Нет, конечно нет, - отвечает он на после этих слов их беседа заканчивается.
Мы спускаемся вниз по улице очень медленно, рассматривая мокрые черепицы домов и вдыхая запах влажных газонов. Шон первый, как и положено, начинает говорить:
- Прости меня, что не писал тебе.
- Я не поэтому на тебя злюсь, - быстро отвечаю я. - Ты не сказал самого важного о себе и смылся очень быстро. Да, ты не писал мне, зато выложил нашу фотку в свой невероятно известный Инстаграм и подверг меня насмешкам и ревнивым упрекам всей школы. Я злюсь на тебя за то, что заставил меня пройти через все это, - я перевожу дыхание. - Нет, больше всего я злюсь на себя за то, что единственный раз в жизни позволила себе думать, что «любовь» действительно существует, злюсь, что позволила себе полюбить тебя и злюсь, что думала о тебе.
Шон не останавливался идти, но также не отводил взгляда от меня. Он мог думать что ответить, глядя прямо в глаза, а я не могу думать не о чем, когда вижу его, поэтому отвернулась.
- Я идиот, что не сказал тебе, идиот, что не написал позже и идиот, что выложил фотографию, рискуя всей своей карьерой. - Невозможно не согласиться. - Но о чем я точно не жалею, что прожил те дни с тобой как нормальный парень, что узнал твои странные и забавные мысли, не жалею, что тоже думал о тебе все время и не жалею, что люблю тебя.
Я резко повернулась на него. Его глаза блестели а вены на лбу вздулись от давления, но это было не важно, потому что за долю секунды я осознала, что сильно ошибалась на его счёт и от именно тот, о ком можно написать стих, именно тот, кого можно знакомить с родителями и именно тот, кому можно сказать «я люблю тебя» не соврав.
Внезапно мы оказались слишком близко. Наши носы соприкоснулись и я могу учуять его запах: горькие цветы и соль, а он, может учуять мой. Наши губы соприкоснулись и в этом поцелуе я осознала себя, осознала, что жизнь не заканчивается после смерти, а любовь не просто просто последовательный выброс химических элементов в кровь.