Глаза в потолке
Белый потолок. Тишина.
Джейн открыла глаза медленно, будто из-под воды. Воздух был пропитан зельями, травами и чем-то сладким — типичный запах больничного крыла. Где-то вдалеке звенела ложка о флакон.
— Наконец-то, — услышала она шёпот.
Голова медленно повернулась. Тео сидел рядом, тёмные волосы взлохмачены, глаза — покрасневшие. Он выглядел так, будто не спал всю ночь.
— Где... — голос Джейн был хриплым. — Где я?
— В госпитале. Твой любимый блондин решил поиграть в дуэль, — с сарказмом прошептал Тео, но потом опустил глаза. — Прости. Просто... я думал... ты могла...
Он не договорил.
— Он... — Джейн попыталась сесть, но тут же поморщилась. Боль пронзила ребра.
Тео аккуратно придержал её.
— Не вставай. Мадам Помфри сказала, что тебе нужно минимум сутки полного покоя.
— А Драко?
Тео сжал челюсть.
— После того как я его ударил? Наверное, в астрономической башне, жалуется звёздам на несправедливую жизнь. Хотя... — он посмотрел на Джейн. — Думаю, ему не до звёзд. Он не ушёл, пока ты не начала дышать нормально. Сидел у твоей кровати, пока я не выгнал его.
Джейн опустила глаза. Сердце сжалось. Заклинание Драко было... страшным. Он не сдержался. Он сорвался. Но почему?
— Я ему не безразлична, Тео, — прошептала она.
— А знаешь, — Тео встал, убирая стул, — иногда этого недостаточно. Любить — это не больно делать. Это не заклинанием по сердцу бить.
Он направился к выходу, но перед дверью остановился.
— Отдохни. Завтра ты встанешь — и решишь, нужен ли тебе кто-то, кто теряет контроль каждый раз, когда его эго задето.
И он ушёл.
А Джейн осталась — с сердцем, которое стучало в висках, с телом, которое болело от магии, и с мыслями, которые болели ещё сильнее.
Слизеринский зал был полон. Кто-то играл в карты, кто-то смеялся у камина, Паркинсон громко рассказывала Дейзи, как вчера к ней подкатил парень из Дурмстранга. Атмосфера — типичная, шумная, теплая... до тех пор, пока в зал не вошёл Тео, бледный и напряжённый.
А вслед за ним — Драко.
— О, лорд Малфой, ты уже оправился после того, как чуть не убил Джейн? — бросил Тео, не повышая голоса, но его слова моментально заглушили все разговоры.
Наступила тишина. Даже огонь в камине, казалось, потрескивал тише.
— Следи за языком, — прошипел Драко, подходя ближе.
— А ты за своими проклятиями, — Тео встал. — Ты не контролируешь себя, Драко. А теперь ещё и хочешь, чтобы все вели себя так, будто ничего не случилось?
— Это было случайно. Она вывела меня, — голос Драко дрожал, не то от гнева, не то от сожаления.
— Она не твоя собственность! — Тео шагнул к нему. — И не смей вести себя так, будто можешь решать, с кем ей говорить и кому улыбаться!
Драко молчал, губы сжаты, глаза — как ледяные стрелы.
— Я всё понял, — прошипел он. — Ты всё это время ждал, пока я оступлюсь. Думаешь, ты лучше для неё?
— Я хотя бы не бросаю в неё заклинания, — Тео врезал кулаком в стол. — Я рядом, когда она страдает. А ты? Ты только кричишь и ревнуешь!
— Потому что я её люблю! — взорвался Драко.
В зале — мертвая тишина.
Паркинсон уронила бокал, кто-то ахнул. Даже портреты на стенах замерли.
Тео тяжело дышал. Потом лишь прошептал:
— Это не любовь, Драко. Это — собственничество.
Он развернулся и ушёл, хлопнув дверью так, что потолок задрожал.
А Драко остался стоять. Один. Среди тех, кто, казалось, впервые увидел его без маски.
Последние два дня в Хогвартсе прошли для Джейн, как в тумане. Мадам Помфри выписала её с длинным списком зелий и рекомендацией «не волноваться», но как можно было не волноваться, когда тело ещё болело от проклятия... а сердце — от предательства?
Драко не приходил. Тео тоже. Ни Паркинсон, ни Дейзи, никто. Будто Слизерин сговорился — молчать, не вмешиваться, делать вид, что ничего не было.
Она почти не выходила из своей спальни. Только поздно вечером, когда все уже были в зале, Джейн кралась по коридорам — как привидение, забытое живыми.
В один из таких вечеров она вышла на свежий воздух. Лёгкий туман окутывал Замок. Озеро, как зеркало, отражало звёзды.
— Ты здесь одна? — раздался голос позади.
Джейн обернулась. Седрик. Улыбка — не наглая, не насмешливая. Добрая.
— Я... просто... воздух, — тихо сказала она.
— Можно? — он указал на лавку рядом.
Она кивнула. Они сели. Молчание.
— Ты не похожа на тех, кто боится темноты, — Седрик взглянул на неё сбоку.
— Я боюсь тишины, — тихо прошептала она. — В ней слишком много голосов.
Он кивнул, будто понял. Не стал лезть с вопросами. И это было лучшее, что он мог сделать.
— Мне жаль, что с тобой так поступили, — наконец сказал он.
— Ты же не знаешь, что было.
— Зато я знаю, что ты не заслужила боль. Ни физическую, ни ту, которая в глазах.
Джейн впервые за несколько дней взглянула прямо на кого-то. В его глазах не было жалости. Только уважение.
— Спасибо, — сказала она едва слышно.
И впервые за долгое время — ей стало чуть-чуть легче.
Последние недели перед третьим заданием стали для Джейн неожиданным светлым пятном. Она снова смеялась.
Седрик оказался не только добрым, но и удивительно простым. Он не задавал лишних вопросов, не жалел. Он знал, когда нужно молчать, а когда — пошутить так, что она забывала, как дышать от смеха.
Впервые за долгое время Джейн чувствовала себя принятой, нужной. С Гермионой она могла часами спорить, с Джинни делилась дурмстранговскими историями, а с Роном... просто сидела у камина в общей комнате Гриффиндора, пряча улыбку.
И Драко, кажется, наконец понял, что её теряет.
Но всё это оказалось... слишком хрупким.
⸻
В ночь третьего задания стояла гнетущая жара. Джейн смотрела, как Седрик надевает мантию чемпиона. Он усмехнулся и, прежде чем уйти, вдруг взял её за руку.
— Эй, Валекрист... — он задержал взгляд на её лице, — Я знаю, ты за меня переживаешь. Но не волнуйся. Я вернусь. И первым.
— Мне не важно, кто будет первым, — шепнула она, сжимая его пальцы. — Только вернись. Живым.
Он кивнул. И ушёл.
⸻
Всё случилось слишком быстро.
Визг портключа, вспышка зелёного света... и крик Гарри, разрывающий тишину.
— Седрик! Это был ВОЛАН-ДЕ-МОРТ! ОН УБИЛ СЕДРИКА!
Тишина. Затем — крик Амоса Диггори, полный ужаса.
А потом — Джейн.
Она стояла как статуя. Всё внутри неё будто сжалось до точки. Мир рассыпался.
Когда она увидела его тело — безжизненное, спокойное, как будто он просто спит... её ноги подкосились. Кто-то пытался её удержать, кажется, Джордж. Или Фред. Но она вырвалась.
— Нет... Нет, нет, НЕТ!!! — её голос прорезал ночь. Она упала на колени, схватившись за его руку.
Она шептала что-то на родном языке, на русском, потом на французском, на ломаном английском. Слова, которых никто не понимал, кроме неё. Как будто если произнести их достаточно раз — всё вернётся.
Но он не вернулся.
⸻
В ту ночь, Джейн не плакала — она кричала. Её рыдания слышали даже в астрономической башне. А в глазах Драко, наблюдающего издалека, впервые отразилось нечто большее, чем ревность. Боль. И страх потерять её навсегда.
Смеяться — больше не получалось. Даже улыбаться было трудно. Джейн долго не выходила из своей спальни, ела через силу. Каждый день она доставала маленький блокнот — кожаный, обтрепанный, с дурмстранговским гербом — и писала. Писала про него.
«Он всегда давал мне яблочные карамели. Говорил, что я слишком серьёзная.
Он знал, что я не люблю громкие комнаты. Всегда звал на скамейку под вязом.
Он стал моим первым настоящим другом в Хогвартсе. Не потому что хотел чего-то. Просто был добрый. Мой Седрик.»
На обложке Джейн выцарапала: "Cedric Diggory. My quiet light."
⸻
Время шло. Осталась всего пара дней до начала каникул. Ученики собирали вещи, делали фотографии, договаривались о письмах. Только Джейн не знала, где ей быть этим летом. В Хогвартсе? В Лондоне? У Уизли?
И тут всё перевернулось.
Ночью, Хогвартс содрогнулся от магического всполоха. В небе — тёмная метка. Запах гари. Паника.
В коридорах появились Пожиратели Смерти. Без предупреждения, без жалости. Ученики бросались в стороны, прятались в классах. Кто-то кричал.
Гарри бежал к библиотеке, в поисках Гермионы. Джейн — за ним.
— ДЖЕЙН, СЮДА!
Раздался оглушительный взрыв. Пол затрещал. Один из Пожирателей перегородил им путь, взмахнув палочкой.
— Avada Kedavra!
Джейн успела оттолкнуть Гарри, но сама не успела поднять щит. Зеленый луч был слишком близко.
И тут...
— Protego Maxima!
Сильнейший барьер сбил заклятие с курса. Из тени выпрыгнул Драко Малфой. Его глаза горели, волосы растрепаны. Он будто не дышал — сжал палочку до побеления пальцев.
— Не трогайте её! — рявкнул он.
Гарри остолбенел.
— Ты...
— Заткнись, Поттер! — рыкнул Драко, не отрывая взгляда от нападавших. — Уводи её. Я их задержу.
— Ты что, с ума сошёл?!
— Иди, блядь!
В этот момент ещё один Пожиратель набросился сзади, но Драко развернулся, отбросив его силой чистокровной магии.
Джейн держалась за стену. Она смотрела на него — того, кто был её ревнивым врагом, кто однажды ранил её — теперь стоял перед смертью, прикрывая собой их обоих.
⸻
Бежав по коридору, сжимая руку Гарри, Джейн оглянулась.
— Он... он вернётся?
— Он не предатель, Джейн, — выдохнул Гарри. — Сегодня он был героем.