Когда я стану деревом...

Амалиэль поднял мокрое лицо от слез с подушки, вытер глаза рукавом бежевой кофты.
Присев, надел на голову капюшон, посмотрел, что за окном уже наступила ночь.

Встав, подошёл к двери, открыл ее, смотря, как на полу сидит Касей, облокотившись спиной о стену и сложив руки на груди, тихо дремлет.

Тихо вышел и подошёл ближе, медленно присел рядом на пол, смотря, как Касей открыл свои красивые глаза разным цветом, посмотрел на него.

- На полу сидеть холодно, - прошептал Амалиэль, отвел взгляд, смотря на стену в коридоре перед ними с порванными обоями.

- Прости меня Амалиэль, я сказал не правду, я виноват.

- Ты сказал правду, иначе это бы не обидело меня.
Меня столько раз называли лицемером, даже отец так сказал в посланий раз моего перерождения, что я уже верю в это.
Моя беда в том, что я отрицал это слово, но ведь просто так его не скажут столько раз и в разных жизнях.
Касей, я плохой Бог, иначе я был бы в своих небесах, а не где-то постоянно изгнанным...

- Ты не где-то, ты со мной.
Твоя такая жизнь... и привела тебя  ко мне, разве это может быть напрасным?
Это лучшее что могло случиться со мной. А лицемером тебя называли те, кто просто оправдывал свои намерения на тебя, скорее это они лицемеры.

- Но ты ничего не знаешь...

- Я чувствую, что горю верно.
Даже судя по себе, я так случайно сказал, потому что я ревную, потому что я боюсь тебя потерять, боюсь, что ты любишь моего брата больше, чем меня.
Я много чего боюсь, потому тебя так и глупо обозвал, но это не твоя вина, я сам лицемер.
И лицемером я был всю жизнь, потому отпусти все эти обиды, потому что ты Амалиэль, - коснулся пальцем его подбородка, - великолепная душа, чистая и светлая...

- Я рад, что ты так думаешь обо мне... - прошептал Амалиэль, опустив ресницы, в душе на самом деле не очистился, а только больше вспоминал ошибок, что успел натворить за свои жизни, не мало...

- Холодно на полу сидеть ведь, - присел Касей, взяв его на руки, встал, прижав к себе, - пойдем в постель?

- Да, - покраснел, обнял его за плечи, - Касей, я все жизнь кого-то ждал, мне кажется, это ты.
Потому, что только с тобой, у меня нет в душе этого чувства, ожидания.

- Правда? – восторженно посмотрел на его лицо, губы, что он сжал и покраснел.

- Да... - прошептал Амалиэль, думая, сказал бы он тоже Маркариану?
И почему он это сказал сейчас Касею?
Ведь он хочет увидеть Маркарина и ждёт его, не чувствует, что расстался с ним.
Может я все же лицемер?

- Касей, - прошептал Амалиэль, когда он положил его на кровать и стал раздевать, - однажды я украл деньги, что были даны на больных детей. Мне было так стыдно...

- Что? – посмотрел на него и чуть улыбнулся, - что-то не верится, - посмеялся.

- Вот о чем я и горю, - кивнул, - ты думаешь обо мне, как о ком-то другом. Своим придуманном в сознание образе, но я другой.

- Будь другим, любым, плохим или хорошим. Воришкой... - улыбнулся, - оттого ты грязным не станешь, разве ты сам этого не чувствуешь?

- Что?

- Что есть такие как ты, - поцеловал его в щеку, - что, даже касаясь, чувствуешь, как очищаешься сам. Потому, хватит тебе, думать о грустном, о том, что давно прошло. Давай жить сейчас, - провел ладонью по его обнаженной ноге. Погладил живот, смотря, как он возбудился, покраснев, прикрыл скромно ресницы, - мой очаровательный муж, ты прекрасен.

- Ещё я... - покраснел ещё сильные, - однажды в одной из жизней, - ещё не было в этом мире машин, были лошади и все так бедны и несчастны.
Я шел со стороны реки, жил тогда в одной деревни, в моей семье было десять детей и одна мама, что всем приходилось работать.
Мне было семь лет, и я ходил далеко к реке, чтобы наловить, рыбы, но уснул там и утопил удочку, возвращался и боялся, что меня поругают.
А мне навстречу, целый караван, там были дети и женщины, мужчины.
Они спросили, здесь ли я живу.
Я сказал да. Они спросили, в какой стороне река? И я показал в другую сторону, обманул...

- Зачем? – посмотрел в его глаза, вдруг только осознал, что Амалиэль не только сказал ему первому правду о себе, а так изливает душу, он говорит с ним и видимо хочет высказаться.

- Потому что я бывает обманываю, - отвел взгляд, - иногда не знаю почему...

- Амалиэль, - улыбнулся ему, - ты учитывай то, что ты бел ребенком. Видимо когда украл деньги, ты тоже был ребенком.
Даже Боги могут быть детьми, а любые дети совершают ошибки и обманывают, не со зла.

- Правда?

- Амалиэль, я хочу, чтобы ты начал с первой своей жизни, - улыбнулся, - я хочу знать о тебе все.

- Правда?

- Да, но после... - присел, придвинув его к себе, положив ноги к себе на колени верхом, - я не могу терпеть больше, желание физическое ведь не поставить на паузу. Я хочу тебя, - наклонился, - а ты хочешь?

- Эм... - покраснел, ощущая, как он провел ладонью у него между ног, уже собирался входить в него. Приподнялся, схватив его за плечи, скромно опустил ресницы, приоткрывая губы со стоном, - да...

- Я люблю тебя, - поцеловал  в губы, чувствуя его сладкий стон, что был так приятен и будоражил чувства, и желание только становилось больше, что хотелось во вселенной потеряться вместе с любимым, как неуловимая комета...

- Касей...

***
- Знаешь, я не против не есть годами, - Касей держал Амалиэля за руку, шел по улице, по жёлтой листве, - у соседки можно было натаскать яблок.

- Мы воровать не будем, - держал его за руку, думая о том, а как же он возьмёт продукты из магазина, года денег нет...

- Да, это же для кармы не только мне нужно, - посмотрел на него, чуть приподняв брови, - не один же я на перевоспитании?
Но, раз так уже вышло и практика воровства у нас есть, наберем продуктов просто так...

- Касей, - строго посмотрел на него, - тебе, что не скажи, тебе все смешно!

- Я не смеялся... - посмеялся.

- Касей... - шлепнул ладонью его по ягодицам, - хватит!

- О, - улыбнулся, - сделаешь так в постели?

- Эм... - покраснел и снова взял его за руку, потянул за собой, - у тебя не стыда не совести... - вздохнул.

- Хм, - улыбнулся, любя смотря на него, сжал сильнее руку. Обернувшись, провел свободной рукой в сторону, его глаза побелели и засветились, он поставил барьер позади и впереди на их путь, уже сам не замечая, как ставит целый купол уже над всем городом...

- А если нас увидят ангелы? – посмотрел на него, чуть заметил, что его глаза светились белым светом, - а что с твоими глазами?

- Ничего, - отвел глаза, - а что?

- Мне показалось...

- Что? – посмотрел ему в глаза.

- Ничего... - посмотрел в его красивые, разным цветом глазами, - так, а если нас увидят?

- Ну, тогда скажем им, где находится река...

- ?! Касей! – снова шлёпнул его по ягодицам, - я тебе начну рассказывать про своих людей кем я был с первой жизни, то сколько же раз ты будешь потом подкладывать меня?!

- Ну, а сколько у тебя жизней было?

- 68.

- Блять... - обалдел Касей, - ой, извини, говорю... удивительно...

- Хм, - обиженно отвернулся и пошел вперёд быстрым шагом, незаметно свернув с дороги в парк, где жёлтая листва шелестела под ногами. Как его окатил жёлтый листопад, листва посыпалась на голову. Замер, смотря на разноцветные листья, обернулся на Касея, что посмеялся, развел руками в сторону, - ох, мой дурак...

- Для тебя кто угодно, - пошел к нему ближе Касей, как Амалиэль схватил охапки листвы и бросил в него, - вот проказник, - улыбнулся и побежал следом, когда Амалиэль рванул в сторону леса в парке, хватал листву и кидал в него. Касей схватил его за талию, они упали на мягкую траву в листве.

- Амалиэль, - осмотрел его светлое лицо и сияющий взгляд, наслаждаясь его мелодичным смехом, - когда я слышу, как ты смеёшься, я счастлив и чувству, что живу не зря.

- Не придумывай, все живут не зря, даже... - Амалиэль задумался, - даже Люцифер.

- ? А причем он здесь?

- Ну, он создал темную сторону вселенной, но в итоге, он создал и новую жизнь, где есть прекрасные души, значит, все было не зря.
И тьма существовать должна, или ей бы стал свет, а так у них есть на кого свалить вину и сбросить неугодные души.

- Логично, - приподнял брови, - может это Люцифер и принесет в твоём пророчестве конец света?

- У него глаза одним цветом, - смотрел в его глаза разным цветом, - это не он.

- А знаешь... - отвел взгляд, - я видел однажды, как у него засветился алым светом левый глаз и из него вышел луч, сжигающий землю...

- Правда?

- Нет, - посмеялся.

- Шутник, - присел Амалиэль, смотря, как он присел, в его растрёпанных в хвосте, черных, кудрявых волосах была листва, что он стал аккуратно убирать, - любимый.

- .... – покраснел Касей, нежно улыбнулся, наклонившись, поцеловал его в щеку, - сваришь мне пельмешек?

- Сначала нужно украсть их, - вздохнул и побледнел, - я не то хотел сказать....

- Ахах... - упал в траву Касей, схватившись за живот от души посмеялся.

***
Пельмешки, украсть пришлось от безысходности, ведь денег не было, а Касея нужно было покормить.
И так из-за последних метаморфоз, он постоянно голодал и в этом Амалиэль ощущал и свою вину.

Касей сидел за столом, попивал из стакана яблочный сок, что тоже позаимствовали из магазина, как и хлеб, мороженное и немного других продуктов, чтобы потом варить суп.

Амалиэль стоял у плиты, его белые волосы были завязанные в пучок на макушке.
Он был в белой футболке и трусах в горошек, что ему были до колен, Касей сказал это шорты, он поверил.

Амалиэль обернулся на Касея, смотря, как он любуется им, подперев подбородок ладонью, сделал глоток воды.
Осмотрел Касея в одной майке и плавках, его кудрявые волосы были завязанные в хвост. Осмотрел его татуировки на руках, где на левой руке был дракон, на правой руке архангел с черно белыми волосами и мечом в руках, что вонзался в хвост дракона.

- Я думаю, - опустил взгляд на книгу кулинарии, что лежала на столе, что однажды стащил у соседки, - я буду поваром.

- ?! – прыснул водой и посмеялся.

- Что-то ты все смеёшься? - отвернулся, помешал пельмени, - я серьезно говорю.

- Я не смеюсь над тобой, просто не ожидал, что ты это скажешь.
Но у меня идея, когда мы найдем безопасное место и сможем жить свободно, я сделаю тебе документы студента, пойдешь в училище, учиться на повара.
Потом ты откроешь ресторан, и мы будет деньги лопатой грести...

- Зачем столько денег, - вздохнул, - хотя можно.

- Ну, так я и говорю...

- Будем их все отдавать для больных раком детей и людей в целом.

- ?

- Неплохо было бы, - Амалиэль вздохнул, - одну вину мне так загладить, мне бы стало легче.

- Так, а когда начнем говорить о твоих людях?

- Каких людях? – отвернулся и покраснел.

- О твоих 68 жизнях?

- Ну... - помешал пельмешки, - готово ведь, пора тебе кушать.

Амалиэль достал пельмешки и поставил в тарелке перед ним, отрезал ему хлеб.
Присел напротив, смотря, как Касей положил ему в тарелку мороженого и положил вилку.

- Ты, правда, все жизни помнишь? – осторожно спросил Касей, надкусив горячую пельмешку на вилке, смотря на Амалиэля, что как-то стал печальней.

- Когда мою душу отправляют в эмбрион, будущего ребенка человека, я забываю все абсолютно.
Я не помню ничего, пока расту, пока со мной что-то не случится, травма, или шок, важное событие. И тогда я все вспоминаю от начала и до конца.
Бывали жизни, что я вспоминал себя, только когда умирал, это было самым странным, ведь я всю ту жизнь прожив, неосознанно и был кем-то непредвзято.
Но даже такая жизнь, где я ничего не понял, не принесла мне прощение.
Я же снова отправлялся по кругу, потому что я всегда, нарушал правила.
Может, и ангелу бы простили мелочи грехов, но не Богу как я.
А в целом, я помню все жизни, кроме одной.
Но почему-то больше плохого в них и грустного, ошибки и вина. Видимо у всех есть ошибка в сознании, помнить плохое, а хорошее я чаще не помню.
Но больше всего мне нравилось быть ребенком, когда я был ещё никем, это лучшее ощущение, тогда все вокруг, так приятно и красиво.

- А что за жизнь, которую ты не помнишь?

- Не знаю, просто помню все 67, а их 68, - пожал плечами, - сколько жизней не прошло, я помню их все, а одна, словно не существа, но она же была, по факту времени.

- Эм... - кивнул Касей, и много было вопросов, но больше хотелось, чтобы Амалиэль просто уже все высказал, и забыл все жизни, кроме этой.

- Наверное, тоже та пропавшая жизнь была ошибкой, иначе бы я не переоделся снова...

- Ошибки и я помню.
Это не только твоя проблема, это в целом я считаю точки отчета, моменты, которые глубже проникают в душу, чтобы помнить время, куда можно вернуться. Только для этого, шанс исправить или исправиться, а не для того чтобы это нести в души тысячелетия.
Расскажи мне все, что несёшь так долго, - чуть улыбнулся, - я понесу все это с тобой, вот увидишь, легче будет...

- В первый раз, когда я пал, мне было пятнадцать лет.
А я ведь был рожден спланированно, для помощи моему великому отцу.

- Кто твой отец?

- Он... - отвел взгляд, - Бог, который один из главных...

- У тебя великая защита, это радует.

- Он однажды, не сможет меня защитить, уже и так спасал меня эти 68 жизней. И в итоге, мой отец уже назвал меня лицемером и ошибкой.

- А тот Бог Судьбы, что помог тебе, рассказав о пророчестве, поможет? – интересовался Касей с целью, что хотел знать, есть ли у Амалиэля защита, после того как он станет деревом...

- Почему они должны мне вообще помогать?

- Видимо есть у них повод, раз 68 раз тебя пытались исправить.
А в итоге я уже вижу правду, ты просто не виноват не в чем, это они виноваты, что мучали тебя.

- Касей, никто меня не мучил, я сам виноват...

- Виноват в том, что был человеком? Ты сам-то в курсе, что никто из людей не святой, такова их жизнь! Ошибки, это и есть их путь к истине...

- Да, потому тот путь так труден, это испытание, это исправление.

- ...

- Когда я стану древом... - приподнял брови, - хочу знать, что ты в безопасности.

- Хватит, не станешь ты деревом. Бог Судьбы, тоже... - отвел взгляд и покраснел, - не все может вершить по пророчествам и законам, все может быстро меняться.
Но я не хочу больше о них... говорить сейчас.

- Говори о себе.

- Первая жизнь... - поковырял мороженное в тарелке, - меня звали Мио. Я родился больным, и ходить не мог. Мир тогда был опасен, были войны. Я дожил лет до пяти, и переродился...

- И что же ты сделал такого в это время, чтобы тебя снова отправили в путешествие?

- Эм... - отвел взгляд, - я ненавидел всех и мир... - съел мороженное и замолчал на минуту, - я был в отчаянье, и это вызвало во мне гнев. Ненависть к несправедливости.
Ненависть, это ошибка...

- Тоже мне вина, - покачал головой, - у них там у твоих Богов, все в порядке с головой? Хотя бы в том плане, чтобы так издеваться над тобой, я бы тоже был в гневе!

- Ну, нельзя желать другим смерти! Никто не должен быть судьей чужой души, тем более, когда ты должен быть Богом... - отвел взгляд, - так бы Боги могли уничтожить свой Мир, как мне сказал отец. Вторая моя жизнь, была лучше, я был котом, - улыбнулся.

- Котом!? О... - осмотрел его, улыбнулся, - белым котенком, пушистым комочком?

- Я был черно-белым и почти сразу все вспомнил о себе. Воровал еду и приносил ее бездомным детям, другим несчастным, пока меня не загрызли собаки...

- ?!! – подавился Касей, - какого фига, чертовы псины! – ударил кулаком, и какого хрен ты был снова наказан?!!

- Касей, это только две жизни, а ты уже в гневе. Хватит на сегодня, просто поешь нормально.

- Ну, так просто скажи, за что?

- Я воровал осознанно, так нельзя...

- Но ты хотел помочь!

- В жизнь нельзя так вмешиваться и исправлять, иначе от помощи, может стать хуже. Я принес одному человеку, что не ел месяц, кусок курицы, а он так хотел, есть, что подавился и умер.

- ... - отвел взгляд, - ну ладно, это его проблема. Точно не твоя вина, успокойся. То, что ты был с благими намерениями, это твое. Его поступки, это уже его судьба. По крайней мере, он умер сытым...

- ?! Касей, ну ты вообще...

- Ах... - сдержал смех и отвлёк его, - кстати, может, пойдем купаться на озеро сегодня вечером?

- Ну... - растерялся, но был рад, что Касей вдруг его беззаботно отвлёк и вернул в реальность настоящего, - так вода уже холодная, осень ведь...

- Так мы потеплее оденемся, когда плавать будем...

- ? Правда?

- Ахаха, - посмеялся Касей, любя осмотрел своего наивного Бога, - я люблю тебя с каждой секундой все больше. Скоро взорвусь как сверх новая звезда...

- И забросаешь меня пельменями?

- Ахаха... - посмеялся Касей, приложив ладонь к животу, где объелся пельменями.

- А мороженное доешь? – Амалиэль пододвинул к нему тарелку.

- Ахах, - взял вилку, - да... - выдохнул.

- Что ты смеёшься?

- Потому, что мне хорошо с тобой, мой милосердный котенок.

- Ты даже не удивлён и не расстроен из-за меня?

- Кем бы, ты не был мой любимый, - улыбнулся ему Касей, - я тебя и так хорошо знаю и без подробностей.