Звонок бывшего мужа

Тон Цю уже был знаком с советом Хо Чжисина: не выходи на улицу; если кто-то постучит в  дверь, не открывайте ее. Когда он был ребенком, его родители оба были заняты работой, и он всегда оставался дома один. Именно эти слова всегда говорили ему родители перед отъездом.

Услышав это от Хо Чжисина, казалось, что Тон Цю вернулся к тому времени, когда он был учеником начальной школы и ждал дома, когда вернется взрослый.

Он совсем не беспокоился. Чего бы он боялся? С Хо Чжисин нечего было бояться.

Совершенно самодовольный Тон Цю лег на диван и стал играть на своем телефоне. Три ножа были аккуратно разложены на журнальном столике в ожидании прибытия Хо Чжисин, чтобы «осмотреть товар».

Тон Цю уже заснул на диване, когда кто-то наконец постучал в дверь. Разум все еще был затуманен сном, он бессвязно выкрикнул ответ и надел тапочки, прежде чем открыть дверь. Когда он увидел стоящего перед ним Хо Чжисина, он ошеломленно улыбнулся другому.

— Ты, — Хо Чжисин вошла в квартиру, положил одну руку на талию Тон Цю, а другой рукой закрыла дверь. — Почему ты так небрежно открыл дверь? Что, если это не я постучал?

Тон Цю усмехнулся: —Ты слишком много беспокоишься.

Хо Чжисин не осмелился ослабить бдительность. Если бы что-то действительно случилось — ну, говорят, сожаление проявится только в конце.

— Как дела?— Хо Чжисин снова спросил: — Что-нибудь случилось?

— Я в порядке, просто хочу спать. Тон Цю взял его за руку и повел в гостиную. — Ножи на кофейном столике.

Хо Чжисин сел на диван и внимательно проверил ножи и упаковку. Действительно, что-то было не так с транспортной этикеткой.

— Три дня подряд?

— Да, — ответил Тон Цю, — это началось в тот день, когда мы вернулись из моего родного города. То, что я получил тогда, когда мы занялись сексом.

Хо Чжисин уставился на три ножа.

— Второй — выкидной нож, который прислали в мою школу. — Тон Цю объяснил: —  Сначала я подумал, что это Фан Байчэн, но когда я позвонил ему, он не ответил. Я спросил Чу Яо, и она сказала, что Фан Байчэнь уехал за границу в прошлом месяце.

Хо Чжисин нахмурился и кивнул.

—  На самом деле, даже если он уехал за границу, это все равно мог быть он. Тон Цю продолжил: — Изначально я не хотел тебе говорить. Я боялся, что ты забеспокоишься.

— Ты все равно должен мне сказать. Хо Чжисин достал свой телефон и встал: — Подожди меня, мне нужно позвонить.

Он вышел на балкон, а Тон Цю остался сидеть на диване и ждать его. Хэ Хунтао долго не отвечал и спросил его: — В чем дело?

— Есть новости о Чжоу Кае?

— Я как раз собирался сказать тебе, — сказал Хэ Хунтао, — я проверил, действительно что то не так с условно-досрочным освобождением Чжоу Кая по медицинским показаниям. После освобождения он остался в доме двоюродного брата. Как только я получу доказательства, его снова арестуют.

— Он просто остался в доме своего кузена? 

— Мои люди постоянно наблюдают там, и я сообщил, что они почти не выходили.

Хо Чжисин не поверил и почувствовал, что происходит что-то подозрительное.

— А как насчет дела Чжоу Сяоюаня?» Хо Чжисин спросил: — В последний раз, когда ты показывал мне фотографию, жертва была ранена ножом, верно? Вы нашли оружие?

— Пока нет, хотя оружие должно быть складным ножом.

Хо Чжисин нахмурился и оглянулся на кофейный столик в гостиной.

— Не мог бы ты рассказать мне подробнее?

— Что ты хочешь знать?— настороженно спросил Хэ Хунтао.

Хо Чжисин не стал ходить с ним: — Мой возлюбленный принял здесь трех курьеров, все они были доставлены кем-то напрямую, и один из них был саблей

Хо Чжисин подумал в своем сердце. Его беспокойство быстро усилилось, он повесил трубку и вернулся в дом, нашел сумку и завернул все три ножа, а затем приготовился уйти.

— Ты не останешься? Тон Цю думал, что Хо Чжисин сегодня переночует.

— Что-то случилось.— Хо Чжисин обняла Тон Цю и поцеловала его, а затем поддразнил: — А что? Не можешь расстаться?

— Вовсе нет, — ответил Тон Цю, оставаясь упрямым и не желая признавать поражение. — Я просто спросил из вежливости.

Если бы Хо Чжисин не понял, что он имел в виду, то его больше не звали бы Хо Чжисин. Он ущипнул другого за талию и воспользовался случаем, чтобы потрогать его задницу: — Будь особенно осторожен в следующие пару дней. Если произойдет что-то ненормальное, немедленно позвони мне.

Тон Цю послушно кивнул: — Я буду помнить слова офицера Хо.

— Хорошо. Тогда я уйду сейчас. Тебе следует лечь спать пораньше. —  Хо Чжисин вышел за дверь и направился к лифтам.

Тон Цю последовал за ним до порога и задумался. Поколебавшись мгновение, он позвонил Хо Чжисину и согнул палец.

Хо Чжисин улыбнулась и подошла к нему. Тонг Цю обвил руками шею другого и поцеловал его в губы. Поцелуй прозвучал довольно громко на фоне тихого коридора, мягкий освежающий «хлопок» эхом разнесся посреди ночи.

— Спасибо, Учитель Тон, за награду. —  Подъехал лифт, и Хо Чжисину пришлось уйти. Он улыбнулся и принял еще один поцелуй. — Я чувствую себя более мотивированным, чтобы работать сегодня вечером.

Тон Цю оперся на дверной косяк, наблюдая, как Хо Чжисин входит в лифт, чувствуя себя опустошенным и одиноким.

Он отправил Чу Яо сообщение: — Сестра, как ты думаешь, что бы подумал мой бывший муж, если бы я предложила нам снова жить вместе?

Чу Яо быстро ответил: — Не думай так много, но с этого момента император никогда не сможет посещать утренние судебные заседания!

Той ночью Хо Чжисин отнесла три ножа в отдел криминальной полиции. Когда он вошел, Хэ Хунтао снова выругался.

— Давай, не ругайся. Хо Чжисин поставил сумку перед собой. — Я оставлю это тебе.

Хэ Хунтао посмотрел на него, прежде чем открыть бумажный пакет. Первое, что привлекло его внимание, это лезвие переключателя.

Он попросил кого-нибудь взять ножи для опознания, а затем привел Хо Чжисина в свой кабинет.

— Что случилось?— спросил Хэ Хунтао. 

— Позавчера, когда мы вернулись из поездки, он получил посылку. — Хо Чжисин объяснил: — Вчера это был выкидной нож, и его отправили в его школу. Сегодня это был кухонный нож.

Хо Чжисин налил себе стакан воды: — Моя жена — спокойная учительница. Он нравится и родителям, и ученикам, и он никогда не наживал себе врагов. Единственный дурак, который приставал к нему и преследовал его, за это время уехал за границу. С таким умом, кто еще даст ему такую посылку?

Хэ Хунтао подумал о выкидном ноже и пробормотал себе под нос «бля».

— Когда ты сможешь вернуть Чжоя Кая? Хо Чжисин спросил: — Меня беспокоит каждый день, который проходит, когда он все еще на свободе.

— Кто не волнуется?— Хэ Хунтао ответил: «Но это дело немного сложное, и в нем участвует много людей.

Относительно этого Хо Чжисин понял.

Заключенные, признанные нуждающимися в лечении, освобождаются условно-досрочно. Когда это происходит, различные агентства сотрудничают с полицией, чтобы предотвратить мошенничество. В случае с Чжоу Каем, поскольку его условно-досрочное освобождение по медицинским показаниям было явно сфальсифицировано, расследование потребовало бы времени, поскольку очевидно, что это не было чем-то, что мог сделать один человек.

— Как продвигается дело Чжоу Сяоюаня?

— Орудие убийства пока не найдено. Хэ Хунтао обиженно сел на стул за своим столом: — Иначе зачем бы я все еще ругался?

Хоу Чжисин подумал: А может быть, это потому, что он был в руках моего Учителя.

Хо Чжисин решил, что если Чжоу Сяоюань действительно был убит Чжоу Каем, а посылки, которые получил Тон Цю, действительно были отправлены им, то он действительно был хорош. Убив двух зайцев одним выстрелом — он напугал Тон Цю и сумел передать орудие убийства.

Однако, похоже, это был его план. Чжоу Кай знал, что как только Тон Цю получит оружие, он обязательно отдаст его Хо Чжисину, а Хо Чжисин, в свою очередь, отправит его Хэ Хунтао.

Другими словами, Чжоу Кай вообще не хотел прятать орудие убийства. Хо Чжисин сидел и молча пил воду.

Он внезапно понял, что настоящая цель освобождения Чжоу Кая заключалась в том, чтобы позаботиться о людях, которые предали его и арестовали: Чжоу Сяоюань и Хо Чжисин.

Чжоу Сяоюань был мертв. В его тело было нанесено несколько ударов ножом. Это было ужасно.

Теперь настала очередь Хо Чжисина, но было очевидно, что Цзоу Кай был очень умен и знал, что нацеливание на его семью будет более эффективным, чтобы повлиять на Хо Чжисина, а не мучить себя.

Хэ Хунтао протянул Хо Чжисину сигарету:— С твоей женой все в порядке? Хо Чжисин кивнул: — Не о чем беспокоиться, я здесь.

Хэ Хунтао забеспокоился. Он знал, что будь то фальсификация его условно-досрочного освобождения по медицинским показаниям или убийство им Чжоу Сяоюаня, до тех пор, пока они получат доказательства, они могут немедленно арестовать Чжоу Кая.

Теперь все зависело от того, действительно ли выкидной нож был орудием убийства.

Тон Цю не мог связаться с Хо Чжисин целый день. Он забеспокоился, особенно когда подумал о трех ножах, которые нес с собой, когда ушел прошлой ночью.

Он подумал о том, чтобы уйти из класса рано вечером и зайти в полицейский участок Саньху, чтобы взглянуть — просто чтобы убедиться, что ничего плохого не произошло.

В результате школа сообщила, что все учащиеся третьего года старшей школы и их учителя 

должны провести стратегическую встречу, начиная с третьей ночи до начала вечернего контрольного экзамена. Присутствие было обязательным для обеих сторон.

Тон Цю не мог уйти. Перед началом вечернего занятия он снова позвонил Хо Чжисину. Было уже 7:30 вечера, и только тогда другая сторона наконец ответила.

— В чем дело? Тон Цю с тревогой спросил: «Я ничего не слышал от тебя весь день. Тон Хо Чжисина звучал не очень хорошо: — Что-то случилось. Ты где? Ты дома?

— Я еще не закончил работу. Сегодня школа решила провести стратегическую встречу по экзаменам продолжительностью три ночи. Я не могу уйти. Тон Цю занервничал, когда услышал серьезный тон другого: — В чем дело? С ножами действительно что-то не так?

— Появились результаты идентификации. Предполагается, что лезвие выключателя было оружием, убившим Чжоу Сяоюаня, и сам Чжоу Кай доставил вам посылки. Хо Чжисин сказал: — Было приказано строго следить за сообществом в вашем доме.

На этот раз Тон Цю почувствовал, как его сердце сильно бьется в груди, как будто у него вот-вот случится сердечный приступ.

— Чжоу Кай? Хотя ему еще предстояло встретиться с этим человеком, Тон Цю чувствовал, что уже хорошо знаком с этим человеком, учитывая, как часто он слышал его имя.

— Во сколько ты уходишь с работы? Я тебя заберу.— Хо Чжисин направлялся в участок после того, как вышел из отдела криминальной полиции. Он должен был сегодня дежурить, но чувствовал себя не в своей тарелке. Он нашел человека, готового поменяться сменами, и решил сам забрать Тон Цю.

— Я еще не знаю. Тон Цю ответил: — Но я определенно не смогу уйти раньше, чем обычно.

—  Хорошо, я вижу. Мне нужно зайти на станцию, чтобы убраться, поэтому, пожалуйста, не уходи, пока я не доберусь до тебя.

Первоначально Тон Цю не думал, что ситуация настолько серьезна. Когда Чжоу Кай был арестован, он и Хо Чжисин еще не встречались. Однако, судя по поведению Хо Чжисина этим вечером, казалось, что этот парень действительно нацелился на него.

— Не волнуйся, — заверил Тон Цю, — я обещаю не доставлять тебе проблем.

— Дело не в том, что ты присоединишься к цирку, — заверил Хо Чжисин, — я просто беспокоюсь о тебе.

Тон Цю рассмеялся: — Понятно.

Когда прозвенел звонок на урок, Тонг Цю сказал: «Хорошо, урок начинается. Ты также должен обращать внимание на безопасность в пути, я тоже беспокоюсь о тебе».

Даже после завершения разговора Тонг Цю все еще не чувствовал себя в своей тарелке. Телефон, который он держал в руках, был горячим.

Он всегда думал, что не сможет испытать нечто подобное. Когда после женитьбы на Хо Чжисин один из вышестоящих проинформировал его о возможных опасностях, с которыми может столкнуться член семьи офицера полиции, — хотя он внимательно слушал, но какая то часть его скептически относилась к тому, действительно ли такие вещи происходили в реальность.

Но теперь факты были перед ним.

Ему прислали и забрали три ножа.

Фэн Кайвэнь вернулся из туалета и спросил его: — Брат Тон, что ты делаешь? Пора на урок». Тон Цю глубоко вздохнул и попытался выглядеть спокойным.

Он похлопал Фэн Кайвэня по спине и призвал его войти в класс.

Внутри был включен телевизор, и руководители школы начали говорить. Тон Цю стоял у двери класса, ошеломленно глядя на телевизор.

Хо Чжисин беспокоился о нем. Он думал и о другом. Ни один звук не мог проникнуть в его уши, разум был слишком занят мыслями о другом.