Звонок бывшего мужа

Тон Цю чувствовал, как будто он сгорает так сильно, что выпускает дым. Почему он не понял, насколько кокетливым был Хо Чжисин?

Позволить Хо Чжисину нанести на него мазь, честно говоря, звучало довольно постыдно, но Тон Цю на самом деле не хотел отказываться. Они уже сделали все, что можно было сделать, так что сейчас притворяться смущенным было немного неразумно.

— Ты не торопишься вернуться? — спросил Тон  Цю.

Хо Чжисин уже взял тюбик с мазью и возился с ней в руках. — Следующая смена началась раньше. Я отпишусь, когда вернусь, так что спешить некуда.

Тон Цю сглотнул и подумал про себя: «Настроение сейчас идеальное, нам действительно нужно попробовать». Однако он боялся, что завтра не сможет преподавать. В конце концов, он был классным руководителем в классе третьего класса, и даже если языки были «неважным» уроком, за который «невозможно поставить оценки», он не мог отсутствовать ни одного дня до начала урока, вступительные экзамены.

Все это было частью работы тех, кто называл себя учителями.

Однако одно дело — не заниматься сексом, а совсем другое — наносить мазь.

— Тогда жди меня. Тон Цю намеренно поднял бровь и ослепительно улыбнулся Хо Чжисину. — Я собираюсь принять душ. Это будет быстро.

                                                                              ***

Тон Цю быстро помылся в душе. Несколько минут назад он почувствовал холод, но холодный воздух, проникший в его тело из-за дождя, был вытеснен горячей водой из душа.

Он раздумывал, не попросить ли Хо Чжисина тоже принять душ. Но если он спросит, значит ли это, что он должен просто позволить Хо Чжисину остаться?

События развивались слишком быстро, не так ли?

Что дальше? Они опять соберутся жить вместе?

Голова Тон Цю была полна бессмысленных мыслей. Когда он закончил надевать пижаму, он открыл дверь ванной, высунул голову и спросил Хо Чжисина: — Хочешь принять душ?

Голова Хо Чжисина была склонена, когда он смотрел на свой телефон. Он нахмурился и сказал: — Нет необходимости, иди сюда, когда закончишь.

Тон Цю заметил, что его лицо выглядело обеспокоенным, и внезапно почувствовал себя немного обеспокоенным. — Что-то случилось?

— Ничего. Хо Чжисин улыбнулся, затем отложил телефон и притянул к себе Тон Цю.                    —Ляг на живот.

Бесстыдство, которое Тон Цю только что подавил в душе, внезапно прорвалось к жизни. Тон Цю послушно лег и уткнулся лицом в подушку. Приглушенным голосом он сказал:         —Будь помягче.

Хо Чжисин не был хорошо практикован, и в прошлом он применял лекарство к Тон Цю только два раза. Однако тогда ситуация была иной. Это было, когда они только что поженились, и Тон Цю не мог приспособиться. Кроме того, Хо Чжисин не смог контролировать свою силу, когда вошел, и в итоге заставил Тон Цю истекать кровью. Он волновался до смерти.

Конечно, такого больше не повторилось, потому что с этого момента они были чрезвычайно, чрезвычайно осторожны, когда приступали к своей ежемесячной «рутине». На самом деле, они были настолько осторожны, что Тон Цю мог заснуть — у него не было никаких шансов пораниться.

—Хм...»

Как только рука Хо Чжисина, смазанная мазью, коснулась Тон Цю, мужчина фыркнул.

— Больно?

—...Нет, но Тун Цю постеснялся сказать.

Жгло и болело то место, и вдруг наткнулся на холодную мазь, оно такое удобное, что он не мог совладать со своим желанием/желанием издать звук.

Хо Чжисин взглянул на него, затем улыбнулся. Он мягко и осторожно наносил мазь. На протяжении всего процесса Тон Цю продолжал периодически издавать всевозможные замечательные звуки. Его голос дрожал всякий раз, когда рука Хо Чжисина тоже дрожала в этом конкретном месте. Он был более соблазнительным, чем лисий дух.

Применение мази было настоящим упражнением в самоконтроле, особенно когда Хо Чжисин понял, насколько Тон Цю это нравится.

Офицер Хо использовал почти сверхчеловеческую силу воли и подавил желание сделать что-то злое. Как только мазь была нанесена, он одел штаны Тон Цю и слегка провел пальцами по мягким волосам Тонг Цю. — Готово. Полежи еще немного.

Тон Цю наклонил голову, чтобы посмотреть на него. Его лицо было ярко-красным, хотя было неясно, было ли это из-за того, что он был возбужден, или из-за того, что его душила подушка. — Спасибо, офицер Хо, за послепродажное обслуживание.

Хо Чжисин рассмеялся, ущипнул его за талию и без всякой приличия сказал:                                    —Пожалуйста, я с нетерпением жду вашего покровительства в будущем.

Мазь была нанесена, и Хо Чжисин тоже переоделся. Он дважды обошел комнату и понял, что на самом деле у него нет причин оставаться здесь. Конечно, он не собирался оставаться на ночь — на самом деле, он даже не собирался подниматься наверх.

— Тогда я пошел. Хо Чжисин натянул рубашку. Это было почти так, как будто он намеренно дразнил Тон Цю, и ему просто нужно было надеть форму прямо перед ним.

Тон Цю смотрел, как он застегивает пуговицы одну за другой, и ему казалось, что из его носа вырывается пламя. По сути, он стал огнедышащим драконом.

Внезапно он вспомнил об «АВО», о котором упоминала Чу Яо, и начал серьезно задаваться вопросом, не собирается ли он впасть в течку.

Хотя он не хотел отпускать Хо Чжисина, Тон Цю все же немного поджал губы и сказал:         —Мм, тогда увидимся завтра.

Хо Чжисин внезапно наклонился, его лицо зависло прямо перед Тон Цю.

Тон Цю думал, что собирается поцеловать его на ночь, но в конце концов Хо Чжисин просто улыбнулся и сказал: — Увидимся завтра, Тон -лаоши .

                                                                            ***

Хо Чжисин ушел, и когда Тон Цю услышал, как щелкнула дверь, он вздохнул.

Он понял, что «ударил себя по лицу» достаточно сильно, чтобы причинить боль. Он ударил себя по лицу всеми возможными способами, и это стало тревожной тенденцией.

В квартире стояла гробовая тишина, и его пальцы сжали  тюбик с мазью. Его мысли были полностью заняты Хо Чжисином.

Тон Цю насмешливо сказал себе: «Как освежающе, ты уже развелся, но на самом деле чувствуешь что-то к своему бывшему мужу!»

С таким же успехом он может объявить, что «сбитые с толку будут щедро вознаграждены».

В этот момент Тон-лаоши лежал на кровати с задернутыми занавесками. Он думал о каком-то госте, который что-то всколыхнул в нем, и чем больше он думал, тем беспокойнее и резвее становился. Он думал обо всем, от стрингов до того, что произошло прошлой ночью.

«Экзамен» прошлой ночью был одновременно откровением и ошеломляющим. Это заставило тридцатилетнего Тон-лаоши, наконец, впервые в жизни достичь неописуемой вершины.

Его сердце было в огне, и ему некуда было выплеснуться. Он действовал, не задумываясь, и схватил свой телефон, чтобы позвонить Чу Яо. В такой решающий час ему нужна была лучшая подруга, чтобы помочь ему прояснить свое замешательство.

— Что с тобой? Чу Яо спросила с тяжелым вздохом. — Друг, я только что с работы. Почему я трачу лучшее время своей жизни, работая сверхурочно?

— Мадам Чу, я хочу поговорить по душам.

Обычно всякий раз, когда Тон Цю использовал «Мадам Чу», обращаясь к своему другу, он делал это для того, чтобы сбросить какую-нибудь бомбу. В последний раз он так называл Чу Яо, когда сказал ей, что собирается жениться.

— Мм-м-м, скажи мне. Чу Яо уже мысленно приготовилась к тому, что должно было произойти.

— Я немного подумал, и дело в том, что я учитель.

—.....это то, о чем тебе нужно подумать? Хо Чжисин превратил твою голову в кашу?

— Подожди, дай мне закончить, — сказал Тон Цю. — Я учитель, поэтому мой статус немного особенный. Я должен быть немного осторожнее в своей личной жизни.

Чу Яо вздрогнула. — Не говори мне, что ты сделал что-то, что вредит обществу? Ты вчера навязывал себя Хо Чжисину?

— За кого ты меня принимаешь? — сказал Тон Цю, закатив глаза к потолку. — Я действительно не думаю, что у меня могут быть дружеские отношения с Хо Чжисином.

«......это все, о чем ты хотел со мной поговорить?» Чу Яо тоже закатила глаза и была почти зеркальным отражением Тон Цю — было что сказать о телепатической связи между лучшими друзьями. — Это фигня. Если хочешь снова жениться, так и скажи. Не поднимай из-за этого большого шума, я не собираюсь над тобой смеяться.

— Мы можем обсудить тему повторного брака позже; мы вдвоем еще не достигли этой стадии, — серьезно сказал Тон Цю. — Но если бы я сам пошел за Хо Чжисином, ты думаешь, он согласится?

Чу Яо замолчала. Она стояла возле своего офисного здания, и ветер дул на нее в беспорядке.

— Я серьезно. Почему бы нам не воспользоваться моментом, чтобы проанализировать эту проблему, — серьезно сказал Тон Цю. — Я думал об этом, и было две причины, по которым мы развелись. Во-первых, наша сексуальная жизнь была не на высоте, но сейчас это не проблема. Вторая причина в том, что мы оба были слишком фальшивыми, но судя по нашим недавним взаимодействиям, мы стали намного более расслабленными. Когда он рядом со мной, он не всегда пытается вести себя прилично, и его волчья сторона, кажется, проявилась.

— А Тон Цю, — резюмировала Чу Яо, — в конце концов, не потому ли это, что вы были покорены его навыками спальни? Почему ты не можешь просто признать тот факт, что ты зверь внутри?

Чу Яо попала в самую точку, но Тон Цю не хотел этого признавать. В конце концов, он впал в ярость от унижения и повесил трубку.

Возможно, он повесил трубку, но его телефон все еще был включен.

Чу Яо отправила ему сообщение: «Сестричка, перестань нести чушь». Если он тебе нравится, то иди за ним.

Затем последовало еще одно сообщение: «Давай». Просто веди себя так, как будто ты вовсе не развелся!

                                                                                 ***

Поддержки его лучшего друга было достаточно, чтобы рассеять все его заботы, и, прочитав сообщение Чу Яо, звероподобный Тон-лаоши погрузился в блаженный сон. Однако он проснулся среди ночи.

Возможно, причина, по которой он проснулся раньше, заключалась в том, что он слишком рано лег спать. Тон Цю открыл глаза и посмотрел на время. Было 2:45 утра

Он мрачно сунул мобильник под подушку и подумал: «Почему уже не вечер? ' Если бы это был вечер, он мог бы пойти посмотреть трэш-фильм со своим бывшим мужем!

Когда эта мысль пришла ему в голову, Тон Цю не мог не почувствовать, что его уже не спасти.

Тон Цю то засыпал, то просыпался в течение следующих нескольких часов. В конце концов, он не смог снова заснуть и фактически вытащил свой телефон, чтобы найти какое-то «НПА». Следующие несколько часов он корчил всевозможные гримасы, читая несколько восхитительно откровенных романов.

Когда, наконец, наступило утро, он был рад обнаружить, что у него не осталось темных кругов. Тон Цю еще раз применил мазь, как это сделал для него Хо Чжисин. Он чувствовал себя намного лучше, и если бы Хо Чжисин прислал приглашение сегодня вечером, он был уверен, что сможет выдержать еще один сеанс прокторинга.

Он как бы с нетерпением ждал этого, хотя было неясно, разделял ли испытуемый те же чувства.

Он бросил взгляд на свое отражение в зеркале и почувствовал себя воплощением омеги из прочитанного им романа, того, кого переполняло желание во время жары.

Прямо сейчас квартиру собирался затопить Тон-лаоши, и он отчаянно нуждался в том, чтобы его Альфа-офицер Хо пришел забрать его.

                                                                                        ***

Перед уходом взгляд Тон Цю непреднамеренно упал на одинокий билет в кино на журнальном столике. Очевидно, это был билет на парное место, но остался только один билет. Это было почти как Сюй Сянь*, который был вынужден расстаться со своей возлюбленной Бай Сучжэнь **.

Сюй Сянь - полумифологический персонаж и ученый (в некоторых версиях, врач ). Он главный герой в Легенде о Белой Змеи . Эта история теперь считается одной из четырех великих сказок Китая. Он был адаптирован в бесчисленное количество различных версий и представлен в китайских операх, фильмах, сериалах и других средствах массовой информации.Википедия site:star-wiki.ru

Как жалко.

Хотя Хо Чжисин сказал, что они могут купить билеты сами, если захотят вместе посмотреть фильм, если бы они действительно покупали билеты сами, то, вероятно, это были бы не парные места... к сожалению...

В кинотеатре было всего несколько VIP-залов, где в последнем ряду места для пар. Все остальные места были нормальными, и если бы не сидение в паре со своим бывшим мужем, кто, черт возьми, охотно смотрел бы такой мусор, как «Безумие из могилы» !

Тон Цю был более чем обижен, но, несмотря на его жалобы, единственным человеком, которого он мог винить, был он сам.

                                                                                          ***

Во время перерыва Фэн Кайвэнь подошел к своей девушке Кан Юэ и тихо спросил: — Ты заметила? Сегодня Тонге особенно взволнован.

Кан Юэ взглянула на Тон-лаоши , который рано пришел в класс и готовился к уроку. — Он в порядке, настроение Тон- лаоши всегда в хорошем настроении во время занятий».

Фэн Кайвэнь поднял указательный палец и погрозил им перед лицом Кан Юэ. — Нет, нет, нет, сегодня он другой. Если ты мне не веришь, просто подожди и увидешь.

Тон-лаоши действительно был сегодня довольно взволнован, и его любимый ученик Фэн Кайвэнь попал в самую точку . А что делали учителя, когда были взволнованы?

Они, конечно, мучили своих учеников.

«Обычно говоря, когда учитель в хорошем или плохом настроении, основную тяжесть приходится нести ученикам. Я должен был знать." Фэн Кайвэнь пожалел, что не может зарыться лицом в контрольную работу.

Сегодня Тон Цю был в приподнятом настроении, и дошло до того, что он решил выбрать учеников, чтобы они читали наизусть «Чан Хен Гэ» и «Песню играющего на пипа» . Хотя эти два стихотворения не были особенно трудными для произношения, они были чертовски длинными. И из-за их длины все старались избегать приставаний.

Тем не менее, Фэн Кайвэнь был «избранным» согласно небесам и, естественно, не был призван читать одно из стихотворений. Нет, его призвали читать оба стихотворения.

К счастью, под наблюдением Кан Юэ он недавно выучил наизусть все слова поэтического словаря, с которыми когда-то сталкивался, и сумел уйти целым и невредимым.

Тон-лаоши был очень доволен, и даже его реакция была преувеличенной. Насколько преувеличено, спросите вы?

После того, как Фэн Кайвэнь закончил читать, едва дыша между куплетами, Тон -лаоши возглавил класс в теплых аплодисментах. На мгновение Фэн Кайвэнь почти ощутил себя учеником начальной школы.

После урока Фэн Кайвэнь подошел и спросил Тон Цю: — Тонге , ты и Шиму снова поженились?

Тон Цю взглянул на него краем глаза. — Что за ерунду ты несешь, малыш? —Тогда ты, должно быть, попросил Шиму посмотреть фильм сегодня вечером, верно?

Тон Цю снова прищурился на него: — Как ты можешь сплетничать в таком юном возрасте?

Фэн Кайвэнь ухмыльнулся и сказал: — Тонге , твое лицо сияет весной, и если бы кто-то не знал лучше, можно было бы подумать, что наш класс занял первое место на пробном экзамене. 

— Ничего страшного, мы всего на 0,5 балла отстаем от первого места! — Фэн Кайвен был на самом деле довольно оптимистичен.

— Всего 0,5 балла? — сказал Тон Цю. — Список людей, которым не хватило 0,5 балла на вступительных экзаменах, достаточно длинный, чтобы облететь землю.

Фэн Кайвэнь усмехнулся и больше не стал ловить сплетни, опасаясь, что Тонгэ заманит его в ловушку очередной лекции. Он попятился и сказал: — В следующий раз я постараюсь больше. На следующей неделе будет еще один пробный экзамен, и тогда я заставлю тебя гордиться.

Тон Цю был доволен его ответом. — Вы проницательный молодой человек. Удачи. Как ваш учитель, я с нетерпением жду, когда вы переломите ситуацию.

                                                                                  ***

Если даже Фэн Кайвэнь заметил волнение Тон-лаоши , значит, он действительно был взволнован.

Их свидание было вечером, но с тех пор, как он закончил обедать, Тон Цю начал время от времени поглядывать на часы, чтобы узнать, было ли еще 4 часа, когда Хо Чжисин должен был уйти с работы.

Учитель, с которым он довольно хорошо ладил, улыбнулся и пошутил: — Тун- лаоши , у тебя сегодня свидание?

Фэн Кайвэнь — маленький сопляк — уже представил его остальной части офиса и рассказал, что он развелся, поэтому в последнее время никто не осмелился спросить Тон Цю о его личной жизни. Учителя тоже любили посплетничать, и все всегда тайно говорили о других учителях за их спиной.

Поскольку Тон Цю был единственным человеком в офисе, состоящим в однополом браке, все подумали, что это какая-то новинка. Учителя, которые были рядом с ним, были счастливы поболтать об этом с Тон Цю и подшутить над ним, когда им нечем было заняться. Однако, как только они узнали о его разводе, они больше не поднимали эту тему.

Когда Тон Цю услышал слово «свидание», он махнул рукой и объяснил: — Нет, нет, такому не бывать.

Его рот, возможно, пытался дать объяснение, но его довольная улыбка выдала его. Учитель ему не поверил, но больше расспрашивать не стал.

Тон Цю сидел и обдумывал слова учителя. Это было всего лишь приглашение посмотреть фильм, но, если подумать, это действительно звучало как свидание.

Он вдруг почувствовал себя так, как будто он снова был студентом в муках юной любви. Как будто они были в разных классах и считали секунды до конца урока. Беспокойство юности внезапно пронзило его тело.

Однако Тон Цю не встречался, когда учился в старшей школе. Когда ему было около семнадцати или восемнадцати, его сердце было настроено на «наблюдение за звездами». Грубо говоря, он был слишком занят фантазиями о знаменитостях, например, о некоторых спортсменах.

В то время стандарты Тон Цю были невероятно высоки, и он чувствовал, что мальчики вокруг него слишком разочаровывают. Ни один из них не был высоким, красивым и сексуальным, и при этом они не обладали физической силой настоящих мужчин. А так как кандидатов в его обыденной жизни не было, о спортсменах он мог только фантазировать.

Но кто мог знать, что кто-то из его фантазий появится на самом деле? Этим «кем-то» был офицер Хо.

Офицер Хо был высоким, красивым и сексуальным. К тому же он имел хорошее телосложение и даже носил форму.

Через два месяца после развода Тон Цю наконец осознал, что его бывший муж на самом деле был тем партнером, о котором он мечтал, когда был подростком. Однако Тон Цю был расточителен с тем, что ему дали, и не знал, как дорожить сокровищами, которые он уже носил на руках. И только сейчас он с опозданием понял, что Хо Чжисин как раз в его вкусе.

Человеческая природа была одновременно глухой и слепой — по крайней мере, так сказал себе Тон Цю.

Хотя он сказал, что это не свидание и что он не ждет всего этого с нетерпением, Тон Цю продолжал посматривать на часы каждые несколько минут.

Он вспомнил сказку о «Маленьком принце» и то, что Лис сказал Маленькому принцу:             «Если ты скажешь, что придешь в четыре часа дня, то в три часа я начну будь счастлив. С течением времени я буду чувствовать себя все счастливее и счастливее».

Он понял, что был еще большим дураком по сравнению с лисичкой. Маленький принц сказал, что в 4 часа, поэтому лисёнок начал чувствовать себя счастливым в 3 часа. Однако Хо Чжисин сказал, что позвонит в четыре, а Тон Цю уже начал ожидать звонка прошлой ночью.

Тон Цю насмешливо сказал: — Проснись, Тон Цю. Ты был тем, кто попросил развода и, по сути, выстрелил себе в ногу. Больно, не так ли?

Хотя ручка была в его руке, он был не в настроении решать какие-либо задачи на странице. Он намеревался передать этот набор контрольных работ ребятам завтра, чтобы они поработали над ними. Прежде чем раздать их, учитель обычно сам делал тест. Однако Тон-лаоши совсем не хотелось отвечать на тестовые задачи, и он просто хотел сидеть и ждать, пока его бывший муж не придет за ним.

Как говорится, свидания с кем-то действительно вредили учебе.

Тон- лаоши не мог успокоиться, поэтому он вытащил наушники и решил послушать музыку, пока решал проблемы. Он не мог позволить себе отвлекаться на мысли о возлюбленном, когда нужно было сделать настоящую работу. Он надел наушники и включил устройство, затем наугад выбрал плейлист и поставил его в случайном порядке.

Раздался знакомый женский голос и пропел: «Была тысяча слов, которые я не успела сказать. Мои слезы давно переполняли меня, и с тех пор я очарован этой станцией. Сколько раз я глупо наблюдал... 

Когда в песне упоминалась «станция», он подумал о том, как они вдвоем пошли на автобусную остановку, чтобы избежать дождя.

И когда в песне упоминалось «глупо смотрел», он повернул голову и посмотрел в окно. Тон-лаоши снял наушники. Он не мог больше слушать ни слова, потому что даже музыка говорила ему больше не работать — он должен просто дать волю муравьям в своих штанах.

Вся вселенная намекала на то, как сильно Тон-лаоши жаждал увидеть офицера Хо. —Тон-лаоши , чью тоску он больше не мог выносить, наконец , в 16:05 позвонили. Это было от офицера Хо, бывшего мужа, которого он бросил, но теперь пытался вернуть.

— Ты в школе? — спросил Хо Чжисин.

Тон Цю изо всех сил старался, чтобы его голос звучал спокойно и непоколебимо. Он отказался выдать, как сильно он ждал этого звонка — это было слишком неловко.

— Да. Ты только что с работы? — голос Тон Цю звучал как всегда безмятежно, но его сердце билось так быстро, как будто он только что пробежал три километра.

Какой абсолютный провал , подумал Тон Цю.

Он чувствовал, что нынешнему ему не хватает спокойной уравновешенности зрелого человека и он не может соответствовать званию «учитель народа».

— Да, я сейчас иду в школу. Я позвоню тебе, когда буду там, — сказал Хо Чжисин. — Я уже купил билеты, но не успел купить на предыдущий показ. Билеты на представление сразу после и примерно через час — это нормально?

— Мм-м-м, все в порядке. Тон Цю совершенно не заботило время начала фильма, и это не имело бы значения, если бы они вообще не смотрели этот мусорный фильм. Главное, чтобы они были вместе. — Мы можем сначала поужинать, а потом немного походить по магазинам.

Было немного забавно, когда он думал об этом. За год брака они ни разу не ходили по магазинам. Несмотря на то, что он был геем, Хо Чжисин казался Тон Цю почти стереотипным гетеросексуалом. Он никогда не выбирал витрины и не чередовал один и тот же комплект одежды — все это было довольно скучно.

Если подумать, Хо Чжисин все равно обычно носил форму. Тон Цю, с другой стороны, готов умереть за то, чтобы ходить по подиуму. Даже когда он только ходил в школу и не мог носить ничего экстремального или красиво скроенного, он все равно каждый день переодевался в новую одежду. Для него поступок был основным требованием и представлял собой личное достижение молодого человека.

Конечно, ему все еще нравилось, когда Хо Чжисин носил униформу, и много раз тайком примерял униформу, когда был дома один.

—Звучит неплохо, — сказал Хо Чжисин. — Сейчас сажусь в машину, скоро буду. Подожди меня.

Тон Цю был очень доволен, когда услышал слова «жди меня». Как будто все его надежды и молитвы были услышаны — розочка наконец узнала, что Маленький принц вернулся.

Повесив трубку, Тон Цю начал размышлять над очень приземленным вопросом: был ли он лисой или розой?

Когда Хо Чжисин прибыл в школу Тон Цю, так уж вышло, что было половина пятого.

Ученики все еще были в классе, но один учитель уже выскользнул.

— Я не мешаю твоей работе, не так ли? — спросил Хо Чжисин. Он и Тон Цю стояли плечом к плечу на обочине, ожидая такси. — Я помню, ты каждый день составлял студентам компанию и уходил только после их вечерней самоподготовки.

— Учителя тоже могут иногда делать перерыв» — сказал Тон Цю, изо всех сил пытаясь придумать себе хорошее оправдание. — В последнее время мое психическое здоровье подвергалось сильному стрессу, поэтому у меня всегда бывают мигрени. Врач сказал, что мне не следует перенапрягаться.

Хо Чжисин подавил улыбку, и хотя он ничего не сказал, он все еще мог видеть насквозь маленькие отговорки Тон Цю.

Подъехало пустое такси, и они сели в него. Они сели вместе на заднем сиденье, плечом к плечу и локтем к локтю. Даже их ноги соприкасались, расстояние между ними едва ли составляло дюйм. По обеим сторонам явно было много места, но они были прижаты друг к другу посередине, как будто боялись, что другие заметят, что их отношения не совсем обычные.

— О, верно, что случилось с Фан Байчэном? На самом деле его не задержали, не так ли?

— Ты волнуешься за него? Хо Чжисин наклонил голову и посмотрел на Тон Цю. — Я могу ревновать, знаешь ли.

Теперь, когда он и Хо Чжисин спали вместе, Тон Цю решил, что Хо Чжисину будет не так просто заставить свои уши покраснеть от смущения. Кто бы мог знать, что парень на самом деле вслух признается в ревности? На самом деле, Тон Цю смутился еще больше.

Однако, как бы безумно ни танцевал Тон-лаоши внутри, он не выказывал и следа этого снаружи. За несколько секунд он собрался с мыслями и успокоился. Учитель есть учитель, и он хорошо разыгрывал представление.

— Я только спросил, — ответил он.

— Его освободили прошлой ночью, — сказал Хо Чжисин. —Чжао Хэю продержал его до полуночи, и в конце концов он наконец признал свою неправоту и сказал, что не будет беспокоить вас в будущем.

Фан Байчэн, должно быть, действительно испугался. Раньше он не слушал ни слова, когда Тон Цю пытался вразумить его. Однако, войдя в полицейский участок Саньху, он понял, что полицейские там относились к Тон Цю как к своим. Кроме того, Тон Цю считался «членом семьи» офицера, поэтому у Фан Байчэна не хватило духу продолжать преследование.

Тон Цю на самом деле чувствовал себя немного плохо из-за всего этого. Хотя это правда, что он мог сообщить в полицию о преследовании Фан Байчэна, технически он не должен был втягивать в ситуацию полицейских из другого района. Было бы плохо, если бы об этом стало известно, но про себя он был довольно доволен, и все, что Хо Чжисин сказал и сделал прошлой ночью, сделало его чрезвычайно счастливым.

Он действительно должен дать себе пощечину.

Отругав себя мысленно, он вдруг подумал об одной строчке из песни: «Ты был тем, кто хотел расстаться в то время. Если вы хотели расстаться, так тому и быть. И теперь ты хочешь использовать настоящую любовь, чтобы вернуть меня обратно...

Он поднял руку и потер виски. Его психическое состояние сегодня было действительно нестабильным, и хотя он пытался убедить себя успокоиться, он сразу понял, что Хо Чжисин на самом деле носит кольцо.

Тон Цю знал это кольцо как свои пять пальцев — это было их обручальное кольцо. Когда они развелись, Тон Цю взял с собой собственное обручальное кольцо. После этого он продолжал говорить, что вернет его Хо Чжисину, но в последнее время они двое просто не поднимали эту тему.

Он подсознательно потер палец, на котором носил кольцо. Раньше отпечаток кольца отказывался исчезать, и Тон Цю однажды подумал, что отметина была почти как их брак — ее сняли с его тела, но отпечаток никогда не исчезнет.

Однако, пощупав палец, он понял, что участок кожи уже выровнялся и от отпечатка не видно и следа.

Тон Цю внезапно почувствовал себя немного разочарованным и почти не хотел отказываться от этого отпечатка.

При этом два месяца уже прошло. И кто мог знать, что после этих двух месяцев он на самом деле испытает такой блаженный секс со своим бывшим мужем и станет настолько бестолковым, что у него появятся настоящие чувства к этому бывшему мужу?

Что это означает?

Тон Цю действительно хотел спросить: « Офицер Хо, возможно ли, что вы планируете снова жениться на мне?» 

Однако он просто открыл и закрыл рот, потом сглотнул и в конце ничего не сказал.

Сердцебиение Тон Цю было таким же неустойчивым, как и раньше, и даже дышать стало немного трудно. Его разум, похоже, тоже не мог нормально функционировать. У него было ощущение, что Хо Чжисин определенно любит его, но это не имело смысла. Разве Хо Чжисин не должен разочароваться в этот момент?

Какая версия «Тон Цю» понравилась Хо Чжисину? Должно быть, это зрелая, стойкая версия Тон Цю, мягкая, нежная и трудолюбивая версия.

И все же, каким человеком он был на самом деле?

Репрессирован.

Одно слово могло быть использовано для описания всего его существа.

В целом, Тон Цю чувствовал, что флирт — это флирт, а трах — это трах, но человек, который на самом деле нравился Хо Чжисину , — это притворно воспитанный Тон Цю. 

— Позволь мне задать вам вопрос. Тон Цю изо всех сил старался не смотреть на пальцы Хо Чжисина.— Ну, ты сспрашивай. — Хо Чжисин естественен, — Не спрашивай о Фань Байчэне.Тун Цю улыбнулся: "Почему я спросил его об этом!"

Он поднял руку и потер кончик носа. Он мысленно перефразировал свой вопрос, а затем сказал: — Это своего рода личный вопрос, поэтому вы можете не отвечать».

— Спрашивай. Я сделаю все возможное.

— Какой тип людей тебе нравится?

                                                                                       ***

Если бы жизнь была драмой идола, то, когда Тон Цю спросил Хо Чжисина: "Какой человек тебе нравится?", Хо Чжисин ответил бы без малейшего колебания: «Ты тот тип человека, который мне нравится».

Это была идеальная сцена, которая могла заставить зрителей хлопать в ладоши и выкрикивать комплименты.

Тем не менее, они не жили внутри драмы об идолах — правда в том, что они жили внутри драмы, где сценарий не был написан полностью, и все могло произойти, пока «Бог» этого хотел.

В результате, как только слова сорвались с губ Тон Цю, водитель резко ударил по тормозам. Хо Чжисин подсознательно защищал Тон Цю от вреда. После того, как они закончили слушать, как водитель ругает машину впереди них, которая проигнорировала правила дорожного движения, Хо Чжисин повернулся к Тон Цю и спросил: — Что ты только что сказал?

Голова Тон Цю начала раскалываться. Бог знает, сколько мужества он набрался, чтобы задать этот вопрос. Теперь его мужество уже бежало и исчезло совсем. Он не собирался больше говорить или спрашивать, черт с ним!

— Я спросил, что ты хочешь поесть позже», — ответил Тон Цю. —Хочу жареного цыпленка.

Хо Чжисин снисходительно улыбнулся, и его тон был таким же снисходительным, когда он говорил. — Конечно, мы пойдем есть все, что вы хотите съесть.

Нынешний офицер Хо понятия не имел, что упустил прекрасную возможность признаться. Судьба действительно иногда была жестокой хозяйкой.

                                                                                      ***

Кинотеатр находился на верхнем этаже торгового центра. Было еще рано, когда они вышли из машины, и с билетами тоже не торопились. Тон Цю стоял на первом этаже и некоторое время смотрел на каталог, но все еще не знал, что есть.

— Разве ты не говорил, что хочешь жареного цыпленка?

— Я просто пошутил.— Тон Цю вспомнил, что Хо Чжисин не любит курицу. Он просто дулся и сказал это небрежно.

Он вымещал свой гнев на ком-то другом, хотя сам дулся — Тон Цю знал, что он ведет себя по-детски. Однако перед Хо Чжисином он вел себя по-детски. Большую часть времени он действовал со зрелостью учителя.

— Как насчет этого, — сказал Хо Чжисин, указывая на ресторан с японской кухней. — Я помню, ты упоминал об этом раньше.

Тон Цю понадобилось время, чтобы вспомнить. Он действительно раньше рассказывал Хо Чжисину об этом ресторане. Это было примерно через шесть месяцев после их свадьбы, и ресторан только что открылся. Вокруг был настоящий ажиотаж, и он предложил им попробовать. Хо Чжисин тогда согласился, но они оба забыли об этом и больше не поднимали эту тему.

Если бы Хо Чжисин не упомянул об этом, Тон Цю не вспомнил бы об этом, даже взглянув на название ресторана.

— У тебя довольно хорошая память, — Тон Цю наклонил голову и улыбнулся Хо Чжисину. «Тогда мы пойдем к этому и скажем, что ты должен мне еды».

Хотя они строили планы давным-давно, кто мог представить, что они действительно осуществят эти самые планы через два месяца после развода.

По иронии судьбы, в последний раз они вместе смотрели фильм перед свадьбой. 

Тон Цю был внезапно сбит с толку, и ему действительно захотелось отправиться в прошлое, чтобы увидеть, чем именно он и Хо Чжисин занимались в течение года их брака. Вероятно, они были заняты разыгрыванием образа этого проклятого «джентльменского поведения».

Он вдруг понял, что он даже хуже, чем праздные маленькие дети в своем классе, когда дело доходит до пустой траты времени. В будущем — он действительно не имел права читать им лекции.

                                                                             ***

Когда Хо Чжисин последовал за Тон Цю наверх в ресторан, так уж случилось, что было время ужина. Перед ними в очереди уже стояло около пятидесяти человек. Сервер попросил их оставить номер телефона и сказал, что они позвонят, когда придет время. Просто ждать возле ресторана было слишком скучно, поэтому Тон Цю предложил им пройтись по магазинам.

В любом случае это было свидание, так что им, конечно, пришлось присмотреться. Что бы ни думал Хо Чжисин, Тон Цю уже рассматривал сегодняшний вечер как свидание. Тон Цю сказал: —Ты не много покупаешь, не так ли?

Тон Цю раньше любил ходить по магазинам. Когда он и Чу Яо учились в университете, они вместе ходили по магазинам, как только наступали выходные, и день пролетал как одно мгновение. Однако количество походов по магазинам со временем сократилось, и он постепенно привык торчать дома. Но если кто-то вытащит его на улицу и даст ему возможность, у него еще будет достаточно сил, чтобы сделать покупки.

«Мм». Хо Чжисин шел рядом с ним, но его взгляд не метался между магазинами. Он просто улыбался, глядя вперед, как будто он просто сопровождал своего партнера на прогулке и отвечал только за перенос сумок. — Я приезжаю примерно раз в пять или шесть лет.

Раз в пять-шесть лет.

Тон Цю был впечатлен. Помолчав некоторое время, он все же не мог не сказать: — Твоя не прямолинейность определенно похожа на прямолинейность.

Хо Чжисин не любил разглядывать витрины. Если ему нужно было что-то купить, он шел прямо в магазин, чтобы выбрать это, и уходил, как только покупал. Он двигался быстро, как ветер, и не мешкал ни одной минуты.

Раньше он думал, что шопинг — это пустая трата времени, но теперь все было по-другому. Как кто-то мог сказать, что держать Тон Цю в компании, пока он ходит по магазинам, было пустой тратой времени? Нет, это называлось «воспитание любви»!

Они бесцельно ходили и бродили. Тон Цю почувствовал, что что-то не так — он вдруг понял, что они были в области нижнего белья.

Тот факт, что это был отдел нижнего белья, не был проблемой – в конце концов, кто не покупал нижнее белье в торговом центре? Проблема была в том, что в магазине, мимо которого они проходили, были выставлены стринги самых разных цветов. В витрине даже висела табличка с надписью «Идеально для кокетливых парней ».

Торговые центры точно не сдерживались в эти дни.

В последнее время у Тон Цю каждый раз, когда он видел слово «стринги», болела голова. Он хотел ускользнуть, но Хо Чжисин внезапно заговорил:—Я чуть не забыл тебе сказать. Я постирал твою одежду, так почему бы тебе не зайти ко мне и не забрать ее как-нибудь?

Тон Цю облизал губы и мысленно подумал: « Я приду, если придется ». Он усмехнулся и ответил: — А, тогда ладно.

Он произнес мысленную молитву в надежде, что бывший муж пощадит его и любой ценой избежит темы стрингов.

Тон-лаоши до сих пор помнил ту ночь, когда он позволил себе пойти на поводу у своего бывшего мужа. Его честный, праведный и суровый бывший муж стянул стринги и, улыбаясь ему в ухо, прошептал: «Разве эти стринги не принадлежат твоему другу? "

В то время Тон Цю не дал прямого ответа и просто потянул Хо Чжисин вперед для поцелуя. Ему удалось уклониться от вопроса, и на следующий день Хо Чжисин больше не расследовал этот вопрос, поэтому Тон Цю надеялся, что все будет стерто с лица земли.

Однако офицер Хуо совсем не слышал его молитв. Хо Чжисин кивнул на стринги в витрине и сказал: — Не надевай в будущем стринги своего друга. Если они тебе понравятся, я куплю их тебе.

Тон Цю чуть не потерял сознание на месте. Он махнул рукой и сказал: — Спасибо, но в этом нет необходимости.

Хо Чжисин был в восторге от поддразнивания, но знал, где провести черту. Когда продавец вышел и спросил, не хотят ли они взглянуть на последние весенние модели, он быстро отвел Тон Цю.

Тон Цю сказал: — На самом деле...

— Да?— Хо Чжисин все еще держала руку Тон Цю и не отпускала. Он продолжал идти вперед и вел себя так, как будто ничего необычного не было. — Как дела?

— Эти стринги...— Тон Цю чуть не откусил себе язык после того, как сказал. Хо Чжисин даже не поднял эту тему, так почему же он поднял ее?

— У твоего друга хороший глаз, — сказал Хо Чжисин, улыбаясь ему. — Но в следующий раз ты должен надеть пару, которую я тебе куплю.

У Тон Цю не осталось сил на насмешки, и ему было так стыдно, что его душа словно отделилась от тела. На самом деле, его душа уже собиралась спросить у Су Даджи* несколько советов по спальне.

* Даджи- была любимой супругой  короля Чжоу из Шан. Последнего короля династии Шан, древнего Китая. В легендах и художественных произведениях она изображается как злобный дух лисицы, который убивает и выдает себя за настоящего Даджи.

                                                                                                      ***

Выйдя из зоны нижнего белья, Тон Цю, наконец, выдохнул. Он обдумывал то, что сказал Хо Чжисин. Хо Чжисин никак не мог подарить ему пару стрингов — это шло вразрез с общественным имиджем офицера Хо.

Однако он не знал о том, что между ними двумя слова «публичный имидж» давно устарел. Тонг-лаоши уже начал действовать на свои рефлексы, когда дело касалось его бывшего мужа, а бывший муж больше не был для него «этим скучным человеком».

Они вдвоем спустились вниз, и Тон Цю сказал, что хочет пойти посмотреть на товары для беременных. Хо Цзяо была беременна, и через несколько месяцев малыш вылез из ее живота. Так как они все равно были здесь, Тон Цю решил, что им следует заранее посмотреть, можно ли купить что-нибудь, чтобы помочь Хо Цзяо в подготовке.

— Ты очень внимателен, — сказал Хо Чжисин, следуя за Тон Цю в родильное отделение.

— Несколько дней назад Цзяо Цзяо даже сказала, что ты должен выбрать имя для ребенка. Имя, которое звучит культурно, как только ты его слышишь. 

Тон Цю наклонился ближе и улыбнулся Хо Чжисину. — Что ты подразумеваешь под «культурным»? Я думаю, у тебя хорошее имя».

Когда они впервые встретились, Хо Чжисин представился как «Хо» — как Хо Юань Цзя — и «Чжисин» как знание как действие . Оно произвело неизгладимое впечатление на Тон Цю, и он почувствовал, что это великое имя.

— Твое имя тоже звучит хорошо, — сказал Хо Чжисин. —Каждый раз, когда я произношу твое имя, у меня поднимается настроение.

Тон Цю посмотрел на него и внезапно подумал о высказывании, которое было чем-то вроде « когда тебе кто-то нравится, его имя станет самым красивым словом в мире ».

Разве не это пытался сказать Хо Чжисин?

Тон Цю был слишком смущен, чтобы спросить, но ладонь его руки, которую все еще держал Хо Чжисин, стала немного влажной.

                                                                                     ***

Они купили маленькое одеяло для будущего ребенка Хо Цзяо, а также несколько милых нагрудников. Когда они закончили, официант ресторана все еще не звонил, поэтому они вдвоем болтали об именах детей. Если бы кто-то не знал лучше, можно было бы подумать, что они сами собирались родить ребенка.

«Ой, тут когтеточка для плюшевых игрушек!» Тон Цю был чрезвычайно чувствителен к этим типам машин не потому, что он был особенно одарен или обладал достаточной точностью, чтобы хватать по одному при каждой попытке. Это было потому, что когда он взял свой класс подростков на экскурсию, они прошли мимо когтеточки. Каждому ученику удалось взять по плюшевой игрушке, но Тон-лаоши , ответственное лицо, ничего не получил.

В то время Фэн Кайвэнь — маленький панк — сказал: —Тон- лаоши , ты действительно тормозишь класс. Из-за тебя средний балл нашего класса упал до самого дна.

Тон-лаоши потерял всякое доверие, и с этого момента он поклялся, что больше никогда не прикоснется к когтеточке.

— Ты хочешь играть?— Хо Чжисин заметил блеск в глазах Тон Цю, когда он смотрел на машину и предположил, что Тон Цю она нравится. Он уже откопал мелочь и собирался обменять ее на игровые жетоны.

— Ах, нет, я не хочу играть. Тон Цю не хотел еще больше терять лицо перед Хо Чжисином. — Я не маленькая девочка.

Однако отказ Тон-лаоши не был очень убедительным. В глазах офицера Хо его отказ был на самом деле беспомощным «да», который он не хотел произносить вслух из-за застенчивости или смущения. Следовательно, «задумчивый» офицер Хо вышел вперед, чтобы обменять жетоны.

Было слишком поздно для Тон Цю, чтобы остановить его, поэтому Тон Цю мог только потирать виски, молча молясь, чтобы Госпожа Фортуна присматривала за ним сегодня.

У него осталось не так уж много людей, которых можно было бы потерять. —

Хо Чжисин обменял сотню игровых жетонов. Рядом с ним Тон Цю нес пластиковую корзину, наполненную жетонами, с небольшой уверенностью.

— Этот котенок», — сказал Хо Чжисин, стоя перед машиной с когтями вместе с Тон Цю. Он указал на белого плюшевого котенка с красными щечками и торчащим в воздухе задом. "Похож на тебя."

Тон Цю не знал, смеяться ему или плакать. «Как это похоже на меня? Мое лицо не такое круглое».

Хо Чжисин рассмеялся над его поддразниванием. Он шагнул вперед и прижался лицом к стеклянной двери, чтобы заглянуть внутрь: «Пойдем за этим. Сегодня мы должны забрать оттуда Тон Сяо-Цю , и ты можешь принести его домой сегодня вечером, чтобы он составил тебе компанию.

Теперь у него даже было название. Тон Цю внезапно понял, что Хо Чжисин тоже был довольно ребячливим.

Однако мужчины, которые вели себя по-детски, на самом деле иногда казались милыми. — Хорошо, — сказал Тонг Цю. — Тогда я просто подожду, пока ты принесешь его мне.

Хо Чжисин повернулся, чтобы посмотреть на него, и улыбнулся, когда начал вставлять монеты в автомат. «Тон -лаоши , давай поспорим».

— Мм? Что ты хочешь поставить?

— Если я смогу схватить его с одной попытки, ты должен позволить мне поцеловать тебя. И если я не схвачу его, я позволю тебе поцеловать меня. Ну как?

                                                                                          ***

Автору есть что сказать:

Тон Цю: Офицер Хо, у вас действительно нет чувства стыда, не так ли?!

p.s Глава оказалась очень большой!