Звонок бывшего мужа

Тон Цю позже понял, что Хо Чжисин может быть очень кокетливым человеком.

Тон Цю подумал о том, как он небрежно бросил «Я мечтал о тебе» прямо перед тем, как уйти. Хо Чжисин не упомянул, о чем именно он мечтал, и предоставил это воображению Тон Цю — не значит ли это, что он сделал это намеренно, чтобы Тон Цю продолжал думать о нем?

А еще был этот неожиданный поцелуй в лоб. Да, можно было утверждать, что это было частью представления, которое они устроили перед Фан Байчэном, но это не должно было быть так реалистично, и в настоящем поцелуе не было необходимости.

Двери лифта закрылись, и Тон Цю остался стоять у входной двери. Он тупо уставился на номер, отображаемый на лифте, пока тот отсчитывал до 1, и спустя долгое время вернулся внутрь.

Он посмотрел на дюжину или около того пар стрингов, которые были подвешены, затем взглянул на розовый вибратор, лежащий рядом с телевизором. В груди у него было невыносимо жарко, и он чувствовал себя ужасно смущенным.

Оказавшись внутри, он засунул стринги и вибратор в небольшую сумку. С сумкой в руке он несколько раз обошел свою квартиру, прежде чем, наконец, запихнул ее в самый дальний конец шкафа.

Однако на следующее утро Тун-лаоши вытащил вибратор и поиграл с ним, пока был в душе. Это было совсем не приятно ни для его тела, ни для разума. Ему очень хотелось найти кого-нибудь, с кем можно было бы провести несколько диких, беззаботных раундов.

Ненасытный Тон Цю поморщился и отправился на работу. Придя в офис, он понял, что по какой-то необъяснимой причине настолько раздражен, что вот-вот лопнет.

Фэн Кайвэнь пришла, чтобы доставить контрольные работы, которые были собраны во время вчерашнего урока. Увидев серьезное выражение лица Тон Цю, он пошутил: — Тон-лаоши , у тебя что-то на уме?

Тон Цю взял у него из рук контрольные листы и велел ему перестать нести чушь и поторопиться вернуться в класс для занятий.

— Я просто беспокоюсь о тебе! — воскликнул Фэн Кайвэнь. — Знаешь, с тех пор, как ты развелся, ты не такой покладистый, как раньше.

— Значит, ты хочешь, чтобы я был более спокойным?— Тун Цю изобразил злобную улыбку, подражая тем тираническим председателям, которых можно встретить в романах. — Тогда иди и набери высшую оценку в классе. Если ты займешь первое место, я, естественно, стану более сговорчивым.

Фэн Кайвэнь испустила волчий вой, а затем ускользнул.

— У этого сопляка совсем нет позвоночника, — проворчал Тон Цю, затем пролистал тестовые листы и начал выставлять оценки.

Сюэ-лаоши , учительница, сидевшая за столом напротив него, улыбнулась и сказала: — Тун-лаоши , когда вы развелись? Вы вообще не упомянули об этом.

Этому учителю было почти за шестьдесят, и он был на волоске от выхода на пенсию. Возможно, это было потому, что он был в возрасте, но его образ мышления был более консервативным по сравнению с более молодым поколением. Когда однополые браки были впервые легализованы, он смотрел на все это свысока. И когда он услышал, что Тон Цю женится на другом мужчине, он даже напомнил Тон Цю «по доброте душевной», что ему следует вести себя сдержанно, потому что его партнер, в конце концов, мужчина.

Он как будто намекал, что Тон Цю не мужчина.

Тон Цю не особенно любил общаться с этим учителем. Технически это не считалось дискриминацией, но предвзятость учителя была очевидна в том, как он говорил. Тон Цю всегда считал, что каждый имеет право на собственное мнение, и никто не может навязывать свое мнение кому-либо еще. Вот почему он не пытался возразить — он просто зря дышал.

Однако ему не нравилось, когда в разговор втягивали его женитьбу на мужчине. После неловкого момента он издал небольшой смешок. — Это не то, что стоит праздновать, поэтому нет необходимости устраивать сцену.

— Это правда, но это все равно развод. Это может показаться небольшим изменением, но оно может повлиять на все остальное. Это не так просто, как подписать несколько бумаг.

Тон Цю уже подошел к двери, и чем больше он думал об этом, тем труднее было подавить гнев. Его брак и развод никого не касались. Даже если Тон Цю уйдет прямо сейчас, этот учитель, вероятно, не сможет держать язык за зубами и продолжит сплетничать о нем в остальной части офиса.

Он постоял на месте, потом обернулся, на губах его заиграла яркая улыбка. — Не думаю, что я что-то потерял — мой бывший муж очень красивый, большое спасибо.

Закончив, он уверенно вышел из кабинета. Учителя в офисе обменялись взглядами. Сюэ-лаоши , должно быть, почувствовал неловкость, потому что пробормотал про себя:             — Достаточно ли красивой внешности, чтобы поставить еду на стол? И в конце концов вы все равно развелись.

Ярость, которую Тон Цю испытал в офисе, последовала за ним, и он отправился в класс, чтобы немного напугать своих учеников.

Последние два урока дня были занятиями по самообучению. Обычно он не приходил в класс во время этих занятий, но сегодня он принес контрольные работы и сел на подиум, чтобы оценить их. Время от времени он поднимал глаза и бросал взгляд на паршивцев, за которых отвечал.

По правде говоря, он часто задавался вопросом, не собирается ли он переживать из-за этих детей в могиле. Иногда он спрашивал себя  почему он не может перестать беспокоиться о них, как если бы он был инженером человеческого духа.

Однако по большей части он все еще чувствовал, что общаться с этими детьми было более комфортно, чем с его коллегами.

Дело не в том, что Тон Цю не мог справиться с собой, когда чувствовал себя обиженным. До того, как однополые браки были легализованы, он и все остальные, подобные ему, в тот или иной момент подвергались ругани. Даже после легализации все было примерно так же– те, кто не одобрял ее, продолжали выражать свое неодобрение. Никто не ожидал, что их глубоко укоренившиеся мнения изменятся просто потому, что был принят закон.

Просто сегодня был не его день. Возможно, это действительно было из-за его неудовлетворенных желаний — оставшееся желание сделало его более раздражительным, чем обычно.

До конца недели этот учитель больше его не беспокоил. К его удивлению, Фан Байчэн тоже перестал его беспокоить.

Настроение поднялось, Тон Цю позвонил Чу Яо, чтобы поныть о том, какой пустой стала его жизнь. Чу Яо посмеялась над ним, а затем спросила, не хочет ли он пойти в бар, чтобы найти кого-нибудь, с кем можно было бы переспать.

—  У меня нет никакого опыта. — Тон Цю лежал на животе на диване, возясь с бесполезным вибратором в руке. — Я стесняюсь.

— Ты застенчивый? Я чувствую твои феромоны по телефону!

—  Какие феромоны?

— Хм? Дорогой, разве ты не слышал об АВО?

Тон Цю на мгновение замолчал, а затем сказал: — Позвольте мне поискать его на Baidu*.— Как учитель, он не мог допустить пробелов в своих знаниях.(Браузер,поисковик)

Через несколько минут Тон Цю сказал Чу Яо. — Не втягивай меня в эту ерунду.

— Как это ерунда? Судя по всему, твое нынешнее состояние такое же, как у тех маленьких омег в романах, у которых течка. Ты отчаянно нуждаешься в сильном, свирепом Альфе, чтобы отметить тебя!

...Можем мы поговорить о чем-нибудь нормальном? Тон Цю перекатился на спину и и приложил вибрирующее яйцо ко лбу. —  О да, свадьба Хо Цзяо в это воскресенье, и мне нужно идти.

— Продолжай.

— Однако я должен присутствовать как ее официальный зять, — сказал Тон Цю. —Родители Хо Чжисина до сих пор не знают, что мы развелись.

Чу Яо пробормотала, что-то неразборчивое на другом конце линии, а затем сказала:                —   Дорогой, я хочу кое-что сказать, но не уверена, что должен это говорить.

—Тогда не говори этого.

—Прости мою резкость, но у меня все еще такое ощущение, что твой бывший муж что-то замышляет. — Чу Яо сказала с убеждением. — По моему мнению, есть большая вероятность, что ты будешь задействован в «постельной сцене» на этих выходных».

До свидания, милый.

                                                                                  ***

У Тон Цю не было особых мыслей по этому поводу, но, к сожалению, людей легко поколебать. Хотя слова Чу Яо были всего лишь легким ветерком, этого было достаточно, чтобы он подумал о Хо Чжисине. И как только он начинал думать о Хо Чжисине, ход его мыслей начинал сходить с рельсов.

В своем воображении он продолжал представлять свои пальцы, расстегивающие пуговицы на униформе Хо Чжисина. Однако каждый раз он царствовал в своих своенравных мыслях и сумел сохранить некоторое подобие своего достоинства.

Они уже развелись, но одной мысли о бывшем муже было достаточно, чтобы он разгорячился и забеспокоился. Если об этом когда-нибудь станет известно, он станет посмешищем.

Что еще более важно, самым большим разочарованием Тон Цю, когда они еще были женаты, были постельные навыки его бывшего мужа. Тот факт, что он был так возбужден прямо сейчас, должен означать, что с ним что-то ужасно не так, верно?

В дни, предшествовавшие свадьбе Хо Цзяо, Тон Цю был в равной степени наполнен ожиданием и страхом. Прежде чем он понял это, неделя уже закончилась.

Школа требовала, чтобы третьекурсники посещали занятия по воскресеньям во второй половине дня, но, к счастью, у Тон Цю не было уроков, и он попросил выходной утром на свадьбу Хо Цзяо. Он также попросил Ю- лаоши из соседнего класса присматривать за его учениками в этот день.

Как брат Хо Цзяо, Хо Чжисин должен был начать подготовку утром к свадьбе, поэтому его родители пригласили его и Тон Цю остаться у них на ночь накануне. Это избавило бы их от необходимости тащитьсям к ним на рассвете, а они должны были вернуться, как только закончат работу сегодня.

Миссис Хо позвонила Тон Цю напрямую, и в то время Тон Цю не думал, что с договоренностью что-то не так. Только после того, как он согласился и собирался идти, он вдруг понял, что упустил из виду очень важную часть договоренности — ему и Хо Чжисину, возможно, придется сегодня спать в одной постели.

На бумаге они уже были в разводе, но родители Хо Чжисин об этом не знали. Более того, они не решили, когда поделятся новостями. Они, очевидно, не могли ничего раскрыть сейчас, учитывая, что Хо Цзяо выходит замуж и все такое – вряд ли это было бы уместно.

По пути Тон Цю хотел спросить Хо Чжисина, что им делать. Однако его телефон так и остался зажатым в руке, и, в конце концов, он не стал звонить, опасаясь, что Хо Чжисин сочтет его неблагоразумным.

По правде говоря, Тон Цю знал, что это не было необоснованной просьбой. По логике вещей, уже разведенная пара не должна делить постель. Но теперь, когда он уже был в этой неразберихе, он мог делать только один шаг за раз.

Даже если им приходилось делить постель, это не имело большого значения. Не то чтобы они раньше не спали в одной постели.

И то, что они спали в одной постели, не означало, что что-то должно было случиться. А если что -то и случилось ... ну, не то чтобы этого не было раньше.

Эта линия рассуждений имела смысл, и Тон Цю почувствовал, что он фактически стал

философом.

                                                                                    ***

Когда Тон Цю прибыл, у Хо Цзяо уже была предсвадебная нервотрепка.

Поскольку это была ночь перед свадьбой, она не должна была видеть своего жениха. На девичник с подругами она тоже не пошла, а сидела дома, разговаривая с родителями о своих заботах.

Как только Тон Цю вошел, Хо Цзяо спросил его: — Саози , ты нервничал, когда женился на моем брате?

Тон Цю улыбнулся и взял стакан воды, который протянула ему госпожа Хо. Он сел напротив Хо Цзяо и сказал: — Вовсе нет. Чжисин хороший человек, так о чем мне было беспокоиться?

Хо Цзяо подперла подбородок рукой и посмотрела на него с беспокойством на лице. — Но я беспокоюсь. А еще как-то боязно. Что, если он не будет хорошо со мной обращаться после того, как мы поженимся?

Хо Цзяо была на несколько лет моложе Тон Цю и Хо Чжисин, и в результате они оба относились к ней довольно снисходительно. Тон Цю сочувствовал Хо Цзяо и мог понять, почему она волновалась. В конце концов, была не просто свадьба - она была беременна.

— Ты должна верить в свою вторую половину, — сказал Тон Цю. — Если ты точно знаешь, что выходишь за него замуж по любви, то ты должна верить, что он любит тебя точно так же. И как только вы поженитесь, это будет похоже на улицу с двусторонним движением. Если вы любите друг друга, это означает, что вы также будете принимать друг друга и заботиться друг о друге. Все будет хорошо.

В большой семье Хо, Тон Цю и Хо Чжисин были единственной разведенной парой, с которой Хо Цзяо была знакома. На самом деле у нее была целая куча вопросов, которые она хотела задать, но сдержалась, потому что ее родители были здесь.

— Значит, ты любишь моего брата?

—О чем вы все болтаете? — Хо Чжисин не услышал ее, когда вошел, и небрежно сел на место рядом с Тон Цю.

Глаза Хо Цзяо сморщились, когда она улыбнулась своему брату. — О, мы просто говорим о любви. Я просто спросил саози , любит ли он тебя!

                                                                                                ***

Автору есть что сказать:

Тон Цю: Ммм......

Компьютерная техника не хочет играть со мной сегодня!(((