Звонок бывшего мужа

Тон Цю никогда раньше не жил один. 

До женитьбы на Хо Чжисине он жил со своими родителями, а после женитьбы, конечно же, жил вместе с Хо Чжисином.

 Ни одна из их семей не была особенно обеспеченной — они принадлежали к среднему классу, возможно, немного выше среднего. Откровенно говоря, они оба вели комфортную, обычную жизнь. До того, как они поженились, Хо Чжисин купил скромную квартиру с двумя спальнями и должен был ежемесячно выплачивать ипотечный кредит, но, тем не менее, это место он мог назвать своим.

 Когда Тон Цю въехал, он планировал помочь Хо Чжисину с выплатами по ипотеке, но Хо Чжисин сказал: —Давай подождем год. 

В то время это имело смысл, и Тон Цю согласился. В случае, если они действительно должны были развестись, было бы трудно подсчитать счет. 

Так или иначе, для Тон Цю это не имело значения, но если Хо Чжисин найдет другого партнера и будут заданы вопросы, будет неловко объяснять «капитал», которым владеет Тон Цю в собственности. 

Было уже поздно, и разум Тон Цю продолжал гудеть, пока он шел домой. Когда он пришел,он встал перед своей дверью и долго рылся, прежде чем нашел ключ. У него даже не было возможности прикрепить его к надлежащему брелку. 

Он открыл дверь — внутри была кромешная тьма. 

Тон Цю встал на пороге и издал длинное « аааааа », но внутри не было никого, кто мог бы ему ответить. Издав самоуничижительный смешок, он включил свет и закрыл дверь, затем переоделся в тапочки и с раздражением уставился на множество коробок. 

На самом деле он очень ненавидел убираться.

Будучи женатым на Хо Чжисине, он старался выглядеть хорошим домохозяином и заставлял себя каждый день убираться в их квартире. Он даже попросил свою мать научить его нескольким рецептам. 

 Но правда заключалась в том, что Тон Цю не был таким человеком. Его существование было похоже на кассету с двумя сторонами, А и Б. Когда он был рядом с другими людьми, он всегда показывал свою сторону «А», но когда сталкивался с Хо Чжисином, он автоматически переключался на сторону «Б». 

Это было почти так, как если бы он был каким-то кумиром с новым лицом, который должен был постоянно поддерживать свой публичный имидж. Прошлый год брака был, вероятно, самым прилежным и трудолюбивым годом за всю жизнь Тон Цю. Когда на работе не было проблем, он каждую субботу убирал всю квартиру, а пока был свободен, лично готовил еду для Хо Чжисина. Даже когда Хо Чжисин был на дежурстве, он вылезал из постели и готовил полуночный перекус для Хо Чжисина, когда тот возвращался. 

Конечно, Хо Чжисин тоже выполнял свою часть работы, и они вдвоем даже дрались, выполняя работу друг друга. 

Таким образом, можно было бы подумать, что их дни в качестве супружеской пары были не так уж и плохи. Честно говоря, Тон Цю довольно устал, но это была не физическая усталость, связанная с субботними делами или пробуждением, чтобы приготовить еду. Как-будто он и Хо Чжисин просто создавали видимость и были едины только внешне, но не в своих сердцах. 

Не было никаких сомнений в том, что они были супружеской парой, и у них даже было свидетельство о браке, подтверждающее это, и все же они почти не держались за руки и были физически близки только во время секса. Когда они впервые поженились, Хо Чжисин небрежно целовал Тон Цю на прощание, уходя на работу, как будто это была какая-то формальность. Позже даже прощальные поцелуи прекратились. Все, что существовало между ними, казалось притворством, и именно это заставило Тон Цю поднять тему развода. 

Хо Чжисин был хорошим человеком, и мнение Тон Цю оставалось неизменным даже сейчас. К сожалению, между ними не было ни единой искры. 

Учитывая, что за последний год он уже израсходовал запас усердия на всю жизнь, у Тон Цю не осталось энергии, чтобы распаковать вещи. Он порылся в нескольких коробках, нашел то, что ему было нужно, и проигнорировал остальное — он разберется с этим после хорошего ночного сна. 

Как только он почистил зубы и умылся, Тон Цю плюхнулся на свою кровать. Он поднял руку под полосой лунного света и уставился на свое кольцо. 

Он снова забыл его снять. Может быть, ему стоит найти небольшую коробочку, чтобы хранить его, и вернуть его в следующий раз, когда он увидит Хо Чжисина. 

 Он обнаружил, что его руки были довольно хороши собой, с тонкими пальцами, белыми и нежными, и «ели» меловую пыль круглый год, не становясь грубыми.

Тон Цю вздохнул, чувствуя, что Хо Чжисину не повезло, реально-он мог винить только себя за то, что не держал такую красивую вещь под рукой, пока у него еще был шанс.

                                                                                       ***

 После того, как Тон Цю съехал, Хо Чжисин вернулся в свою комнату и уснул. Обычно он мог спать до полудня, но сегодня все было иначе. Он проснулся около десяти. 

Тон Цю обычно не появлялся в этот час, но все равно готовил ему что-нибудь перед уходом. Он часто оставлял Хо Чжисину длинные записки, инструктируя его разогревать еду перед, тем как сесть есть, и со временем это вошло в их привычку. 

Сегодня не было записки.

 Хо Чжисин лежал в постели и смотрел в свой телефон, но не было никаких захватывающих обновлений, которые могли бы его развлечь. И несмотря на то, что он редко болел, он чувствовал первые признаки головной боли. 

Он вылез из постели, оглядел свое полупустое окружение и даже не смог заставить себя принять какое-либо лекарство. 

Этого было невозможно избежать — он так долго сосуществовал с Тон Цю, что не мог привыкнуть к внезапному отсутствию Тон Цю. 

Он немного убрался, немного подмел пол и сменил простыни. Около 11 часов он заказал еду на вынос и пока ел, смотрел телевизор. А потом он надел полицейскую форму и отправился на работу. 

Это был тот же распорядок, который был у него в течение последнего года брака. Теперь, когда он подумал об этом, они не так уж много времени провели вместе. Вначале Хо Чжисин пообещал взять Тон Цю куда-нибудь на медовый месяц. Поездка так и не состоялась, и Хо Чжисин не мог не чувствовать, как будто он подвел Тон Цю. 

Добравшись до первого этажа, Хо Чжисин столкнулась с их соседкой снизу, тетей Сун. Она только что вернулась и обеими руками держала большие сумки, поэтому он предложил помочь ей их нести. 

Тетя Сун улыбнулась, увидев его, и сказала: — Вы на работу? В прошлый раз, когда я разговаривала с Сяо*-Тоном, он сказал, что ему нравятся клецки с фенхелем, которые я готовила. Я сегодня приготовлю, так что скажи ему, чтобы пришел сегодня вечером на ужин.( Сяо-маленький, младший)

 Хо Чжисин помог нести вещи тети Сун наверх. Он остановился у ее порога и сказал с легкой улыбкой: — Сегодня он занят работой и, вероятно, вернется поздно. Его не нужно ждать.

 — Вы всегда так заняты, — сказала тетя Сун, похлопав его по плечу. — Я приберегу для него пельмени, и он сможет положить их в морозилку, когда вернется. В следующий раз, когда вы двое будете слишком заняты, чтобы готовить, вы можете просто сварить пельмени на ужин. 

Хо Чжисин поблагодарил ее и подумал про себя: «Тон Цю, ты на самом деле довольно популярен, не так ли?» 

Дневная смена обычно начиналась в четыре часа, но, поскольку ему не хотелось оставаться дома, Хо Чжисин прибыл около двух. 

— Вау, почему ты так рано сегодня, шифу* ? Чжао Хэюй был новичком, который присоединился к ним год назад и привязался к Хо Чжисину, как щенок к своему новому хозяину. (мастер, учитель, уважительный термин, который Чжао Хэю использует для обращения к Хо Чжисину.)

— Как дела? Что-нибудь случилось, пока меня не было? — Хо Чжисин подошел, чтобы принести чашку воды, прежде чем сесть. Голова все еще раскалывалась, и по пути он зашел в аптеку за лекарством. 

— Это снова тот Дун Мин с улицы Санху, тот, кто бьет свою жену. Полдня ушло на то, чтобы разобраться с таким маленьким делом. 

— Это не просто «маленькое дело». — сказал Хо Чжисин, проглотив таблетки и поставив чашку.  — Домашнее насилие — это не то, что случается один или два раза. Что сказала его жена?

 — Она до сих пор не хочет с ним разводиться. Чжао Хэю хлопнул ладонью по столу и вздохнул. — Я не понимаю. С таким мужчиной, почему она все еще держится рядом? 

Хо Чжисин покачал головой.

 Он сел, но когда открыл ящик, чтобы убрать лекарство, его рука непреднамеренно задела кольцо, которое тоже было внутри.

 Правила заключались в том, что во время службы нельзя было носить никакие украшения, даже обручальные кольца. Раньше Хо Чжисин всегда снимал кольцо в начале смены и снова надевал его перед уходом. 

Это стало своего рода ритуалом, напоминанием о том, что дома его кто-то ждет. 

Однако он забыл надеть его обратно, уходя этим утром, его голова была слишком занята мыслями о поступке Тон Цю. Он был в такой спешке, что забыл кольцо. 

Хо Чжисин достал кольцо и начал играть с ним в руках. Чжао Хэю подошел посмотреть и сказал, ухмыляясь:  — Шифу , как дела с Шиму ? Вы действительно развелись?

 Хо Чжисин посмотрел на него, затем положил кольцо обратно в ящик стола.                                  — Занимайся своим делом. 

Чжао Хэю был немного назойлив и был ошеломлен, когда впервые узнал, что Хо Чжисин заключил брак с мужчиной. Это было тогда, когда однополые браки только  были легализованы, и это вызвало настоящий переполох в офисе, когда разнесся слух, что его шифу сделал «первую попытку» во всей этой истории с однополыми браками. 

Чжао Хэю лишь несколько раз встречался с Тон Цю, но он знал, что его Шиму был учителем средней школы и был довольно красивым. В то время Чжао Хэюй даже пошутил, что отправит своих детей в школу своего шиму , как только остепенится и у него появятся собственные дети. 

Как оказалось, он еще даже не нашел себе жену, но его шиму больше не был даже его шиму. 

 — Ты выглядишь так, будто все еще одержим им, шифу . Ты скучаешь по нему, не так ли? Почему вы тогда развелись?

— Вы разобрались с документами, которые я дал вам вчера? 

Чжао Хэю закрыл рот и замолчал. 

 —Возвращайся к работе! — Хо Чжисин поднял стопку документов со стола и несколько раз ударил Чжао Хэю по голове, прежде чем отправиться в туалет. 

Он был совершенно честен, Хо Чжисин все еще был немного одержим Тон Цю. Как он мог не быть одержимым, когда это был кто-то такой очаровательный, как Тон Цю? 

Но между ними двумя было просто слишком много проблем, и вместо того, чтобы пытаться удержать Тон Цю, он решил, что может сначала отпустить, снять фасад «брака», чтобы они могли приблизиться друг к другу и  показать свое истинное «я». 

Около восьми часов Хо Чжисин получил сообщение от Тон Цю вместе с фотографией этой бледной нежной руки и обручальным кольцом, которое соответствовало его собственному. 

Хо Чжисин долго смотрел на руку Тон Цю и не мог подавить воспоминания о других частях Тон Цю. 

У Тон Цю было пять родинок на теле, и все они были довольно маленькими, как пять маленьких семян кунжута, разбросанных по молочно-белому рисовому пирогу. Один был в уголке его рта, другой на указательном пальце, один на мочке уха, один в центре его груди и последний на правой стороне его мягкой, плюшевой ягодицы. 

Хо Чжисин на самом деле довольно хорошо понимал Тон Цю — Тон Цю просто не обращал внимания на то, насколько хорошо Хо Чжисин знал его. 

Хо Чжисин не сразу ответил на сообщение Тон Цю об обручальном кольце и подождал до полуночи, когда его смена закончилась, прежде чем ответить: — Можешь пока оставить у себя.

Держите его пока, потому что он может понадобиться вам позже. 

Ночь на вокзале была довольно спокойной. Выйдя из строя, Чжао Хэю сказала: — Шифу, давай выпьем. 

— Выпивает моя задница. 

— Давай, пошли. Чжао Хэюй схватил Хо Чжисина за руку и потащил внутрь.  — Сначала переоденься. Я куплю тебе выпить. 

В обычных обстоятельствах Хо Чжисин отчитал бы его за дерзость, прежде чем отправиться домой, но сегодня дома его все равно никто не ждал, поэтому Хо Чжисин согласился последовать за ним. 

Они вдвоем переоделись сняли полицейскую форму, и Чжао Хей отвез их в скромный бар, в который они уже заходили несколько раз.

 Чжао Хэю заказал напиток. Хо Чжисин заказал газировку. 

— Шифу , ты всегда ходишь с этим чванством, но когда ты в баре, ты ведешь себя как легковес. 

Хо Чжисин не боялся пить, у него просто была аллергия на алкоголь. Когда он и Тон Цю поженились, они пригласили дюжину своих друзей на ужин, и Тон Цю провел всю ночь, оправдываясь перед ними выпивая напитки от его имени. 

Хо Чжисин проигнорировала поддразнивания Чжао Хэюя — каждый раз, когда они выпивали, каждый раз повторялась одна и та же болтовня. 

— Правда, правда, вы действительно развелись? — Беспокойство Чжао Хэю о своем шифу исходило из глубины его сердца. Когда он впервые начал работать офицером, он часами терпел гневные лекции Хо Чжисина. У Хо Чжисина был довольно вспыльчивый характер, и Чжао Хэю дал ему за спиной прозвище «Дикий тигр». Но после того, как Хо Чжисин женился, его вспыльчивый характер исчез, и пока Чжао Хэю не слишком сильно все испортил, Хо Чжисин не был таким свирепым в своих ругательствах. 

Для Чжао Хэю Тон Цю был ангелом, спустившимся с небес, единственной целью которого было приручить «Дикого тигра». Но теперь, когда Тон Цю и Хо Чжисин расстались, Чжао Хэю беспокоился, что Хо Чжисин вернется к своему до освобождению и может быть даже хуже, чем раньше. 

Учитывая, что Хо Чжисин был стареющим разведенным человеком, вполне возможно, что его гормоны скоро выйдут из строя, и в случае ранней менопаузы человеком, который, несомненно, пострадает больше всего, будет Чжао Хэю.  

— Почему тебя так волнует, разведен я или нет? — Хо Чжисин откинулся на спинку стула и уставился на Чжао Хэю. Было видно, что ребенок слишком много думает. 

— Я просто беспокоюсь о тебе, — ответила Чжао Хэю.— Мой Шиму красивый, добрый и преданный. И все же вы пошли и позволили кому-то вроде него ускользнуть прямо сквозь пальцы. Разве ты не говорил, что он тебе действительно нравится? 

Хо Чжисин сделал глоток из своего напитка и обдумал свои мысли о Тон Цю. 

— Шифу , моя очередь ругать тебя. Ты можешь не дорожить тем, что имеешь сейчас, но не приходи ко мне в слезах позже, когда Шиму найдет кого-то другого. 

— Спасибо за вашу заботу. — Хо Чжисин одним глотком допил свой напиток и усмехнулся. — Это правда, что мы развелись, но это не значит, что у него будет шанс встретиться с кем-то еще. 

— Что ты имеешь в виду?— Чжао Хэю внезапно занервничал. — Шифу , мы офицеры. Нельзя нарушать закон! У этого твоего полицейского значка есть глаза, и он следит за каждым твоим движением. 

Хо Чжисин усмехнулся: —О чем ты говоришь, малыш? Я имел в виду, что мы можем быть разведены, но ничто не мешает мне вернуть его.