Магнит души

Часто грустная Катина одногруппница Валя рыдала в женском туалете, утонувшем в удушливом запахе хлора. Вокруг стояли сокурсницы: одна держала стопку бумажных салфеток, другая обнимала и прижимала к пышной груди, третья гладила по плечу. Остальные сочувственно смотрели на Валю:

— А он что? — вела тему беседы Ксю.

— А он... он, — всхлипывая, пыталась рассказать Валентина, — он позвонил ночью... говорит... Валя,... не жди... я не вернусь... — и тут же она снова зарыдала в голос.

— Мудак, — злобно произнесла Лена и тут же погладила Валю по плечу. — Забудь! На фига тебе такой слабак?

— Нет, вы не понимаете! — утирая обильные слёзы, пыталась объяснить Валя и защитить всё ещё любимого парня. — Он любит... любит. Просто ему смелости не хватает пойти против воли матери и своей семьи.

— Разве это повод отказываться от любви? — вступилась в разговор, стоя́щая напротив плачущей, Ника.

— Нет, вы не понимаете... — снова принялась всхлипывать Валя. — Он не сможет... — это говорить легко, а на деле бороться сложно... Он просто сопьётся и всё... У них традиция, понимае-е-ете! Они хотят, чтобы он на казашке женился, а я Ва-а-а-аля! У них строго в семье, а он не может против семьи пойти! И зачем я только в него влюбилась! — снова разрыдалась Валя.

Девочки хранили молчание, где каждая не знала, что можно сказать у могилы, в которую заживо закапывали любовь.

Ника поёжилась от такого сравнение и с облегчением подумала, что ей повезло. Её любви никто не мешал. Она сама в прошлом чуть не разрушила их будущее с Вадимом: предположила, что не полюбит этого невысокого, неброского паренька. Но стоило им разойтись и не встречаться месяц, как быстро осознала, что ошиблась и вернулась к тому, без кого теперь всей жизни не представляла. На Валином месте никто из девушек быть не хотел.

В туалет заглянула маленькая девчушка-первокурсница:

— Тша, отсюда! — шикнула Лена, мигом превратившись из милой шатенки  в злобную фурию. — У нас совещание.

— Но это же общественный туалет, — пискнула первокурсница.

— Все горшки заняты, — парировала Лена.

Первокурсница спорить не стала, ушла искать другую уборную. Валю эта ситуация рассмешила, и девушки почувствовали, что своё дело они сделали.

— Тебе полегчало? — спросила Ксю.

— С вами – да. Я справлюсь, — пообещала Валя.

Подругу успокоили, а значит, можно было возвращаться на занятия. Как раз приближалась пара вампирши-Ворониной, и, к сожалению, её пропускать все боялись.

Катя, как и вся группа, боялась эту женщину, с холодными узкими глазами, в которых всегда плескалась ненависть и высокомерие. Она специально старалась довести до стрессового состояния любого, в ком проявлялись на занятии эмоции.

А после вчерашнего вечера в Кате, хоть она и не спала всю ночь, энергия била через край, что сразу заметили одногруппники.

— Екатерина, проведите мостик между абзацами текста, — проскрипел голос Ворониной в тихой аудитории.

— Я?.. Ну,... как героиня относится к стоя́щему у дороги дубу? — еле слышно и дрожащим голосом произнесла девушка, когда не любимая студентами пара стартовала.

— Это, по-вашему, вопрос?! Это банальщина какая-то! Не-е-ет! Как вообще такое могло в голову прийти! Дуб и героиня — важны! Нужно по-другому строить вопрос!

Катя вжалась в стул, опустила глаза в пол и до конца пары их больше не поднимала.

«Почему так бывает? В один день витаешь на райских облачках! А в другой подняться от земли не можешь, потому что чувствуешь себя жуком. Как будто мир ищет справедливость и уравновешивает эмоции», — испуганно думала девушка, чувствуя, как холодный и злобный профессор коснулась её светлой стороны и дотянулся костлявыми руками до самого сокровенного и ещё хрупкого — до чувства девушки к Александру.

Кате не нужно было долго думать, почему страдало именно это чувство... Ольга Вячеславовна была энергетическим вампиром, а потому поедала любой всплеск энергии. А чувства к Александру поднимали в девушке небывалый прилив сил и вдохновения.

— Чего-то Воронина тебя не любит, — успокаивали одногруппники после пары. — Хотя она вообще никого не любит: после её пар жить-то неохота. И голова раскалывается, — не без удивления произнесла Ксю.

— И у меня.

— И у меня, — стали сыпаться признания со всех сторон одногруппников.

— Энергетический вампир, — заключила Лена. — Чеснок носим, девочки.

***

После занятий Катя уехала домой к родителям и два выходных дня восстанавливала силы, а заодно не появлялась в социальных сетях, просто потому, что не могла подобрать слов, которые хотелось бы сказать Алексу. Они два дня слышали друг друга мысленно. Но теперь предстояло облачить чувства в слова, и Катя не могла их подобрать.

«За два дня я не придумала ни одной нормальной, беззаботной фразы, с которой можно было бы начать обычный дружеский разговор, не затрагивая желаемого. Я боюсь не найти больше лёгкости, которую испытывала в общении с ним. Комплексую от своей неопытности и боюсь всё испортить», — писала она на страницах своего личного дневника, который вела много лет.

— Катюш, ты влюбилась? — шепнула мама с порога, окутав дочь ароматом печёных пирогов.

— Нет. Да. Не знаю. Немного, — терялась в своих чувствах Катя.

— Катюш, пойдём в шахматы сыграем, — выглянул отец, из кабинета, поправляя очки на носу.

Он всегда с трепетным ожиданием дожидался возвращение дочери, чтобы хоть с кем-то размяться.

Мама засела за просмотр новой передачи о красоте, а заодно вернулась к любимому вязанию. Когда-то Катина утончённая и активная мама мечтала стать дизайнером модной шерстяной линии для северных краёв. «Обвяжу пол холодного мира», — смеялась она. Бабушка с дедушкой не поддерживали мамину мечту, а потому молодая женщина была предоставлена сама себе и не смогла без поддержки воплотить мечту в реальность. Потом встретила Катиного отца, вышла замуж, родила дочерей и решила посвятить свою жизнь домоводству и воспитанию детей. Вязала теперь она только для семьи.

— Пап, Воронина дышать не даёт, — жаловалась Катя любимому и так её понимающему отцу.

— Ну, что теперь, терпи. Она и мне не давала, когда я учился.

— Если она меня не съест, буду терпеть.

— Не съест. Ты, знаешь, когда я учился, женщины, одногруппницы, купили конфет, цветы и пошли её задабривать домой. А она с ними чай попила, цветы в вазу поставила и всем «неуды» выставила. Ох, я хохотал, когда слушал. Одна говорит, что, уходя, посмотрела на этот букет на столе, забрать подумывала от обиды.

Катя вместе с отцом и мамой рассмеялись в голос.

Отец когда-то давно закончил факультет литературоведения и всецело посвятил себя написанию мемуаров о жизни, вёл колонку в местной газете, и даже завёл блог. А по выходным любил поиграть с дочерью в шахматы и почитать классическую литературу.

Дни отдыха у родителей подходили к концу, и Катя решила, что прятаться дальше от парня — глупо. Она набралась духу и заглянула в свои соцсети, с облегчением выдохнула — его не было в интернете.

По телевизору шла комедия, которую девушка смотрела время от времени, поэтому она пропустила его появление и опустив глаза, обнаружила сообщение в Agent от Александра:

— «Привет. Как дела?» — написал он.

Дрожь пробежала по её телу, а возбуждённый мозг работал быстро: успокаивал и разгонял надуманные страхи. Александр тоже не был спокоен.

— «Привет. Как здоровье?» — набралась духу и ответила она, хотя знала, что отвечать вопросом на вопрос не очень-то и красиво.

— «Да, всё отлично».

— «А я к занятиям готовилась. Вот, сидели, друг друга мучили. Ну, в смысле, что я занятия, а они меня», — попыталась пошутить девушка.

И хотя оба завели тему о текущей жизни, в душе накапливалось нетерпение от того момента, когда же они поговорят о заветном вечере. А то, что им обоим нужно было обсудить танцы, Катя чувствовала.

Она ёрзала на стуле перед журнальным столом и пыталась правильно завести тему.

— «А я так легко в пятницу на занятия встала. Даже удивилась этому», — написала она о том дне, когда вырвалась из его мысленного плена утром и отправилась в университет.

— «А я ко второй встал», — затаив дыхание, высказался он.

— «А я с третьей сбежала», — они оба не решались заговорить прямо.

— «Ты здорово танцуешь», — последовал его ответ в нужную сторону.

— «Спасибо. Ты тоже. Хотя, наверное, тебе, как танцору, это можно и не говорить», — теребила Катя салфетку на столе, и взволнованно смотрела в экран сотового.

— «Почему?» — спросил он.

— «Потому что ты это знаешь», — медленно выдохнула девушка, разгоняя напряжение.

«Лишь бы ничего не испортить», — переживала она.

— «Нет. Не знаю. Но теперь буду знать», — напечатал он ответ.

Признаваться было страшно, но сказать ему это хотелось:

— «Мне понравилось с тобой танцевать. Понравилось настолько, что я ещё хочу».

Александр не заставил себя долго ждать, и в ответ признался:

— «А мне-то как понравилось! Хорошо, что я был трезв. Иначе не сдержался бы», — улыбнулся он и принялся ходить по просторной светлой комнате, держа чёрный LG в горячей ладони.

Катя смущённо улыбнулась, но так хотелось услышать то, чего он утаил:

— «Не сдержался бы... чего?» — закусила губу и соскочила с места девушка.

Собеседник прислал лишь смущающийся смайлик, чем понравился ей ещё больше. А сам парень, прислонился к светлой стене, напротив окна. Волнение всколыхнуло душу от воспоминаний.

— «А почему ты в клубе без парня была? Или вы решили погулять коллективом?» — решил уточнить он, чтобы понять, как действовать дальше.

Катя улыбнулась его желанию узнать волнующий вопрос:

— «Мы расстались».

— «Печально. А почему?» — радостно заулыбался он и сел на пол, продолжая сжимать сотовый в руках.

— «Ну, я считаю, что так правильнее. Дело в том, что в определённый момент я поняла, что не люблю человека, который рядом. Мы поговорили и решили остаться друзьями», — набрала Катя привычную в таких ситуациях фразу и поморщилась от её пресности.

— «Понятно», — почувствовал рафинированность фразы, ответил Александр.

— «Знаешь, танцуя с тобой, я вспомнила, что значит чувствовать».

Она прошлась по комнате и залезла с ногами на мягкий серый диван.

— «Кстати, а почему вы были без своих муз?» — решила узнать волнующий её вопрос Катя.

— «Интересно так получилось, но как раз все, кто там был — холостяки», — смутился Александр.

Он не включал в комнате света и сидел в отблесках ночных фонарей, свет от которых заполнял угол комнаты, где как раз устроился. Общение с ней поглотило мысли, и осознавать её интерес было приятно.

— «А вы, почему расстались?» — удивилась девушка, потому что исследуя в сентябре его страницу, решила, что у него серьёзные отношения.

— «Не знаю, так решили. Мне, честно, так лучше; да и ей, наверное, тоже. Единственно, что друзьями не получилось остаться. Слишком долго были вместе», — подпёр кулаком лицо и задумался.

— «А мне всё понравилось!» — в очередной раз, призналась девушка и перевела тему разговора, и легла на спину, подняв над собой сотовый Nokia.

— «Что именно?» — начал хитрить собеседник.

— «Всё: вечер, музыка, танцы, магия, ты, запах керосина...», — сдерживая радостный смех и пожёвывая нижнюю губу, написала она.

— «А мне-то как понравилось!» — выдохнул напряжение парень, и улыбнулся светлой широкой улыбкой.

Катя почему-то решила сыграть его же картами:

— «Что именно?»

— «Ты! Твоя улыбка, твои взгляды!» — ему нравилось то, что иногда она отвечала его же фразами. Начинало казаться, что между ними существует свой собственный язык, и сверкая ясными глазами, парень не мог не согласиться, что ему нравиться иметь с ней что-то общее. Особенное.

Катя задумалась над сказанным и поняла, что она его улыбку не помнит.

«Помню только магнетизирующий взгляд, блестящие от восторга глаза и прищур этих же зелёных глаз, от которых невозможно было оторваться», — подумала она, задумчиво поджав губы.

— «Я себя так раскованно обычно не веду».

«В моих мечтах только ты», — появилась у него онлайн-фраза в статусе с ярким красным сердцем.

Катя смутилась.

— «Надо будет как-то повторить на следующей неделе», — предложил он, поднимаясь на ноги.

Сердце радостно заколотилось!

— «Очень хочу повторить! Только вопрос — когда именно? А то здесь моя вторая внутренняя Катерина, утверждает, что нужно быть серьёзной и учиться-учиться...», — так не хотелось что-то испортить, но Катя, привыкла быть правильной и хорошей девочкой в общепринятом смысле, хотя душа требовала жить по своим правилам.

— «А можно с кем-то одним поговорить? А то, знаешь, эти твои раздвоения личностей!» — улыбнулся он, вспоминая, как легко она переходит из состояния недотроги, до сексуальной и манящей кокетки.

— «Да, конечно! Я всё урегулирую и мы решим!»

— «Ты в городе живёшь?» — зачем-то поинтересовался он и пошёл на кухню, ставить чайник и разогревать суп.

Кухонные часы показывали девятый час вечера, а к одиннадцати предстояло быть в Hennessy на ночной субботней вечеринке.

— «Я — нет. В пригороде. Ну, по закону рождения я городская, а потом родители переехали в невероятно красивый уголок мира», — поднялась она и пошла на кухню, ставить чайник.

Через минуту оказалось, что он возле этого удивительного мира родился и, лишь потом переехал в город.

«Мы ещё и земляки!» — засмеялась Катя.

— «Расскажи, как ты начал танцевать?» — в свою очередь, поинтересовалась она, сидя на стуле, возле зашторенного от любопытных соседей окна.

В кухню зашёл папа и увидев дочь занятую общением в месенджере, молча выключил кипящий чайник, заварил чай и налив два стакана, расписанных под хохлому, вышел так же тихо, унося с собой ароматный чай в зал, где лёжа на диване, мама смотрела «Улицы разбитых фонарей».

— «Ну, это долгая история. Всё началось в День знаний, мы поставили танец, и сразу после концерта Мария Николаевна пригласила нас в группу институтских танцоров», — поставив на стол тарелку горячего супа и достав ложку, сел на кухонный диван парень.

Катя улыбнулась:

— «Судьба».

— «То, что мы с тобой встретились?» — уточнил он и хитро улыбнулся, хотя в груди сердце будто пропустило удар. И от этого ему стало не по себе и в душу заполз страх.

— «Не знаю. Время покажет, — призналась она. — А пока мне идти надо», — поднялась она со стула и подошла к горячему чайнику. Испортить налаживающиеся отношения было страшно.

— «Да, я тоже собираюсь отлучиться. Больному другу обещал навестить его», — помешивая ложкой суп левой рукой, правой парень набирал сообщение на сотовом.

— «Пусть выздоравливает. До скорой встречи», — написала она, желая поскорее спрятаться от взволнованности, которую он в ней вызывал.

— «Обязательно передам. Приятных снов на будущее», — отправил он ей сообщение и отодвинул телефон.

После разговора с ним Катя порхала!

«Значит, те головокружительные эмоции обуревали нами обоими», — думала девушка.

Александр же собираясь к Стасу, который уже неделю хворал дома. Все эти дни парень ловил внутри себя трепетное волнение, и оно ему нравилось и пугало одновременно.

Но за всей лёгкостью, на влюблённую девушку «напал» страх, сомнение, скованность. Мысли волной проносились в голове, сбивали с толку.

В то время как Александр старался не думать, и просто наслаждаться каждым моментом беззаботной свободной жизни, в которой появилась интересная девушка, лёгкий роман с которой возбуждал от одной мысли и пугал какими-то новыми ощущениями.

Казалось, что эта влюблённость принесла с собой много новых мыслей. И не все они были о страсти, но некоторые сковывали страхом.