По проклятым следам

"Очередной день в агентстве. И снова заказов нет, а значит нет и денег. Вторую неделю уже сижу на консервах. Черт, что угодно бы отдал за сочный стейк и кружку темного пива..." - подумал я.

Маленькая комната, что я купил, заставлена мебелью из темного дуба. Занавески, которые когда-то были белыми, стали серыми от едкого дыма сигарет. Многие документы, лежавшие на столе, были покрыты толстым слоем пыли. Где-то в углу стояла урна, доверху набитая пустыми банками и бутылками из-под дешевого пива. И я сам был далеко не презентабельного вида: изношенные кожаные ботинки, черные брюки со спущенными подтяжками, мятую, и, когда-то белую рубашку, закрывала жилетка темно-коричневого цвета. В углу висел плащ, который явно знавал лучшие времена.

Мои мысли ушли к словам отца, который постоянно обвинял меня в том, что я самый бездарный в семье, что я такой же пустышка, как и прапрадед, погибший от рук толпы, которой он досаждал. Эти слова были обидны мне, хоть я и никогда не подавал виду.

Достав сигарету из портсигара, я закурил. Глаза намокли от дыма, который так весело танцевал у меня перед лицом.

- Как я, сука, ненавижу эту жизнь - пробормотал я и упал лицом на стол, уронив сигарету на пол.

Однако, мое самобичевание было недолгим - раздался громкий стук в дверь, от которого я подскочил на месте. Поднимался я медленно, будто что-то внутри меня говорило, что не стоит открывать эту дверь. Но деньги мне нужны, а значит все страхи прочь. Подойдя к двери, я почуял странный сладкий и спертый запах... гниль. Открыв дверь, я увидел лишь конверт с письмом на пороге. Выглянув в коридор, я никого не обнаружил. Занеся находки в кабинет, я бросил их на стол и уселся в свое кресло. Что-то внутри меня вопило от ужаса, а по коже бегали мурашки. Странное состояние я не смог объяснить.

Около часа я сверлил глазами "подарки". В конце концов, любопытство взяло верх. Первым я открыл конверт. Представьте мое изумление, когда я увидел в нем огромную пачку денег, скрепленных бечёвкой. Осмотрев деньги, я понял - не подделка. Открывая почтовый конверт, я вновь почувствовал необъяснимый запах гнили. В нем было написано следующее: «Сынок, мне нужна твоя помощь, выручай! Беда случилася, люди тутошние пропадать начали! Но сам люд в это верить не хочет, не видит будто ничего! Я вложил денег чутка – авансом будет. Будь мил, приезжай, да разберись в чертовщине этой!». Недолго думая, я вскочил и накинул плащ. Достав из нижнего ящика револьвер ОЦ-01С, я взял к нему несколько пачек патронов. Деньги я положил к себе во внутренний карман плаща. Взяв письмо, я прочитал адрес. Название было сложно произносимым и не очень ясным, судя по всему это некое село или деревня.

Дальше все было быстро. Доехав на своей машине до вокзала, я сразу купил билет до города близ этой загадочной деревни. Недолго прождав своего поезда, я прыгнул в вагон и занял свое место. Поезд тронулся.

Не знаю сколько я ехал, но в один момент ко мне зашла девушка и села напротив. К слову, я арендовал целое купе. На ней было красивое черное платье и изящная большая шляпа. Лицо было закрыто вуалью. Аромат ее духов был весьма неприятен, поэтому я не постеснялся скривить гримасу отвращения.

- Девушка, - заговорил я, - кажется, вы ошиблись купе. Я бронировал его полностью, а значит, я еду один. Без попутчиков.

Я почувствовал, как она впилась в меня своим взглядом, от чего легкий холодок пробежал по коже.

- Девушка, кажется я ясно...

Не успел я закончить предложение, как таинственная мадам вскочила и вылила на меня содержимое моего же стакана. Там был горячий чай. Сделав это, она быстро ретировалась, а я остался вновь один, тихо матерясь себе под нос.

Остаток дороги я проспал. Снились мне удивительные вещи: я, будто герой романов Рэя Бредбери, бороздил космические пространства. А искал я нечто под название "кадат". Не знаю, что это, но во сне чувствовал, что знаю. В конце концов, я погиб в щупальцах космического исполина, так и не найдя то самое.

Проводник разбудил меня. Его глаза были какими-то... пустыми.

- Уважаемый, - шепотом проговорил кондуктор, - рыба интересует?

- Что, простите?

- Ну, рыба! Вкусная, свежая! Только что выловил!

- Ааа... Но как же? Поезд же движется... Простите, это шутка?

- Ой, да конечно прощаю, что уж тут! До свидания!

Странный диалог, состоявшийся с проводником, меня слегка удивил, но я не придал этому особого значения. Всем нужны деньги, и каждый зарабатывает как может. Собрав свои вещи, я вышел на платформу. Запах вокзала ударил в нос. На регистрационной стойке я купил карту окрестностей. По ней-то я и нашел нужную мне деревню.

Указатель возле избитой асфальтированной дороги говорил, что я достиг искомого места. Продвигаясь в сторону села, я заметил, что вокруг бескрайние поля, а значит, моя работа может оказаться куда сложнее. Войдя в сам поселок, я был слегка обескуражен. Деревня, как деревня. Бегают детишки, женщины возятся со скотом, а мужчины что-то мастерят.

Кажется, я ждал чего-то более мрачного.

Стоило мне только сделать пару шагов в сторону жителей, как все разом повернулись в мою сторону. Буквально секунды, и они отвернулись. Сделав еще один шаг, я увидел, как на меня бежит девушка с красивыми длинными пепельными волосами. Ее босые ножки выглядели весьма симпатично, сарафан развевался в разные стороны, а на ее бледном личике выступал румянец. Об улыбке и говорить не стоит, так как не найдется столь изящного эпитета, чтобы описать ее. К моему удивлению, девушка бросилась ко мне и крепко обняла. После она поцеловала меня "по-французски". Отступив на пару шагов, кокетка рассмеялась и убежала. Я вытер обслюнявленные губы рукой и обнаружил, что на них кровь.

- Должно быть она прокусила... Или я сам...

***

Ступая в глубь деревни, я начал замечать, что люди здесь какие-то... нелепые. Вроде дела делают, но как присмотришься и вдумаешься - так поражает их абсурд. К примеру, одна из бабушек стирала белье в тазике. Казалось бы, обычное дело. Но нет, то был не тазик, а грязная лужа, в которой буквально несколько минут назад каталась свинья. Я заметил на заборе мальчугана, который ел огромный редис.

- Дядь, - окрикнул он меня, - ты откудава тута?

- Привет, малец. Я детектив. Где здесь что-то типа местной полиции?

- Чой-то такое по... полисц... полисица? Животное, что ли? У нас таковых тута нет.

- Нет, не совсем, это орган управления власти, который следит за порядком, чтобы никто ничего не нарушал, например, не воровал, не хулиганил и не... кхм... совершал преступлений.

- Следит за порядком... А! Так это дядька Колька! Я у него вот эту редисину с огорода-то свистнул, так он меня палкой! Он орган этот самый, получается?

- Не сказал бы, он, скорее, наказал тебя. Ладно, может подскажешь хотя бы насчет старосты какого? Или завхоза, может?

- Ну, чаво нет, того нет, дядь. Есть таверна, там мужики с деревни собираюца и брагу гонят. И пиво. Мне батька однажды дал глотнуть, так оно мне в нос ударило! Такое противное, фу! Лучше уж козью титьку сосать, вкусновее будет.

- Это уже что-то, малец. Где, говоришь, таверна эта?

- Та вона! Прямо напротив меня домик, вишь?

- Да, вижу. Спасибо, малец.

Странным показался мне этот мальчик. Не знать, что такое полиция в наше время... Может, цивилизация так и не добралась до этого места?

***

Таверна предстала передо мной во всей красе. Стены из огромных бревен, а пол из светлого дерева. Огромные крепкие столы и стулья стояли в нескольких метрах от друг друга. На некоторых сидели пьяные мужчины и что-то пили из огромных кружек. Мой взгляд привлек мужчина в самом углу таверны. Он выглядел весьма плачевно. Я быстро подошел к нему. Попытки растолкать не принесли плодов. Слова тоже. Я попробовал нащупать его пульс, но у меня не получилось. В этот момент меня окрикнул кто-то.

- Уважаемый, какие-то проблемы? Чего докопался до него? - раздался глухой голос сзади.

- У вас человеку плохо. Не дышит он. Не одолжите нож?

- Да отвали ты от него! Спит он! Федор это, пьянчуга местный! Вечно напьется и дрыхнет, словно сдох. Ты поди ко мне за стойку, побазарим.

Не верил я, что так можно напиться, что даже пульс пропадает, но спорить не стал. Развернувшись, я двинулся к стойке. За ней стоял высокий и крупный мужчина с большой и пышной бородой. Один его глаз был с замутненным кристалликом, а второй ярко-зеленый. Что примечательно, у многих здешних жителей была бледная кожа.

- Городской будешь? - Спросил пышнобородый, протирая бутылку с мутной жидкостью.

- Да. Мне тут письмо пришло...

- Не часто вы к нам заглядываете, - перебил мужик, - че ищешь здесь? Ты не подумай, но привыкли мы к отстраненности некой. А вы для нас, ну городские, - диковина. Вон как пьянчуги на тебя таращат зенки. Да ты не дрейфь! Мы люд мирный, без необходимости не тронем. Ты это лучше, на вот, выпей. За счет заведения! Это сивуха на крыжовнике и рябине. Мощная штука! И вот че, пока не выпьешь - разговора не будет! Обычай таков.

Бармен, если можно так назвать деревенского здорового лба, ловким движением руки наполнил металлическую стопку до краев и протянул мне. Взяв ее и прислушавшись к аромату, меня чуть не стошнило. Воняла она хуже любого дерьма. Однако, я все же выпил. Удивительно, но на вкус оказалось гораздо приятнее, чем на запах.

- Ну, все! Наш человек! Теперь говори: кто таков? Чего ищешь? Аль случайно забрел?

- Крепкая, слишком... Говорю же, письмо мне пришло с адресом вашим. Там сказано, что у вас люди пропадают. Кто мог прислать это письмо? И почему меня выбрал...

- Ну, друже, ты загнул, конечно... Пропадают люди... Ха! Они просто в море уходят, всего-то! Для нашей общины, так сказать, это в порядке вещей. Ты лучше себе голову этой мутью не забивай и оставайся на свадьбу Лерки и Сеньки! Погуляешь, как человек! А то серый ты, как наш отшельник местный...

- Подожди, какой отшельник? Какая еще свадьба? Какое, на хрен, море? Мужик, ты меня за придурка не держи. Я – детектив. Я здесь по делу. Я пытался говорить порядочно, но могу и иначе. Отвечай по порядку: в каком смысле, люди в море уходят? Что за отшельник?

Бармен скривил кислую мину, после чего сплюнул и подвинулся чуть ближе ко мне.

- Слушай, ищейка, ты мне не дерзи. Я ребят позову, так мы тебе живо ребра все пересчитаем. Базарь нормально, а то ведь пожалеешь, падаль. А что касается моря, то сам узнавай. Я тебе ни хера больше не скажу.

- Ты, видимо, не понял... Я представитель закона, и, в случае чего, я могу достать свое табельное и просто пристрелить кого захочу. Уяснил?

Бармен рассмеялся в голос.

- А ты, как я погляжу, не из робких, все тебе-то по плечу! Сильный ты и ловкий? А ветер проучить могешь? А вот Ванька могет. Ванька покруче тебя будет. Ладно, черт с тобой. Расскажу, что знаю. Море зовет нас всех, но лишь избранные туда способны уйти. Придет время, и ты сам туда пойдешь. Касаемо отшельника, сказать ничего не могу. Кожа у него такая же серая, как и у тебя. Где живет – не скажу, не знаю. Периодически приходит еды и выпить взять, а после исчезает. Не любит здесь его никто, камнями даже закидывают. Достаточно информации?

- Спасибо и на этом, хотя вопросов стало больше.

- А теперь и ты мне помоги.

- С чем? – Недоумевая спросил я.

- Дело тут такое... В общем... Тяжело говорить такое - тихо, почти шепотом произнес бармен, - у нас тут это... Свадьба у нас! Пошли гулять на ней, симпатяга ты мой!

- Я же сказал, я...

Не успел я договорить, как мужики, буравившие меня взглядом, резко вскочили, заулыбались, схватили меня под руки и понесли вон из дома.

Солнце ударило мне в глаза. Передо мной открылась дивная картина: на заборе сидели скрипач и баянист, которые играли странную музыку, что давила мне на мозг, в грязи валялись старики, звонка хохоча и играя в куклы, а местные дети курили самокрутки и попивали пиво, осуждая поведение стариков. Это было лишь началом всех странностей.

Как только посадили меня за стол, в рот мне полетела котлета, которая на вкус была, словно грязная половая тряпка. Молодые люди, сидевшие за столом, одновременно поздоровались со мной и рассмеялись. Мне показалось все это галлюцинациями. Бармен уселся рядом со мной, хлопнув по плечу. Неужели он что-то подмешал мне?

- Ну, как тебе стол, мой милый друг? Вижу, что еда нравится! Вся деревня наша готовила все это для... свадьбы. Ну! Чего сидим, а?! Горько!

Все разом вскочили и начали орать «горько», а жених с невестой будто пытались сожрать друг друга губами. Как примитивно же это и глупо. Никогда я не понимал свадьбы. По сути, это похороны с тортом, а традиционные так вообще хуже смерти, ибо лишены какого-либо смысла и являются абсурдным. Быть может, если бы я жил во времена золотого века России, то был бы нигилистом. Сейчас же я просто циник.

Прожевав отвратительную котлету, я потянулся за компотом, как мне в руку впихнули огромную деревянную кружку с темным пивом. Ну, что ж, пиво я люблю.

- Санька! А ну-ка расскажи, гад, как ты ветер-то гонял! Наш гость явно такого еще не слышал!

- Да чего рассказывать- застенчиво заговорил парень лет двадцати с большими белыми кудрями - среди ночи поднялась буря, а я не из робко десятка, так-то... Ну... И... Побежал на улицу с метлой. Глядь – а ветром крыши сносит! И решил я - ветра проучу! Сильный я и ловкий! Все мне по плечу! И вызвал я ветер на бой. Помню, что бабка Зина сумасшедшим меня называла, зараза. Что морду кривишь, старая? Победил ведь я!

- Ага, конечно, победил он! – Говорил трактирщик, - Перед этим напился у меня бражки и побежал! Метлу, сука, сломал... В итоге-то его пастухи нашли! Валялся в стоге сена, дурак! Неделю еще потом доказывал, кулаком в грудь бил, что ветра проучил и после стал он ему другом! Дурак ты, Саня!

Было видно, что парню обидно, так как никто не верил ему и насмехался. Я, между прочим, тоже.

Тут мне в глаза бросилась одна деталь. За столом сидел мужчина лет семидесяти, на его руках было множество шрамов, а борода была до груди. Он постоянно смотрел на меня своими желтыми глазами. Старик был самым серьезным за столом: не ел, не пил, не улыбался и не говорил. Понаблюдав за окружающими, мне начало казаться, что остальные его не замечают.

- Трактирщик, - повернулся я к бармену, - а что это за дед сидит там?

Он посмотрел на меня со злостью и процедил сквозь зубы: «Меня зовут Гоша». Почему-то меня это позабавило. Однако, он все равно посмотрел в сторону старика.

- Слушай, Верон, я же тебе всего кружку пива дал, а ты уже видишь черт пойми кого.

- Подожди, вон он сидит же! Прямо напротив меня. Ты его не видишь?

- Нет, Андреич, никого. Все старики вон, в луже купаются. К ним что ль захотел?

- Слушай, ты... - Резко я прервался, не понимая одного момента, - Ты назвал меня по имени. А потом и по отчеству. Я не представлялся. Откуда ты меня знаешь?

Трактирщик сменился в лице. По нему было видно, что он явно что-то скрывает. Его глаза быстро забегали, а сам он начал прикусывать губы. Потом он рассмеялся и заговорил не своим голосом.

- Детектив, а вы и впрямь внимательны. Но все же вы многое упускаете из виду. Обратите внимание на это «мероприятие». Деревенские люди ведут себя словно свиньи, особенно старики. Дети спокойно сидят за столом, курят и пьют. Вас это не смущает, мистер детектив? Неужели я ошибся на ваш счет? Быть может, мне стоит лично вам помочь? Хорошо. Верон Андреевич, так ведь Вас зовут? Обратите внимание на то, чего быть не может. Давно ли Вы видели, как муха ест паука?

Я смотрел на трактирщика, а слышал чужой голос, назвавший меня по имени и отчеству.

- Какого... что сейчас ты сказал?

- Пивка будешь? А то ты какой-то серьезный, насупившийся! Может еще котлетку, а? – Заговорил трактирщик уже своим голосом, медленно наливая пиво.

- Ты говорил чужим голосом, ты советовал какую-то хрень, ты назвал мое имя! Отвечай сейчас же, какого хера это было?! Я что, клоун для тебя, а?!

- Детектив, я правда ничегошеньки не понимаю, что ты имеешь ввиду! Я просто пью и ем! На, котлету и пиво! Спокойней, спокойней!

Осознав, что это бесполезно, я повернулся обратно к столу. Что это вообще было? Я начал осушать кружку пива, когда мой взгляд упал на старика – он исчез.Этот человек отличался от других, будто был не местным. Странным мне казалось все вокруг. Трактирщик точно что-то мне подмешал.

Встав из-за стола, я достал самокрутку из портсигара, и закурил. Собравшись было отойти, решил вернуться, чтобы допитьнапиток. «Нельзя оставлять пиво без присмотра, а то нахаркают еще!» - говорил мой старый друг.

Я решил немного пройтись, пока деревенские увлеклись тостом «горько!» и своим хрючевом, но, отойдя всего на пару-тройку шагов от застолья, я увидел двух ребятишек, стоявших обособленно от остальных. Стояли они рядом со старым колодцем и о чем-то резво спорили. Подойдя к ним заметил, что это мальчик и девочка.

- Аньк, я тебе говорю, Паштет любит кошек! Он ж с ними так играет, так играет! Я б также хотел с ним играть! – Возбужденно и весело говорил парнишка.

- Жрет он их–серьезно и спокойно сказала девочка- жрет и все. Ты хочешь с ним поиграть? Ну давай, милости просим. Только он не ест таких, как ты. Гнилью воняешь, словно труп недельный. Как и все здесь.

- Ты-не-по-ни-ма-ешь! Не понимаешь! Он играет там, внизу, с ними! Я тоже туда хочу! Дядька Колька не дает! Говорит, старик ворчать будет! Суету наводить должны мы! Бла-бла-бла! Так говорит он! Зарату-у-устра нашелся!

- Я бы на месте старика всех вас уже обратно бы загнала. Нечего вам тут делать. И родственнику этому непутевому. Слепой ей-богу. Очевидные вещи под носом, а он и не видит.

- Детишки, - подойдя к ним с самокруткой в зубах, проговорил я, - чего это вы тут делаете в потемках одни? Чего не со всеми празднуете? Свадьба же.

- О-о-о-о-па-а-а-а! Нарисовался! А ты не хочешь с Паштетом поиграть, а? Любит он таких!

- Отстань от гостя. Нужен он, чтобы с вами разобраться со всеми. Верон, я помочь могу. Надоели они мне тут все. Воняет от них гнилью.

- Допустим, девочка, вот только откуда ты-то знаешь, как меня зовут? И что за Паштет такой? Пес?

- Верон, я так скажу, космические сущности априори должны обитать исключительно в космосе, не проникая в атмосферу какого-либо космического тела, так как это нарушает климатические условия, а также способны изменить физику, и, в целом, материальный мир и бытие космического тела. Но, наш сумасшедший дед так не считает и постоянно проводит богомерзкие ритуалы, дабы показать, что помимо нас существует огромное множество реальностей, наполненных далеко недружелюбными субъектами, способными изменить мироздание конкретно нашей реальности и подчинить нашу волю определенного рода безумию, ради своих эгоистических и абсурдных целей.

- В колодце Паштет живет! Пошли покажу!

Моя самокрутка упала на землю, а сам я стоял, как вкопанный, ведь слова девочки меня ошарашили. На вид ей лет десять, но ее дикция, говор и недетская серьезность удивляли меня. Паренек тоже не простой. В его глазах горел какой-то огонек, что был мне незнаком. Он слишком веселый, словно не здоров... психически. Полная противоположность девочки.

Секундой позже мальчик побежал за ближайшее дерево, а вернулся оттуда с кошкой, подошел к колодцу и издал звук, напоминающий взрывающуюся кукурузу. Он поднял кошку над головой. Из колодца донесся какой-то гул. Я заметил, как поднялся ветер, а трава вокруг колодца изменила свой цвет на неописуемый яркий, нежный, волшебный, космический цвет, словно из другого мира. В один момент кошка в руках мальчика начала шипеть и пытаться вырваться, однако, спустя несколько секунд после усилий, что-то вырвало ее из рук мальчика. Кошка попарила над колодцем мгновения и скрылась в глубинах колодца, издавая душераздирающие вопли. Резко наступила тишина. Ветер затих, трава вернула свой цвет, а свадьба будто замерла. Шокированный, я обернулся на застолье. Все, абсолютно все: и старики, и молодежь, и зрелые, и дети, все смотрели на меня стеклянными глазами, а их лица искажала гримаса безумной радости. Не знаю, сколько я простоял ошарашенный, но в один момент кто-то кашлянул - все вернулось на круги своя.

- Это что, блять, было?! – Удивленно и испуганно выкрикнул я. - Дети, вы...

Не успел я договорить, как заметил, что детей рядом со мной уже нет. Посмотрел по сторонам -никого нет. Я осторожно подошел к колодцу. Внизу плескалась вода. Достав фонарик, мне удалось разглядеть на стенах следы когтей, куски гниющего мяса и кости, но до дна свет не доставал. Я бросил камень – звука приземления не услышал. Невольно я перекрестился, хоть в бога и не верил.

***

Собираясь вернуться к столу, невольно заметил краем глаза удаляющуюся фигуру в сторону леса. Присмотревшись, я смог разглядеть, что это тот самый старик, что сидел напротив. Он упирался на лопату, словно на клюку. Я решил догнать его. Увы, этому было не суждено случится. Меня подхватила под руку девушка необычайной красоты, чьи длинные и белоснежные волосы развивались на внезапно поднявшемся ветру.

- Ну, что, пойдешь снова ветер гонять, а, дурак? – крикнул кто-то из-за стола, после чего раздался смех.

Девушка взяла меня за руку и потащила ближе к застолью. Жители деревни активно пили и ели. В один момент заиграла музыка. Все начали вставать со своих мест и пускались в пляс. Гоша откуда-то достал огромную бутылку браги, что была ростом с ребенка, и начал танцевать, обнимая ее. Молодожены также пустились в пляс - их движения были настолько хаотичными, что невеста упала в грязь. Она быстро поднялась, залпом осушила граненый стакан с брагой, громко рыгнула и продолжила хаотичный танец. Смотря на это, в голове пронеслось лишь одно – цирк уродов.

Я бросил взгляд на девушку, что вела меня в центр некого хоровода, где уже плясали некоторые парочки. И тут до меня дошло, что это она поцеловала меня, когда я только добрался до этого места. Сейчас она застенчиво улыбалась. Большие глаза, в которые я смотрел, горели страстью. Ее светлый легкий сарафан то и дело задирался от ветра, оголяя красивые и босые ножки. Не знаю, что на меня нашло, но я поцеловал ее. Она ответила взаимностью, после чего рассмеялась и побежала к столу. Спустя мгновение, моя новая знакомая вернулась с двумя стаканами, доверху наполненными брагой. Что ж, с такой девушкой не грех и выпить.

***

Прохладный теплый вечер в молчании застыл, петух притих в сарае, горланить прекратил. Мы пили и танцевали. Музыка все играла и играла, а я все больше и больше пьянел. Казалось, что пьян лишь я один, ведь остальные выглядели в моих глазах более трезвыми. Даже трактирщик, танцевавший с собственной бутылкой казался более трезвым. Девушка, чье имя я до сих пор не спросил, начала прижиматься ко мне. Она все чаще и чаще целовала меня. В один момент, ее рука скользнула мне в штаны. Я почувствовал, как возбуждаюсь. Гостья возбуждала меня все сильнее и сильнее. Мне стало гораздо тяжелее двигаться в танце. Но черт возьми, как же она хороша!

***

Голова начала кружиться, а меня потянуло в сон. Я присел на скамью за стол, чтобы перекусить. Вся еда выглядела так, словно сгнила. Люди вокруг выглядели не лучше. Я было потянулся к овощной нарезке, как меня обняли сзади, и я почувствовал спиной пышную грудь. Меня легонько куснули за ухо.

- Пошли за мной, Верон, – нежно шепнула девушка.

И опять в голове вопрос – откуда все здесь знают мое имя? Я никому не представлялся. Вдруг девушка привела меня в какой-то сарай, так что над этим вопросом я решил подумать чуть позже. В центре него находился огромный стог сена. Девушка толкнула меня на него. Удивительно, но было намного мягче, чем на моей кровати в квартире. Я посмотрел на обворожительную спутницу. Ее бледная кожа словно отражала лунный свет и начинала сиять. Ловким движением она сняла с себя сарафан. Ее грудь отливала серебряным блеском звезд, а соски торчали то ли от холода, то ли от возбуждения. Таким же ловким движением она сняла и белье. Забавно, но я всегда считал, что деревенские девушки не такие... гладкие. Я рад, что ошибся. Идеально гладкое и элегантное тело подошло ко мне. Я хотел было снять штаны, но это сделала она. Жилетка также быстро отлетела в сторону, а рубашка была расстегнута за пару секунд. Я прильнул к ее груди. Она издала легкий стон. Мои руки гладили ее идеально ровную спину, медленно спускаясь к упругим ягодицам. Девушка слегка терлась о мою ногу, и я чувствовал, как быстро она намокает. Не помню, как долго длились эти ласки, ведь я был максимально возбужден, как вдруг это ангельское создание оттолкнув меня обратно на стог сена. Я смотрел, как она красива. Говорят, что вечно можно смотреть на огонь и воду. Так вот – на прекрасную особу можно смотреть гораздо дольше. Но любовался я недолго – она нависла надо мной и опустилась на меня. Я почувствовал, как ее половые губы стремительно обволакивают мой пенис. Ее вагина оказалась весьма узкой, как у девственницы. Она двигалась старательно и упорно, красивая грудь то и дело подпрыгивала, а ее стоны разрезали ночную тишину. Я понимал, что такого секса у меня никогда не было и вряд ли еще будет. Я чувствовал, как начинаю пьянеть еще сильнее. Весь процесс стал как в тумане, но несмотря на это - помню ее стоны, очертания ее фигуры, как переворачивал ее, как зарывался в мягкие и нежные ножки, как она множество раз билась в дрожи от оргазма, и как запели петухи на рассвете. Этот секс был очень долгим, я не сомневаюсь.

Очнулся я где-то после полудня. Открыв глаза, я осмотрелся вокруг: меня окружал большой сарай, где все стойла были пустыми, повсюду было сено, а я был абсолютно голый. Кое-как мне удалось найти свои трусы. Касаемо остального было сложнее – мои узкие брюки висели на заборе снаружи, рубашка оказалась глубоко закопана в стог сена, ботинки с носками разбросаны по всему сараю, жилетка же оказалась на верхней ступени лестницы у стены. Одевшись, я вышел на улицу. Погода была превосходная. Я думал о прошедшей ночи. Кажется, что я перепил, ведь видел, как кота затащило в колодец. Бред, конечно, чего тут думать. Я заметил, что мой плащ не со мной. Немного подумав, я вспомнил, что снял его, когда пустился в пляс, а значит, он остался на месте застолья. Я решил отправиться туда, не столько за плащом, как за тем, чтобы избавиться от сушняка.

В свете солнца я смог лучше рассмотреть дома местных. Это были маленькие одноэтажные избы из бревен, некоторые даже покосились от старости. Нет, конечно, были дома и поновее, даже кирпичные увидел, но преимущество оставалось все равно за первыми. Сами же деревенские особо не работали – сидели под солнцем или в теньке, что-то обсуждая. И вновь нечто странное я заметил. Дети выполняли обязанности взрослых: три девочки стирали белье в небольшом ручье, парочка мальчиков рубили дрова, один так и вовсе что-то паял. Посмотрев на зрелых женщин и мужчин, я был еще больше удивлен. Некоторые играли в догонялки, некоторые в прятки, а некоторые в жмурки. Я хотел было обратиться к одному из них, как меня кто-то дернул за рукав. Посмотрев вниз, я увидел маленькую девочку с большими зелеными глазами и рыжими волосами. Рядом с ней стоял мальчуган чуть выше ее с черными волосами, чьи глаза словно улыбались. И тут я понял, что это дети, которые стояли у колодца.

- Верон, я, конечно, все понимаю, что похмелье, что бурная ночь на сеновале, но давай за работу. Вчера ушли в море двое. Гнилые. Ожидаемо, конечно, ведь тут все гнилые, но тем не менее. Это жители моей деревни, и мне это не нравится. Разберись.

- Ушли и ладно! Они там просто плавают! Все, кто уходят, всегда довольны! Мне Паштет рассказывал! Кстати, а ты понравился Паштету! Он с тобой поиграть хочет! Пошли к нему! Айда! Нечего за нашими ходить и искать, им и так классно живется! Я тебе клянусь! Вот те крест!

- Во-первых, - начал я, держась за голову, - дайте мне проснуться. Хотя бы кофейку. Не обязательно флет уайт, достаточно будет эспрессо и воды. Во-вторых, я до сих пор не придумал логического объяснения для происшествия у колодца, и вновь туда идти я не очень-то и хочу. Кто этот Паштет такой вообще? Выдуманный друг? И в-третьих, куда они уходят? И кто такие гнилые?

Дети смотрели на меня, как на сумасшедшего. Девочка закатила глаза и жестом сказала подождать. Мальчик в этот момент начал рисовать на песке. Он нарисовал колодец, откуда вырывалось огромное множество щупалец, в каждом из которых был... котенок. Я хотел было задать вопрос, но вернулась девочка и впихнула мне в руки ведро с водой.

- Наклонись с ним ко мне.

- Да-да-да-да-да! Наклонись, давай!

Я присел и наклонился к девочке. Девочка схватила мою голову руками и окунула в ведро с водой. Я попытался вырваться, но у меня не получилось, девочка была на удивление очень сильна. После нескольких попыток я все же вынырнул. Не успел я отдышаться, как девочка положила мне в руку мертвую мышь. Посмотрев сначала на нее, а после на грызуна, я усмехнулся. Откинув тельце в сторону, я встал.

- Допустим, пить я больше не хочу, но на кой ляд мне этот трупик? И вы оба так и не ответили на мои вопросы.

- Дурак! Дурак! Дурак! – Заливался мальчуган.

- Ох, Верон, неужели ты и правда детектив? Как по мне, ты осел. Ведьма все же превратила тебя в него. Я тебя прямо все показываю, а ты слеп. Не могу же я сказать все прямо, Старик накажет!

- Иа-иа-иа!

- Дети, я, конечно, добрый, но выпороть вас смогу. Прекратите нести какую-то чушь! Где вообще ваши родители? И назовите ваши имена, а то вы мое знаете, а я ваше нет.

- Верон! – Раздался голос из-за спины.

Я обернулся. Ко мне бежал Саня.

- Я тебя уже обыскался! – Запыхавшись проговорил он, - Там ты плащ свой оставил, его Гоша забрал, короче. Заберешь в трактире, как раз и похмелишься! Кстати, вас с Тихуньей вся деревня слышала, гы-гы!

- С кем, прости?

- С Тихуньей. Девка та, с которой ты там натанцовывал. Ты только прикинь – никому не давала, а тебе дала! Красавчик, не то слово! Рассказывай какая она в сексе то!

Я ударил Саньку по его наглой морде. Он пошатнулся и упал на землю. Он схватился за щеку и удивленно смотрел на меня.

- Ненавижу, когда девушек считают вещью.

- Так я...

- Мне плевать, что ты имел ввиду. Нельзя такое рассказывать. Я же не спрашиваю тебя, как ты подтираешься? Или как ты дрочишь на коров? И с какого перепуга она - Тихунья? Что это вообще за кличка? У нее имя есть! Ну, должно быть, наверное. Я просто не знаю его.

Что-то я погорячился. Слишком уж я резко и грубо из-за какой-то девки. Санька явно разозлился на меня. Кажется, я задел его за живое. Интересно, это касаемо туалета или коров? Он хотел было что-то мне ответить, но я жестом сказал, что я не собираюсь его слушать. Я повернулся обратно к детям. Их уже не было. Опять. За этими двумя нужен только глаз да глаз. Забавно, что чем дольше я нахожусь в деревне, тем больше я начинаю употреблять местный жаргон.

Я двинулся в трактир. По пути я обнаружил, что некоторые девушки, в том числе и старшее поколение, заглядывались на меня, строили глазки. Неужели все было так громко? Войдя в трактир, я обнаружил, что никого нет. Лишь в углу спал все тот же мужичок, что был и вчера. Подойдя к стойке, я заметил аккуратно сложенный листок бумаги. Я взял его. В этот момент я услышал шаги. Это пришел Гоша.

- Герой-любовник! Вся деревня слышала тебя! Держи пиво, брат! Явно устал, да? Ну, ничего. Сегодня отдохнешь, а завтра повторим. День рождения у местного повара! Баньку истопим, браги нагоним, шашлычков пожарим! Кра-со-та!

- Гоша, отдай плащ. И пиво тоже, желательно. Никуда я пить не пойду, я здесь по работе. Помоги мне все же с этим письмом. Не понимаю я, кто заказал мои услуги.

Пока я говорил, бармен улыбался и медленно кивал. Пиво он поставил почти сразу, а плащ нес долго.

- В общем, завтра еще веничком попаримся-я-я. Хорошо будет! Всю грязь из тебя выбьем, чертяка!

- Ясно, это бесполезно. Удачи. Проверь друга в углу, от него уже несет.

Вслед я услышал лишь смех и пожеланье хорошего дня. На улице я закурил. Пиво же было на вкус как моча. Держа плащ в руках, я задумался о том, с чего начать. В голове были мысли о девушке, что местные зовут Тихуньей, а также о тех двух ребятишках, явно играют со мной. Тут я вспомнил про старика, который был на свадьбе и про то, что голос Гоши изменился в один момент, после чего старик пропал. Быть может это как-то связано? Старик был телепатом? Пока неясно.

***

Я запустил руку в карман брюк и изъял записку, которую взял в трактире. Развернув ее, я слегка удивился. В ней было сказано: «Стоит старинный дом. Забиты окна и двери на нем, мрак царит извечно в нем. Был дед, да помер, слепой и жутко злой. Никто не вспомнил о нем с зимы холодной той. Соседи не стали его тогда хоронить, лишь доски достали, решив заколотить двери и окна. А это место стороной обходит местный люд».

- Пляж, значит... Ну, ладно – тихо пробормотал я.

Тогда я начал думать, как же мне найти тот пляж. Быть может, это не просто прозаичный текст, а какая-то подсказка? В моем деле каждая крупица информации важна. Заказчик может проверять меня и просто давать наводку. В один момент сигарета начала обжигать мне пальцы, я выронил ее. Я выругался и решил поднять ее, но в момент, когда нагнулся за ней, солнце просветило записку и я увидел кое-что любопытное – листок был двухслойный. Так делал один маньяк, дело которого я раскрыл в прошлом году. Он оставлял пустые бумажки на месте преступления, как свою визитную карточку. Все думали, что это просто следы борьбы, но, я заметил, что на каждом месте преступления находилась, как минимум, одна из таких бумажек, плюс: все жертвы убиты либо на рабочих местах, либо у себя дома. Что примечательно, они работали в офисах. Решив взять несколько «улик», я обнаружил на них написаны имена следующих жертв, а также просьбу остановить его самого. Забавно, когда я поймал его, то он, тыкая в меня пальцем кричал: «Ты несешь погибель миру!». А после он перерезал себе вены и глотку. В общем, в этот раз бумажка тоже оказалась с подвохом. Я направил записку на свет солнца. С трудом, но я смог прочитать содержимое. Я слегка напрягся. Текст записки был на неизвестном мне языке, а в углу была чья-то роспись, которую я так и не разобрал.

***

Опустошив кружку пива, я бережно поставил ее на забор. Оглянувшись по сторонам, решил пройтись по деревне. По-прежнему чувство тревоги не покидало меня. В голове также всплывали эпизоды прошедшей ночи. Мысли бегали словно тараканы, не получалось собраться.

- Раз дом, два дом, три дом, четыре дом... - Считал я, разглядывая одинаковые дома деревни. – Десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать...

Мои счеты прервала девушка, чьи волосы были знакомы мне. Это оказалась та самая Тихунья. Что ж, хотя бы поговорю с ней.

- Привет.

Девушка повернулась ко мне, а ее глаза испуганно уставились на меня.

- Спасибо за ночь, давно я так не расслаблялся. Но все-таки мне бы хотелось узнать твое имя.

Она молчала. Ее глаза бегали в панике, пальцы нервно перебирали друг друга. Она прикусила губу, после чего я услышал:

- Гм-м-м-гм-гх.

- Ам... Что, прости?

- Мгх-х-х-ммг-мгм-г!

- Так... Я что-то не очень понимаю, извини. Можешь более внятно говорить?

Мне на плечо упала тяжелая рука. Обернувшись, я увидел высокого мужчину крепкого телосложения. Его огромные усы напоминали щетку.

- Немая она. – Проговорил мужик тяжелым и гулким басом. – Чего тебе надо от нее?

- Как немая? Она вчера со мной говорила – удивленно пролепетал я.

- Ба! Причудится же такое. Ни слова с детства не сказала. Лишь свое «гм», да «хмг». Я батька ее. Николай. Дядь Коля для друзей.

- Приятно познакомиться, что сказать. Однако, не может быть такого, что она и правда немая. Она говорила, я в этом уверен.

- Слушай, хватит смеяться над чужим горем, ясно? Если ты продолжишь в том же духе, то я сломаю тебе руку.

- Кхм, я вас понял.

Я посмотрел на девушку, что грустно уставилась на меня и своего отца. Черт, в тот момент я и правда думал, что она со мной говорила. Быть может и правда показалось?

- Ладно. Шуруй отседава. Дел много.

- Слушайте, Николай, у меня есть к вам несколько вопросов.

- Вопросов? Какие же у тебя могут быть ко мне вопросы?

- Для начала простой. Имя вашей дочери?

- Лилия.

- Хм, хорошо. Второй вопрос, что вы можете знать о пропавших людях?

- Гм, никто не пропадал. Все уходят по делам. Дел много у всех. У меня тоже есть дела. Надо делать. Уходи.

- Весьма размытый ответ, можно поподробнее?

Мужчина устремил на меня злой и полный ненависти взгляд, от которого я невольно отшатнулся.

- Тем не менее, я должен знать. Не надо так смотреть на меня.

- Гм, как смотреть? Боишься? Правильно. Могу сломать тебя. Пополам. Но не буду. Пока. А дела разные, начиная от сбора урожая, заканчивая другими делами. Я устал. Надо делать дела. Уходи, пожалуйста.

- Это по-прежнему не то, что я хочу услышать. Ты избегаешь ответа? Почему? Кто-то не разрешает об этом говорить? Я должен знать! Не мешай развитию моего дела! Тьфу, расследованию!

- Де. Ла. У всех. Дела. Ты нарываешься. Сломаю, сука.

- Отвечай! Куда уходят люди?!

- Гм, ладно. Юго-восток. Это все, что могу сказать. Дел много. Уходи, последний раз говорю.

- Что на юго-востоке? Дом? Пляж? Что там?

- Уходи. – Процедил сквозь зубы Николай, после чего медленно и тяжело стал приближаться ко мне, сжимая ладонь в кулак.

Понимая, что драки не избежать, я решил, что пора достать свой козырь. Моя рука скользнула в карман плаща, и я достал, сверкнувшее на солнце, свое оружие. Вилка. В тот момент, я проклял трактирщика и забулдыг на свадьбе. Мой револьвер был потерян. Амбал усмехнулся. Следующее, что я увидел, был огромный кулак, летящий мне в лицо.

Не знаю, сколько пролежал я на сырой земле, но открыв глаза, я заметил, что мое лицо в собачьем дерьме.

- С-с-сука... -процедил я сквозь зубы.

Поднявшись, я почувствовал резкую головную боль. Моя челюсть слегка хрустнула, когда я попытался ею подвигать. Заприметив рядом ведро с водой, я незамедлительно умылся. Дерьма на лице не было, но вот запах... Я достал самокрутку и закурил. Едкий дым обжег мне легкие, я слегка прокашлялся. Обернувшись в сторону дома, в котором жил Николай и Лилия, я заметил мальчугана. Того самого, с неясным огнем в глазах.

- Веро-о-он! – Кричал радостно мальчик. – Какими судьба-а-ами?! Неужто захотел снова мою сестру отыметь, а?! Ха-ха-ха!

- Цыц. Нельзя в таком возрасте употреблять такой жаргон.

- А то че? Я ведь батьку позову! Он тебя сломает! Осел! Ха-ха-ха! А вообще, как дело-то твое? Так, небось, и топчешься на месте, а?!

- Кхм, ну ты и ху... хулиган. Нельзя так со взрослыми говорить. Что ты вообще можешь знать о моем расследовании? Лучше бы подсказал, кто у вас тут грамоте обучен.

- Муху ищи! Стои-и-ит стари-и-инный до-о-ом! Ну, ты понял, Верончик! Бз-з-з-з-з! Муха! Бз-з-з-з! М-м-м, теплый ветерок еще! С моря!

- Не очень понимаю тебя... Хотя, подожди... Кажется, я... Да-а-а. Хорошо, как мне найти побережье?

- Хо-хо-хо! Хи-хи-хи! Все так просто думаешь? Э не, тут ты са-а-ам! Я лишь птичка, чирик-чирик-чирик! Ха-ха-ха!

После этого странного диалога, парнишка убежал куда-то за дом. Преследовать его я не стал. Мальчик дал мне подсказку, осталось лишь найти некое побережье или пляж. Некоторые детали стали складываться в полноценную картину. Осталось лишь понять в какую. Я могу долго бродить в поисках пропавших людей, ведь местные жители мало чего рассказать могут. Словно они все не от мира сего. Мда, общение с деревенщинами дает свои плоды... Одно ясно – мне нужно двигаться на юго-восток до побережья, где я и найду старинный дом с мухой. Но надо узнать откуда начинать путь. От этого дома? От входа в деревню? От трактира? Пока не ясно....

Много раз я пытался говорить с местными, но так ничего и не выяснил. Деревню я тоже обошел несколько раз. Свой револьвер я нашел на бывшем застолье, под столом. Подойдя к трактиру, я закурил. Быстро же пролетел день. Уже смеркается. К моему удивлению, у меня осталось еще немного самокруток. Благо, что в кармане плаща была еще упаковка табака. Надо будет разжиться хоть какой-то бумагой. Голова все еще болела, но уже не так сильно. Где-то вдали пели соловьи, а из трактира доносились некоторые слова песен: «...ром горожане пьют пятую ночь подряд...». Странная все-таки деревня. Но я солгу, если скажу, что мне тут не нравится. Есть здесь что-то... Родное. Это удивительно, ведь я никогда не был здесь, никогда не жил в деревнях, да и толком не бывал в них, это моя первая. Но что-то было здесь такое, что и вызывало такие чувства.

Докурив, я потушил окурок о забор и выкинул его в траву. Что ж, пора поговорить с Гошей о ночлеге.

***

Зайдя в трактир, я заметил, как Гоша весьма страстно облизывает барную стойку, а его язык в чем-то вязком и темном. Приближаясь ближе, я заметил – это кровь.

- Не помешаю? – Издевательски спросил я.

Бармен встрепенулся, подпрыгнул и быстро протер тряпкой стойку.

- Верон! Какая встреча! Я тут... Палец поранил, кровь полилась, представляешь? Ну, я и решил ее слизать, все же не гоже кровь свою раскидывать! Надо восстановить было, вот. Так, чего хотел то?

- М-да. Гоша, я ищу ночлег. Есть тут гостиница какая?

- Чего нет – того нет. Но есть пара вариантов. Сарай Сеньки, а теперь и Лерки, хата Сани, того, что ветер гонял, подвал трактира моего, да домик один заброшенный.

- Ну, молодоженам мешать я не хочу, с Сашей мы повздорили, подвал, тем более твой, не привлекает, а дом заброшенный не внушает доверия. Нет чего получше?

- Скажешь тоже! Я б на твоем месте выбирал из этих вариантов. Ну, а так, если подумать, то... Хм... Даже не знаю... Может... Хотя... Дом дядь Коли. Там можно. У него двое детей: Тихунья, которую ты на сеновале и так и эдак, да гаденыш мелкий, все дурака валяющий. Но вы с Колясиком то что-то не поделили, так?

- Не сказал бы, скорее, не поняли друг друга. В любом случае, это вариант мне больше нравится. Тем более, Лилия там будет...

В один момент, лицо Гоши исказила гримаса дикого, животного восторга. Глаз были выпучены, рот разбежался в ужасающей улыбке, выставляя на показ гнилые и кривые зубы. По спине побежал холодок. Обернувшись, я заметил, что все в трактире уставились на меня бешеными и голодными взглядами. Рука потянулась за револьвером.

- Эй, Верон – раздался голос слева.

Невольно я вздрогнул я повернулся. Девочка.

- Помни зачем ты здесь. Смерть ищи, а не блаженство. Побережье же нужно, так? Вот и иди туда. Тем более, вариант уже есть.

Я почувствовал покалывание в носу, оно заставило меня чихнуть, крепко зажмурившись. Открыв глаза, я обнаружил, что все вернулось в норму, а девочка словно испарилась. Странно все это... Еще и смерть искать...

- Короче, вот тебе пиво, да шуруй к дядь Коле!

- Нет. Я тут подумал... Что для тебя смерть, Гоша?

- Хм. Что-то ветхое и старое. Приходит в паутине ночью.

- Ветхое и старое, значит... Заброшенный дом. Где он?

- Не советую, брат. Там у тебя дел нет. Не суйся туда. Я по глупости предложил. Иди лучше к дядь Коле. Там лучше. Слушай меня.

- Нет. Заброшенный дом. Где он? Как добраться?

- Верон, послушай...

- Нет это ты послушай, - резко я перебил Гошу, - я здесь не отдыхать приехал. Где найти дом?

- Какой дом? Я не понимаю! Дядь Коля в тринадцатом, иди туда!

Снова началось. Когда я приближаюсь к истине, жители начинают вести себя безумно, нечеловечно. Возможно, стоит перефразировать свой вопрос... Но как...

Долго я просмотрел в глаза трактирщика. Тогда мне пришла идея.

- Гош, дело такое, муха в паутине. Ветхий и старый в смерти юго-востока?

- Хм... - Трактирщик недобро прищурился, но все же ответил. – Колодец. Подле дома дядь Коли. Через двор Сеньки и Лерки.

- Пиво налей тогда.

- Вот это можно!

Мне удалось! Я смог понять логику одного из жителей! Осталось разобраться в том, что все-таки значит «муха» и «паутина». Казалось, что это маленькая победа, но я чувствовал, что это лишь начало расследования. Благо, я уже знаю хоть что-то.

Передо мной появилась большая кружка пива. Спросив про бумагу, Гоша лишь покачал головой. Что ж, видимо, найду в другом месте. На этот раз пиво вкуснее. Гоша подвинул ко мне тарелку с жареной картошкой и котлетой. На вопрос «сколько с меня?» он лишь улыбнулся и налил еще пива. Ну, на халяву и уксус сладок.

Вышел с трактира я сытым. Проверив портсигар, обнаружил, что самокруток осталось две. Втянув вечерний воздух поглубже, решил отправиться к дому Николая. Когда я подошел к колодцу, то понял, что это то самое место, где «живет» Паштет. Затем, достав компас, сверил направление. Юго-восток направил меня именно в ту сторону, куда пошел неизвестный старик.

Через какое-то время, когда я прошел мимо последнего дома деревни, то заметил детский рисунок на песке. На нем была изображена тропа, ведущая между черепами. В некоторых черепах были изображены щупальца. Странный рисунок я расценил как шутку или шалость. Однако, собравшись уйти, заметил на камне рядом еще один рисунок. На нем был изображен компас. Направления, показывающие не на юго-восток, были помечены черепом, а сама стрелка напоминала силуэт человека. Мурашки пробежали от самой макушки головы до пят, когда я понял, что имеется в виду. Встав и глубоко вздохнув, я двинул по тропе. Когда она кончилась, то компас стал единственным ориентиром. Что ж, юго-восток, через лес.

Как долго мне пришлось идти – не знаю, но уже было довольно темно. Карманный фонарь кое-как справлялся с тьмой, обступавшую меня со всех сторон. Я всматривался в тьму, видя необычные тени и образы, вселяющую в меня ужас. В дрожащей руке стрелка компаса гуляла по всем направлениям, пытаясь сбить меня с маршрута. Казалось, что весь лес был не рад моему присутствию, он желал забрать меня. В один момент я вышел на поляну, освещаемую огромной луной. Звезд не было, что удивительно. Аномальная сила заставляла стрелку компаса вертеться без остановки. Резко послышался дикий нарастающий гул. Со всех сторон доносился ужасающий звук, звук неземной, вселяющий в сердце ужас. Кровь била в висок. Пульс участился. Дыхание сперло. Огромный ком встал промеж горла, не давая мне толком вздохнуть. Думаю, то же самое чувствует человек при смерти. Дрожащей рукой я вытащил револьвер. Фонарь жалобно заморгал, и через мгновение выключился. Повсюду была кромешная тьма, и лишь яркий свет луны освещал полянку. Краем глаза я увидел, как деревья справа от меня сгибаются. В той стороне находились несколько тусклых огней. Они пылали ненавистью. Оранжевый цвет, словно пламя, обжигал душу, создавая безумные образы. Мой скептицизм испарился, оставляя лишь животный, неописуемый страх. Гул усиливался. Огни воспарили на несколько метров над землей. И тут на свет луны вышло нечто. Огромное уродливое создание, состоящее из человеческих конечностей. Те огни принадлежали трем деформированным человеческим головам, чьи рты были искажены в гримасе ужаса, издавая этот самый гул. Их шеи были неестественно длинными, покрытые чешуей. Множество рук и ног торчали из неестественно жирного и длинного тела. Само же тело представляло сросшиеся туловища женщин. Смрад ударил мне в нос. Запах гнили и... смерти.

***

Чудовище уставилось на меня. Гул утих... Его сменил дикий, злой и голодный крик. Три головы кричали в унисон, создавая симфонию ужаса. Я хотел бежать, но тело сковало льдом. Я мог лишь смотреть на существо. В один момент, оно рывком ринулось на меня. Его уродливые и богомерзкие конечности перебирали землю, издавая мерзкий хруст ломающихся костей. Глаза горели жадностью, похотью и голодом. В них не было ни капли разума, лишь злость. Его крик так и рвал мое сердце, безумие охватывало меня, тело все больше и больше сковывало льдом. Я готов был принять смерть, как почувствовал присутствие кого-то еще. В голове звучал голос:

- Ты сильнее. Ты быстрее. Оно слабее. Оно медленнее. Убей тварь. Сделай дело.

Меня словно прошибло током. Страх остался, но меня больше ничего не сковывало. Нечто было уже возле меня и тянуло свое уродливое подобие рук ко мне, я резко отпрыгнул в сторону. Чудовище явно этого не ожидало, оно посмотрело на меня и удивленно завыло. Раздался еще один дикий возглас твари. Я не стал дожидаться, что последует после и выстрелил в одну из голов. Первая пуля прошла мимо, вторая размозжила череп чудовища. Я вновь отпрыгнул в сторону. Тварь визжала от боли, а все ее конечности, все руки и ноги, ранее принадлежавшие людям, задергались, задрожали. Словно сколопендра, она ринулась нарезать круги по поляне, продолжая неистово кричать. Страх отступил, пришло осознание, что монстр чувствует боль, а значит, может и умереть. Я перевел дух и попытался перезарядить патроны, но не успел - чудовище вновь понеслось на меня. Еще более жуткий крик разрезал воздух вокруг. Выстрел. Снова. И снова. Вторая голова разлетелась в клочья. Кувырок в сторону. Монстр врезался в деревья. Присмотревшись, я заметил, что ветки проткнули плоть твари. Она визжала от боли. Кровь или нечто подобное хлестало из двух безголовых шей. Вонючая и склизкая жидкость выливалась из сплетения женских тел, представляющее туловище чудовища. Снова хруст костей. Последняя голова болталась на дрожащей шее. Вопила она в разы громче, чем до этого. Но этот крик... Он хоть был и по-прежнему наполнен злобой, но теперь в нем слышалось и боль. Даже страх. Медленно я пятился к противоположной стороне поляны. Существо смотрело на меня. В самое сердце. На какое-то время оно замолкло, но совсем ненадолго:

- Ты-ы-ы... - Гулкий голос раздался из уст уродливой головы. – Бо-о-ольно-о-о... Уби-и-ил... Бра-а-атье-е-ев... Силе-е-ен... Уходи-и-и...

- Твою мать... Ты, блять, говорить еще умеешь?! Сука...

- Уходи-и-и... Не убива-а-ай... Хочу-у-у... Жи-и-ить...

- А я не хочу, думаешь?! Ты меня убить пыталось!!!

- И-и-и... Что-о-о?..

- Как что?! Ты же не хочешь умирать, вот и я не хочу!

- Хм-м-м... Тогда-а-а... Уходи-и-и... Не-е-е... Возвраща-а-айся-я-я...

- Я уйду... Но... Ответь, что ты такое? – Страх отпустил меня, но общение с такой тварью вызывало во мне чувство диссонанса.

Чудовище издало злобный вопль. Скорее всего, это был ответ «нет». Я стал пятиться назад, в голове вновь послышался голос.

- Все? Это ты так убил? Нет. Доведи дело до конца. Убей тварь. Докажи, что ты сильный, что достоин. Взгляни на нечто. Оно должно умереть. Это богомерзкое создание не заслуживает жизни. Скольких оно поглотило? Сколько еще поглотит? Исправь ошибку. Убей тварь. Убей. Убей. Убей. Убей. Убей. Убей. Убей! Убей!!! УБЕЙ!!! УБЕЙ!!! УБЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕЙ!!!

Ужасная головная боль пронзила меня. Ноги подкосились, и я упал на колени. Револьвер выпал из рук. И тут раздался дикий вопль чудовища. Звук ломаных костей. Запах приближался. С трудом я поднял голову и увидел, что нечто несется на меня раскрыв уродливую пасть. Вернулся страх. Дрожащей рукой я схватил пушку и вспомнил – последний патрон. Я навел дуло револьвера на голову чудовища, но моя рука дрожала. Если я промахнусь, то умру. Последний шанс выжить. Закрыв глаза, начал вспоминать запах сигарет. Вкус темного холодного пива. Как дым красиво поднимается ввысь, оставляя завитушки. Вернув самообладание и открыв глаза, я выстрелил и из последних сил сделал кувырок в сторону. Вопль чудовища затих, раздался треск ломаной древесины. Поднявшись с земли моему взору предстало отвратительное тело, висящее на деревьях, словно на кольях. Выдохнув, перезарядил револьвер. Фонарик заморгал и включился в кармане. Компас тоже начал вести себя адекватно. В висках стучал пульс, а сердце неистово колотилось. Я не мог поверить в творящейся ужас. С трудом собрав остатки храбрости, я двинулся по направлению юго-востока.

Пройдя пару метров от поляны, я услышал хруст. Повернулся на звук. Зря. Тело твари медленно сползало на поляну. Безголовые шеи начали дрожать, конечности стали ломаться с оглушительным треском и падать на землю, а из дыр вырастать множество кровавых хлыстов, напоминающих щупальца. Последней стадией преображения стало туловище. Огромная пасть открылась посреди сросшихся женских тел. Несчитанное количество клыков было внутри. Самое жуткое - на конце языка была голова младенца. Открыв глаза, она издала столь пронзительный крик, что у меня зазвенело в ушах. Тварь медленно озиралась, а вскоре, заметив меня, ринулась ко мне. Щупальца цеплялись за деревья и подтягивались в мою сторону. Из трех шей хлестала жидкая и вонючая субстанция, заливающая листву. Богомерзкое чудовище двигалось ко мне слишком стремительно несмотря на отсутствие конечностей.

- А вот теперь беги – вновь приказал голос в голове.

Что есть мочи я побежал с того места. Страх переполнял мое сердце, ноги двигались так быстро, как никогда прежде. А сзади было слышно, как верещала тварь, как ломались деревья, а зловонное дыхание монстра становилось все ближе и ближе. Сквозь тьму бежал я, и лишь легкий свет фонаря освещал извилистую тропу.

Все, что было дальше, я не помню. Не помню, как выбрался из леса, не помню, как вышел на тропу, не помню, как добрался до побережья. Однако, когда я открыл глаза, то передо мной раскинулся небольшой одноэтажный дом. Внешне он напоминал одну из изб в деревне, но гораздо более мрачную, и, скорее всего, ранее она принадлежала рыбаку. Смотря на него, пытаясь отдышаться, я думал лишь о том, что выжил. В голове крутились разные мысли: благодарность богу, неведомому голосу, тренеру по легкой атлетике, тренировочным полицейским стрельбищам, курсам выживания, своему револьверу... Всех и всему, чему только можно.

Страх медленно отступал, безумство пряталось в глубины сознания, возвращалась ясность мысли. Вид твари всплывал в голове, вызывая тошноту. То, что я пережил, не поддавалось логичному объяснению. Меня всего трясло, я пытался найти адекватное объяснение произошедшему, но, как бы ни старался – это не давало никакого эффекта.

Я присел на ступеньки дома и закурил. Руки тряслись, а ноги ходили ходуном, но едкий дым успокаивал сознание и приводил мысли в порядок. Я смотрел на ночную огромную реку и курил. Теплый ветер гонял волны и обдувал мое лицо. Казалось, что места спокойнее просто нет. Мысли об ужасной встрече отступали, тряска медленно превращалась в жуткую усталость. Чтобы окончательно привести мысли в порядок, я заговорил с собой:

- Что ж, дело о пропаже людей, видимо, раскрыто. Все оказалось весьма интересно. Это была огромная страшная тварь. Кто бы мог подумать, ха. Мда-а-а... Но при чем тут заброшенный дом? При чем тут побережье, море, муха? Та тварь не была даже близко похожа на муху. Слишком много вопросов и ни одного ответа... Блять, ха-ха-ха! Видимо, что не все так, сука, просто, да? Да... Во что же ты вляпался, Верон ... Что бы сказал отец? Что я псих, это точно... Позорю наш род... А он ведь прав... После того случая я и ушел из полиции... Бюро открыл... Был популярным, когда-то, а теперь я по уши в дерьме... Забавно... Ладно, похер. Что же, сука, делать... Если дело не в той твари, то, что же может ждать меня дальше? Что-то еще хуже? Минутку... Если есть такая тварь, то значит есть кто-то или что-то, создавшее это нечто. Хм, значит я лишь чуточку ближе подобрался к разгадке. Ну, хоть какой-то прогресс. Да, Верон, если б ты знал, что ждет тебя здесь, ты бы сюда ни ногой, верно? Но, увы, пути назад, «цтц», нет. Еще и сигарета последняя осталась... Ладно, бумага найдется. Надеюсь.

Затушив окурок, я встал. Окинув взглядом рыбацкий дом подошел к двери. Она оказалось запертой. Благо, что могу взломать ее.

Войдя в прихожую, полностью покрытую пылью, я попытался включить свет. Удивительно, но он включился. По всюду была паутина и грязная одежда. Пройдя в следующее помещение, я обнаружил, что это кухня. Небольшая угольная плита расположена в углу комнаты, слева от нее гарнитур. Посреди кухни был стол, вокруг которого валялись четыре стула. Следующее помещение оказалось спальней. Советская кровать, большой плотный шкаф, стол, верстак, небольшое зеркало, а также маленькая тумбочка. Спальня выглядела гораздо опрятнее. И последнее, третье помещение, оказалось котельной.

Вернувшись обратно в комнату, я окинул ее взглядом. Ничего особенного мой глаз не нашел. И тут в голову будто ударило. Окна были забиты. Я достал записку, найденную в трактире, и вновь прочел ее. Все сходится. Это и правда тот дом. Но... Где же тело старика?

Внезапно, в голове помутнело. Я почувствовал жуткую слабость. Адреналин полностью отступил. Ноги подкосились, и я упал на кровать. В попытках сопротивляться сну, мысли о теле старика начали ползти в голову, но в конце концов глубокий сон забрал меня в свои объятия.

***

Сколько проспал – не знаю. Очнулся я, когда солнечные лучи пробивали заколоченные окна, бегая по всей спальне и пуская множество солнечных зайчиков. Медленно поднявшись с кровати почувствовал жуткий звон в голове. Прошлая ночь казалась иллюзией, словно не было никакой твари, не было никакой погони. Ссадины, обжигавшие мое тело, говорили обратное.

Я попытался встать, кое-как у меня это получилось. Вновь мои глаза стали бегать по окружающему «интерьеру». Какое-то время я всматривался в чуть приоткрытый шкаф. В голове всплывали кадры прошлой ночи. Я не мог поверить в пережитое, поэтому пытался найти рациональное объяснение, но у меня не получалось. Не надо было сюда приезжать. Достав сигарету, нащупав зажигалку, я свесил ноги с кровати и закурил. Пепел сбрасывал прямо себе под ноги. В голове была каша, но никотин помогал сконцентрироваться. Ко мне стали возвращаться силы. Во время этого процесса у меня не возникло ни одной мысли. Я просто наслаждался минутами спокойствия. Увы, но сигарета не бесконечна и вскоре от нее остался лишь небольшой фильтр.

Докурив принялся осматривать все предметы мебели. Шкаф оказался пуст, в тумбочке лежало тело мертвой мыши, а под кроватью оказалось множество осколков неких склянок. Осмотрев и соседние комнаты, я пришел к выводу, что предметы, которые могли здесь сохраниться, уже давно вынесли мародеры. Что касалось тела старика, жившего здесь, все просто. Либо его съели крысы, а кости разнесли дикие животные, либо все же кто-то его похоронил.

Выйдя из дома, я посмотрел в сторону леса. Он стоял недвижимо и безмолвно. Не верилось, что там могло произойти что-то столь из ряда вон выходящее. Это было дикостью для меня и тогда, и сейчас. Внезапно я почуял какой-то неприятный запах. Присмотревшись, я увидел сарай и двинулся к нему.

Дверь сарая была не заперта, и я спокойно вошел внутрь. Небольшой сарай представлял из себя помещение, полностью заточенное под рыбалку: здесь были снасти, сети, удочки, инструменты для огорода и... тело. Тело. Это был трактирщик. Я бросился к нему. Половина туловища была обглодана, вздувшиеся глаза вываливались из орбит, шея выглядела неестественно широкой, а рот распахнут в немом крике. Ногти были в грязи и сломаны, свидетельствуя о том, что жертва боролась. Ноги переломаны в нескольких местах, из обглоданной части туловища выглядывали черные осколки ребер. Остатки кишок лежали рядом, в них ползали опарыши. Что-то дикое убило его и принесло сюда. Но зачем? У меня не было ни единой теории. Карманы жертвы были пусты, украшений не было. Невольно почесал шею. Взглянув на ладонь, я увидел кровь. Подпрыгнув от неожиданности случайно зажмурился. Открыв глаза, увидел, что ладонь чиста. И тогда меня осенило. Порывшись в кармане плаща, я обнаружил перочинный нож, что достался мне от деда. Сверкнула лезвие, которое было в неизвестных мне рисунках. Ловким движением я вскрыл шею тела. По неизвестной мне причине от кусков разрезанной кожи пошел дым. Мне показалось, что тело шевельнулось, испытав боль. Не придав этому значения, я запустил руку в горло тела. Что-то нащупал. Вытащив руку и разжав кулак, увидел, что было в горле. Меня ужаснуло это нечто, ведь это...

***

Полицейский. Это слово должно быть синонимом безопасности, но, к сожалению, это далеко от правды. Когда я был следователем в одном из полицейских учреждений моего города, я лишился своего удостоверения и получил запрет на работу в данной сфере. Но это не помешало стать мне частным детективом, конечно. Это вышло так быстро и стремительно, что я даже сам этого не понял.

Однажды к нам в отделение пришла женщина, она написала заявление о пропаже своей дочери. Ее дочь была глухонемой, но чрезвычайно умной для своих семи лет. Похищена она была прямо из квартиры, когда все ее родственники, а именно, мама и бабушка, были дома. Бабушка обладала чутким сном и просыпалась от малейшего скрипа половиц, а мать страдала бессонницей, поэтому ложилась весьма поздно. С одной стороны, дело довольно простое, так как у девочки был и отец, но он покинул семью сразу после рождения ребенка, однако раз в неделю ему позволяли видеться с дочерью. Первое, что мне пришло в голову, это то, что отец проник в квартиру в определенное время, когда бабушка уже спала, а мама могла быть на кухне или в ванной комнате. Престарелая женщина могла подумать, что это ее дочь передвигается по квартире и не обратить никакого внимания на посторонний шум, мать в силу своей занятости попросту не заметила вторжения, а дочь не смогла дать сигнал о том, что кто-то вломился в ее комнату и похищает ее. Это первая теория, что пришла мне в голову в момент ознакомления с делом. К сожалению, все оказалось не так просто. Буквально за неделю до этого происшествия отец девочки погиб в аварии при странных обстоятельствах, о которых говорить я не стану, так как это может изменить сознание и восприятия мира в дальнейшем. Осмотрев место преступления, мы не нашли ничего необычного. Лишь распахнутое окно. Но девочка не могла бы выйти в окно, квартира располагалась на четырнадцатом этаже. Просмотрев уличные камеры, подъездные, мы не нашли ничего. Складывалось впечатление, что девочка просто испарилась, но такого не бывает.

Дело было заморожено из-за недостатка улик, но ненадолго. Пришло абсолютно аналогичное заявление об исчезновении еще и мальчика. Почерк тот же – исчез ночью из квартиры, никаких улик или следов, ничего по камерам. Лишь распахнутое окно. После этого раз в неделю нам стали поступать заявления о пропаже детей. И везде одно и то же, лишь окно везде оставалось распахнутым. Все это мы объединили в одно дело. Поиски детей велись во всем городе: полицейские с собаками и личными предметами пропавших, неравнодушные граждане, волонтеры – все они искали пропавших. Все было безуспешно. Я, как старший следователь, пытался найти хоть что-то, что могло бы помочь расследованию. Не раз я возвращался на места преступлений в поисках каких-либо зацепок, пересматривал записи камер вновь и вновь, опрашивал соседей, даже крыши осматривал, но итог один – ничего.

Тогда меня осенило – записи камер могли подменить. В очередной раз придя в контору, обслуживающие все камеры города, в том числе и подъездные, я обнаружил, что записи меняли. Их выкачивали с облака, переименовывали и заменяли каждый день, в который происходило похищение, предварительно изменив дату записи в определенной программе. Тогда я начал опрашивать сотрудников, но никто ничего не знал и не видел. Угрожая, я тоже не получил никакого эффекта, подкупы не приносили пользы. Попытки шантажа проваливались сразу, ни на одного работника той конторы не было ни крупицы компромата. Тогда я организовал слежку за каждым. Поначалу ничего необычного не было. Некоторые следователи моего и других отделов являлись к ним для повторного просмотра камер, однако уходили ни с чем. Но тут преступник прокололся. В один из дней, когда мой подопечный следил за офисом, он заметил, как наш шеф лично решил посетить то место. Мы не придали этому значения, ведь очень многие пытались разрешить эту загадку, в том числе и вышестоящие по званию сотрудники. На следующий день был похищен еще один ребенок - восьмой. Прибыв на место преступления, я обнаружил тот же почерк. Я решил узнать передвижение нашего шефа за предыдущий день. Обратившись к другу, специализировавшемуся на слежке и взломе, он показал мне маршрут подозреваемого. Сначала я подумал, что он просто отправился на место преступления, но правда была более суровой. Именно он посетил контору до похищения, заранее сменив запись, либо подговорив кого-то из рабочих помочь ему в этом, после чего он отправился за ребенком, а дабы запутать следствие, он открывал окно. У меня были основания для ареста, но не было улик. Он, словно призрак, проходил в квартиру и растворялся в ночи. Почему его никто не замечал? Как он так беспрепятственно входил и уходил? Это было для меня загадкой. Сидя в участке я долго думал, как быть с этим. Я знал, что мои обвинения необоснованные, нужны доказательства, но найти их было весьма проблематично. Я проследил тенденцию – после первого похищения был интервал в три недели, после второго – неделя, после третьего – еще неделя и так далее... значит, у меня было всего шесть дней для нахождения улик.

На последнем месте преступления все было аналогично. Я пытался найти следы взлома, но его будто впустили, родители ребенка тоже ничего не слышали, ни волос, ни следов, ни ткани – ничего не было. И снова чертово окно. Не заметив, я закурил. Пепел упал на детские рисунки. Заметив это, я быстро стряхнул пепел. Что-то дернуло меня взять самый последний рисунок в руки. Довольная ухмылка украсила мое лицо. Рисунок был не совсем обычным, на нем был изображен портрет моего начальника карандашом, а также корявая и небрежная подпись: «Дядя из полиции украл других детей и меня». Этого было достаточно, чтобы обвинить шефа в похищениях. Я вызвал криминалистов, чтобы те зафиксировали улику. Отпечатки на рисунке подтверждали, что он принадлежал последней жертве. Меня смутило, что рисунок был таким четким, словно шеф позировал, но родители мальчика, сказали, что он был вундеркинд в плане рисования, мог очень быстро зарисовать то, что видел, а также обладал навыком скорописи. Тогда я был полностью уверен в одной из своих теорий – каждый из похищенных детей обладал некой особенностью, к примеру, первая жертва была глухонемой, но вундеркиндом в точных науках, вторая жертва обладала музыкальным талантом в свои 8 лет. Также, детей он выбирал по возрасту, самый старший ребенок – последняя жертва, мальчик-художник. Я решил проверить одну догадку. Отправившись на первое место преступления, я осмотрел комнату еще раз, отталкиваясь от того, что девочка была вундеркиндом в точных науках. Математическая формула, написанная в ее тетрадке на столе, была шифром, где числа в ответе являлись номерами букв в русском алфавите и составляли слово: «Помогите, я у полицейского». Остальные дети оставляли идентичные послания с помощью своих способностей. Таким образом, я смог собрать большое количество улик против шефа.

Войдя в кабинет своего начальника вместе с группой быстрого реагирования, мы не обнаружили хозяина. Осмотрев помещение, я смог найти одну маленькую записку, в которой был указан адрес без чего-либо еще. Не прошло и часа, как мы уже прибыли туда. Это был старый заброшенный склад на пристани города. Спецназ ворвался первым, отгораживая нас от операции. Когда они оказались внутри, настала гробовая тишина. Но она продлилась недолго – из окон склада повалили столбы пламени, а крыша была разорвана на куски. Склад был подорван. Как оказалось позже, взорван дистанционно. Службы МЧС прибыли быстро, однако от ребят ничего не осталось. Я смотрел на пылающий склад и не мог в это поверить. Поверить в то, что я оказался так слеп, что это была обыкновенная ловушка.

Когда я спрятался в тени каких-то контейнеров с сигаретой в зубах, то я заметил подъехавший черный полицейский Ford. Забавно, но из него вышел шеф. Тотчас я вскочил и бросился на него. Стоило мне к нему приблизиться, как меня остановили несколько мужчин в черных костюмах. Смотря на толстую морду шефа, я все сильнее злился. Он бросил равнодушный взгляд на меня и ухмыльнулся. Меня он обвинил в смерти спецназовцев, а также в попытке покушения на жизнь действующего капитана полиции. Его морда тогда расплылась в улыбке, а мое лицо изобразило звериный оскал. Он смеялся. Когда он сел в машину, он кивнул своим «смокингам», которые тотчас принялись запихивать меня в одну из черных машин, которые я ранее не заметил. Но я был хитрее. Стоило им посадить меня в машину, как я быстро переместился за руль, а также успел отвесить несколько сильных тумаков им обоим. Я ехал за машиной шефа, стараясь не отставать, дабы не вызвать подозрений. До сих пор для меня остается загадкой тот момент, что «смокинги» не предупредили своего босса о том, что я преследую его.

Около двух часов я плелся за черным Ford'ом, пока тот не заехал на территорию большого особняка в лесу. Когда он скрылся в доме, я вышел из машины и помчался за ним, предварительно оповестив своих подопечных и криминалистов.

Дальше все было как в тумане, помню лишь то, чем все закончилось. Мы оба стояли в небольшой бетонной тюрьме в подвале. На холодном бетонном полу за решеткой сидели дети и тихо похныкивали. Я и шеф в крови и синяках от драки. Он лежит у стены и смотрит в мои глаза, тяжело дыша. Мерзкая улыбка по-прежнему на его свиной морде. Я держу в руках свой револьвер, целясь в него. Тяжело дышу. Диалог с ним запомнил на всю жизнь.

- Слышишь, парень, - ехидно говорил шеф, - ну, что собираешься делать? Поздравляю, ты нашёл виновного, но сможешь ли ты вину эту доказать? Серьезно, это же дети, мало ли, что они там себе придумали! Ох уж это их воображение и привычка обвинять во всем взрослого...

- Воображение, говоришь, - последовал удар, - привычка, - второй удар, - доказательств нет, - третий удар сильнее. - Скажи, что же такого в жизни нужно испытать, чтобы стать таким ублюдком, или ты это так, от скуки делаешь? Они же лишь дети! Я приложу все свои силы, чтобы посадить тебя.

- Правда? Посадишь? Идиот, ты не представляешь, сколько власти в моих руках! Мне никакого труда не составит раздавить тебя. Эй, расслабься, это же просто дети, они нужны мне, нет, нам, лишь для благих целей. Ты что-нибудь знаешь о культе древних богов? О черной магии? Они все – ключ к открытию врат для великого освободителя! Для вечной жизни и молодости! Я всю жизнь положил на то, чтобы, воплотить этот план! И тут приходишь ты, Верон... Да с ними, я....

- Псих. Конченный псих! Тебе лечиться надо! – Я выдохнул и собрался с мыслями. - Благодарю за подробный рассказ, было очень познавательно, я собрал достаточно доказательств.

Разжав кулак у меня в ладони сверкнул диктофон. Увидев его, шеф заерзал и заволновался. Это было видно по его лицу.

- И что же? Ты действительно думаешь, что меня посадят? Ты что, совсем меня не слушал? Думаешь, что судья не мой друг? Что приставы не подкупные? Раскрой глаза, друг, в каком мире мы живем! Кругом сплошная коррупция. Сильным становится тот, у кого больше денег. Все просто. Своими действиями сегодня ты сократил себе не только срок службы, но и жизни. А мне, максимум, грозит лишь домашний арест, понимаешь правила игры?

Когда он прокричал последние свои слова, я задумался. Он был во всем прав. Единственное, что мне оставалось – убить его. Я посмотрел на детей: голодные, измученные, слабые дети сидели в клетках, словно звери. Они должны были вернуться в свои семьи. Но что будет со мной? Я представлял, что скажет отец, что скажет мать, что я буду испытывать, да и что меня вообще ждет... Мои мысли прервал звук выстрела револьвера. Сам того не заметив, я выстрелил. Тело шефа медленно сползло на пол, оставляя багряный след на стене и вокруг себя. Дети испуганно вжались друг в друга, а я нервно сглотнул слюну. Я услышал, как шеф пролепетал что-то перед смертью... Немного подумав я все же понял слова: «Передавай привет старику». Не зная, что он имеет ввиду, я выпустил детей.

К тому моменту прибыло подкрепление, и дом оцепили. Запись с камер видеонаблюдения из дома и подвала шефа изъяли, где и увидели наш диалог с жертвой. Дальше был долгий судебный процесс, где я как мог защищался, предъявляя доказательства. Меня отстранили от службы в полиции, а дети вернулись к семьям. После этого случая я открыл свое бюро, а репутация чуть ли не героя обеспечила мне большой поток клиентов с самыми разными делами.

Кое-что не давало мне покоя... После смерти шефа, я увидел татуировку чуть ниже шеи. На ней был изображен паук с четырьмя шестерками на брюшке, объединенных одним общим центром. Возможно, это просто ошибки молодости... А может некий культ. Но мне уже было все равно.

***

... аккуратно срезанный пласт кожи с татуировкой паука на брюшке которого были четыре шестерки, объединенных одним общим центром.

Я выронил отвратную улику и, пошатнувшись, упал. Я отползал, перебирая руками холодную землю. В моей голове не укладывалось найденное. Это было невозможно, так как тело шефа кремировали! В глазах помутнело, а к горлу подступила рвота. Кое-как сдержавшись от позыва, я поднялся на ноги. Тяжело дыша, подойдя к улике, я вновь принялся ее осматривать. Аккуратные швы обрамляли контуры, кожа явно пребывала долгое время в формальдегиде, что и позволило ей хорошо сохраниться. Сама же татуировка выглядела довольно свежо, словно ее набили меньше года назад.

Порывшись в кармане плаща, я нашел целлофановый пакет, в который убрал улику. В голове прозвучал вопрос: «Что дальше?». Этого я пока не понимал. С одной стороны, я должен вернуться в деревню и рассказать о найденном теле, но здесь еще не все. Прокручивая в голове все, что слышал от сельских об этом доме и рыбаке, пришел к выводу, что мог что-то пропустить. Вернувшись в дом, я принялся осматривать самые труднодоступные места, в том числе и печь.

Долго я рылся в доме, но поиски не принесли своих плодов. Окинув взглядом кухню, я заметил небольшие отверстия в полу. Это был вход в подпол, но ручки от люка не было. Достав нож, я подцепил крышку и приподнял ее. Несколько мгновений спустя подпол был открыт. Внизу оказались лишь соленья и несколько бочек. Открыв одну из них, я очень обрадовался. Это было темное пиво! Схватив какую-то банку и набрав в нее содержимое, я прихватил немного солений и выбрался наверх. Пришло время трапезничать!

Когда стемнело я услышал плеск воды, словно кто-то тонет. Выбежав из дома увидел, как в воде барахтается человек. Я мог бы бедняге помочь, но что-то не давало мне это сделать. Вдруг вода стала мертвецки спокойной, а плеск воды утих. Его молящий взгляд не уходил у меня из головы. Я не видел лица, но видел глаза. Я будто слышал у себя в голове его голос, как он молит о помощи, а в момент, когда его покидают силы, его взгляд меняется на злой, полный ненависти.

Трясущимися руками я открыл портсигар. Благо я накрутил себе самокруток за трапезой. После первой тяги сигареты у меня закружилась голова. Зайдя в дом, я опустошил оставшуюся одну треть банки с пивом, продолжая курить. Самокрутка в руках начала расплываться, в голове помутнело. Внезапно я потерял сознание.

***

Очнулся я в полной темноте. Ливень стучал по крыше дома тяжелыми каплями. Поднявшись с пола осмотрелся. Все там же. Первая мысль, посетившая меня это то, что мне привиделся тот утопленник, ведь выпил я достаточно много пива. За минуту набрал себе еще пива и уселся за стол, наливая кружку. Стоит привести нервы в порядок.

Вдруг в шуме воды послышались чьи-то шаги. Я попятился к противоположной стене, прижимая кружку с пивом. Дверь распахнулась. Взгляд полный ненависти и злобы врезался в меня. Я узнал гостя. Это утопленник. Эти глаза я запомнил на всю жизнь. Страх охватил всего меня. Руки затряслись, заболела голова.

- Помоги! – прокричал мертвец ужасным голосом.

Кружка разбилась. Ужасным казался мне гость. В мгновение он оказался рядом со мной, появилась боль в плече. Пальцы его вонзились мне в кость. Вмиг я протрезвел и помчался туда, где видел рыбацкую лодку. Море поднималось, пенилось, бушевало. Споткнувшись я упал, но быстро встал. Невольно окинул взглядом водную гладь. Ужас охватил меня. Из моря выходили люди! Они шли медленно и устрашающе. Присмотревшись, я заметил, что с них свисают водоросли, кожа их разбухла, а некоторые и вовсе покрыты чешуей. Они заметили меня, в унисон повернув головы в мою сторону. Их пасти расплылись в улыбке, оголяя беззубые гнилые десны. С удивительной скоростью они побежали в мою сторону, когда я метнулся в сторону лодки. Теченье ее уносило, я чудом смог зацепиться. Схватившись за борт, я нырнул в нее. Вёсел не оказалось, благо течение уносило меня дальше от берега. Я наблюдал за тварями, которые толпились на берегу и махали мне, что-то крича. Некоторые из них принялись громить рыбацкую хижину, а другие сарай. Они схватили одного утопленника и демонстративно стали рвать его на части. Останки сожрали. С ужасом я смотрел на это, пытаясь сдержать рвоту.

Внезапно лодку дернуло. И снова. Я достал фонарь и посветил на воду. Меня засасывало в водоворот!

- Твою мать! Я что в романе Лемони Сникета?! – прокричал я в ярости.

***

Очнулся я с больной головой, лежа лицом в песке. С трудом поднявшись и отряхнувшись, я посмотрел по сторонам. На берегу разбросаны останки лодки, а мой рваный плащ развевался на сломанном весле, торчащем из земли. Все самокрутки, весь табак, вся бумага были разбросаны вокруг. Я сплюнул и выматерился. Рядом со мной, на скале, возвышался огромный маяк. Небо застилали тучи, коим не было видно конца. Раскаты грома заставляли меня нервничать. Отбежав от воды, я кинул взгляд на море. Оно было таким же бескрайним, как и небо. Это слегка давило на меня.

Вдруг я увидел то, чего бы точно не хотел видеть. Из воды поднимались мертвецы. Опять. При свете дня я смог разглядеть их еще более отчетливо. Они были настолько уродливы и ужасны, что ни одно сознание не сможет представить себе столь неестественную и мерзопакостную картину, что уж говорить о способе передать то, что вижу я. Вся орда двинулась в мою сторону, злобна рыча. Среди их рыка я смог различить даже смех, а некоторые и вовсе шептали. Не став ждать, пока они доберутся до меня, я побежал к скале, на маяк.

Тридцать метров. Двадцать. Пятнадцать. Двенадцать. Десять. Пять. Два.

- Нет, нет, нет, нет! – Сквозь зубы процедил я, толкая запертую дверь.

Я принялся молотить в нее, что есть силы, умоляя открыть. Кинув взгляд через плечо, я обмяк. В двадцати метрах от меня бежали мертвецы. Они стремительно приближались. Достав револьвер я...

***

... открыл глаза. Я лежал на полу и смотрел на каменный потолок. Когда попытался приподняться, мой затылок прострелила резкая и острая боль. Невольно зажмурился и протянул руку к затылку. Небольшая ссадина.

- Не сильно ушибся? – Раздался голос передо мной.

Я вздрогнул и посмотрел вперед. Напротив меня у двери стоял старик. На вид ему было лет семьдесят, небольшого роста, лысоват, с слегка вытянутым морщинистым лицом. Глубоко посаженные глаза смотрели на меня, а его длинный и острый нос слегка дергался, будто принюхивался.

- Ты кто? – спросил я испуганно.

- Смотритель маяка. Зови меня дед Егор. Ты какими судьбами здесь?

- Я Верон. За мной... - остановился я, подумав о том, что меня сочтут за сумасшедшего.

- Что ж ты притих, искатель истины? Когда я открыл дверь, то ты прямо упал на пол, еще и револьвер свой выронил. Тебя чуть утопцы не порвали, як я понял.

«Неужели он их видит, и я не спятил? И почему он назвал меня искателем истины? Это что получается, что он знает, что я детектив? Но как?!» - думал я.

- Ты должно думаешь, что ты все же не спятил, так ведь? Утопцы эти-дело обычное, любят погулять во время грозы.

- Старик... Я... У меня слов нет. Подожди, надо слегка отойти от всего. – взволнованно произнес я.

- Да, конечно, я не тороплюсь. Давай хотя б усядемся за стол, что ли.

Дед Егор помог мне подняться и усадил за стол. Меня по-прежнему мутило. Я обвел комнату взглядом. Диван, несколько столов, стульев, зеркало, несколько шкафов, телевизор. Ничего особенного. Также была кухня со всей необходимой утварью.

- Что это были за твари? – спокойно произнес я.

- Утопцы то? Да это люди, утопшие здесь когда-то. Недавно стали просыпаться от сна дремучего, да на берег выходить, гулять да шалить. Они не опасны, но вот проказничать любят!

- Они на моих глазах разорвали одного из своих. Потом разгромили рыбацкую хижину с сараем.

- Дак это они пугали только! Мертвый он и есть мертвый! Что убий, что не убий – одно и то же! А разгромили постройки они потому, что рыбака тамошнего не любили. Искали расправы над ним, ведь нужду справлял прям в море, хотя у самого лес под боком.

- Допустим, но как ты объяснишь то, что на моих глазах человек утонул, а после зашел в эту самую хижину и напал на меня?

- Играются они так, говорю же! Чем слушаешь, Верон?

- Ладно, ладно... Дед Егор, что ты знаешь обо мне? – мрачно спросил я его, смотря в пол.

- В каком смысле?

- Ты назвал меня искатель истины... Я детектив по профессии, а значит, как раз то, что ты имел ввиду. Откуда ты узнал?

- Дак тебя ж Верон зовут. Это имя переводится, как «искатель истины»! Забавно порой наблюдать, как люди соответствуют своим именам! Подожди... Ты сказал, что ты детектив, так?

- Да, так. А что?

- Дак я письмо ж тебе писал! Что люд пропадает весь! Помощь твоя нужна дело это самое раскрыть!

Как же я был рад услышать это! Улыбка так и расползлась на моем лице! Я даже слегка рассмеялся.

- Ты не поверишь, старик, как я рад слышать это! – С улыбкой пролепетал я.

- Что же этак?

- Да как сказать... В деревне никто ничего не знают, никто у них не пропадает и тому подобное. Всем плевать, грубо говоря. Да и ведут они себя очень уж странно все...

- Хм, они таковы, да... Ну, будет тебе! Они просто слегка не в себе из-за недавних событий, пропаж люда, к примеру. Бишь, я первый человек в уме, что разговаривает с тобой нормально?

- Да. Хотя, нет. Есть еще девочка одна маленькая, она появляется внезапно и словно подсказки какие-то делает, чтоб распутать это дело, однако она часто пропадает.

Я посмотрел на лицо старика, он нахмурился. Его глаза стали какими-то злобными, а сам он будто увеличился в размерах.

- Верон, послушай старика, бес она! Не води с ней дружбы! Уволочет она тебя на свет тот! Подсказки они может и подсказки, но опасна она, плутовка! Ты коли ее увидишь, ты брызни на нее слюной своей, да приговаривай: «Я за рекой, ты за другой, не видаться нам с тобой. Будь свят, лежи на своем месте»! Она лишь тогда отворотится от тебя! Уразумел?

- Уразумел, старик. Не каждому здесь доверять можно, конечно... Ну да ладно. Поговорим о заказе о твоем. Ты прислал мне письмо. Ты просишь помощи. Я здесь. Твоя очередь рассказать мне теперь о том, что здесь творится.

- Творится что? Чертовщина! Люди пропадают! А куда – неизвестно. Я в деревню редко хожу, не любят меня тамошние. Но друг мой там жил, торгаш один. Он мне и продукты поставлял, да помогал в хозяйстве, то тут, то там. Одним вечером я прихожу туда – глядь, а нету друга моего! В избе все разбросано, всюду грязь, да жидкости какие-то разлиты по полу. Ну я и смекнул, что пропал он! Похитил авось кто или убил... Звать его Григорий Петрович Сидоров. Лысоват, толстоват чутка, усы у него есть, да глазки маленькие, как у хряка какого. Ну, я стал люд расспрашивать что да как. Ну, иди, говорят, старый, не знаем мы ничего! Я походил еще, конечно, поспрашивал, но ничего так и не узнал... В милицию тут обращаться смысла не имеет, городским на нас все равно... Да и далече мы от мира современного расположены. И вспомнил я, значится, что в одной из газетенок, что Гришка привозил, была статейка о детективном бюро, о тебе как раз! Вот я и написал туда. Люд еще пропадал, но я туда уж не ходил более, темнеет рано, а я старый стал, медленно слишком хожу, боюсь в лесу нарваться на Горыныча.

- Что ж, хорошо. Я услышал все, что хотел. Может подозреваешь кого?

Дед Егор отрицательно покачал головой.

- Ладно. Значит, вот как мы поступим, я вернусь в деревню и попробую осмотреть дом Григория, если удастся что-то найти, то тут же отправлюсь по следу. Кто еще пропал? Можно имена?

- Ох, сынок, не знаю я. Пропали что – знаю, а вот кто – не знаю. Видел я дома пустые, заброшенные, хотя давеча в них жизнь бурлила.

- Хорошо, понял. Слушай, а как до деревни то вообще добраться?

- Как выйдешь с маяка, идешь прямо через лес, у камня большого свернуть налево, после у дуба, вокруг которого кусочки железа разбросаны, сворачиваешь направо и дальше все прямо и прямо. Там выйдешь в поле, да деревушку на горизонте увидишь. Уразумел?

- Уразумел. Когда утопцы успокоятся?

- А вот тут сложно сказать, сынок. Обожди со мной пока, отдохни. Давай-ка накормлю тебя, аль выпьем?

- И то и это можно, Дед Егор!

Старик подошел к куче больших мешков и принялся доставать из них продукты питания, среди которых блеснула в свете лампы бутылочка хмельного.

***

До деревни я дошел ближе к вечеру. Жители деревни по-прежнему занимались какими-то своими делами. Мне очень хотелось курить, но ни табака, ни бумаги у меня не осталось. Даже зажигалка потеряна. За плащ было обидно, он дорого стоил. Еще и ветер поднялся.

- Детектив! – Раздался детский голос сзади.

Повернувшись я увидел ту девочку, о которой говорил Егору. Бес она, значит...

- Я за рекой, ты за другой.. – Начал читать я заговор.

В мой лоб прилетел маленький камень, от чего я отшатнулся и чуть не упал. Удивленно я смотрел на девочку.

- Ты дурак? Я тебя позвала, значит, а ты заговоры славянские читаешь? Слушай сюда, Верон-дед-то необычный. Сатанист он или к другому какому культу принадлежит, не знаю. Он тут сети свои плетет хитрые, будь внимательнее. В любом случае не верь ему и не подыгрывай. Вы с ним похожи чем-то, кстати. Утопцы опасны также, как и жители деревни. Не кури только здесь, ладно? А дядь Гриша еще не проснулся, надо ждать. Не советую, кстати. Ах да, чуть не забыла, сегодня полнолуние и лучше бы тебе напиться хорошенько, да крепко уснуть.

Я по-прежнему недоумевающе смотрел на нее, но не успел я сказать и слова, как она уже убежала.

- Сейчас должен появиться пацан, да? – Промолвил я.

Посмотрев по сторонам, я никого не увидел. Девочка говорила странные вещи, но старик велел ей не верить, так как она бес. Странно все это. Еще и о Григории говорила, что он спит... Ладно, пора идти.

Я остановился у большого дома. Окна были завешаны плотными шторами, а дверь чуть приоткрыта. Я толкнул дверь и оказался внутри. Резкий холод пробежал по всему моему телу, так как передо мной стояло чудовище ростом с меня. Безумный и уставший взгляд, мятая серая рубашка, порванная жилетка, испачканные узкие брюки... Да, это был я. Чудовище передо мной лишь зеркало.

- Как же я плохо выгляжу, черт.

Немного покривлявшись в зеркале, я прошел в первое помещение. Им оказалась небольшая кухня. Стол валялся на боку, вокруг разбитая посуда и бутылки. Здесь явно был бой. Во время осмотра место происшествия я не обнаружил ничего подозрительного, будто кто-то просто опрокинул стол со всем содержимым.

Следующая комната выглядела более любопытно. По всему залу был разбросан всякий хлам, среди которого были: зубы, ногти, клоки волос, а также ошметки чего-то. Рассмотрев их ближе, я понял – это куски кожи. Возле же самих стен лежала перевернутая мебель, а на потолке расположилось большое кровавое пятно. В глаза также бросился окровавленный кинжал, воткнутый в подоконник.

Первая мысль, пришедшая мне на ум от увиденного, что это было сделано неким культом, что-то вроде жертвоприношения, однако я мог и ошибаться. Подойдя к подоконнику, я вытащил из него кинжал. Ручка имела интересное строение – некая кость огибала сердцевину, образовывая рисунок дерева, а его сердце-кроваво-красный камень. На лезвии присутствовали некие руны, которые были мне знакомы. Достав из жилетки свой кинжал, я сравнил их. Хоть рукояти и были разными, но вот клинок был схож. Те же руны... Недолго думая, я запихал один кинжал в ножны жилетки, а второй зачем-то под брюки в носок.

Откуда-то сверху раздался скрип. Я удивленно взглянул на потолок.

«Чердак!» - осенило меня.

Тот час я бросился искать лестницу на верх. К своему удивлению я обнаружил ее в спальне, прямо за небольшим слоем обоев. Благодаря тому, что я бывалый детектив мне не составило труда понять, что обои были поклеены совсем недавно, а значит, после пропажи Григория. Я обыскал карманы. Револьвер на месте. Проверив наличие боезапаса, я все же поднялся на чердак. Ноги подкашивало, а зубы нервно покусывали губу - сказывалось отсутствие никотина. Сам чердак был обычным и ничем не примечательным, однако здесь было слишком темно. Во тьме моргнул фонарь и осветил все пространство передо мной.

«Спасибо, что это аккумуляторный фонарь» - пронеслось у меня в голове.

Медленно продвигаясь вперёд неведомый страх все сильнее овладевал мной. В голове словно пищал детский голосок, он призывал бежать, но второй голос, грубый и властный, приказывал идти вперёд и там решится моя судьба. Забавно, оба голоса казались мне знакомыми, но я старался не вслушиваться в них, а все же быть максимально внимательным к окружению.

Что-то капнуло мне на плечо. Протерев его рукой, я подсветил ладонь. Кровь. Медленно я поднял голову к крыше. Прямо надо мной висела окровавленная человеческая туша, в которой что-то копошилось. С трудом сдержав рвоту, я попытался осмотреть ее. На теле было множество швов, отсутствовали руки и ноги, включая голову, а во всю спину... Та же татуировка, что и у трактирщика.

Ошарашено я сделал шаг назад и... Врезался во что-то твердое. Голова завибрировала от напряжения, а шея отказывалась поворачиваться. Страх полностью сковал меня. Я чувствовал, как задрожало все мое тело: револьвер чуть не выпал из трясущихся рук, колени почти подкосились, а зубы отбивали чечетку.

- Здарова, товарищ, - раздался громкий и хлюпающий бас надо мной - не меня ли ищешь?

В моих глазах потемнело, легкий ветерок прошелся по лицу... И боль.

***

Жутко болел затылок и лицо. Открыв глаза, я обнаружил, что вокруг полумрак.

- Твою мать... Опять черт знает где... - Уже уставши выдавил я.

В темноте я смог увидеть едва различимые черты двери, рядом с которой был выключатель. Попытка встать не увенчалась успехом - мои руки оказались связаны с ногами у меня за спиной, это доставляло жуткий дискомфорт. Звуки моей возни привлекли кого-то.

Яркий свет ослепил меня. Какой-то хлюпающий звук приблизился ко мне, а резкое зловоние ударило в самый нос. Когда пелена ушла с глаз, я смог увидеть... Человека? Его лицо было жирным, под кривым носом топорщились усы, напоминавшие огромную швабру, глаза были желтыми, как у кота, уродливые кривые зубы виднелись из-за масляных губ. Огромный пузырь расположился под подбородком, казалось, что весь он был заполнен желчью. Руки были покрыты запекшейся кровью, а его кожа имела множество кластерных отверстий, из которых на меня будто бы что-то смотрело, пальцы его срослись из-за чего кисти походили на клешни, а его пузо было неестественно полным, словно он беременный. Когда тот выпрямился, то мне открылась еще более странная картина. Ноги чудовища были выгнуты назад, прямо как лапки кузнечика, также они были покрыты свернутой кровью.

Изо рта чудовища донесся некий гул, что напомнил рычание дикого зверя. Его лицо раздулось, после чего он выплюнул что-то на пол. Это оказался череп младенца. Кость эта была покрыта некой слизью, а из полых отверстий ползли опарыши. Я не мог отвести глаз от ужаса передо мной. Чувство страха полностью охватило меня.

- Да уж, славный был малыш, - замурлыкало довольно чудовище, - однако этого не хватит и на завтрак! Слушай, друг любезный, ты же детектив тот, что шныряет в округе? Еще и Горыныча завалил! Это ты молодец, конечно! А то эта гадина отлавливала наших, да к морю не пускала! Теперь то мы заживе-е-ем! Выберемся в большой мир! Так и до городов доберемся! Слушай, а что ж я один-то болтаю? Еще и не представился до сих пор! Меня зовут Гришей, я местный торгаш. Был. Сейчас я, скорее, чудо-юдо какое-то, хе! А ты, стал быть, мой обед, откровенно говоря.

- П-п-подожди... - жалобно заговорил я, пытаясь выиграть время. – Я же Горыныча убил, так? Я должен быть как герой для тебя, что ли... Не хотелось бы умереть вот так...

- Не хотелось бы, бишь... А как хочешь? Неужто ты из этих дураков, что в бою умирать любят?

- Нет, нет... Я бы хотел перед смертью... Покаяться...

- Покаяться? – Расхохотался монстр. – Ну ты выдал! Я, конечно, не акий поп, но давай попробуем! Кхм... Сын мой! Что ж гложет тебя?

Я начал рассказывать все о своем детстве, о своей юности и молодости, а между тем, нащупав кинжал в носке, принялся разрезать бечёвку. Все это время я наблюдал за дырами в его руках. Я будто начал видеть множество пауков внутри них, но я был не уверен. В какой-то момент оттуда начала выделяться некая субстанция, напоминающая гной. Спустя несколько секунд повылазили маленькие пауки. Они деловито ползали по его рукам, измазываясь в крови, которая явна не принадлежала Грише. Кластерные дыры медленно то расширялись, то сужались. В некоторых местах его тела кожа будто проседала, казалось, словно новая дыра появится именно там. Когда я перевел взгляд на его живот, то мне показалось некое движение внутри, слишком громоздкое для пауков. Меня мучило любопытство почему он стал таким... И я спросил его.

- Слушай, для обеда ты больно болтлив. Я выслушал тебя, а теперь ты хочешь, чтоб я поболтал? Дело деньги, друг! Товар долго стоять не может! Но ладно, все равно ты сдохнешь... Я обедал, а ко мне в дом вошли теперешние наши, да навалились на меня. Я отбивался от некоторых, но не сильно вышло. Они затащили меня на чердак и выжгли на спине мне какую-то татуировку, после чего принялись расчленять меня. Живого. Сначала одну ногу, затем другую, после руки... Гениталии тоже, кстати. Только в конце они оторвали мне голову... Далее я очнулся здесь и с этим телом. Трактирщик мне объяснил, что к чему, да я его и разорвал на части, а их разбросал на пляже. Вот теперь и живу так. Ничего интересного. Сказали лишь, что я еще должен сожрать какую-то маленькую девочку, да я как-то не встречал ее. Только мимо проезжающие машины ловил в паутину, да жрал всех. Кстати, как там старик поживает? Ты ведь ему понравился... Талантливый ты, говорит. Прям как те детишки из твоего города, помнишь их? Ведь твой «босс» был последователем деда, да-а-а... Ладно, давай уже приступим к трапезе! А то мне к нему надо, а то время пришло для...

Не успел он договорить, как я уже вырвался из веревок и бросился на чудовище. Кинжалом я разрезал его живот, но от страха оставил его внутри. Из краев раны пошел дым, а сам Григорий завопил от боли. Крик его был настолько душераздирающим, словно тысячи людей подвергают насилию.

Отскочив к двери, я собрался бежать, но зачем-то обернулся. Торговец смотрел на меня, а из его рта шла пена. Из разорванного живота вытекала мерзкая и зловонная багровая субстанция, которая лишь слегка напоминала кровь, среди нее было множество изуродованных костей, что почти переварились... И худой, немощный маленький человек. Он с ног до головы был покрыт желчью, в которой передвигались пауки. Под слоем субстанции виднелось множество крупных гнойных наростов, из которых сочился гной. Человек дрожал, а его взгляд был прикован ко мне. В них была мольба о помощи, желание жить. Я мог бы ему помочь, но обратив внимание на ноги бедняги, я передумал. Они были частично переварены, из-за чего его транспортировка могла стоить мне жизни. Из его груди торчало что-то, но я отвлекся на удар об мои ноги. Небольшое детское тельце выплыло к моим ногам – все было покрыто чешуей. Оно также было в кластерных отверстиях, но в них копошились опарыши. Я отшатнулся, с трудом удержав равновесие.

Пауки на Григории ползали словно сумасшедшие – они заползали во все дыры на руках, выгрызали стремительно новые, а затем все сначала. Внутри его живота я заметил множество пауков побольше. Они облепили его органы, словно мошки в раннее весеннее утро на речке, и отрывали небольшие кусочки. Крик Григория перерос в хрип, а изо рта ринулось море пауков. Глаза выпали из глазниц, оттуда пошел дым. С трудом смог увести взгляд от этой омерзительной картины. Спустя мгновения почувствовал прохладный теплый ветер.

Деревня, что совсем недавно была просто жутковато-странной превратилась в настоящий ад. По улицам бегали жители, но... Их вид... Одежды не было вообще. Их голые тела были покрыты шрамами и ссадинами, некоторые участки и вовсе не имели кожи, а где-то на ее месте был огромный слой из опарышей. Гениталии многих были разорваны и обкусаны, лица были натянуты различными металлическими предметами: скобами, гвоздями, крюками. Они догоняли друг друга и начинали кромсать собственные тела, вытаскивая опарышей и поедая их. Звук чавканья стоял на всю деревню. Наконец меня вырвало. Мою голову заполнили все прошедшие события, которые словно снег на голову упали на меня. Сильнейший страх охватил меня, я не знал, как выбраться отсюда. Я пообещал себе, что если выживу, то обязательно пойду в церковь и начну верить в Бога.

Подняв голову, я увидел, что небо имеет багровый оттенок, а луна походила на огромный, заплывший кровью, глаз. Вся вода, включая лужи вокруг, была словно кровь. И эти твари ее пили. Одна из них взглянула на меня и ее рот расплылся в ужасной улыбке.

- Ну, не-е-ет. – Протянул я устало и спокойно.

Изо рта чудовища вылезли небольшие жвала и несколько маленьких щупалец. Оно издало странный клокочущий звук, вслед за которым вся деревня стала собираться вокруг нее. Ужасного вида твари столпились напротив меня. У каждого на животе была татуировка, что и у Григория, что у трактирщика, что и у бывшего шефа... Это определенно был некий сатанинский культ! Внезапно их тела стали издавать мерзкий и отвратительный хруст... Их кости начали ломаться. Руки и ноги принимали странную позу, словно удлиняясь, а ребра разрывали кожу. Бледные и длинные части их тел преобразились в подобие насекомых, вроде кузнечиков или богомолов. Они вновь издали клокочущий звук и ринулись на меня. Я бросился бежать, куда глаза глядят.

***

Не знаю, как долго я бежал по деревне, залитой кровью, но споткнувшись, я упал. Приподнявшись я увидел колодец, который показывал мне пацан. Рядом с ним стояла Лилия и Николай. Они были в нормальном состоянии, в отличии от остальных.

- Лиля! Коля! Бежим отсюда! Там орда чудовищ! Если мы не уйдем, то все здесь ляжем к херам! – кричал я им.

Оба одновременно на меня посмотрели и улыбнулись. Лилия сбросила с себя одежду, а Николай, ее отец, прижался к ее груди и начал облизывать ту. Я смотрел на это с отвращением и не понимал происходящего.

- Верон... - Простонала девушка. – Ты так хорош был тогда, на сеновале... Теперь мы будем вместе... Иди же к нам и останься с нами!

После этих слов ее кожа начала стремительно отслаиваться и падать на землю пластами, в этот же момент Николай принялся подбирать и пихать к себе в пасть эту плоть. Он блевал, но все равно продолжал ее есть. На месте самой кожи у Лилии, или твари, коей она оказалась, появлялась чешуя, а живот начал стремительно расти. Она завопила настолько сильно, что я на несколько секунд оглох. Я обернулся – погони пока нет. Вернув свой взгляд к Лилии, я понял, что она далеко не Тихунья. Ее живот разорвался и оттуда посыпались уродливые младенцы, чья кожа вывернута наизнанку. Они все вопили и тянулись ко мне. Среди их нечеловеческих звуков я услышал, что они называют меня... Папой.

- Это твои дети, Верон! – С наслаждение кричала Лилия. – Обними же их! Прими их! Ты зачал их со мной! Теперь я мать! Мы будем вместе всегда, мы станем единым целым! Мы станем сильнее и живучее самого Горыныча! Мы будем вечно сплетены вместе нашей любовью!

- Мне такого не нужно, нечисть, - проговорил я сквозь зубы, с трудом скрывая страх, - иди к черту. Сдохни вместе с этими тварями, сука.

Она завопила так, словно ее заживо сжигают. Младенцы навалились на Николая, тонувшего в луже из собственной рвоты, и принялись рвать его на части, обмазываясь его кровью и сжирая его мясо и кости. Вдруг я почувствовал тряску земли...

Огромное щупальце вылезло из колодца и прошло сквозь Лилию – ее органы болтались на нем, а лицо застыло в гримасе удивления. Щупальце же потащило тварь в свой колодец. Младенцы, заметив это, бросились на щупальце, кусая его. Все они скрылись во тьме колодца, а их крики затерялись во тьме. Тело Николая было обглодано до костей, но зрачки продолжали бегать, словно он еще жив. Снова я услышал симфонию хруста костей. Обернувшись я увидел, что жители по-прежнему мчатся за мной. Недолго думая, я побежал вперед. Я бежал так быстро, как мог. Ветви деревьев и кустов хлестали меня оставляя ссадины и царапины. Сердце бешено колотилось, мышцы всего тела изнывали от усталости, но я продолжал бежать. Звуки этих тварей не прекращались ни на секунду. Где-то вдали я видел свет и точно знал – мне туда. В моей голове мысли вели умопомрачительный хоровод. Я вспоминал как жил до приезда в это ужасное место, я вспомнил людей, ведущих себя как истинные идиоты, а потом и вовсе оказались какими-то упырями, о торговце Григории, хотевший от старика чего-то, о детях, что достают меня и... О Тихунье, которую любил на сеновале, а оказалась она ужасным чудовищем, а теперь и вовсе была утянута каким-то, сука, щупальцем... Щупальцем из колодца! Вдуматься только, какой это бред, то а... У него еще и имя есть, да я забыл.

Внезапно я почувствовал, как падаю, а после вкус земли врезался мне в сознание. Я хотел встать, но вдруг две маленькие ручки закрыли мне глаза. В этот момент мое сердце остановилось.

- И-го-го, лошадка! Вперед, вперед, вперед! И-и-и-го-го-о-о! – Раздался детский голос мальчика, сидящего на мне.

Мне по ребрам били маленькие ножки, но боль была такая, словно десятки ног танцуют на мне.

- Твою мать, Верон. Хватит быть лошадью и жалким дерьмом! Вставай! – послышался знакомый голос маленькой девочки.

Я резко вскочил и скинул с себя мальчика. Обернувшись, я узнал его. Как и девочку. Именно они приходили ко мне и постоянно пугали меня.

- Другое дело. Слушай, в деревне сегодня шабаш, мертвые приняли свой истинный вид. Старик разрешил, вот и началась такая жатва. Я удивлена как ты выжил, если честно, но...

- Что ты несешь?! – Зло кричал я. – К-к-какой к черту шабаш?! Какой старик?! Кто мертвый?! Я устал от загадок! Ты можешь говорить прямо?!

Девочка смотрела на меня недоумевающе, а мальчишка рядом катался в грязи и хохотал.

- Верон, ты дебил? – Спросил мальчик, задыхаясь от смеха. – Дядьки с тетьками то и дело ходят купаться! Сети развешивают разные! А деда и вовсе любят и богом считают! Не каждый день они пьянку винную затевают! Так еще и пропустил мимо ушей байки дядь Гриши! Вот ты клоун, конечно!

- Так-то он дело говорит. – Серьезным голосом говорила девочка. – Не часто бывает подобная жатва. Но я тебе так скажу, детектив, перед тобой две дороги – одна к старику и смерти, а другая...

- А другая в паутину и забвение! – Перебил мальчик.

- Ну, что-то типа того, да. В любом случае, твоя жизнь зависит лишь от тебя. Прочитай как-нибудь на досуге дневник колдуна, он в библиотеке старика лежит. Многое прояснится.

Я услышал сзади хруст и обернулся. Никого. Когда я вновь посмотрел в сторону детей, их уже не было. Слова этих двоих казались мне бредовыми, но что-то в них все же было. Пройдя чуть дальше, я увидел развилку – одна дорога вела на берег, было отсюда видно, а другая вела вглубь леса. Несмотря на предостережения детей, я пошел на берег, так как там должен быть маяк. Лишь я сделал шаг на тропу, как сзади вновь послышался тот самый клокочущий звук, который издавали те твари. Что есть силы я рванул вперед.

***

Маяк. Снова я у его двери. Снова запыхавшийся. Снова трясусь от ужаса. В руке моей кинжал, а где-то позади я слышу клокот и звук костей.

- Блять... - Тяжело дыша сказал я. – Надеюсь, дед Егор на месте.

Я принялся стучать в дверь. Ответа не было. Тогда я стал стучать еще более настойчиво. По-прежнему тишина. Я стал ломиться в дверь, как услышал спешные шаги внутри. Дверь открылась и передо мной стоял смотритель маяка. Дед Егор был в коричневом плаще, высоких кожаных сапогах, в вязаном большом свитере, а в его руках была некая маленькая книжка, напоминающая мне дневник.

- Ой ты, батюшки, заходи скорее! – Сказал старик и завел меня в дом.

Проходя мимо зеркала, я невольно посмотрел в него. Все мое лицо было в запекшейся крови, лоб рассечен, а моя одежда в кровавых пятнах и грязи. Я посмотрел в свои же глаза и чуть не упал – они были настолько уставшими, что я больше походил на скелет, чем на человека. Выругавшись про себя, я прошел дальше.

- Спасибо, дед, ты спас меня... - Промолвил я устало.

- Не за что, сынок. Ты лучше мне расскажи, что приключилось с тобою? Весь в крови да в грязи, еще и лица на тебе нет.

- Извини, но в деревне полный пиздец... - начал свой рассказ я.

Когда я закончил пересказывать последние события, дед Егор поднялся и пошел куда-то, попросив меня обождать. Книжка, с которой я увидел его войдя в маяк, лежала прямо напротив меня. Сомнения терзали меня, но любопытство было сильнее. Я протянул руку и подобрал легкую книжку. Кожаный переплет с лаконичной застежкой сидел в руке отлично, от этого хотелось еще больше прочесть содержимое. Открыв дневник, я почувствовал слабость, а в моей голове раздался гул.

- Так-так-так... - Заговорил голос в голове. – По-моему тебя вежливости не учили, верно? Чужие вещи трогать нельзя. Ты ничего не сможешь там увидеть, что помогло бы тебе. Не переживай, ты скоро узнаешь истину... Я расскажу. Если выживешь.

Гул отступил как и голос. Боль пронзила меня, а челюсти настолько сильно сжались, что я будто услышал, как трещат зубы. Спустя пару мгновений боль отступила.

- Твою мать! – Вскочил я громко крича. – Что за херня здесь происходит?!

На мои крики прибежал дед Егор.

- Ты чего раскричался то? Что-то стряслось, сынок?

- Да ни хера! Я не понимаю, что здесь происходит! Сначала тупорылые дебилы деревенские, затем какая-то тварь из человеческих тел, потом утопцы, блять, какие-то! С каждым часом все больший и больший пиздец здесь творится! Я уже устал от этого дерьма!!!

- На, покури. – Спокойно сказал старик и протянул мне самокрутку.

Я удивленно посмотрел на него – как он узнал, что я давненько не курил? Я взял самокрутку, поместил ее в рот и начал искать зажигалку в карманах. Не найдя ее, я увидел у входной двери спички. Хотел я было идти туда, как мне в глаза снова врезался мешок у стенки. Я вспомнил, как дед доставал оттуда всяческие продукты, включая выпивку. И тут я кое-что понял. Вытащив самокрутку изо рта, я бросил ее на пол и раздавил. Повернувшись к старику я заговорил:

- Мне тут говорили однажды, чтобы я не курил местный табак, а тех, кто мне предлагает – посылал куда подальше. Но это ладно... Ты, кажется, говорил, что торгаш Григорий приносит тебе продукты, верно? Довольно не часто он это делает, а значит учитывая дату последней поставки, припасы должны кончиться. Еще сегодня утром. Однако мешок полон, как я вижу. Допустим ты мало ешь, но как ты объяснишь то, что на одном из продуктов питания стоит дата производства, а она - вчерашняя. Откуда у тебя свежие продукты? До города далеко, сам бы ты не дошел.

- Ну да, есть у меня еще торговцы знакомые, не спорю. Помогают мне порой. Нельзя ж без провизии в случае чего остаться!

- Ты лжешь. Нет здесь больше никого. Смысл тогда было вызывать меня? А знаешь, что я еще заметил?

Я подошел к мешку и перевернул его другой стороной. На ткани был вышит тот же рисунок, что и на татуировках чудовищ.

- Если торгаш доставал еду из города, то почему у него мешок с данной символикой? Мешок принадлежит этим тварям.

Мой взгляд упал на бумажку в мешке. Я подобрал и прочитал то, что в ней было написано. Текст развеял все мои сомнение по поводу причастности старика к тем тварям.

- Записка с датой доставки. Подписано Григорием. Это было вчера вечером. Выкладывай правду! Сейчас же!

Выкрикнув это, я вцепился в свой нож и направил его на Егора. Старик заулыбался. В один момент его лицо будто изменилось. И он заговорил:

- Браво, детектив Верон. Неужели ты все же можешь видеть дальше своего носа? Я думал, что ты так и сдохнешь, не добравшись до корня зла. Ты правильно мыслишь, не спорю. Но ты кое-что все же упустил. Давай по порядку, так и быть.

Старик выпрямился, протер лицо, и, словно преобразился, словно стал другим человеком. Он пригласил меня присесть, а я не смог сопротивляться и сел на стул. Егор сел напротив.

- Что ж, - начал старик, - я – колдун. Некромант, если угодно. Все здешние твари – мое творение. Кроме Горыныча, он здесь был до меня. И да, это я призвал тебя сюда под предлогом пропажи человека. Это было сделано с той целью, чтобы получить самого тебя. Ты очень ценен для меня, Верон. Ты мой внук.

- Что? –удивляясь все больше и ухмыляясь спросил я. – Ты, по-моему, перепутал. Мой дед умер, когда я был ребенком. Забавно, но я даже не помню его. Но ты - точно не он!

- Ошибаешься, Верон. Я знаю о тебе все. Когда ты родился, твой любимый цвет, любимый герой, как ты мечтал стать врачом, а стал следователем, а после и вовсе частным детективом. Как ты потерял все, что имел, и даже то, что у тебя в голове. Тот голос, появлялся у тебя в голове – он принадлежал мне. Я хочу передать тебе свои знания о том, как правильно колдовать.

- Ты безумен, старик. Колдовства не бывает. Это все сказки. Те твари явно порождения какой-нибудь аномалии или нечто подобного. Может это были эксперименты каких-то ученых из...

- Да, эксперимент! – Сердито крикнул сумасшедший. – Да! И он прекрасен! Я смог вернуть к жизни тех, кто жил здесь столетия, а может и тысячелетия назад! Они все служат мне! Я сделал их послушными, чтобы они не пожрали друг друга, чтобы они не сожрали всех, кто приходит сюда, в том числе тебя. Я разрешаю им иногда развлечься, дабы те выплеснули все отрицательные эмоции, прямо как в судную ночь. Однако сегодня я не давал согласия... Что же могло их так взбудоражить?

- Даже если это все правда, то тебе они уже не подчиняются. Тебя они ненавидят и не хотят видеть. Тот же торгаш планировал всей деревней выйти в большой мир, а тебя оставить здесь умирать.

- Допустим это так, но у меня еще есть утопцы. Это первая партия, которых я достал из моря, они мне подчиняются. А та девочка... Почему ты не прогнал ее? Почему ты позволил ей дальше бродить по местности? Она же и правда чудовище.

- Она хотя бы более человечна, чем большинство этих тварей, включая, видимо, тебя. Да и помогала мне весьма много.

- А если я скажу, что она правда бес? Низший, но бес. Что тогда? Ты...

- Мне плевать. Хоть она сам Сатана – мне плевать.

- Верон, мальчик мой, я...

- Заткнись! Я устал слушать этот бред! – Вновь сорвался я. – Я хочу свалить отсюда домой! Либо ты мне платишь обещанные деньги и помогаешь мне покинуть это ебаное место, либо...

Я не успел договорить, так как меня прервали. Дверь в маяк разлетелась в щепки и на пороге появились твари. Они жадно смотрели на нас, из их пастей текла слизь, а опарыши медленно сползали с ног некоторых особей. Старик что-то пробормотал на латыни, но чудовища лишь еще сильнее зарычали. Я заметил, как Егор напрягся. Он повторил еще раз, но вновь никакого эффекта. Тогда он встал и бросил взгляд на меня, после чего произнес:

- За ящиками дверь, там моторная лодка, в ней книга, прочитай ее. А теперь беги, я задержу их.

После этой фразы стекла маяка вылетели и с улицы повалили бесчисленное множество чудовищ. Меня сковал страх, но слабее в разы, чем в предыдущие. Кажется, у меня уже иммунитет к такому роду событиям. Я сразу же побежал в указанное место – старик не соврал. Отодвинув ящики, я обнаружил дверь, через которую я вышел на лестницу. Мгновения спустя я уже был в небольшой пещере, где стояла моторная лодка. Я запрыгнул в нее, не смотря под ноги и по сторонам. Дернув ручку мотора, лодка завелась. Когда я покинул пещеру, на улице уже был рассвет. Я слышал, как сзади вопят твари. Они ныряли в воду и пытались до меня добраться, я это знаю. Но я твердил в голове одну и ту же фразу: не оборачивайся. В голове крутились мысли о том, что говорил старик. Я не верил ему, но что-то внутри говорило мне, что судьба наша общая. Но как же я надеюсь, что больше не увижу его...

***

Маяк в свете утреннего солнца выглядел тихо и спокойно. Вокруг него не было крови, не было тел, не было насекомых. Теплый ветер ласкал лицо престарелого мужчины, стоявшего на скале и смотревшего вслед удаляющейся лодки. Его глаза улыбались, как и он сам. В руках он теребил удостоверение личности детектива. Мысли его были о том, что его внук скоро станет таким же как он, это лишь вопрос времени. Он рассмеялся и промолвил:

- Стало быть, муха все же не съела паука, однако выбралась из паутины... Ты правда думаешь, что это конец? Увы, это только начало! Понравился ты мне, свидимся еще... Внучек!

Неожиданно к маяку выехал охотничий УАЗ. Из него вышел мужчина и подошел к старику.

- Здравствуй, отец. Не подскажешь где тут угодья хорошие охотничьи? А то заплутали мы тут чутка...

- Да, сынок, покажу... Только осторожнее надо быть там, а то Леший гостей не шибко любит! Пойдем, пойдем, я прям таки провожу вас...