Малфой. Грейнджер. Ложь.

Драко проснулся от того, что кто-то яростно тряс его за плечо.

— Вставай, дебил, — донесся знакомый голос Забини, прозвучавший особенно раздражающе на фоне пульсирующей боли в висках.

— Если я встану, то ты ляжешь, Блейз, — сквозь сон пробормотал Малфой.

— Тебе уходить через полчаса, — равнодушно ответил мулат.

— Сколько времени? — щурясь от яркого света, спросил Малфой.

— Два часа дня, — отчеканил Забини, опускаясь на край кровати и вперив в него тяжелый взгляд. — Что ты вчера устроил?

— О чем ты? — попытался подняться Драко, чувствуя, что был все еще немного пьян.

— Я еле вытащил тебя от Крама и Уизли. Еще немного — они бы накинулись на тебя и выбили две оставшиеся извилины! О чем ты думал, когда оскорблял Грейнджер?!

— Я особо и не помню, что говорил. Она меня взбесила, — кривясь от головной боли, пошел к комоду Драко.

— О, твоя речь была удивительна, — состроил недовольное лицо Блейз. — Ты при всех сказал, что быть рядом с ней, хуже, чем жить в одном доме с Волдемортом. Обозвал ее сукой. Фригидной сукой.

— Блять... — Драко провел руками по лицу. — Ничего не помню. Я реально это сказал?

— При Краме и Уизли.

— Пиздец... — нахмурился Драко. — Она пойдет на прием? Ты не знаешь?

— Пойдет, — глухо сказал Блейз. — Хоть ты этого и не заслуживаешь.

— С каких пор ты на ее стороне? — вскинулся Драко. — Или дружба с гриффиндорцами передается половым путем?

Блейз медленно выдохнул сквозь нос, глядя на него с сожалением.

— Ты был не прав, Драко.

— Расскажи мне что-то, чего я не знаю, — пробурчал тот и начал кидать вещи в чемодан.

— Ты должен извиниться перед ней.

— Что?! — хрипло хохотнул Малфой. — Извиниться? Перед Грейнджер?

— Драко, стань уже мужиком, — покачал головой Забини и вышел из комнаты с чемоданом.

Сжав зубы, Малфой проводил злым взглядом лучшего друга. Откуда взялось это долбаное гриффиндорское благородство в его друге-змее?! Это точно заразное влияние Уизлетты.

Блейз его бесил.

Бесил, потому что засранец был прав: как бы ни хотелось признавать — Драко перегнул палку.

На обед Малфой спустился мрачный и напряженный, с прямой спиной и лицом, словно вырубленным из камня. Он едва переступил порог Большого зала, как взгляд мгновенно выцепил Гермиону, сидящую рядом с Джинни, которая что-то ей с пылом говорила.

— ... просто отвратителен, Гермиона! Брось его, — услышал он голос рыжей. — Он даже Блейза выбесил! Блейза!

— Грейнджер, на пару слов, — раздался холодный голос Малфоя.

Джинни тут же вскинула голову и посмотрела на парня с ненавистью.

— Слушай, вали отсюда! — она встала, чуть наклонившись вперед, готовая расцарапать ему лицо.

— Грейнджер, — снова повторил он, глядя только на Гермиону, — нам надо поговорить.

— Джинни, передай, пожалуйста, Малфою, — холодно произнесла Гермиона, даже не взглянув на него, — что я прибуду в Мэнор к восьми. Не надо меня ждать. У меня насыщенный график: собираюсь довести до самоубийства своим занудством кошку Филча.

— Грейнджер, я просто хочу поговорить.

— Ей не о чем с тобой говорить, хорек. Уходи, — прищурилась Джинни.

Он еще секунду стоял, вцепившись пальцами в край стола, но потом резко развернулся и вышел из зала, чувствуя, как горло сжимается от какой-то странной, гадкой тяжести, которую не мог ни проглотить, ни выплюнуть.

***

— Хозяин, здравствуйте! Позвольте забрать ваш чемодан, — с громким хлопком у ног появился Карл.

Он протянул длинные пальцы к ручке чемодана, едва Драко переступил порог Мэнора. Малфой передал вещи Карлу и вошел в большое помещение, где сегодня будет проходить Рождественский прием.

— Мама, — поцеловал он женщину в щеку.

— Здравствуй, милый, — мягко обняла его Нарцисса, ее ладони были теплыми, как всегда. — Как тебе?

В центре зала стояла огромная живая ель высотой в пять метров, украшенная серебряными игрушками и тысячами огоньков, которые переливались под тонким слоем снега на ветках. Весь потолок был завешан длинной серебряной мишурой, переливающейся в свете парящих сфер, которые освещали все пространство, а на белом мраморном полу стояло несколько круглых столов, декорированных ветвями и серебряными розами. Столовые приборы сверкали, отражая пламя свечей на столешнице.

— Великолепно, — кивнул он, осматривая зал. — Ты как всегда превзошла саму себя.

— А где Гермиона? — посмотрела по сторонам женщина.

— Она прибудет к восьми.

— Почему? Что-то случилось? — нахмурилась Нарцисса, внимательно смотря на сына.

— У нее дела, — безразлично бросил он.

— В это я не поверю ни на секунду, — скрестила руки леди Малфой, ее голос стал ледяным. — Что ты натворил на этот раз? Снова был с какой-то другой девушкой?

— Что значит «снова»? — прищурился Драко.

— Я очень разочарована, Драко. Я думала, что воспитала тебя лучше, — холодно ответила блондинка.

— А я разочарован в том, что снова вынужден разгребать последствия ваших с отцом решений, — его голос стал низким, глухим, в нем сквозил упрек, который обычно не позволял себе вслух. — Прости, если в этом процессе я сам иногда оступаюсь. До встречи в десять, — он резко развернулся и вышел, оставляя ее среди зимнего великолепия.

***

Гермиона вышла из камина ровно в восемь, одетая в простые джинсы и свитер, который подарила ей миссис Уизли в прошлом году. В руках девушка держала бисерную сумочку, куда положила чемодан.

— Гермиона, дорогая! — раздался знакомый голос, и Нарцисса мягко скользнула к ней, по привычке целуя воздух с обеих сторон ее лица. — Я так рада вас видеть.

— И я вас, — тепло ответила Гермиона, хотя внутри ощущала осторожную натянутость.

— Драко занят делами семьи — целая стопка бумаг накопилась, — с извиняющейся улыбкой развела руками женщина. — Он не смог вас встретить, и я приношу извинения за сына.

— Ничего страшного, — улыбнулась Гермиона, не поверив в эту версию ни на секунду.

— Я подготовила для вас комнату. Надеюсь, платье придется вам по душе, — улыбнулась женщина.

— В этом я даже не сомневаюсь, — рассмеялась гриффиндорка. — Ваш вкус всегда безупречен, ведь даже из меня вам удается соорудить что-то приличное.

— Мне ничего не надо делать, чтобы вы выглядели привлекательной, Гермиона. Вы от природы прекрасны, не важно, что на вас надето.

— Нарцисса, спасибо за комплимент, но это не так, — покачала она головой. — И, пожалуйста, обращайтесь ко мне на «ты».

— Конечно, дорогая, — улыбнулась леди Малфой, открывая дверь спальни. — Вот твоя комната. Если что, зови Карла — он со всем поможет. Драко зайдет за тобой к десяти. Все, что здесь есть — в твоем распоряжении, так что не стесняйся.

— Спасибо, Нарцисса, — улыбнулась девушка.

Комната встретила ее приглушенным светом и ароматом хвои. Гермиона подошла к окну, глядя на заснеженные аллеи поместья и думая только об одном: как пережить еще один вечер с человеком, чье лицо она едва могла видеть без боли. Скинув с себя печальные мысли, она отправилась в ванную.

— Могу войти? — раздался женский голос, как только Гермиона высушила волосы магией.

— Входите, — спокойно ответила Гермиона, оборачиваясь.

— Привет, Грейнджер, — вошла Пэнси с легкой ухмылкой на алых губах. — Нарцисса попросила меня помочь тебе с прической и макияжем.

— Это было бы чудесно, — Гермиона чуть склонила голову, удивленная, но не настроенная на спор. — Но тебе это зачем?

— Хотела обсудить, какой Драко придурок, — пожала плечами Паркинсон.

— Но он твой друг, — садясь перед зеркалом, ответила Гермиона.

— Именно поэтому я могу назвать его придурком. Что хочешь сделать? Какое платье?

— Не знаю, на самом деле.

— Мисс Грейнджер, Карл принес ваше платье, — эльф взмахнул рукой.

На вешалке появилось прекрасное черно-белое макси-платье в пол силуэта «рыбка». От черного корсета плотная ткань опускалась вниз, призванная плотно обхватить талию и бедра, а в районе коленей платье расходилось к полу белым пышным фатином.

— Значит, сегодня ты у нас Черный лебедь, — задумчиво протянула Пэнс. — Стрелки и собранные волосы!

— Такое красивое, — провела рукой по ткани гриффиндорка. — Я даже буду немного скучать по всем этим шикарным нарядам.

— Может вы еще помиритесь, — пожала плечом слизеринка, начиная расчесывать ее волосы. — Вы оба быстро загораетесь, но так же быстро отходите. Драко не так плох, как хочет казаться.

— Он именно такой, каким кажется, — безэмоционально парировала Гермиона.

— Ты расстанешься с ним? — тихо спросила Паркинсон, магией укладывая волосы девушки в высокий пучок с пробором посередине.

— Думаю, это будет нашим обоюдным решением. Мы оба устали друг от друга, хоть и правда старались сосуществовать вместе, — задумчиво посмотрела в столик Грейнджер.

— Почему ты решила дать ему шанс? — через зеркало пронзила ее взглядом зеленых глаз слизеринка.

— Паркинсон, Малфой сам расскажет тебе все, если захочет. Я не могу ответить на твой вопрос сейчас.

— Он мне не расскажет.

— Я думаю, ему будет хотеться кому-то выговориться после всего этого, а вы вроде как друзья. Не верю, что это говорю, но у меня есть ощущение, что ты прекрасная подруга. К тому же Малфой лестно о тебе отзывался, и я склонна в это верить.

— Конечно, я хороший друг: я тут косички заплетаю его девушке, — закатила глаза Пэнси с улыбкой.

— Я не знаю его так, как ты, но может ты сможешь мне объяснить: почему он пытается быть хуже, чем есть? — испытующе посмотрела на однокурсницу Гермиона.

— Потому что быть хуже — безопасно. Это проще, — пожала плечами Пэнси. — Когда от тебя никто ничего не ждет, и разочаровать сложно.

— Но он и так их строит. Все думают, что он — бесчувственный мерзавец.

— А ты тоже так думаешь? — пристально посмотрела на нее Паркинсон, разворачивая к себе, чтобы приступить к макияжу.

— Я... разочарована. И зла. Но знаю, что ему это безразлично, — прошептала Гермиона, стараясь не моргнуть.

— Ты не знаешь, что его волнует или не волнует, — сухо ответила Пэнси. — Он не принц на белом коне, но это не значит, что в нем нет хорошего. За свою семью и друзей он всех на лоскуты порвет. Многим могут не нравится его методы, но Драко знает все о жертвах, потому что постоянно их приносит ради тех, кто ему дорог.

— Прости, но я вижу в нем только нарцисса, который все делает для себя.

Пэнси замолчала на несколько секунд. Затем, мягко, заговорила:

— Во время войны моя мать хотела, чтобы я вступила в ряды Пожирателей, — сглотнула Паркинсон, приступая ко второй стрелке. — Это было на седьмом курсе. Мы с Драко мало общались после той истории с Дамблдором, к тому же мы типа расстались, и он пропал с радаров. Мой отец не особо поддерживал мать в идее обратить меня в Пожирательницу, потому что меня любил. Но шла война, и мы редко виделись — мать творила, что хотела.

Взгляд Паркинсон расфокусировался, будто она провалилась в воспоминания.

— Я не хотела это клеймо, я была с Драко весь шестой курс и видела, каким он стал после получения метки и во время подготовки этих идиотских шкафов. Он не был счастлив, мягко говоря, и я понимала, что мне это тоже ничего хорошего не принесет, — приступила в губам слизеринка. — Я не знала, что мне делать, и пришла к нему. Драко выслушал и сказал, что не позволит мне стать одной из Пожирателей, после чего спрятал меня на три месяца у миссис Забини. Не знаю, как он с ней договорился.

Пэнси грустно улыбнулась и покачала головой.

— Когда пришло время битвы, Драко не знал, кто победит, поэтому пришел за мной, надел на меня маску и мантию. «Ты должна сыграть свою лучшую роль, Пэнс. Не снимай маску ни при каких обстоятельствах. Ванная старост — самое безопасное место, судя по планам, которые я видел. Не ввязывайся в борьбу, если можешь ее избежать и забей на стороны: сражайся за себя. Нападает Пожиратель — отбивайся. Нападает Орденовец — защищайся. Как только станет известен победитель: или снимай маску и присоединяйся к Поттеру, или открывай лицо, стоя среди Пожирателей. Твоя задача — выжить», — это то, что он мне сказал прежде чем вступить в битву. Драко плевать на весь мир, но на друзей и близких — нет. Он делает все, что может. Всегда.

— Зачем ты мне это рассказываешь? Мы ведь не друзья, — хмуро прошептала Гермиона.

— Я хочу, чтобы не только я видела это в нем. Хотя, если ты не смогла разглядеть в нем хорошего, может быть вам и не стоит спасать эти отношения. Возвращайся к Краму или Уизли, если тебе нужен предсказуемый среднестатистический парень. Но, если хочешь уверенности и искр — твой вариант Малфой. Он сложный, но я никогда не могла предположить, что ты слабачка. Возможно, я ошиблась в тебе.

— Спасибо, Пэнси, — с неожиданной серьезностью произнесла Гермиона. — Это останется между нами.

— Что останется? — выгнула бровь слизеринка. — Давай наденем на тебя это произведение искусства.

Зашнуровав корсет, Паркинсон вышла из комнаты. На часах было без трех минут десять, когда Гермиона надела черные босоножки и последний раз взглянула на себя в зеркало.

— Могу войти? — знакомый голос разрезал тишину, вырвав Гермиону из задумчивого созерцания своего отражения.

Ответа не последовало, и, медленно отворив дверь, в комнату вошел Драко в черном классическом смокинге по фигуре и бабочке. В руках у слизеринца был небольшой кейс.

— Мать попросила, чтобы ты надела украшения, — подошел он к туалетному столику, под пристальным взглядом молчаливой Гермионы. — Повернись, — взял в руки массивное колье из бриллиантов парень.

Гермиона послушно развернулась к нему спиной и почувствовала холод металла на шее. Контрастно теплые пальцы коснулись ее кожи, вызвав глубокий, еле сдержанный, вздох девушки, пока Малфой застегивал украшение на ее шее.

— Готово, — низким голосом сказал он, отходя от нее. — Здесь еще серьги. Справишься сама?

Гермиона молча подошла к столику и надела серьги-гвоздики с крупными бриллиантами.

— Ясно, поиграем в молчанку, — выдохнул он, и в его голосе слышалась усталость.

Он подал ей локоть, и она без слов обвила его, выходя вслед за парнем из комнаты.

— Один вечер, Грейнджер. И можешь игнорировать меня всю оставшуюся жизнь, — повернув голову, посмотрел он в ее глаза цвета карамели, прерывая молчание.

Девушка кивнула и, переведя взгляд на двери, нацепила улыбку.

Когда они вошли в бальный зал, пространство уже гудело от голосов и легкого звона бокалов. Легкие переливы огней отражались в хрустале люстр. Пара двинулась в центр зала, чтобы занять столик, но их перехватила Нарцисса.

— Какая красивая пара, — мягко протянула она. — Гермиона, ты выглядишь потрясающе.

— Благодарю, Нарцисса. Платье невероятно, — ответила гриффиндорка с улыбкой. — Ваше не менее прекрасно.

— Спасибо, дорогая. Драко, а тебе как наряд Гермионы? — выразительно посмотрела она на сына.

— Как всегда прекрасен, — ответил Драко, смотря только на мать.

— Как и твоя девушка, — ровно добавила Нарцисса, и их взгляды встретились в безмолвной дуэли.

— Да, мама, — тихо произнес Драко.

— Мы начинаем через десять минут, и я рассчитываю, что вы подарите нам танец после основного блюда.

Все расселись по местам, и эльфы подали салат. Напротив Гермионы сидели миссис Паркинсон с Пэнси, а также Руфус Скримджер с женой и дочерью Марией, которая не отрываясь смотрела на Малфоя с нечитаемым выражением лица, в то время как Драко полностью игнорировал ее. Компания не могла быть еще хуже, но за их же столом сидели мистер и миссис Гринграсс с обеими дочерьми.

Гермиона безэмоционально резала курицу в салате, игнорируя разговоры вокруг в течение получаса.

— Мисс Грейнджер, чудное колье, — раздалась сладкая, но ядовитая интонация миссис Паркинсон. — Драко вас балует. Ни моей дочери, ни Дафне он такого не преподносил.

— Я просто надела его сегодня, потому что меня попросила Нарцисса, — сухо ответила девушка, делая глоток вина.

— Да, Нарцисса постаралась на славу, приодев вас, — хмыкнула мать Пэнси.

— Мама, ты не могла бы перестать пускать яд? У меня весь салат в нем, — раздраженно ответила слизеринка.

— Миссис Паркинсон, уверяю вас, все, что на моей девушке — ее. Она просто шутит. Малфои не отбирают подаренного, — холодно улыбнулся Драко, смотря в зеленые глаза матери подруги.

— Что ты, Драко, я и не думала о такой невоспитанности с твоей стороны, — округлила глаза женщина, игнорируя комментарий дочери. — Я понимаю, что некоторые женщины просто не могут оценить по достоинству подарки, которые преподносит им жизнь.

Гермиона фыркнула, но блондин снова перенял инициативу на себя.

— Мне очень лестно, что вы так переживаете за комфорт моей девушки, — сказал он с тонкой улыбкой. — Не волнуйтесь, она хорошо понимает, с кем связалась. Ее ангельское терпение — единственное, что еще держит нашу лодку на плаву.

Гермиона перевела на него взгляд, выгнув бровь.

— Да, Драко сложный человек, — подала голос Дафна. — Кому как не нам знать об этом. Правда, Пэнси?

— Понятия не имею о чем ты, Гринграсс, — не поднимая глаз, сказала Паркинсон, наколов креветку. — Я с Драко никогда не встречалась. Ты, насколько я помню, тоже.

— Вообще-то... — возмутилась Дафна.

— Так вы все еще вместе? — выгнула бровь Мария. — Вот уж сюрприз.

— Да, жить друг без друга не можем, — холодно ответила Грейнджер, переводя тяжелый взгляд на блондинку.

— На прошлом приеме у меня сложилось ощущение, что вы расстались, — невинно улыбнулась дочь бывшего министра.

— У тебя сложилось неверное впечатление, — отрезала Гермиона.

— Дети, вы такие напряженные, — с неестественной улыбкой произнесла миссис Гринграсс, прерывая неловкую тишину. — Нам стоит только порадоваться за новую пару. Драко, я, признаться, была удивлена, когда узнала, что вы с Дафной расстались.

— Мы не встречались, — отрезал Малфой, поджав губы.

— Разве? — выгнула бровь мать Дафны.

— Дафна, — повернулся он к ней, откинувшись на спинку стула, — ты помнишь, чтобы я когда-либо предлагал тебе быть моей девушкой?

— Нет, — сжав зубы, ответила она.

— Детка, — повернулся он к Гермионе, — не расскажешь, как мы начали встречаться?

— Он запихнул меня в пустой класс и шантажом заставил принять его предложение, — ответила Гермиона, заставляя Драко прищурить глаза, а остальных замереть, не сводя напряженных взглядов с гриффиндорки. — Сказал, что, если я не соглашусь, он вывесит в Большом зале плакат «Я люблю тебя, Гермиона Грейнджер», и все узнают, — ухмыльнулась она, смотря на слизеринца, который закатив глаза, выдохнув.

— Он сказал, что любит тебя? — потрясено спросила Дафна.

— Каждый день говорит, — не отводя взгляда от Малфоя, произнесла Гермиона.

— Да, ничего не могу с собой поделать, — сквозь зубы улыбнулся он.

— Продемонстрируешь нам? — прищурилась Гринграсс.

— Это за закрытыми дверями, Дафна, — отрезал он.

— Ну что ты, дорогой, мне будет приятно, — впервые за вечер обратилась к нему Гермиона с широкой улыбкой на лице.

Она наслаждалась выражением злобы в его серых глазах.

— Я люблю тебя, Гермиона Грейнджер. Жду не дождусь, когда ты станешь Малфой, — ухмыльнулся он, разгадав ее игру.

Гермиона подняла брови и ответила:

— Милый, мы это уже обсуждали: я пока не готова к таким шагам. Мы все еще не можем договориться, где будем жить после выпуска, — язвительно улыбнулась она ему.

— Детка, мы всегда сможем договориться. Ты же знаешь, мои аргументы непробиваемы, — вернул он ей улыбку,

— Как и мое упрямство, — бесстрастно ответила она и принялась за горячее, которое только принесли.

— Гермиона Малфой? — фыркнула Мария. — Вот уж сомневаюсь.

— Мария, веди себя прилично, — шикнула на нее мать.

— Что вы, миссис Скримджер, — с притворной вежливостью произнесла Гермиона. — Мария не знает, что такое приличия.

Она послала блондинке ледяной взгляд. Драко почувствовал, что градус становится опасным.

— Детка, давай-ка потанцуем, — потянул гриффиндорку вверх Драко, чтобы схлопнуть конфликт, когда очень вовремя заиграла музыка.

— Что ты, дорогой, мы же так мило общались с твоей подружкой, — наигранно улыбнулась она и встала, принимая его руку.

Драко сжал зубы и повел ее на танцпол.

— Что ты творишь? — процедил он, впиваясь в нее взглядом. — Смотрю, у тебя голос прорезался.

— Ты должен понять меня как никто другой, дорогой, — прошипела она, улыбаясь для публики. — Вчера ты был в окружении моих бывших, сегодня — я. И, заметь, я намного более дипломатична с ними, чем вчера был ты. Я даже не сказала, какой ты надутый павлин, который не может держать себя в штанах, и ни слова о том, какой ты похотливый мерзавец. Угомони свою Скримджер или я скажу при ее родителях то, что им совсем не понравится, — сильно сжала она его руку в ответ.

— Ты долго будешь играть в суку?

— Я и есть бесячая сука. Так ты меня охарактеризовал, насколько я помню. Надеюсь, твоей матери удалось перекрыть этим платьем мою чопорность и занудство, — морозным голосом ответила девушка.

— Мне жаль, — прикрыв глаза на секунду, ответил Драко.

— Трех потраченных месяцев, которые ты провел в агонии? Понимаю, мне тоже, — отклонилась Гермиона, когда Малфой нагнул ее назад в поддержке.

— Я не должен был говорить о тебе того, что вчера сказал, — притянул он назад девушку.

— Ты можешь думать обо мне все, что угодно, Малфой. Твое мнение для меня ничего не значит еще со второго курса, когда ты назвал меня грязнокровкой.

Пальцы Драко слегка дернулись на этом обращении.

— Я знаю, что ты меня ненавидишь, Грейнджер. Скоро все закончится, — крутанул он ее вокруг оси, перехватывая ее талию.

— Не извиняйся передо мной, Малфой. Я не верю ни одному твоему слову.

— Я знаю, — тихо ответил он, не отводя взгляда. — Но это не отменяет того, что мне жаль.

— Херня, — фыркнула она, склонив голову в сторону. — Ты думаешь обо мне именно так, и твои извинения не могут быть приняты, если ты не изменил своего мнения.

— Я не думаю так, — прошептал он, вновь подхватывая ее в вальсе, когда заиграла следующая мелодия.

Его рука легла чуть мягче на ее талию, но хватка все еще оставалась уверенной.

— Правда? — прищурилась она, наблюдая за ним. — Тогда расскажи: что ты обо мне думаешь?

— А разве это имеет значение? Ты же сказала, что мое мнение ничего не значит, — выгнул он бровь с притворной невинностью.

— И тем не менее.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, и в нем не было ни насмешки, ни привычной маски.

— Я думаю, что ты хорошо танцуешь. Думаю, что ты неплохо справилась с этими отношениями, несмотря на то, что тебе пришлось терпеть меня три месяца. На мой взгляд, ты остроумна и остра на язык: с тобой есть о чем поговорить. И еще я думаю, что у тебя очень красивые глаза, — слегка охрип его голос, будто он не привык говорить такие вещи вслух.

Гермиона нахмурилась, моргнув пару раз.

— Прости, что? — переспросила она.

— Что именно тебе непонятно из того, что я сказал?

— Эм... Все!

— Ну, тогда я не зря подарил тебе словарь, — ухмыльнулся он.

— Для меня самый ценный подарок — третий: наше расставание, — сказала она с легкой, но выверенной язвительностью.

— Я знаю, — поджав губы, ответил блондин. — То есть... ты совсем не нашла во мне ничего хорошего? — он изогнул бровь и слегка склонил голову, как будто это было игрой.

— Нет, — отрицательно покачала головой Гермиона.

— Врешь, — прищурился он с улыбкой.

— Ладно, — вздохнула Гермиона. — Ты тоже хорошо танцуешь. Ты воспитан и демонстрируешь это, когда тебе надо. Ты умен, мне близко твое чувство юмора. И, чего уж греха таить, глаза твои... тоже ничего.

Она закатила глаза, увидев, как его губы начинают растягиваться в самодовольной улыбке.

— И я даже скажу, что ты тоже неплохо справился с этими отношениями. Уверена, ты сделал, что смог, потому что осознаю, что была бы это не я, для тебя все было бы намного проще.

Парень неотрывно на нее смотрел, пытаясь проанализировать услышанное.

«Она пьяная что ли?»

— Ты пьяная что ли? — повторил он вопрос из головы. — Я «неплохо справился»? — переспросил Драко, приподняв брови.

— Слушай, я уверена, ты делал, что мог. Я осознаю, что во мне тоже хватает отрицательных качеств и понимаю, что мы — те кто есть и не изменимся. А так же то, что мы последние люди, которые будут меняться друг для друга.

— Мне правда жаль, Грейнджер, — сказал он тише. — Ты можешь не принимать мои извинения, но, если бы мы начали эту игру сейчас, я бы старался быть более... спокойным.

— Я тоже, Малфой. Я бы, как минимум, не скинула тебя с метлы, — ухмыльнулась она.

— А поцелуи? — он лениво повел бровью, с прежней легкой нагловатостью.

— Это было... терпимо, — ответила Грейнджер и, чуть облизнув губы, опустила взгляд на его рот — на долю секунды — а потом резко вскинула глаза обратно.

Началась третья песня, и Гермиона мягко отстранилась.

— Думаю, мы достаточно потанцевали: все должны были поверить.

— Нет, стой, — мягко, но настойчиво, потянул ее обратно слизеринец. — Давай закончим этот танец. Песня еще не кончилась.

— Зачем? — нахмурилась Гермиона, но руки сами легли ему на шею, словно тело уже приняло решение без ведома разума.

Его ладони снова оказались у нее на талии.

— Это наш последний в жизни танец, Грейнджер, — прошептал он, склоняясь к ее уху. Его губы слегка коснулись мочки, и от этого едва заметного прикосновения по ее коже пробежала волна мурашек.

Гермиона уже даже не пыталась анализировать, что с ней не так: не находилось ни одного логичного аргумента в пользу того, почему она все еще в его руках, несмотря на то, что он ей вчера наговорил. Просто идиотизм чистой воды, а она в нем тонет без надежды на спасение.

— Последний? — еле слышно прошептала она, затаив дыхание.

— Да, — выдохнул он, и теплое дыхание коснулось шеи. — Я сомневаюсь, что ты когда-либо еще положишь руки на мои плечи. А я вряд ли снова коснусь твоей талии. Завтра все закончится, и мы вновь станем врагами.

Он медленно отстранился, проведя кончиком носа по ее щеке.

— Да, верно, — прикрыла она глаза от этой тактильности.

— Тебе очень идет это платье, Грейнджер, — прошептал он, не сводя взгляда с ее лица.

— Спасибо, это все твоя мать, — открыла она глаза, встречаясь с его радужками цвета луны.

— Моя мать здесь совершенно ни при чем, — облизнул он губы.

— А кто при чем? — закусила Гермиона нижнюю губу.

— Ты, — перевел он взгляд на то, как она это сделала и сглотнул. — Знаешь, мне кажется... нам нужен достойный финал этой истории, принцесса.

— Достойный финал? — перевела взгляд на его губы гриффиндорка.

— Да, достойный финал. Эпилог к нашей истории, — немного приблизился он к ней.

— У тебя есть идеи? — ее веки дрогнули, губы едва заметно приоткрылись.

— Есть одна, — выдохнул он и склонился к ней.

Его губы накрыли ее.

Она на мгновение застыла, а потом словно растворилась. Гермиона закрыла глаза и обхватила его нижнюю губу. В ответ Драко прижал ее ближе, а она открыла рот, впуская его. Когда их языки встретились, ее сердце бешено рвануло вверх, а по телу гриффиндорки побежало электричество, собираясь внизу живота. Ощущения были как на карусели, когда все твои внутренности поднимаются и резко опускаются вниз: невесомость.

Она запустила руку в его платиновые волосы.

«Мерлин, как давно я хотела их коснуться...»

Ладони Драко опустились ниже на границу талии и задницы, и он впечатал ее в себя, не оставляя ни миллиметра между ними.

Это было хорошо.

Это было так чертовски хорошо, что Гермиона сдавленно простонала ему в губы.

Драко на секунду оторвался от нее, впитывая в себя этот звук, а затем его язык снова скользнул ей в рот. Борьба продолжилась: их языки творили что-то невообразимое, прическа Драко стала совершенно безумной.

Лже-любовники потерялись в лже-поцелуе.

— С Сочельником! — раздалось со всех сторон, когда в полночь раздался первый удар часов.

Они резко отпрянули друг от друга, осознавая, что остались на танцполе совершенно одни. Все остальные поглядывали на них, чокаясь бокалами. Драко взял гриффиндорку за руку и повел к столу, но на середине пути, Гермиона остановилась и вцепилась в его руку.

— Стой. Я не могу туда пойти, — быстро зашептала она, сжав его пальцы так, что костяшки побелели. — Они... они отвратительны. Можно я просто уйду к себе?

— Это будет странно, — нахмурился Драко, бросив взгляд на компанию. — Нам надо уйти вместе.

— Но они подумают... — залилась краской шатенка.

— Плевать, кто что думает, — отмахнулся он.

— Надо попрощаться с твоей матерью, — направилась к столику Нарциссы девушка, таща за собой Драко. — Нарцисса, спасибо за этот праздник, — попыталась улыбнуться Гермиона. — У меня разболелась голова, Малфой меня проводит и вернется.

— Конечно, дорогая, — посмотрела на нее женщина с мягкой, почти материнской полуулыбкой. — Возвращайтесь, когда станет легче. Я рада, что вы... повеселились.

— Нет-нет, — пробормотала пунцовая гриффиндорка. — Мы просто...

— Пока, мам, — не дав ей договорить, махнул рукой Драко и потянул девушку к выходу под пристальными взглядами гостей.

— Какая невоспитанность, — закатила глаза миссис Скримджер.

— Чего еще ожидать от такой, как она? — вздохнула миссис Паркинсон. — Делает все, чтобы не упустить завидного холостяка.

Пара вышла за двери и поднялась по лестнице вверх, так и не расцепляя рук. Они остановились около двери Гермионы.

— Эмм... спасибо за вечер. И извинения, — пробормотала она, кладя пальцы на ручку двери.

— Мг, — кивнул Драко.

— И с наступающим Рождеством, — повернула ручку гриффиндорка.

— С наступающим Рождеством, — пристально смотрел на нее Драко.

Повисло молчание. Они не отрывали друг от друга взгляда, Малфой сделал шаг к ней, но Гермиона не двинулась с места.

— Так ты изменила мнение о поцелуе... или это все еще «терпимо»? — прошептал он, делая еще шаг.

Гермиона молчала, стоя на месте и не отрывая взгляда от его глаз.

— Или ты просто не успела как следует разобраться? — голос стал ниже, мягче, опаснее.

Он нарушил ее личное пространство, наклонившись так близко, что между ними остался лишь тонкий слой самообладания.

— Малфой... — одними губами прошептала она. — Нам не стоит...

— Еще сутки ты моя девушка... — отозвался он, застыв в миллиметре от ее губ.

— Драко! — раздался девичий голос из темноты.

Он резко обернулся, раздраженно морща лоб. Из сумрака коридора появилась Мария — безмятежная, с легкой улыбкой.

— О, вот ты где! Я везде тебя ищу, — с игривым облегчением шагнула она ближе.

— Я занят, — огрызнулся он и посмотрел обратно...

Но Гермиона уже стояла в дверях своей комнаты с непроницаемым выражением лица, а затем дверь перед его носом захлопнулась.

«Твою ж мать!»

_____________

Платье Гермионы: https://pin.it/3D1VKEwq5