Мгла

Заметно ощущался холод. Видимо, день близился к наступлению вечера. Канзен довел меня до отца. Они сидели в канаве, куда сливалась с участка вся вода во время дождя и где протекала маленькая речка. Папа сидел с ружьем, возле него стоял Мьюк. Оба они рассуждали о чем-то, но Люциуса поблизости я не видел. Видимо, он был дома с мамой и Сайтамой. Тем лучше - можно было беспокоиться в меньшей степени.

- Почему ты здесь, а не с Сайтамой? - спрашивал меня Мьюк, будто он здесь самый главный, - тебя сколько раз просили не оставлять его одного?

Я глядел на него из-под насупленных, нахмуренных бровей. Канзен стоял молча рядом с ямой и смотрел вокруг, держа наготове садовые вилы. Папа покусывал губы и смотрел на меня какое-то время.

- Мьюк, - обратился он к моему брату.

- Да? - незамедлительно ответил он.

- Сейчас абсолютно не имеет значение то, где, почему, зачем и так далее. Он здесь, и это факт - обратно же он не побежит.

Мьюк замолчал и притупил взгляд. Единственное, наверное, качество, точнее, даже смесь качеств, которые я в нем не приветствовал - это его позиция в жизни. Он был слишком хорошим, слишком правильным, слишком послушным и, возможно, слишком занудливым. Но, с другой стороны, в более старшем возрасте я понял, почему он так себя вел - он очень переживал и не мог по-другому выражать свои чувства к нам. Сейчас он живет от нас отдельно, мы редко видимся, но очень тепло общаемся, когда встречаемся вновь.

- Я понимаю, но... - хотел сказать Мьюк.

- Если ты понимаешь, то не надо нагнетать ситуацию. Как видишь, мы не в самом лучшем положении, - перебил его отец, приподнимая ружье и указывая на него, - патронов не так много. К слову, я вообще не уверен, что мы сможем победить эту громадину, используя то, что у нас уже есть.

Воцарилась тишина. Канзен внимательно следил за окружением.

- Он где-то, но явно не здесь. Было бы неплохо снова пойти на разведку к дому, - заявил он внезапно.

И тут я решил уже не молчать.

- Сейчас его не убить ружьем, можно только хуже сделать и потерять все те патроны, что мы имеем, зря...

- Что ты только что сказал? - с интересом обратился ко мне папа.

- Пап, ты зря потратишь пули, - указал я на ружье и также посмотрел на Канзена, - а вилами сейчас тем более ничего не сделать.

- Я и не собирался убивать его этим, - досадно, но достаточно резко ответил Канзи, - очевидно, что это нужно, чтобы хоть немного его задержать и дать остальным немного времени в запасе, чтобы они могли убежать.

Мне было сложно сформулировать мысли, потому что взгляды братьев придавали мне очень большую неуверенность и неловкость, от которых хотелось провалиться сквозь землю. На их фоне создавалось впечатление, будто я говорю полнейшую чушь. Но я все-таки продолжил.

- Помните, я говорил вам про отростки, которые реагируют на звук? Так вот, пока я разбивал окно в кладовой...

- Что ты делал, сынок? - перебил меня отец, слегка поднявшись с места.

- Ээээм, мне нужно было выбраться наружу, меня там закрыл Люциус. Он пообещал мне, что вернется ко мне вместе с мамой, но его все не было и не было. Но всё это не имеет абсолютно никакого значения, потому что именно в тот момент, когда я выбирался наружу, я столкнулся с Варденом лицом к лицу. У него были такие же отростки, как и те, что я видел дома. Я предположил, что именно они и дают ему сигнал, куда следует двигаться. И я убедился в этом вновь, когда бросил камень в сад, чтобы отвлечь его.

- Стой, чтобы выбраться наружу ты выбил в комнате окно и спрыгнул с него? - не выдержал и переспросил меня Мьюк.

Отец подал жест молчания и попросил меня продолжить. Кажется, только он один слушал меня очень внимательно.

- Я понял, что у него есть две атаки: дальняя, когда он ищет источник звука, и ближняя, когда находит его. И слепота совершенно не мешает ему атаковать...

- Подожди, ты сказал "слепота"? - спросил меня отец.

- Да, он полностью слепой и ориентируется исключительно на звуки.

- Ооох, - вздохнул отец, - ничего себе! Так мы имеем дело и с не таким уж серьезным противником.

Он посмеялся. Но я быстро развеял его мечтания.

- Важно понимать его сильные и слабые стороны. Да, он двигается медленно, пока не замечает никого в своем радиусе, и он ничегошеньки не видит. Но наш противник очень силен, резв и, если кого-то услышит, то ускоряется и наносит удары, окружая тьмой.

- Правильно подмечаешь, - согласился со мной Мьюк впервые, - не нужно недооценивать своего врага. Так что же ты предлагаешь? 

Его вопрос и пущая заинтересованность придали мне сил.

- Нужно ограничить его в использовании датчиков на голове. Думаю, что ружье сделает только хуже. Он будет агрессивен по отношению к тому, кто будет стрелять. Но переманивать и отвлекать его можно при помощи камней. Поэтому пока мы здесь, у речки, предлагаю собрать камни, причем по величине больше средних.

Этим мы в принципе и занялись. У нас было не так много камней в мелководной речушке, но все же найти что-то подходящее удалось. На всякий случай я решил уточнить, куда именно стоит целиться.

- Старайтесь бросать туда, где может быть что-то, что даст звонкий или отчетливый глухой звук, чтобы это смогло привлечь монстра.

- Как я должен понимать, куда кидать, если все в тумане? - недоумевал Канзи.

Не думал, что объяснять ему, как устроен наш участок и что, где на нем находится, станет таким сложным занятием. Как будто он не жил с нами вовсе, а только недавно зашел в гости, попав под влияние мглы. Хотя он всегда работал: и в будние дни, и в выходные, потому его можно было понять. Работы по дому он особо не делал, потому что уходил из дома рано утром и возвращался поздно вечером. А иногда и вовсе не возвращался, оставаясь на ночь в своей мастерской. Папа часто работал в саду, поэтому без проблем мог определить разные точки, о которых я говорил. Мьюк тоже не особо разбирался, как Канзи, но его отправили вместе со мной, так что особо вникать и не приходилось, потому что он эти камни подавал, а я их кидал.

- Значит, я иду в обход по стороне сада, спустя секунд 30 вслед за мной выдвигается Канзен, - предложил свой план папа, - вы же, вдвоем, без разделения идете по противоположной стороне, спустя секунд 5-10 после ухода Канзи. Идем максимально бесшумно. Наша задача - дойти до дома. У меня есть одна идея, как можно было бы его оглушить, но я не уверен, что это сможет его остановить...

Он явно сомневался в своих словах по поводу "оглушения", тогда я решил спросить напрямую, как он хочет поступить.

- Что именно ты хочешь сделать?

- Я хочу найти шланг на той стороне, где мы будем двигаться с Канзеном, чтобы оглушить его водой, - сказал он.

- Но, пап, у нас же совершенно нет воды! А ту, что была в канистрах, он растерзал, когда наносил ближние атаки...

- У нас есть речка. Да, напор будет невелик, но это хотя бы что-то, - сказал он с досадой, прикусывая нижнюю губу. 

Он всегда кусал губы, когда нервничал. Мама всякий раз возмущалась насчет этого и говорила, что не будет его целовать, если он не перестанет так издеваться над своим внешним видом. Я не понимал, что именно она имела ввиду, но папа всегда отвечал, что больше так не будет, но продолжалось это снова и снова.

- Тогда было бы проще работать ведрами, - предложил Мьюк.

У нас как раз около речки стоял небольшой сарай: в нем лежали всякие грабли, лопаты и емкости по типу чашек, корыта и двух ведер, один из которых был дырявым, а другой, к нашему везению, остался целым. Обычно в дырявом ведре мы носили траву, когда очищали сад от сорняков. Конечно, было бы лучше протестировать план на самом Вардене, потому что мы не имели ни малейшего понятия, действует ли как-то на него вода. А вдруг он разозлится еще больше и перейдет в фазу супер-злодея, который поднимется в небо на своих кричащих атаках и устремится уничтожать человечество лучами из слепых глаз? Я взял себе кружку воды, а Мьюк вооружился чашкой, которая ранее была металлической салатницей. Папа взял ведро. Канзи тоже предпочел чашку, потому что нес в карманах камни и другой рукой параллельно держал грабли. Мы спустились осторожно к реке и наполнили наши боевые сосуды. Подождав время, наша команда двинулась в путь согласно плану.

Папа неполностью набирал ведро, старался нести так, чтобы было удобно его поднять и использовать в случае нападения. Он также не хотел отходить от своего первоначального плана, который заключался в поиске садового шланга. Кстати говоря, перед тем, как начинать операцию по спасению нашего дома от злого чудища, мы намочили повязки в реке, чтобы было чем дышать, и туманная пыль не могла нам навредить. Все эти похождения выглядели весьма опасно. И будь я сейчас не здесь, то предпочел бы оставаться дома или же по велению родителей, зная, что случится такая напасть, пошел бы в пришкольный лагерь, забрав с собой Сайтаму. Да, было бы больше мороки, и если бы мне удалось найти там друзей, я бы не смог проводить с ними время из-за младшего брата. Но с другой стороны, что бы они делали сейчас без меня? И остались бы вообще живы, если бы меня не было рядом?

Мы пробирались сквозь мглу, осторожно шагая по колкой траве. Наконец, достигнув середины, остановились. Дальше пробираться ближе к дому без сигнала было слишком рискованно. Было тихо, слишком тихо. Даже скучно. Мьюк пододвинулся поближе ко мне.

- Знаешь, сейчас, наверное, не лучший момент для этого, - начал он, но сделал паузу. 

Я молчал, немного поглядывая на него, за него и оборачиваясь за себя.

- В общем я хотел бы извиниться за тот случай. Мне не стоило тогда поднимать на тебя руку. Но ты должен понять и меня. Во всей этой суматохе сложно отличить, что и как, а я просто хотел защитить вас с Сайтамой, насколько это возможно. Я выбрал самый легкий путь выживания в этом доме - вести журнал наших расходов и сборов. Каждый день я считал эти консервы, был рядом с мамой. Я был рядом с ней, потому что мне было страшно. Я смотрел на Канзена и Люциуса, и во мне преобладала тоска. Они могут нас защищать, а я не могу. Они могут взять ножи, те же садовые грабли, - то ли это был истеричный смешок, то ли он действительно чуть не заплакал в этот момент, - и когда я узнал о том, что ты бродил ночью, а потом застал тебя в момент, когда ты ходил днем, я считал своим долгом дать тебе повод остановиться, применив грубую силу. В какой-то мере я огорчен, что моя методика воспитания на тебя не подействовала, но при этом весьма рад, что именно благодаря тебе мы теперь обладаем хорошей базой информации против общего врага.

После этих слов мне требовалось время все обдумать, но под влиянием стресса я не мог сделать этого в полной мере. Хотя я смог усвоить, наверное, самое важное - это то, что он на самом деле не такой, каким я всегда его представлял.

- Мне было неприятно, больно, - ответил я, посмотрев на него, - очень больно. Но я понимаю тебя. Но думаю, что сейчас не время для этого разговора, потому что нам стоит быть начеку.

Он легко кивнул головой. Мы стояли так ещё минуту, осматриваясь по сторонам, а затем он... заплакал. Я повернулся к нему. Он сидел, сжавшись в комок, отложив все свои вещи на землю и просто тихо плакал.

- Прости меня, - говорил он, - прости дурака.

Я не знал, что следует делать, так как совсем не умел поддерживать людей. Поэтому я просто похлопал его по плечу и предложил двигаться дальше. Кажется, что сигнала и не последует - что-то случилось.

Подойдя вплотную к дому, я сразу заметил в хлам разбитые стекла и полуразрушенную кирпичную часть стены, разлитую дождевую воду, от которой веело свежестью, и шланг, лежавший все время тут. Это значило, что папа сейчас ищет его зря, ведь он находится здесь, а не там в саду. Мы подползли к углу дома - я выглянул за него, но ничего и никого не обнаружил. Как я уже сказал ранее, было тихо, слишком тихо. Тогда мы с Мьюком сошлись на мнении, что нужно пробраться в наш дом. Благо, перед летом Люциус смазал скрипучую входную дверь, и нам не пришлось привлекать лишнее внимание. На всякий случай мы пронесли наши кружки с водой с собой, вдруг кому-нибудь понадобилась бы вода. Так и вышло. Когда мы вошли в коридор, все было разбито: валялись картины, посуда, выбиты стекла и чья-то кровь виднелась из-за кухонного занавеса. Мьюк сделал шаг первее меня и заслонил мне обзор.

- Что ты делаешь, Мьюк? Пропусти! - возмутился я.

- Прости, но я не хочу, чтобы ты это видел, будь, пожалуйста, позади.

- Нооо...

- Прошу тебя, - он настаивал, - останься здесь.

Я повиновался. Он ушел на кухню, а я решил посмотреть лестницу. Здесь были разобраны ящики, вскрыты бинты, и частично разлита перекись. Я взял немного перекиси себе и оторвал небольшой кусок бинта, чтобы унять боль в старой ране, которую получил часа два назад. Стоило было обработать ее на месте, вместо применения слюны, но у меня не было тогда возможности да и времени этим заниматься. Я только присел на лестницу, но услышал голос. Он доносился с кухни. Это была мама!

Я не мог сидеть и ждать, потому вошел в кухню, зажмурив глаза и на всякий случай закрыв их ладонью. Может, мне и нельзя было видеть, но я очень хотел хотя бы слышать её. Мьюк сразу заприметил меня и подскочил с места, но я предупредил, что с закрытыми глазами и не буду их открывать, пока мне не дадут разрешение. Я не знал, что было там, даже не мог представить. Правда, не знал, поэтому не могу дать вам описание. Но если мне не позволяли смотреть, значит, было определенно что-то ужасное.

- Солнышко, - слышал я ласковый, сорванный голос, - как у тебя дела?

Странно... Она говорила буквально о таких банальных вещах в такой момент. Я просто не мог этого понять, но я ответил ей как обычно.

- Хорошо, мам.

- Как ты себя чувствуешь? - спрашивала она, - что с твоей рукой?

- Я в полном порядке, - я держал глаза закрытыми и чувствовал, как теплая слеза катилась по моей щеке.

- Я рада, малыш, я рада.

На самом деле мне было очень плохо, но она никогда не узнает об этом, потому что я должен быть сильным и смелым сейчас, я должен защищать моих родных и, в первую очередь, её.

- А ты как? - судорожно спросил я, мои губы дрожали.

- Яяя? - спросила она протяжно, как всегда и говорила, - в пооолном порядке.

- Хех, - улыбался я, пока катились мои слезы, - и я рад.