custos tenebris

Если бы мне удалось повидаться с Жаном Батистом Гренуем, я бы ничего у него не спросила. А зачем? Посмотрела бы на него, как на экспонат, и достаточно. Или нет. Спросила бы, как пахнут враги. Смех в сторону! Быть может он и действительно знал ответ... К слову о Гренуе: Евгения как-то заметила в руках Ефросиньи - одноклассницы книгу.

- Парфюмер? - неожиданно появилась девушка в поле зрения Фроси, спросив тихо, но внятно.

- О, да... Это новая книга. - подобрала случайные слова, дабы ответить. - Вся Европа читает...

Видя скрытый интерес собеседника, Ефросинья протянула книгу Жене. Та робко взяла ее, предварительно взглянув в глаза Фроси, чтобы подтвердить сие действие.

- Патрик Зюскинд. - прочитала Евгения имя автора, выделенное красным жирным шрифтом на обложке, в самом уголке. - О чем она?

Ефросинья всегда была польщена интересом к книгам других людей. Она видела в их любопытстве свое любопытство и приписывала таких людей к списку себе подобных.

- Она об известном и великом убийце Жане Батисте Гренуе!

- Великом? - смутилась Женя.

- Я дам тебе почитать. Я вижу, тебе интересно. - улыбалась Фрося.

Враг появился внезапно, шумно ворвавшись в класс. Его наглое, противное острое лицо уже до тошноты надоедало каждому, кто знал его хотя бы мгновение. Он не имел солидарности, сострадания, имел лишь злую любовь посмеяться над людьми, любовь унизить и оскорбить. В этой истории такой человек не станет носить имени, ведь он не достоин даже и его. Но сия сущность появится пред вами не раз в обличиях других подобных ему, составляющих целую группу злостных недорослей.

Он остановился, оглядел ребят и заметил свою цель, свою «зарядку», а она, как не печально, смотрела на него.

- Хули пялишь, сука? - прошипел он с усмешкой, растягивая рот в кривой и противной улыбке.

- Ничего. - ответила робко Фрося.

Он смело подошёл к парте девушки и пару секунд молча смотрел на нее, насмехаясь. Она же, смотрела на Женю, на малодушную Женю, которая знала, что ни слова сказать не сможет, бережёт себя, не заступится, не её это грязное дело.

- Это твое? - спросил он Фросю.

- Моё. - нервно ответила она, мысленно взывая о помощи.

Недруг выхватил книгу из рук Жени и побежал в надежде на то, что Ефросинья кинется за ним, но она стояла на месте, крича: «Верни!». Женя словно выросла в землю, понимая, что на эту передрягу смотрят все, но никто не в силах противостоять или вмешаться. Он останавливается и начинает тереть книгу о свой зад, вызывая отвращение и ещё сильнее давя на нервы Фроси. «Придурок! Верни книгу!» - наконец-то прокричал кто-то из присутствующих, и в миг прозвенел звонок.

Он выбросил книгу прямо в мусорное ведро, крикнув на последок: «Беги, собачка, тяф - тяф!». Женя видела всю тревогу, всю потерянность бедной девушки, настроение которой погасло как спичка: почернев, рассыпалось... Что пришлось делать Фросе? Пришлось взять книгу из грязной урны.

Жене стало как никогда стыдно, противно за себя, за свое малодушие, трусость... Она поклялась себе, что найдет силы постоять за невинных, если вновь не упадет в бездну угождения.

- Говорят, что это была Ефросинья. - грустно говорила Даша, ступая на промерзшую землю и шагая длинными твёрдыми шагами, словно боялась упасть.

- Фрося?! - воскликнула от неожиданности Евгения и остановилась.

Остановилась и ее подруга, а их опередила компания из трёх человек, бурно обсуждающих ту же тему. В голове девушки никак не складывалось, не осознавалось и не принималось подобное.

- С чего ты взяла, что это была именно Фрося? - нервно спросила Женя, словно упрекая в чем-то Дашу.

- Фил сказал. Он говорит, что она была в этот вечер, но потом пропала.

- Может это была не она! Может она ушла домой... и-или п-просто... Или просто... - отстаивала другая.

- Слушай, Жень, ты чего выступаешь? Я говорю то, что знаю и нечего мне тут возникать. - огрызнулась Даша.

Её бесило то, что подруга не верит ей, не верит правде, да и тем более человеку, которого знает намного больше, чем какую-то там Ефросинью. Она опередила Женю, шла впереди. Другая же покорно шла следом. Размышляя над сказанным.

Все так же кругом тихо шумело, постукивало, скрипело... Собаки уже не лаяли, за спиной слышались глухие шаги. Сегодня случилось что-то невнятное, сложнообъяснимое. «Что было в этом пакете?» - думала Евгения, посвятившая этой проблеме больше внимания, чем маленькой ссоре с подругой. Если бы Дима жил в том же конце деревни, в котором живёт и Даша и Женя, то девушки бы никогда не стали общаться. Только они вдвоем шли с этой стороны населенного пункта и как два путника, идущие в одну сторону, были вынуждены познакомиться и даже подружиться.

***

- Рано ты. - улыбнулся Денис, встретив на пороге Евгению.

- Там случилось... - выдыхая, начинала говорить девушка.

- Тс! - шикнул он, нахмурив брови, и пошагал с кружкой в руках в сторону кухни.

Первое, что почувствовала Женя - это жар, сухой жар от печи. Рита всегда слишком сильно растапливала печь, а если ее топила эта женщина, то это значило - дядя Ваня остался в лесу на ночь.

Евгению встрепенуло то, что он как-то по-странному отреагировал, будто...знал...или даже знает! Девушка почувствовала неладное сразу, быстро скинула свое серое пальто, от которого всегда пахло духами из лаванды и не сводила глаз с видневшегося в дверном проёме брата, который старательно наливал кипяток из железного чайника себе в кружку.

- А Рита где? - спросила девушка.

- Ушла к соседке. - ответил Денис, делая глоток.

Немного растянув время, неуверенно вдохнула горячий воздух Евгения. В ее голове пробуждались те слова, которые говорил брат накануне перед балом. Ей никогда не нравилось что-то новое, не нравились изменения в ее повседневной жизни, а тем более в людях, которые её окружают.

Жене резко стало холодно, страшно, страшно находится с человеком, который несёт странную ахинею, закрывается от мира... Она быстро ушла в свою комнату, пытаясь стереть, вырвать, вычеркнуть все то, что случилось, и все то, что пришлось услышать. Она надеялась: «Главное - молчать и забыть, авось обойдет стороной».

Деревянные стены дома не пропускали холодный ноябрьский воздух. От сильной духоты и суши, глаза слезились, было слишком жарко, щеки горели алым пламенем. Евгения при любой возможности прикладывала ладони к ним и ладони были намного холоднее, от чего становилось легче, хотелось даже иногда засунуть голову в холодильник, но этакую мысль Женя припрятала для нужного случая.

В доме было тихо. Самый младший тихо посапывал в кроватке, Денис был чем-то увлечен в своей комнате, а девушка сидела на кровати, вслушиваясь в тихий стук настенных часов. Все кругом было каким-то ярким, или нет, контрастным! Ее брат пугал все больше и больше, она боялась за Степу, за себя, за Риту с Ваней... Она постепенно начинала верить в «сказки» этого чудака. Такая жуткая расстрерянность, ведь вроде бы и ничего не предвещает беды.

Через мгновение дверь дома со скрипом отворяется и входит в прихожую запыхавшаяся Рита.

- Денис! Женя! Идите помогите Ване! Воду таскать что-ли... - кое как выговаривала перепуганная чем-то мать.

- Что случилось? - тут же первой подлетела Евгения, уловив сильный трепет в глазах Риты.

Та плюхнулась на порог и сильно вздыхая покачивалась, будто совсем не слышала вопроса. В эту же секунду появился Денис, в руках которого была кружка с теплой водой и бутылек успокоительного. Его холодное и пустое лицо не выражало ни малейшей эмоции.

- Дом Ленских горит. - наконец-то сказала женщина.

Денис тут же сорвал с вешалки куртки для себя и Евгений, накинул ее и выскочил, словно воробей, а Женя лишь торопилась, да и сердце приобретало быстрый ритм биения.

***

Пылал дом со стороны сарая. Высокое алое пламя возвышалось, тянулось, изгибалось к тёмной бездне. Это было на столько жутко, что не хватало ни слов, ни мыслей. На какой-то дряхлой ткани возле Жени лежала София. Девушка склонилась над своей знакомой, поднимала ее голову, поила из железной кружки водой, та лишь изредка покашливала. Светлые волосы девушки были все в какой-то пыли, а где-то их даже коснулось пламя.

Пахло гарью, страхом, слышался крик, вой и лай дворовых собак. Бревна дома превращались в угли и рушились, образовывая фейерверк из оранжевых искр.

Иван и ещё несколько мужиков таскали ведра с водой. Все ждали пожарных, но понимали, что к тому времени, когда они приедут, ничего уже не спасти.

Там, в доме осталась Аня - младшая сестра Сони. Огонь перекрыл ей ход. Она осталась взаперти, сидя в одной из комнат, дыша через свое махровое одеяло. Она пищала, металась из стороны в сторону, но дым обволакивал разум, становилось адски жарко. Её маленькая белокурая головушка не могла сообразить чего-то дельного. «Мама! Мама! Мама!» - то и дело кричала она, кашляя все чаще и чаще. Никто из взрослых не мог понять, где находится дитя, куда успело забежать. Мать-одиночка выла белугой, рвалась к горящему аду на жалобный писк своего ребенка.

Вдруг Женя увидела в одном уцелевшем окне маленькую фигуру, бившуюся о стекло. Девушка тут же закричала: «Там! Она там! Дядя Ваня!». Она не смогла сидеть на месте, оставив Софию одну, бежала к пылающему дому, зовя за собой помощь. Ей хотелось броситься в пекло, сжечь нутро, но спасти бедную девочку.

Одной секундой она видела конец. Последние мгновения Ани... Мгновения, которые просто сорвали нервы Жени. Она была первой, кто увидел девочку, во вторую секунду подоспели двое крепких мужика и они тоже, скорее всего, увидели это... Темная, кривая и жуткая лапа обвила бьющуюся Аню и в миг затащила в огонь, туда, в самый ад...

- Где она?! - кричали двое. - Она только что была здесь!

Они разбили окно, но тут же в доме что-то взорвалось и оба мужика рухнули на землю, прикрывая свои здоровенные лбы, как и Евгения. Вскоре она слепо соскочила и побежала. Ей было так страшно, что мысли ее напоминали это пламя, напоминали ту ужастную руку она не могла сообразить, понять.

- Где моя дочь?! - кричала мать. - Где моя Анечка?!

Она выла, двое женщин успокаивали ее, держали за руки, не давая с дуру кинуться в огонь.

Догорали угли... Пожарные спасли слишком мало... Они не спасли ничего...