Глава 2
Задыхаясь после долгого бега, я присел под деревом. Конрой тоже не отставал. Оглянувшись, я убедился, что колумбийцы не преследуют нас. Они бегали вокруг лагеря, но не пытались отправиться в погоню. А значит, они нас не видели.
— Что теперь? — спросил я.
— Вернёмся назад, как ты и хотел, и доберёмся до Ортиза. Только как узнать, где эти сукины дети держат пленных? — Конрой смотрел в бинокль. Он смотрел в него около тридцати секунд, потом что-то привлекло его внимание. Он повернулся в другую сторону и снова посмотрел в бинокль.
— О, чёрт! — сорвалось с его губ. Я услышал рокот вдалеке. Он становился всё громче по мере приближения его источника. Этим источником оказался вертолёт. Он вылетел из-за холмов, приближаясь к лагерю. UH-1C «Хьюи Ганшип», оборудованный, помимо двух пулемётов в дверных проёмах, двумя шестиствольными М134 «Вулкан» и блоками с неуправляемыми ракетами. Скорее всего, Ортиз вызвал его, чтобы обнаружить нас. Конрой лёг на землю, я сделал то же самое. Вертолёт кружил над нами, пулемётчики за бортовыми М60 внимательно смотрели вниз, пытаясь обнаружить что-нибудь подозрительное. Я замер, затаив дыхание, и ждал. Я слышал крики и команды на испанском языке. Голоса приближались. Неужели нас заметили с вертолёта? Невозможно! Камуфляж, нанесённый на лицо и маскхалаты делали меня и Конроя практически невидимыми, к тому же, мы лежали неподвижно. Как бы то ни было, боевики приближались. Я видел ряд ног в чёрных ботинках, прошедших совсем близко от меня, но не сумевших меня заметить. Вертолёт сделал ещё один круг над местом, где скрывались я и Конрой, потом полетел в сторону лагеря. Я вздохнул было с облегчением, но вдруг почувствовал, как что-то ползло по моей левой ноге. Осторожно повернулся. Змея.
ЯДОВИТАЯ ЗМЕЯ.
ТВОЮ МАТЬ!
Я выругался, схватил её и отшвырнул подальше. Это было очень некстати — услышав, как что-то упало, один из боевиков вскинул автомат и что-то прокричал другим. Они побежали в мою сторону. Тот, что отдавал команды другим, заметил меня. Он посмотрел мне прямо в глаза. Я был готов поклясться в этом.
ПРОКЛЯТЬЕ!
В моей руке мгновенно оказался «Глок», который я носил в кобуре. Надеть глушитель я бы не успел, да это уже и не имело никакого значения — меня все равно обнаружили. Конрой же пока ничем себя не выдал. Я нажал на спусковой крючок, и автоматический пистолет коротко протрещал, выпустив три пули, пронзившие грудь колумбийца. Он рухнул ничком, надавив спусковой крючок судорожно сжатым указательным пальцем, и длинная очередь ушла в никуда. Очередь из карабина Конроя свалила двоих других.
— Эй, Райден! Вертушка возвращается! — крикнул мой напарник, стреляя по приближавшимся повстанцам. Я кивнул и подобрал винтовку. Ужасный рёв раздался с неба. Ураган пуль из бешено вращавшихся стволов «Вулканов» перепахал землю в трёх футах от меня, поднимая столбы пыли и фонтаны грязи.
СЕЙЧАС ИЛИ НИКОГДА.
Я вскинул «Барретт», быстро прицелился и выстрелил. Выстрел был удачным. Пуля разнесла вдребезги плексиглас кабины и оторвала голову второму пилоту, затем вышла из задней части «Ганшипа». Шестиствольные пулемёты замолчали, из задней части вертолёта, рядом с хвостом, клубами повалил чёрный дым, но он ещё не потерял управление. Пилот развернул его боком ко мне, и я еле успел упасть на землю и покатиться по ней, уклоняясь от шквального огня М60. Конрой дал длинную очередь по вертолёту, пули высекали искры, соприкасаясь с металлом, и пробивали обшивку UH-1. Пилот вертолёта оказался не из робкого десятка — развернув винтокрылую машину, он, судя по всему, дотянулся до гашетки, и две ракеты покинули подвесные блоки, направляясь к нам. Конрой бросился на землю, ракеты пронеслись мимо него и взорвались позади нас, на расстоянии примерно сорока пяти ярдов. Громыхнули два взрыва с интервалом в полсекунды, и несколько деревьев повалились на землю. Я сделал ещё один выстрел, он оказался неточным, и перезарядил винтовку. Вертолёт улетал в сторону лагеря. Несколько боевиков бежали к нам. Я подобрал М-16 одного из убитых и короткой очередью срезал ещё одного, попав ему в горло. Другие стреляли на бегу, пытаясь скорее прижать нас, чем попасть в цель. Конрой выстрелил и перезарядился. Его пуля попала в живот повстанца, бежавшего впереди. Я прочертил в воздухе дугу стволом автоматической винтовки, свалив при этом ещё двоих.
— Давай, мочи ублюдков! — взревел Конрой. Я посмотрел на напарника. В его не столь громадных, но накачанных ручищах небольшой автоматический карабин напоминал детскую игрушку. Ручной пулемёт смотрелся бы куда уместнее, да и принёс бы больше пользы в сложившейся ситуации.
Тремя выстрелами из М-16 я снял пулемётчика на ехавшем в нашу сторону джипе, ещё одной короткой очередью я выбил лобовое стекло «Уиллиса» и продырявил голову водителю. Потерявшая управление машина перевернулась, охваченная огнём — одна шальная пуля зацепила бензобак, и это красноречиво говорило о том, что джип буквально разваливался на ходу — обычно только в голливудских боевиках машину можно мгновенно взорвать одной пулей. Ещё через несколько секунд джип огненным шаром взмыл в небо. Радостно закричав, я разрядил оставшиеся патроны по свежим силам противника, бежавшим со стороны лагеря. Один упал, ещё один продолжил двигаться, хромая на одну ногу.
***
Ортиз стоял возле вышки, глядя на мёртвого стрелка, чья голова покоилась на мешках с песком, за которыми на треноге был установлен пулемёт М60. Со стороны холма в двух сотнях ярдов от лагеря звучали крики раненых и умирающих, тонущие в автоматных очередях. Вертолёт, вызванный Рико Моралесом, бывшим членом АУК, приближался к площадке, готовясь сесть. Он был повреждён, и пилот решил воздержаться от полёта.
— Проклятье! — проревел Ортиз, жуя потухшую сигару. Он подбежал к исковерканной выстрелом из крупнокалиберной винтовки кабине экипажа. Второй пилот был мёртв, от его шеи и головы практически ничего не осталось.
— Что произошло, Энрике? — спросил наркобарон у пилота.
— Эти американцы оказались чертовски хорошими стрелками! — ответил тот, закуривая сигарету без фильтра, — один из них убил Васкеса. Снёс ему башку, чёрт его подери!
— Вижу, — нахмурился Ортиз. Повернувшись к стоявшему позади него рослому колумбийцу с пулемётом РПК, на теле которого висели два перекрещивавшихся патронташа, он отдал приказ: — Карлос, собери оставшихся людей и отправь за этими ублюдками. Четверых оставь для охраны барака с пленниками. Как только я отдам приказ — убей всех пленных. Без промедления. Ты меня понял?
Карлос кивнул: — Разумеется! — и тут же принялся раздавать команды оставшимся солдатам.
— А ты, — Ортиз ткнул пальцем в пилота, — Взлетай снова! Пусть твои пулемётчики прикончат этих чертей! Никто не смеет безнаказанно убивать моих людей!
— Есть! — Энрике приложил руку к голове, отдав честь, и принялся снова заводить вертолёт. «Хьюи» набрал высоту и развернулся, направляясь к холму, где всё ещё шёл бой.
***
— Зевс, это Тайгер-два! Нам пришлось вступить в бой с силами противника! Ортиз здесь, и он вызвал вертолёт! Какие будут дальнейшие распоряжения, приём? — Конрой связывался со штабом. В его рации раздался спокойный голос лейтенант-полковника Джорджа Харриса: — Понял вас, Тайгер-два! Немедленно возвращайтесь в точку эвакуации. Мы вышлем за вами вертолёт!
— А как же пленные, сэр? — возмутился Конрой.
— Забудьте о них. Вам нужно выбираться самим.
— Чёрта с два! — Конрой отключился от связи со штабом и снова открыл огонь по приближающимся колумбийцам. А в это время вертолёт снова показался неподалёку от нас. Пулемётчик выпустил по моему напарнику очередь из М60, но промахнулся, и пули врезались в стволы деревьев, разбросав вокруг дождь из щепок. Я поднял М-16 и трижды нажал на спусковой крючок. Три пули угодили в голову, шею и грудь стрелка, откинув того назад. Я ухмыльнулся: — Получай, ублюдок!
«Хьюи» развернулся в обратную сторону. Теперь по нам вёл огонь стрелок, сидевший за другим пулемётом. Одна из пуль ударила в землю прямо возле моей ноги. Я стрелял по вертолёту не целясь, несколько пуль попали в кабину, но не нанесли никакого ущерба пилоту и пулемётчику. Конрой выстрелил по вертолёту несколько раз, но также безуспешно. Зато пулемётчик всадил несколько пуль в ствол дерева в ярде от головы Конроя. Подсоединив полный магазин к автоматической винтовке, я зажал спусковой крючок, и ливень пуль устремился к вертолёту. Длинная очередь растерзала тело стрелка, вырывая из него куски плоти. Выпустив из рук пулемёт, тот вывалился из вертолёта и камнем упал на дорогу. Следующей очередью я зацепил пилота, и «Хьюи», потеряв управление, накренился и начал стремительно терять высоту, падая прямо на лагерь. Спустя десять секунд или около того вертолёт врезался в деревянную вышку на контрольно-пропускном пункте, и мощный взрыв сотряс землю. Горящая куча исковерканного металла, изуродованные трупы и разбросанные тут и там человеческие останки — вот и всё, что осталось после падения вертолёта. Деморализованные большими потерями, оставшиеся колумбийцы побежали обратно к лагерю. Я подобрал свою снайперскую винтовку, выбросив разряженную М-16, повесил «Барретт» за спину, снял ручной пулемёт М60Е3 с трупа одного из убитых повстанцев и бросил его Конрою.
— Вперёд, Конрой, — сказал я, — прикроешь меня, пока я вытащу наших ребят.
— С каких пор ты отдаёшь приказы? — возмутился майор Деннис Конрой.
— С тех самых пор, как ситуация вышла из-под контроля, — ответил я, бегом направляясь к лагерю.
***
Гектор Ортиз смотрел на горящие обломки вертолёта и то, что осталось от людей, которых задело взрывом. Он похлопал по плечу одного из своих людей и бросился к грузовику, стоявшему на дороге. Боевик усмехнулся и направил револьвер на девушку, над которой его братья по оружию ещё недавно пытались надругаться. Она всё ещё лежала на земле, находясь в шоковом состоянии. Её глаза с ужасом взирали на человека, направившего на неё «Кольт Питон». Но выстрелить ему было не суждено — удар мачете перерубил его руку выше локтя. Глотка колумбийца исторгла ужасный вопль боли, который резко оборвался, когда острое лезвие мачете опустилось на его голову и раскололо череп пополам. Окровавленный труп упал рядом с девушкой. Я наклонился и помог ей встать: — Пора убираться отсюда! Ты говоришь по-английски? — спросил я. Она быстро заговорила на испанском, и я ничего не смог разобрать. Подтолкнув её в спину, я направил её к зарослям, в которых сидел Конрой, держа пулемёт наготове. Сам я побежал к одному из бараков, на ходу стреляя из «Глока» в уцелевших боевиков. Трое или четверо полетели на землю, сражённые пулями. Ещё двое попытались забежать внутрь своего жилища, но пули оказались быстрее — оба упали на пол с простреленными головами. Удовлетворённо кивнув, я вбежал в барак. Там меня уже ожидал высокий колумбиец с пулемётом Калашникова. Он направил ствол пулемёта на дыру в полу.
— Одно движение — и пленные умрут! — сказал он на безупречном английском. Я проигнорировал его слова, нажав на спусковой крючок «Глока». Вместо выстрела прозвучал сухой щелчок. Магазин был пуст.
— Ах ты сучий... — слова застряли в глотке пулемётчика. Как и метательный нож, пробивший сонную артерию и вышедший с другой стороны шеи. Фонтан крови брызнул на пол, стены и потолок, и убитый рухнул на колени, выронив пулемёт, а затем растянулся на деревянном полу. Я подошёл к трупу, перевернул его на спину и выдернул нож из глубокой раны, уперев правую ногу в грудь мертвеца. Вытерев кровь на ноже об одежду колумбийца, я убрал его и подошёл к дыре в полу. Там, под деревянной решёткой, сидели четверо солдат.
АМЕРИКАНСКИХ СОЛДАТ.
— Вы всё же пришли за нами! — радостно воскликнул один из них, смуглый загорелый парень примерно моего возраста.
— Всё верно, дружище. Ладно, не время болтать, пора сваливать отсюда... — кто-то бросился на меня сзади, не дав договорить. Нападающий повалил меня на пол, нанося удары кулаком по спине, затем схватил меня за голову и ударил лицом об пол. Затем ещё и ещё. Боль была сильной, но недостаточно сильной для того, чтобы лишить меня возможности сопротивляться. Одним рывком перевернувшись на спину, я лягнул нападающего ногой в пах. Согнувшись от боли, он отлетел назад и перевернул стол, свалившись вместе с ним на пол. Я вскочил на ноги и взглянул на него. Это был Ортиз собственной персоной. Вытащив мачете, я собрался покончить с ним одним точным ударом, но наркобарон обладал отличной реакцией. Он поставил мне подножку, и я полетел на пол. Вскинув свою штурмовую винтовку, он направил её дуло на меня: — Adios, bastardo! * Мысленно приготовившись к смерти, я смотрел в глаза своему врагу. И смерть наступила. Но не моя. Загрохотал пулемёт, и шквал огня перерезал Ортиза пополам. Изуродованный труп осел на пол, струя крови попала мне на лицо, и я поспешил утереть её.
— Стоит оставить тебя без присмотра на пару минут, а ты уже по уши в дерьме, Райден! — Конрой подал мне руку, помогая встать, и принялся вскрывать деревянную решётку в полу. Через пару минут четверо военнопленных и мы уже выходили из барака, направляясь к уцелевшему грузовику, стоявшему неподалёку от хижины. Конрой залез в кабину и скомандовал: — Давай, дружище, захвати девушку и забирайтесь в кузов! Стоп... Погоди... Что это такое?
Это были последние слова майора Конроя. Он выскочил из грузовика за долю секунды до прогремевшего взрыва. Машина, кувыркаясь, полетела вниз по склону холма, и языки пламени жадно пожирали то, что от неё осталось.
Примечания:
* Adios, bastardo! - "Прощай, ублюдок!" (исп.)