Я - Шторм

Всё происходило, как и бывает обычно в подобных заведениях. Обыск, разъяснение правил поведения, сопровождение до комнаты встреч. Когда привели Брайана Смита, он не казался таким уж и опасным. В принципе, опыт подсказывал, что это далеко не является показателем невиновности. Однако, если бы бы доктора Кроуби попросили описать обвиняемого одним словом, он бы сказал, что тот «потерянный». Да, именно так. Рассеянное внимание, испуганный бегающий взгляд, дрожащий голос, дёрганные движения руками, выдающие нервозность. Но что важнее всего — он тоже не проявлял ни единого признака лжи. Этот человек либо гений вранья, либо действительно невиновен.

Погрузить его в гипнотическое состояние было проще простого. И вот уже Сэмюэль копался в воспоминаниях другого человека, перебирая их, словно документы получасом ранее, отсеивая всё лишнее. Его привлёк один факт — мистер Смит совершенно не помнил свершения преступления. От слова «совсем». Только нюансы, какие-то обрывки, но не момент убийства. А значить это могло только одно... Если отбросить другие варианты, связанные с травмой головы, к примеру, то получалось, что Брайана Смита уже подвергли гипнозу.

Кто-то убедил его, что он совершил преступление. Но Смит просто не мог вспомнить этого факта, лишь незначительные детали. Подставить невиновного? Какова вероятность, что результаты сеанса Кроуби действительно помогут спасти ему жизнь? В суде доказательства подобные его показаниям не имеют веса. Сэмюэлю пришлось собрать волю в кулак. Его работа — определить диагноз, признать Смита вменяемым или нет. «Незаменимая роль».

Кроуби вышел следом за Понксом из здания тюрьмы. В соответствующей графе психологической экспертизы значилось «Вменяем». И хотя это должно было волновать доктора, все его мысли занимало другое — что, если Джейн Доу также подверглась предварительному гипнозу? В памяти всплыли слова Бенедикта Уэльса о его работе. Что, если он как-то со всем этим связан? Мысль о возможности прижать нахального врача не могла не греть душу.

Сэмюэль полез в карман пиджака за телефоном. Наручные часы он не носил из принципа, тем более не видел в них смысла, когда мобильное устройство всегда было под рукой. Шон, заметивший его действия, ухмыльнулся:

— Дорогое удовольствие, — и кивнул на аппарат в руке.

Кроуби не ответил. Он прекрасно осознавал, как выглядит. Удовольствие действительно дорогое, особенно для людей его сферы. Но думать о том, каким образом были получены деньги на покупку, не хотелось. Сэмюэль знал, что о нём думают другие, но не собирался поддаваться мнению большинства. В этом мире нужно было выживать любыми способами, а этому он успел научиться. И сомнения относительно продажности предпочитал оставлять другим. Хотя порой его посещала идея о необходимости тоже сходить к специалисту. Как там говорят? Каждому хорошему психологу нужен своей психотерапевт.

Времени до сеанса со следующим пациентом оставалось полно. Как раз можно было успеть к Джейн Доу, и даже выпить по дороге привычного чая.

Шон довёз его до кофейни без лишних допытываний, хотя было видно, что ему не даёт покоя наличие такой дорогой безделушки у подручного полицейского психолога. Кроуби забрал стаканчик с облепиховым чаем и направился в сторону больницы. Время давно перевалило за полдень, многие из больничного персонала были на обеденном перерыве. Он без проблем добрался до нужной палаты и толкнул дверь. Единственной реакцией со стороны Джейн на его появление был лёгкий кивок.

— Здравствуйте, Джейн, как ваше самочувствие? — Кроуби занял облюбованное место, разложил принадлежности и включил диктофон.

— Нормально, — глухо отозвалась она.

— В таком случае, продолжим с того, на чём остановились.

Сэмюэль радушно улыбался, внутренне предвкушая разоблачение. Он намеревался снять барьер другого гипнотизёра, если таковой имелся в сознании неизвестной. Что-то подсказывало ему, что сегодня наконец произойдёт тот самый «прорыв». Он погрузил пациентку в гипноз, ожидая развязки событий, но всё пошло не по плану.

— Я знаю его, — тихий судорожный вздох. — Я знаю этого человека в амбаре.

Кроуби ни капли не был удивлён. История действительно началась с того же места и тех же событий. Но в этот раз, как и в самый первый, Джейн Доу пробежалась под дождём в одиночестве. Разница в том, что теперь, когда дверь открылась — внутри уже кто-то был.

— Дальше, Джейн. Что было дальше, — подначивал он, едва сдерживая иронию в голосе.

— Он убирает стоги сена, чтобы не намокли. Крыша протекает.

— Кто он? — терпение доктора всё же не было безграничным.

— Его зовут Роман...

— Ударение на «о»?

Джейн нахмурилась, собрала пальцами простыню и сжала губы. Неплохая игра, по мнению самого Кроуби, но он больше не собирался играть по её правилам. Нужно было больше деталей, столько, чтобы вывести девушку из равновесия, заставить совершить ошибку.

— Его зовут Роман, — упрямо повторила она, с ударением на «о», вызывая у Сэмюэля усмешку. Он сделал пометку в блокноте.

— Роман убирает сено, — подсказал Кроуби.

— Да, — облегчённый выдох. — Я так рада его видеть. Он меня тоже. Нужно раздеться, но так неловко. Роман решает помочь. У него сильные руки, горячие. С ним так тепло и спокойно.

Это уже становилось смешно, но он решил пока не вмешиваться. Опять «спокойно». Сколько ещё будет длиться этот цирк?

— Роман раздевает меня, — запинка. — Помогает раздеться, — её дыхание стало прерывистым. — Я позволяю. Я скучала по нему, по его прикосновениям. Пусть делает, что хочет.

Джейн Доу замолчала. Со своего места Сэмюэль мог отчётливо различить, что глаза под закрытыми веками совершенно не двигаются. И почему только он раньше не обратил на это внимания? Ведь это и есть основной признак. Она не вспоминает, она выдумывает.

— Что дальше?

— Мы целуемся, — вот как. Решила смутить его? — Роман садится на скамью, притягивает меня ближе. Я сажусь к нему на колени. Слишком жарко.

И снова тишина. Кроуби подавил фырканье. Это зашло слишком далеко.

— Вы занимаетесь любовью?

— Да.

— Что происходит после этого, Джейн?

— Я... — она глубоко вдохнула, вздрагнув всем телом, снова молчание. Прошло чуть меньше минуты прежде, чем снова начался рассказ. — Я... Я бегу по полю босиком.

Ручка в пальцах доктора Кроуби сломалась пополам.