Семя

Глава 13. Последний Комм

Алексей подошел к сейфу под напряженными взглядами представителей всех трех "башен". Биометрический сканер мигнул зеленым светом, замки щелкнули, и тяжелая дверца открылась. Внутри, на бархатной подкладке, лежал черный кейс размером с дипломат — самое страшное оружие в истории человечества.

Мы сделали это, — с облегчением прошептала Карла. Чемоданчик наш.

Он взял кейс и повернулся к застывшим в шоке людям:

— Надеюсь, теперь нет сомнений, кто я? — Голос звучал спокойно, даже дружелюбно, но в нем слышались нотки, от которых холодело в жилах. — Чемоданчик у меня, и я могу сделать все, что мне взбредет в голову.

Алекс, осторожно, — предупредила Карла. Его личность пытается прорваться. Помни, кто ты.

Министр обороны попытался что-то сказать, но Алексей поднял руку:

— Однако там, где я был, было холодно. Холодно как в аду. — Он улыбнулся той самой улыбкой, которая когда-то наводила ужас на весь мир. — Поэтому давайте перестанем охлаждать отношения с миром дальше.

Ты играешь роль прекрасно, — поддержала Карла. Но не забывай — это только роль.

— Владимир Владимирович, — осторожно начал олигарх, — но война... наши интересы...

— У вас есть неделя, — перебил его Алексей, и в голосе появились стальные нотки. — Неделя, чтобы вывести все войска и сдаться. Я готов подписать капитуляцию. — Улыбка стала еще шире и еще страшнее. — Или в Кремле станет адски жарко.

Находясь под маской мертвого психопата, Алексей понимал, что видит перед собой настоящего Комма. Не биологически — тело было человеческим. Но ментально этот человек уже давно превратился в то самое существо, которое когда-то уничтожило семнадцать цивилизаций.

Алекс, ты дрожишь, — встревоженно заметила Карла. Что происходит?

— Карла... я чувствую его сущность. Полное равнодушие к чужим страданиям. Неспособность к сотрудничеству. Он действительно был Коммом.

Только крошечной частичкой того, чем могли стать Коммы в своей полной форме, — согласилась Карла. Но даже этого хватило, чтобы поставить планету на грань уничтожения.

Алексея под маской этого зверя начинало мутить. Каждая минута в чужом облике давалась с трудом. Психопатия мертвого диктатора просачивалась в его сознание, угрожая поглотить человеческую сущность.

Держись за меня, — твердо сказала Карла. Я твой якорь. Ты — Алексей Морозов, мой возлюбленный. Ты спасаешь мир, а не завоевываешь его.

— Карла, я не уверен, что смогу продержаться долго...

Тогда мы сделаем все как можно быстрее.

Две недели под маской Комма-президента стали самыми длинными в жизни Алексея. Подписание капитуляции, переговоры о выводе войск, передача ядерного арсенала под контроль ООН — каждый день был борьбой не только с внешними врагами, но и с чужой личностью внутри собственной головы.

Как дела, милый? — каждое утро спрашивала Карла.

— Его голос становится громче. Иногда я ловлю себя на том, что думаю его мыслями.

Но ты возвращаешься ко мне. Каждый раз ты слышишь мой голос и возвращаешься.

Представители "башен" пытались протестовать, саботировать, искать обходные пути. Но стоило Алексею положить руку на ядерный чемоданчик, как все протесты мгновенно стихали.

— Вы понимаете, что это конец России? — в отчаянии спросил министр обороны во время одного из последних совещаний.

— Это начало России, — спокойно ответил Алексей. — Настоящей России, а не империи страха.

Прекрасный ответ, — одобрила Карла. Ты остался собой.

Последним актом стала поездка в Гаагу. Международный трибунал, процедура ареста, камера в тюрьме для военных преступников. И финальный спектакль — театральное самоубийство, которое раз и навсегда похоронило миф о "бессмертном" президенте.

Трансформация завершена, — сообщила Карла, когда Алексей в своем истинном облике покидал Гаагу. Биометрические данные субъекта стерты из всех систем. Официально он больше не существует.

— А мы? Мы существуем?

Мы существуем, любимый. Мы живы и свободны.

Месяц спустя Алексей сидел на берегу озера где-то в швейцарских Альпах. Вода тихо плескалась у его ног, а вдалеке виднелись заснеженные горные пики. Мир, который он чуть не потерял, продолжал существовать.

— Знаешь, Карла, — сказал он вслух, — мир был как никогда близко к тому, чтобы соскользнуть в бездну. И даже не из-за войны.

Поясни.

— Этот человек, мертвый президент... он ментально стал Коммом задолго до своей смерти. И он инстинктивно искал способы включить способности Коммов.

Алексей закрыл глаза, вспоминая то, что узнал из чужих воспоминаний:

— Десятки секретных комплексов, сотни лабораторий. Генная инженерия, эксперименты над людьми, попытки создать "сверхчеловека". На это были потрачены немыслимые шесть триллионов долларов — деньги, в которых так нуждалась разваливающаяся от дряхлости страна.

Он пытался пробудить спящие последовательности Коммов в человеческой ДНК?

— Именно. Он не понимал, что делает, действовал на уровне инстинктов. Но если бы ему удалось... если бы он активировал адаптивные способности хотя бы у части населения...

Человечество могло бы разделиться на два вида. Адаптированные и обычные люди. Неизбежная война на уничтожение.

Алексей кивнул:

— А потом адаптированные начали бы воевать между собой. Классический путь Коммов.

Ветер принес запах альпийских трав. Где-то вдалеке пели птицы. Обычные земные птицы, которые не знали, как близко подошли к исчезновению.

— Что теперь? — спросил Алексей. — Твоя миссия выполнена.

Наша миссия. И она не совсем выполнена. Потенциал остается в каждом человеке. Нужно следить, чтобы никто больше не пытался его активировать.

— То есть ты остаешься?

Мы остаемся. Симбиоз изменил нас обоих. Ты больше не просто человек, а я больше не просто архивированное сознание. Мы стали чем-то новым.

Алексей улыбнулся:

— Чем-то лучшим, чем Коммы?

Возможно. У нас есть их способности, но нет их психологии. Мы можем адаптироваться, но не утратили способность к сотрудничеству. И самое главное — мы умеем любить.

— Карла...

Да?

— Я все думаю... мы так и не успели сказать друг другу самого главного тогда, в Аргентине.

Сказать что?

— Что я хочу быть с тобой всегда. Не просто работать вместе, не просто дружить. Я хочу, чтобы ты была моей семьей.*

Долгая, теплая пауза. Потом Карла ответила, и в ее голосе были слезы радости:

Алекс... мы уже семья. Мы связаны глубже, чем любые супруги. Мы буквально живем одной жизнью на двоих.

— Но ты не можешь прикоснуться ко мне...

Но я чувствую каждое твое прикосновение к миру. Когда ты касаешься воды озера, я тоже чувствую ее прохладу. Когда ты смотришь на звезды, я вижу их твоими глазами. Мы делим все — каждую эмоцию, каждое ощущение, каждую мысль.

Знаешь, что самое удивительное? — добавила она тише. Я счастлива. Несмотря на все ужасы, через которые мы прошли, несмотря на то, что я умерла... я счастлива. Потому что мы вместе.

— И я счастлив. Впервые за долгое время.

Солнце начинало садиться за горы, окрашивая озеро в золотистые тона. Где-то там, за горизонтом, восемь миллиардов людей жили своими обычными жизнями, не подозревая, что их будущее висело на волоске.

Но волосок выдержал. Человечество получило второй шанс.

— Карла, а ты никогда не жалеешь, что мы не можем жить обычной жизнью? Пожениться, завести детей...

Иногда жалею. Но потом думаю — а разве то, что у нас есть, не чудо? Мы единственные во вселенной, кто может любить так, как любим мы. Мы буквально одна душа в двух сознаниях.

— А если когда-нибудь найдется способ дать тебе отдельное тело?

Тогда мы подумаем. Но знаешь что? Я боюсь, что если у меня будет отдельное тело, мы не будем так близки.

— Мы всегда будем близки. Что бы ни случилось.

Алекс... а ты готов провести с кем-то вечность?

— С тобой? Готов провести и две вечности.

Тогда у меня для тебя новости. Семя существенно замедлило твое старение. У нас впереди, возможно, несколько столетий.

Алексей засмеялся:

— Несколько столетий с самой удивительной женщиной во вселенной? Кажется, мне повезло.

Нам повезло, — поправила Карла. Нам обоим.

Они сидели в тишине, наблюдая, как последние лучи солнца играют на поверхности воды. Где-то в глубине сознания Алексей чувствовал присутствие Карлы — теплое, любящее, вечное.

— Что дальше? — спросил он наконец.

Дальше мы живем. Путешествуем, изучаем мир, помогаем людям когда нужно. И следим, чтобы никто больше не пытался пробудить спящих Коммов.

— Звучит как план.

А еще, — добавила Карла с лукавством в голосе, мне все-таки хочется увидеть тот тропический остров, о котором я мечтала.

— Тогда завтра же летим на Мальдивы.

На Мальдивы с моим личным йети? Это будет незабываемо.

Алексей улыбнулся и встал с берега. Впереди их ждала новая жизнь — необычная, полная приключений, но самое главное — вместе.

Они были больше не просто людьми, но и не Коммами. Они стали чем-то уникальным — симбиозом любви и силы, мудрости и сострадания.

Стражами человечества, которые никогда не будут одиноки.

Алекс, — тихо позвала Карла, когда они шли по тропинке от озера.

— Да?

Я люблю тебя.

— И я тебя люблю, Карла. Навсегда и даже дольше.

Навсегда и даже дольше, — эхом отозвалась она. Мне нравится как звучит.

И в звездном небе над швейцарскими Альпами зажглись огни далеких солнц, свидетели новой истории любви — истории, которая спасла мир.