Семя

Глава 11. Три башни

В Москве обстановка накалилась до предела. Слухи о спасенных американцами солдатах и их показаниях просочились даже сквозь плотную цензуру. В соцсетях появлялись и тут же исчезали посты с вопросами о том, почему президент выглядит по-разному на разных выступлениях. Люди начинали сравнивать фотографии, замечать несоответствия.

Ситуация критическая, — констатировала Карла, анализируя информационные потоки. Нужно получить доступ к ядерному чемоданчику немедленно. Если кто-то попытается перепрограммировать его на новые биометрические данные...

— Что произойдет? — спросил Алексей, сидя в очередной съемной квартире на окраине столицы.

Система воспримет это как попытку несанкционированного доступа и автоматически активирует протокол "Мертвая рука". Весь арсенал стратегических ракет будет запущен по заранее заданным целям.

Алексей почувствовал холодок в животе:

— То есть любая попытка силового захвата власти...

Приведет к ядерному апокалипсису. Да.

— А где сейчас этот чемоданчик?

Требуется разведка. Начинаем охоту на высших чиновников.

— Карла, мне страшно читать чужие мысли. Что, если я увижу что-то ужасное?

Я буду фильтровать самое страшное. Ты увидишь только то, что нам нужно знать.

Следующую неделю Алексей провел, меняя обличья и внедряясь в окружение различных высокопоставленных лиц. Министры, заместители, помощники, охранники — каждый контакт давал новую информацию о реальном положении дел в российской власти.

Это хуже, чем я думала, — призналась Карла после первого дня. Страной не управляет никто. Есть три группировки, которые грызутся между собой.

— Расскажи подробнее.

Картина складывалась мрачная. Страной управляли не один человек и даже не правительство, а три конкурирующие группировки, которые Алексей мысленно окрестил "башнями".

Первая башня — силовики. Министр обороны, руководители спецслужб, генералитет. Они контролируют армию и полицию, настаивают на продолжении войны "до победного конца". Именно их дублеры чаще всего появляются на телевидении с агрессивными заявлениями.

— А вторая?

Вторая башня — олигархи и крупные чиновники. Они хотят как можно быстрее завершить конфликт, чтобы вернуться к привычному обогащению. Их двойники появляются на внутренних мероприятиях, говорят о "социальных программах" и "заботе о людях".

— И третья?

Третья башня — либералы и технократы, остатки той части элиты, которая когда-то выступала за сближение с Западом. Их давят обе другие группировки, но они еще сохраняют некоторое влияние в экономическом блоке правительства.

Анализ показывает временный альянс между первой и второй башнями против третьей, — добавила Карла. Но это союз против общего врага. Как только либералы будут устранены, силовики и олигархи вцепятся друг другу в глотки.

— А чемоданчик? Кто его контролирует?

Вот здесь начинается самое интересное.

Информация, которую Карла извлекла из сознания высших чиновников, была шокирующей. Ядерный чемоданчик находился там же, где его оставил настоящий президент перед последней операцией — в кремлевской квартире, в личном сейфе.

Никто не пытался его забрать или перенастроить.

Система была модифицирована в начале войны, — объяснила Карла, основываясь на извлеченных воспоминаниях министра обороны. Удалили биометрические данные всех, кроме президента. Министр, начальник Генштаба, другие лица, которые раньше имели право санкционировать пуск — всех исключили из системы.

— Зачем?

Параноидальная мера безопасности. Президент хотел, чтобы решение о ядерном ударе принимал только он лично.

— А пароли? Коды доступа?

Этого не знает никто. Охрана президента расстреляла всех специалистов, которые занимались программированием системы, сразу после ее установки.

— Боже мой, — прошептал Алексей. — Паранойя мертвого диктатора создала ситуацию, когда самое страшное оружие на планете заперто в сейфе...

А ключи от него лежат в могиле на Новой Земле, — закончила Карла. Именно. Поэтому чемоданчик можем открыть только мы.

— Где именно в Кремле?

Личная квартира в Сенатском дворце, третий этаж, кабинет-спальня. Сейф встроен в стену за портретом Петра Первого.

Алексей встал и подошел к окну. За стеклом простирались огни ночной Москвы, а где-то среди них, за красными стенами, в глубине самой охраняемой крепости страны, лежал ключ к предотвращению ядерной войны.

— Проникнуть в Кремль... Это же невозможно.

Ничего невозможного нет. Тем более, что у нас есть преимущество — мы единственные, кто знает, что настоящий президент мертв.

— То есть?

Ты можешь прийти в Кремль как президент и просто забрать чемоданчик. Охрана не посмеет тебя остановить — ведь для них ты и есть их командир.

— Карла, а что если что-то пойдет не так? Что если меня раскроют?

Тогда мы умрем вместе. Но если мы ничего не сделаем, умрут миллиарды.

Алексей задумался. План был одновременно простым и безумно рискованным. Но альтернативы не было.

Алекс, — мягко позвала Карла. Я знаю, как тебе тяжело. Тебе предстоит надеть лицо человека, которого ты презираешь.

— Я боюсь потерять себя в его личности.

Я не дам тебе потеряться. Я буду твоим якорем, твоим напоминанием о том, кто ты на самом деле. Мы проходили это раньше, когда ты превращался в йети. Я сохранила твою человечность тогда, сохраню и сейчас.

— А если его воспоминания окажутся слишком сильными?

Тогда я буду говорить с тобой. Постоянно. Напоминать, что ты — Алексей Морозов, астрофизик, который покинул родину ради мира. Что ты любишь меня, а я люблю тебя. Что мы спасаем мир, а не завоевываем его.

Алексей почувствовал, как напряжение покидает его плечи:

— Хорошо. Начинаем трансформацию. Время стать президентом России.

Время стать тем, кто остановит войну, — поправила Карла. Помни — ты не становишься им. Ты просто надеваешь его маску.

— Спасибо, что ты со мной.

Спасибо, что ты позволяешь мне быть с тобой. Я люблю тебя, Алекс.

— И я тебя люблю, Карла. Навсегда.