миссия семнадцатая
В ту же секунду я достала пистолет из своего заднего кармана и навела его на парня напротив. Приглядевшись к его глазам, я поняла, что он азиат, но уж точно не собирается разговаривать со мной на добром корейском языке.
— Ха, — вдруг он хмыкнул, — так вы просто сдаете преступников полиции, запугивая их этими штучками?
Я замялась, размышляя: отвечать ему или нет, ведь время я не очень хотела терять.
— Да. — твёрдо сказала я сквозь сжатые зубы.
— Так делают только тру́сы. — прошипел он, подавшись вперёд, отчего я качнула пистолетом.
— Подальше держись. — пригрожаю я, качнув пистолетом в ладонях, отчего парень злобно смеётся, будто безумный учёный.
— А то что? Застрелишь меня? Милочка, да вы сборище боязливых кроликов, которые только и умеют что выполнять приказы, будто выдрессированные собачки. — парень закивал, — Ведь так?
Я не успела ничего и сказать, как раздался выстрел, от которого я невольно вздрогнула. Когда я открыла глаза, учащенно дыша, увидела перед собой этого парня, в груди которого была маленькая алая дырочка, что становилась все больше и больше. Я резко повернулась назад и заметила, что все ещё лежащий на полу Чимин теперь держал в ладони пистолет, направленный на бандита. Я повернулась обратно к тому.
— Меткий... выстрел... — еле проговорил он, после чего благополучно падает на спину на холодный кафель. Я смотрю где-то пять секунд на его умирающее тело, а потом поворачиваюсь к Паку и подбегаю к нему. Слёзы сами собой появляются в глазах.
— Эй! Кто-нибудь! Вызовите скорую! — кричу я, подняв голову. Вдруг из-за угла появляется Минхёк, что с испугом смотрит на друга, лежащего передо мной, но не теряется и достает из кармана телефон, набирая номер американской скорой помощи и после прикладывая телефон к уху. Я перевожу взгляд обратно на Пака, лицо которого побледнело, а губы становились все синее. — И как ты только умудрился к нему полезть? — изумилась я, шмыгнув носом и заправив прядь волос за правое ухо (нам с Йери нечего было делать в сейфе, и мы завязывали друг другу косы, поэтому мои волосы были уже распущенные).
Чимин, как назло, слабо улыбается. Я отодвигаю его руку, лежащую на животе, и с ужасом замечаю окровавленную в области левого бока белоснежную рубашку.
— Всего лишь капля крови... — у меня не было сил фыркнуть и закатить глаза из-за его притворного героизма, хотя слёзы продолжали литься.
— Не говори глупости, Пак. Не строй из себя героя. — я подняла голову на Минхёка, что откладывал телефон в карман и посмотрел на меня. — Скоро? — мой голос полон надежды.
— Нам повезло: больница неподалеку отсюда, поэтому они скоро будут, да. — кивает он, но легче мне не становится. После Минхёк уходит, оставляя нас наедине.
Я просто сидела рядом с блондином, чувствуя, как слёзы стекают по лицу. Когда перед тобой лежит умирающий человек, ты неосознанно начинаешь выплескивать эмоции. Даже несмотря на то, кто этот человек. Чимин просто молчал и, кажется, уже почти потерял сознание. Заметив это, я решила попробовать его подхватить и поднести ближе к повороту. Перекинув его руку через свое плечо, я направилась к углу, позвав Минхёка. Слава богу, он отозвался сразу и прибежал, вскоре подхватывая друга с другой стороны и помогая мне донести его ближе к разбитому стеклу. Мимо нас пронеслись два полицейских, наверняка, направившись за тем парнем, но это меня волновало намного меньше, чем то, что я сейчас несла почти на своих плечах чуть ли не мертвого Чимина.
Вскоре приехала скорая помощь и забрала у нас Пака, уложив его на каталку, приложив к лицу небулайзер, чтобы помочь его организму получить больше кислорода. К тому времени я уже успокоилась, но все ещё молила всех известных мне богов, чтобы блондин оказался жив. Как никак он — мой коллега, поэтому я также волнуюсь за его жизнь. Я и забыла про нашу ненависть, сейчас было только беспокойство, которое продлилось два дня, когда Чимин нас держал в неведении: что с ним на самом деле. Пульс был, но он не просыпался. Я обрадовалась, когда операцию провели успешно, но легче мне не стало.
Я почти не спала все это время — засыпала максимум на два часа, а минимум на десять-двадцать минут, что было чаще, чем на пару часов. Все эти два дня погода олицетворяла моё состояние: было пасмурно, временами шел дождь, а иногда даже выглядывало солнце, но только когда меня веселили Йери с Минхеком. Они были обеспокоены не меньше меня, но только я чувствовала себя, будто от меня оторвали какой-то кусочек. Точно такое же ощущение было, когда я навсегда попрощалась с Донхеном. Может быть, это и есть его роль в моей жизни, о которой я так сильно ломала голову — быть какой-то частичкой меня. Я даже начала скучать без его издевок.
Минуты казались часами, а часы — вечностью. Иногда я занимала себя просмотром сериалов с Йери, но чаще всего мои мысли занимало присутствие Пака в больнице. Иногда меня это очень бесило, ведь я даже сосредоточиться на словах Йерим не могла. Но, как бы я не старалась, его невозможно было убрать из головы.
Мы не праздновали победу, так как с нами не было Чимина, а провели эти два дня только ходя на завтраки и ланчи, смотря сериалы и фильмы по телевизору. Я переписывалась с мамой, но наши сообщения были очень короткими. Наверняка, в этом была виновата моя помешанность на больнице и занятость мамы на работе. Но ее смс-ки грели мне сердце больше всего. Я очень хотела увидеться с ней и наконец-то крепко обняться.
В один день Йери напомнила мне о существовании спа-салона в отеле, куда пригласила расслабиться. Я согласилась, ведь думала, что хороший массаж мне действительно сейчас не помешал бы. Когда мы зашли в белых полотенцах в комнату с двумя массажными столами, увидели около них двух девушек. Одна была светловолосая американка, а вторая — азиатка с рыжими волосами. На голове у них были собраны волосы в аккуратный пучок, а сами они были одеты во что-то наподобие белых халатов.
Я прошла к азиатке, а Йери поручила американке. Девушка с доброжелательной улыбкой показала на стол, и я кивнула, забравшись сначала на маленький стульчик рядом, а после залезая на стол. Опустив полотенце до поясницы, я положила руки на мягкое шёлковое полотенце, а после и голову на них, повернув ее в сторону Йерим. Та также уже лежала на своём месте и посмотрела на меня.
— Онни, — начала она, а я прикрыла глаза, но кивнула, в знак того, что слушаю. Массажист начала с шеи, — я старалась избегать этого вопроса, но всё-таки не могу удержаться. Что было с тобой и Чимином на острове? Когда мы прилетели, вы выглядели... — она замолчала, а я горько усмехнулась. В закрытых глазах сразу же появились картинки того злосчастного дня, когда я думала, что взаимно влюбилась в Пака. Это было сложно назвать любовью, но это чувство было около симпатии — я уверена в этом точно.
— Как всегда? Готовыми порвать друг друга в клочья? — слабо ухмыльнулась я, но мне было далеко не до смеха. — Йерим, уверяю тебя: мы и на острове чуть ли не поубивали друг друга. — я говорила тихим голосом, чтобы не отвлекать на лишние разговоры девушек, хотя вряд ли они нас понимали. — Но иногда мне действительно было весело с ним. — я открыла глаза и сощурилась: — Ты выглядишь так, будто что-то знаешь. Или что-то хочешь спросить... Выкладывай. — и снова прикрыла глаза.
— Ну... Просто мне Минхёк как-то рассказал, что он узнал от Чимина, что вы поцеловались на острове. — я замерла. Ну и зачем он это сказал? Я была готова сквозь землю провалиться. Я так хотела, чтобы это осталось между нами. Чтобы я мучила только себя из-за этого вопроса, который постоянно возникает где-то в определённом месте в моей голове, когда я только замечаю Пака на горизонте. — Это... правда?
Я открыла глаза и посмотрела на Ким умоляющим взглядом:
— Йери, на острове случилось очень много чего. — но тут я решила полностью поделиться с ней душой, так как поняла, что все в себе не смогу удержать. — Да, это правда. Мы не только один раз целовались, но и несколько. — ее глаза вылупились в удивлении. — В первый раз это произошло, когда мы чудом нашли алкоголь на острове и выпили. Алкоголь там оказался от мужчины, что застрял там уже на пятьдесят лет. — её лицо не меняло выражение. — Звучит странно и выдумано, но, какой бы это не казалось странностью, это оказалось правдой. Потом мы снова по ошибке поцеловались, но я понимаю, что не представляю Чимина, как своего возлюбленного. Даже кого-то близко к этому человеку. — дальше я рассказала ещё несколько моментов, которые произошли на острове и которые были тесно связаны с моими многочисленными вопросами и нашими непонятными отношениями с Паком.
— И что? Совсем-совсем ничего не чувствуешь по отношению к нему? — спросила Йери тихим голосом. Я вздохнула и прикрыла глаза.
— Вроде нет, — я поджала губы. — Я не могу сказать, что чувствую к нему симпатию, потому что вообще в целом не понимаю, что я чувствую по отношению к нему. Йери... Я постараюсь с тобой быть крайне честной... Сейчас, когда он в больнице, я ощущаю, будто мне не хватает его издевок. Его насмешливой улыбки после моего озлобленного лица. — я открыла глаза и увидела, как Йери слабо улыбалась. — Неужели я влюбилась? Или это привязанность?
— Не знаю, — мягким и все таким же голосом ответила она. — Правда. Я считаю, что ты должна сама разобраться с этим. Когда мы пойдем в больницу проведать его, поговори с ним насчёт этого. Может быть, ты и сможешь разъяснить, что же ты всё-таки чувствуешь к нему. — но её улыбка все ещё не исчезала, и я смогла найти силы так же улыбнуться.
— Но ты всё-таки предпочла бы вариант, в котором мы бы начали встречаться... — Йерим хихикнула и кивнула. — Я не знаю, Йери... Я не могу заснуть уже как несколько дней из-за этого. Даже разговоры с мамой меня не отвлекают. Это меня очень бесит.
— Если Чимин не чувствует к тебе ничего такого, то он сильно получает от меня за то, что не даёт тебе спокойствия. — прошипела Ким, отчего я рассмеялась. — Я не посмотрю на то, что он старше меня.
Потом девушки спокойным тоном попросили нас перестать разговаривать, ведь все удовольствие от массажа и спокойствие, наступающее после него может исчезнуть. Последующие десять минут мы лежали молча, после чего вернулись к себе в номер, и Йери решила посмотреть очередную серию дорамы, которую мы не досмотрели вчера, позвав Минхека к нам. Парень с радостью согласился, потому что, как сказал он: «он наконец-то сможет побыть не один».
Когда последняя серия почти заканчивалась, нам позвонили из больницы и оповестили, что наш друг пришёл в себя. Мы все обрадовались, а когда посмотрели на часы и обнаружили там уже семь часов, расстроились, ведь уже наверняка не разрешат навестить его. Поэтому твёрдо решили завтра после завтрака собраться вместе и пойти в больницу. Но меня ужасало то, что после этой новости моё сердце начало биться быстрее, и теперь я вряд ли смогу крепко заснуть снова из-за глубоких раздумий о своём отношении к Паку. Каждый раз, лёжа на кровати перед сном, я отправляюсь в выдуманный лабиринт в своём подсознании и брожу в нем в поиске ответа. Но как только я думаю, что пришла к нему, оказывается, что там был тупик. Я просто не смогу решить эту задачу, без того, кто играет в роли её составляющей.
Кто бы ни говорил, что большее количество девушек чаще открывает душу своим лучшим подругам, чем родителям, я все же предпочитаю раскрываться маме. К тому же, все важное я рассказала Йери, за советом я пойду к своей маме, ведь у неё есть опыт, которого нет у Ким. Она часто рассказывала, что они с папой в университете частенько поддевали друг друга, но после влюбились. Наверняка, поэтому она и любит повторять свою коронную фразу, что «от ненависти до любви недалеко».
Вот и сейчас, обнаружив маму в сети и пожелав спокойной ночи Йери, я принялась писать:
«Мам, привет. Я тебя не отвлекаю? Тут важное дело.»
Ответ пришёл почти сразу же.
«Для тебя у меня всегда найдется минутка, дорогая.»
Я улыбнулась, ощутив тепло в сердце.
«Что за важное дело? Что-то с теми бандитами?»
«Нет, не в них дело... А во мне.»
«Что такое?»
Я прикусила губу и собралась с мыслями. Как бы это написать коротко, чтобы не записывать аудио?
«Дело в том, что ты же помнишь, что Чимина забрали в больницу? Помнишь, что я тебе жалуюсь постоянно на него? Так вот.»
Только я отправила это сообщение, приступая к следующему, мама принялась печатать ответ. Я глубоко выдохнула, когда заметила, что она поняла все с этих слов.
«Сыльги, если он тебе нравится так и скажи. Удивительно, что ты уже взрослая девочка и не можешь решить такой детский вопрос. Мне греет сердце, что ты пришла ко мне за советом. — я слабо улыбнулась. — Но я не могу сказать тебе, как поступить, ведь не знаю того, что ты чувствуешь. Да и этого мальчика не знаю.»
Поняв, что она перестала печатать в ожидании объяснений с моей стороны, я начала писать:
«Я не знаю, мам. Я не могу сказать, что он мне нравится. Вроде у нас повторяется ваша история. Я все ещё ненавижу, ведь он совершал некрасивые поступки по отношению ко мне, но иногда он бывает хорошим и милым парнем, которого я бы хотела видеть в нем.»
«Слушай, мы с твоим папой задирали друг друга. Но иногда мы могли говорить, как нормальные люди. Конечно, в основном, это было связано с учебой, — я усмехнулась, — но потом я ощущала, что иногда мне скучно без того, что он меня достает.»
Их история превращается в нашу все больше и больше. Разве не то же самое происходит со мной?
«Мам, ты удивишься, но у меня то же самое на душе. Я не знаю, что мне делать. Из-за этого я не могу сейчас нормально заснуть.»
«Опять же повторюсь: я не могу посоветовать тебе, как поступить, но советую поговорить с ним. Как-то задеть вопрос о ваших отношениях, в чем заключался смысл его издевок. Может, он так пытается привлечь твоё внимание к себе?»
Я закатила глаза фыркнув. Ну, от части это похоже на правду, но я все ещё считаю, что влюбленная дурочка здесь только я.
«Прости, если не помогла тебе. Но в таких случаях лучше разбираться между вами. Моя мама говорила мне то же самое. — я слабо улыбнулась, а перед глазами вмиг пронеслось счастливое и улыбчивое лицо бабушки. — И это помогла нам. Мы все серьезно обговорили, а потом признались себе, что влюблены в друг друга.»
Я вздохнула. Все вокруг советуют одно и то же. Я не хотела возвращаться к этому варианту снова, ведь у меня уже было несколько неудачных попыток заговорить с ним об этом на острове. Если я и получала какой-нибудь ответ, Чимин делал то, что отталкивало меня снова и снова. Но, возможно, мне надо постараться ещё раз. И если повезёт, то мы сможем обговорить это.
«Спасибо, мам. Ладно, я поговорю с ним, хотя, если признаться, я уже пыталась это сделать. Я напишу, если что-то изменится.»
«Хорошо, дорогая. Спокойной ночи. У вас же сейчас уже около десяти ночи, да?»
«Да. А тебе хорошего дня.»
В ответ мама просто послала смайл, который шлёт воздушный поцелуй, заставивший меня слабо улыбнуться. Не знаю, что получится из нашего разговора, но я должна попытаться — это факт. Может, мне повезёт, и мы полностью раскроемся, а ещё лучше — он объяснится в своих поступках.
***
Я проснулась самая первая (удивительно, что я вообще заснула) и сразу же направилась в ванную умыться. Ничто не сможет пробудить с утра так хорошо, как прохладная вода. С такими мыслями я вышла из нашей спальни и, протяжно зевнув, заправила волосы за уши, а после пошла по направлению к белой двери.
Уже спустя полчаса проснулась Йерим, и мне наконец нашлось с кем поговорить и сделать утреннюю зарядку. Сегодня был солнечный день, как и моё состояние внутри. В большом ожидании нашего разговора с Паком, я чувствовала, как учащенно бьётся сердце. Именно оно не давало мне взгрустнуть. Ну, и Йерим, конечно же.
Встретившись с Минхёком на завтраке, мы решили, что принесем с собой к Паку и выслушали Ли то, как он рад тому, что наконец-то не будет засыпать один и в полной тишине. Я его понимаю: я не представляю, что бы я делала, если бы у меня отобрали единственную поддержку здесь, во Флориде.
Приняв решение прогуляться с утра, мы направились сначала в продуктовый магазин, прихватив оттуда с собой землянику — любимую ягоду Чимина, как сообщил нам Минхёк. И как бы сильно я не хотела её из-за одержимости ею с самого детства, я решила оставить все Паку. Но только с условием того, что он мне будет должен.
Солнце, на наше удивление, жарило так сильно, что казалось, будто мои мозги сейчас вот-вот и расплавятся. Учитывая то, что я была в головном уборе, как и Минхёк. А вот Йерим твёрдо решила, что она не будет одевать панамку, потому что «она не подходит к её платью». Как бы мы с Ли её не пытались уговорить, она настояла на том, чтобы просто закрепить волосы красивыми заколками. Вот только потом, глупая, сильно об этом пожалела.
Когда мы зашли в магазин, я заметила, как она изменилась в лице. Казалось, что среди прохлады от кондиционера ей стало намного лучше, чем в знойной жаре на улице. А когда вышли оттуда и прошли под чистым солнцем где-то пять минут, она, как и ожидалось, начала терять сознание.
Первым заметил это Минхёк, идущий рядом с Ким, в то время, как я шла немного впереди. Он окликнул меня и протянул пакет, который держал в правой руке, когда в левой придерживал Йерим. Я расширила глаза при её виде, сразу же забирая из рук парня пакет с земляникой и судорожно оглядывая местность в поиске тени. Слова богу, такое место нашлось, и я быстро показала Минхеку на две пальмы, находящихся где-то в десяти метрах от нас. В то время, как Ли направлялся к деревьям, я доставала из рюкзачка Йери, который несла, бутылку воды. Набрав немного в рот, я побежала за Минхеком и, нацелившись на лицо младшей, брызнула вперёд. Хоть я и попала на Ли, он продолжал нести девушку к пальмам. К нашему счастью, там и стояла скамеечка, на которую парень уложил Ким и, резко сняв с себя кепку, надел её на голову Йери. Повернувшись к обеспокоенной мне, он протянул руку за бутылкой и проделал то же самое, что и я несколько секунд назад. Как только в моей голове начали скапливаться страшные исходы нашего похода, младшая приоткрыла глаза, отчего мы с Минхеком облегченно выдохнули.
Йери полностью пришла в себя и только потом мы заговорили:
— Вот видишь, что бывает, когда не надеваешь головной убор в такую жару, Йери. — говорю я, присаживаясь рядом на лавочке. Минхёк все также сидит на корточках рядом с нами. — Теперь, я надеюсь, ты поняла, для чего мы это просили сделать. Ей-богу, как маленькой говорили. — я так разнервничалась, что начала упрекать Ким все больше и больше, но Ли вовремя меня остановил.
— Простите, — тихим голосом говорит девушка. Она лежала с закрытыми глазами, видимо, все ещё приходя в себя.
— Тебе просто надо было предвидеть это. Хотя мы предупреждали, — сказал более спокойным голосом, чем я, Минхёк. — Наверное, ты сама пойдёшь к Чимину, Сыльги. — я удивилась.
— Почему именно я? Почему не ты?
— А то ты не знаешь... — закатила он глаза. — Я знаю про ваши не проясненные отношения с ним, поэтому — вперёд! Что ещё остаётся? — пожал плечами он.
Когда мы собрались расходиться в разные стороны, я попросила их позвонить мне, когда они доберутся до отеля и рассказать о состоянии Йерим. После чего я направилась к больнице.