Глава восемнадцатая
Четверг
- Ребята, сейчас я хочу, чтобы вы рассказали о Вашей самой любимой книге, - оптимистично сказал Гена, перебирая листы с расписаниями на планшете. Тяжёлый вздох прокатился по рядам учеников, отсидевших по шесть, семь или более уроков. Скажу Вам честно, меньше всего перед ЕГЭ и поступлением хочется сидеть в душном зале, между врагом детства и симпатичным парнем, и придумывать речь на тему «Моя любимая книга», когда через год придётся писать сочинение по типу «Отцы и дети».
- Господи, и ради этого я пропустил баскетбол, - прошептал Егор, скатившись по стулу вниз и накрывшись тетрадкой. Ещё немного и его длинные ноги сдвинут несколько передних рядов.
- А я встречу с подругой, - в тон ему ответила я и тоже полу легла на жёсткое пластиковое кресло, спрятавшись от взгляда Гены. В этот раз он оделся в ярко-жёлтую гавайскую рубашку и светлые свободные джинсы.
На соседнем стуле, по правую руку от меня, сидел Богдан, который увлечённо переписывался с кем-то в сообщениях вот уже тридцать три минуты (нет, я не считала минуты, конечно! Я считала секунды). Блондин сидел неподвижно, с идеально ровной спиной, но в расслабленной позе, лишь изредка поднимая руку, чтобы убрать чёлку с глаз, которая в ту же секунду возвращалась на своё законное место, пряча от меня кристально-голубую бездну радужки со светлыми вкраплениями. Что-то я перестаралась в выражениях, но это действительно так.
Только сейчас, переведя, наконец, взгляд с Коллерова на зал, я заметила, что незнакомая мне девочка уже несколько минут рассказывает о детской сказке, которую ей раньше читала мама в грозу. Сколько сентиментальности, хоть роман пиши. Рядом сидящий Гена, судя по взгляду, уже изрядно устал от нудного рассказа, поэтому в следующую секунду, он встал и сказал:
- Спасибо, Стеша, садись. А сейчас, чтобы не тратить так много времени на рассказ каждого, повернитесь к своему соседу и расскажите ему свою историю, - радостная поворачиваюсь на стуле к Богдану, но замечаю, что он повернулся в другую сторону и сейчас знакомится с какой-то брюнеткой. Выискиваю взглядом Ксюшу и уже хочу подойти, как Гена добавляет. – Пересаживаться нельзя! Если Вы не знаете своего соседа, то это будет прекрасная возможность познакомиться! Всё, начинайте! – оглядываю помещение, но уже все собрались в пары, кроме Лаврентьева, лениво развалившегося на стуле рядом. Не хотя, поворачиваюсь к парню, мысленно придумывая все ответные подколы в его сторону. Заметив мои движения, Егор, не соизволив даже сесть нормально, просто откинул назад голову, в ожидании моих действий.
- Только давай не будем страдать этой ерундой? Если очень хочешь, то подойди к Гене после занятия и расскажи ему, а я не хочу, - отчеканил брюнет, накинув на голову капюшон. Затем достал один беспроводной наушник и, вставив его в ухо, начал выбирать музыку на смартфоне.
- Я и не хотела, - обиженно бурчу я и тоже достаю телефон.
Минут десять нам удаётся спокойно посидеть, не трогая друг друга, пока телефон Егора не издаёт громкий писк, уведомляющие его о полной разрядке аккумулятора, а затем и вовсе не отключается. Ещё несколько минут парень упорно роется в своём рюкзаке, а затем достаёт оттуда большой пакет шоколадного печенья.
- Будешь? – спросил брюнет, протянув в мою сторону разорванный край упаковки.
- Отравить меня хочешь? – недоверчиво спрашиваю я, но всё же беру несколько штук, отмечая, что глазури не пожалели.
- Больно надо. Есть взаимовыгодное предложение: мы можем свалить, - театральным шёпотом предлагает Егор, чуть-чуть наклонившись ко мне.
- Я с радостью, но как? – не смотря на брюнета, спрашиваю я. Мне не хочется попасться учителям, но и сидеть здесь ещё час тоже не вариант.
- Ты актриса хорошая? – получив в ответ отрицательный кивок, парень продолжил. – Смотри, сделай вид, что подвернула ногу, а я тебя будто отнесу в медпункт, - опасливо озираясь на скучающего Гену, предложил Егор.
- В твоём плане есть недочёт, если узнают, что мы ушли домой без уважительной причины, завтра доложат классным руководителям, - без тени сомнения объясняю я, выводя на краю тетради загогулины.
- Давай я тебя реально вмедпункт отведу? – словно дуре предлагает Лаврентьев.
- Может мне ещё и ногу реально подвернуть? Что я медсестре покажу? Здоровую щиколотку?
- Она как узнает? Максимум, даст активированный уголь и домой отпустит. Давай, я не могу тут больше сидеть, - нетерпеливо просит брюнет, пряча пачку в рюкзак.
- Когда-нибудь я тебя убью, - шиплю я в ответ и встаю со своего места. Беру ежедневник, отвечая на немой вопрос Егора. – Я пойду «уточню» расписание занятий, - сильно выделяю интонацией глагол, чтобы даже до него дошло.
Только собираюсь сделать несколько шагов, как нога путается в лямке лежащего рядом рюкзака. Земля начинает закручиваться против своей оси, или это я падаю? Секунда, и удар приходится на локоть и неудачно поставленную щиколотку. Ещё секунда, и лодыжка отзывается тупой ноющей болью, заставляя перекатиться на бок.
- Ты цела? – спрашивает только что подбежавший Гена, помогая сесть.
- Нога, - жалобно говорю я, хватаясь за больные связки.
- Давайте я её в медпункт отнесу? – посмотрите! Вот и рыцарь, блин, пришёл спасти прекрасную даму.
- Лаврентьев? Серьёзно? – вскрикивает Ксюша, вскочив со своего места и подбежав ко мне. – Не пущу! Только через мой труп! – говорит Смирнова, склонившись надо мной.
- Пусти, всё нормально, - тихо прошу девушку, взглядом давая знать, что всё под контролем. Щиколотка опять отзывается болью, заставляя зашипеть.
- Егор, помоги ей добраться, а затем возвращайся сюда, - говорит Гена, возвращаясь на своё место, в центре зала.
- Конечно, - довольно отвечает брюнет, резким движением, подняв меня на руки. На моё «аккуратнее!» парень только ухмыльнулся. Под всеобщие взгляды, выходим из зала.
К концу коридора Лаврентьев чуть ли не подпрыгивал от радости. Только резкое: «Слезай» отрезвило меня от приятных мыслей, заставляя встать на ноги, а затем направиться в сторону медкабинета. Резкий перенос веса на связки заставил меня шикнуть и остановится, схватившись за ближайший подоконник.
- Что случилось? – спросил парень, развернувшись ко мне лицом. – Ты серьёзно ногу поранила? – удивленно переспросил баскетболист, закатывая глаза к потолку. – Я знал! Вот знал, что ты не можешь быть такой хорошей актрисой! Ну не можешь! – ругался Лаврентьев, подходя ко мне и садясь рядом на корточки. – Здесь болит? – спросил брюнет, сильно нажав под неизвестной мне косточкой, вызывая новую вспышку боли. Похоже, гримаса мучений на моём лице ответила сама за себя, потому что в следующую секунду Егор, проклиная всё вокруг на странном языке, опять поднял меня на руки, словно я ничего не весила. – Ушёл пораньше с занятий, блин.