Первый выстрел
Семейная жизнь длилась всего два дня. Не в обычном понимании, конечно. Амелия была холодна, словно и не замечала присутствия Адама. Он не лез. Но и не спал спокойно — слишком многое вокруг кричало об опасности.
На третий вечер они ехали в город — на закрытую встречу с адвокатами отца Амелии. Водитель, телохранитель, бронированная машина — всё по мафиозным стандартам.
Адам сидел рядом с ней, молчаливо глядя в окно, когда в следующую секунду:
БАХ!
Автомобиль резко рванул в сторону, пули врезались в стекло, оставляя вмятины. Паника. Водитель выкрикнул:
— Засада!
— Вниз! — рявкнул охранник.
Адам накрыл Амелию собой, не думая. Их повалило на пол машины, стекло осыпалось градом. Она дернулась, удивлённо глядя на него. Это был первый раз, когда кто-то инстинктивно прикрыл её. Без сделки. Без выгоды.
Он увидел её глаза — впервые в них мелькнул страх. Настоящий. Не маска.
— Ты... — прошептала она.
— Тихо. Держись.
Водитель вывернул руль, машина вильнула и влетела в переулок. Несколько минут — и всё стихло.
Когда они остановились в безопасном месте, Амелия выпрямилась. Она дрожала, но пыталась скрыть.
— Почему ты это сделал? — спросила она, не глядя.
— Я врач. Спасаю людей. Даже таких, как ты.
— А если бы тебя убили?
— Значит, стоило.
Амелия смотрела на него. Долго. Впервые без злости. Просто... как на человека, которого не ожидала встретить в этом мире.
— Ты идиот, — выдохнула она, садясь обратно в кресло.
— Возможно. Но теперь ты мой идиот, миссис Уокер.
Улыбка скользнула по её губам. Почти незаметная. И исчезла.
Но с этого момента всё начало меняться.
Прошло три дня после нападения. Адам всё еще не мог забыть, как она дрожала у него под руками. И как быстро вновь стала прежней — отстранённой, упрямой, резкой.
Они вернулись в особняк, и он начал замечать странности. Каждый день в дом заходили люди в чёрном, в сопровождении охраны. Иногда, на секунду, из кабинета Амелии доносились крики. Иногда — тишина, от которой по спине бегал холод.
Однажды ночью, когда ему не спалось, он услышал глухие удары и голоса. Внизу, в подвале.
Он не хотел вмешиваться. Но пошёл.
Тяжёлая дверь была приоткрыта. В полумраке подвала он увидел Амелию. В кожаном пальто, с идеально собранными волосами, стоящую перед мужчиной, привязанным к стулу. Лицо мужчины в крови. А рядом — стоял её младший брат, Ронан. Безумная усмешка на губах.
— Тебя предупреждали, — холодно сказала Амелия. — Но ты всё равно продал информацию. Мне. Лично. Ты осознаешь, что это значит?
Мужчина закашлялся кровью.
— Я... я не хотел...
— Можешь не хотеть — и всё равно получить. Ронан, нож.
Адам застыл. Он видел, как Ронан подал сестре нож. Без слов. С жестокой радостью.
Амелия взяла его, не колеблясь. Затем посмотрела на жертву.
— Это — не для удовольствия. Это — для порядка.
— Амелия, — прозвучал его голос, дрожащий от шока.
Она обернулась. Их взгляды встретились. И на мгновение — только на миг — в её глазах мелькнула паника. А потом снова сталь.
— Ты не должен был этого видеть, — ровно сказала она.
— Ты пытаешься убить человека. Это... пытка.
— Это — мафия, Адам. Ты — в моём мире. Не в больнице.
Он смотрел на неё, как будто видел впервые. Всё её спокойствие, её непроницаемость — теперь имели смысл.
— Тебе нравится это?
— Нет, — ответила она. — Но иногда иначе нельзя.
Он покачал головой.
— А я думал... что под маской всё-таки сердце.
Она подошла ближе. Медленно. И прошептала:
— Адам. Я не принцесса. Я — Война.
И отвернулась, вновь поднимая нож.
Адам стоял, не в силах пошевелиться. Воздух будто застыл. Глубоко внутри него что-то рвалось — гнев, страх, боль.
Но он не ушёл.
Он остался.
Амелия повернулась обратно к мужчине. Тот задыхался от боли, его тело обмякло. Но глаза были открыты. Полные страха.
— Последние слова? — спросила она спокойно, будто спрашивала, хочет ли он чай.
Он захрипел что-то невнятное. И тогда она не моргнув вонзила нож прямо в его сердце. Один точный, хладнокровный удар. Без эмоций. Без дрожи в руке.
Адам вздрогнул. Он ожидал крика. Судорожных движений. Но всё было слишком быстро. Человеческая жизнь — потухла за секунду.
Кровь капнула на пол.
Ронан стоял с довольным лицом, как будто это было шоу.
Амелия вытерла нож и, повернувшись к брату, отдала его назад.
— Сожги тело. Чисто. Без следов.
— Как прикажешь, сестрёнка, — усмехнулся тот.
Она снова повернулась к Адаму. Его лицо было белее стены.
— Теперь ты видел. До конца.
— Ты... ты действительно это сделала, — прошептал он. — Без сожаления.
— Он предал нас. Сдал местоположение моего отца. Хотел, чтобы нас убили. Это не убийство, Адам. Это — защита.
Он молчал.
— Это твой способ жить?
— Это мой способ выживать.
Он шагнул назад, будто хотел уйти. Но остановился. Смотрел ей в глаза, а в его взгляде было разбитое понимание.
— И всё же... я не могу уйти.
— Почему?
Он тяжело выдохнул.
— Потому что, несмотря на всё... я всё ещё хочу спасти тебя.
Тишина. Она не ответила. Но в её глазах на секунду мелькнула боль. Та, что она привыкла прятать.
— Тогда будь рядом, Адам. Или уходи. Но если останешься — знай: это только начало.
Особняк окутывала тишина, но она была обманчива. На следующий день, словно после затишья, грянул гром. Убитый мужчина был не просто предателем. Он был посланцем другой семьи — семьи Морено. Одной из самых опасных и влиятельных группировок в Чикаго.
В зале собрались представители всех доверенных людей Амелии. Ронан — сидел в углу, играя ножом. Адам — стоял немного поодаль, явно чувствуя, что его мир окончательно рушится.
Амелия вышла, одетая в чёрный строгий костюм, волосы собраны назад. Её голос был спокоен, но в нём звенела сталь:
— Морено знают. Нас предупредили, что они объявили охоту. На меня. На всех нас.
— Ты убила их курьера, Мел. Он был младшим сыном Хавьера Морено, — проговорил один из старших советников. — Это не просто убийство. Это — война.
Адам напрягся.
— Ты знала, кто он? — спросил он, не сводя с неё глаз.
— Да, — спокойно ответила она. — И всё равно убила.
— Они будут мстить.
— Пусть попробуют.
— Мы не готовы к масштабной войне, — вмешался другой. — У нас нет той численности, чтобы справиться с Морено лицом к лицу.
Ронан усмехнулся:
— У нас есть мозги. А у них — эмоции. Это делает нас сильнее.
Амелия обвела всех взглядом.
— У нас есть пять дней. Через пять дней я собираю совет всех нейтральных семей. Мы покажем, что Морено не хозяева этой игры. А пока — двойная охрана, по всем точкам.
Она посмотрела на Адама.
— Ты тоже под защитой, хочешь ты того или нет. Теперь ты часть этой войны.
— А если я не хочу? — тихо спросил он.
— Тогда ты просто станешь мишенью. Без права на защиту. Выбирай, Адам.
Он не ответил. Потому что впервые в жизни понял: его выбор давно уже сделан.