Ликорис [18+]

18 сентября 2022, тогда

Йеджи почти не спала ночью, ворочаясь из стороны в сторону и думая о Феликсе. Она просто не могла смириться с тем, что скоро он окончательно исчезнет из её жизни.

Друг отчего-то был совершенно спокоен, будто абсолютно точно знал, что ждёт его там, за Гранью. С его смерти прошло два дня, а голубые глаза уже говорили о многом. Девушку поражало, как быстро он принял себя нового и свою судьбу. Неужели он был готов расстаться с этой жизнью, где у него столько друзей и сестра, которая точно будет опечалена, когда узнает, что он больше не вернётся домой?

Утром Йеджи кое-как разлепила глаза, потому что сон застал её только ближе к рассвету. Ей снились безликая девушка в розом платье и куст гибискуса, по листьям которого текла кровь. Она отчаянно кричала так, что сердце сжималось. Хван стояла в стороне и могла лишь безвольно наблюдать, как по щекам незнакомки текут красные слёзы. Она вытирала лицо окровавленными руками, но тем самым лишь больше пачкалась.

Тело не слушалось Йеджи, она хотела подбежать к ней и успокоить, спросить, что произошло, увидеть лицо. Но как только Йеджи сделала шаг, незнакомка развеялась. Хван окружили гибискусы — они словно страшные монстры мгновенно вырастали из-под земли. Всё вокруг стало чёрно-красным. Спустя пару минут всё исчезло, а девушка осознала, что находится во сне.

Лучи солнца неохотно пробирались за занавеску, словно стеснялись быть по настоящему яркими. Птицы на карнизах крыш уже распелись и во всю общались между собой, где-то далеко слышался прибой — всё это манило в царство Морфея, обещая сладкую негу. Хван продолжила бы спать, если бы в комнате не появился шум. Это Черён и Феликс впервые столкнулись друг с другом и принялись знакомиться, игнорируя тот факт, что Йеджи могла их слышать.

Хоть и прошло больше года, Черён всё никак не могла найти даже какой-то намёк на следы своего тела. Девушка рыскала у окраины и прочесывала лес, из которого вышла призраком. Йеджи с самого начала предлагала не тратить силы, ведь это проблема многих призраков — они не могут найти конкретное место своей смерти.

Всё просто: у призраков из анализаторов остаются только зрение и слух. Первое — благодаря пропусканию через всё тело света, который хоть незначительно, но преломлялся в них, а второе — из-за преломления звуковых волн. Иными словами, и зрение, и слух были у призраков слабыми, но это хоть что-то, всё остальное — привилегии живого тела. В общем, из-за способности просачиваться сквозь объекты и отсутствия анализаторов призраки могут легко потеряться даже в замкнутом пространстве. Поэтому для них важно умение концентрироваться и контролировать себя, чего Черён самую малость недоставало.

Призраки, по сути, — духовная часть единого целого, то нематериальное, что древние философы назвали частичкой божества. Тело — физическое воплощение духа, необходимое для того, чтобы взаимодействовать с окружающим миром, поэтому без живой физической оболочки призраки могут лишь надоедать своими разговорами. Особо сильные души, которых Йеджи когда-то знала, могли вселиться на несколько секунд в человека и на несколько дней — в тело животного. Они знатно омрачили её жизнь, призывая перестать сопротивляться и позволить им самим расправиться с обидчиками. Но те времена прошли, она стала сильнее из-за того, что научилась контролировать свои эмоции, принимать их. Сила воли тоже оберегала её от внезапных вселенцев.

Черён не слушала советов Йеджи по концентрации, была упряма в плане поисков и ни в какую не соглашалась сдаваться. Иногда она доходила до почти сумасшедших скитаний и бормотаний себе под нос. Словно найденное тело могло повернуть время вспять. Йеджи не хотела рушить её надежды, ведь Черён сама должна сделать этот важный шаг — принять свою смерть.

Причиной большинства проблем, как ни странно, был Минхо. А точнее, его отношения. Больше всего Хван беспокоили радостные вопли Черён, когда та подглядывала за развивающимися отношениями брата, — вот только Йеджи не хотела знать о личной жизни Минхо. Черён превратила это в драму с призрачным попкорном. А когда Йеджи подружилась с Феликсом, всё стало продвигаться ещё тяжелее, ведь Черён стала отвлекаться ещё и на него — единственного ровесника в окружении Хван. Поэтому поиск тела шёл так долго.

Иногда Йеджи казалось, что Черён до сих пор не верила, что придётся уйти за Грань или до сих пор боялась. Та отказывалась двигаться дальше и уже вовсю строила планы, как проводить время в ожидании Минхо.

Феликс был тем, кому Йеджи рассказала о своей способности. В то время он был очень впечатлён и крайне заинтересован, хоть и выражал некоторый скептицизм. Теперь же, когда сам стал призраком и наконец увидел девушку, о которой его подруга упоминала, он был словно ребёнок, открывший для себя что-то новое.

Они болтали, едва подпрыгивая на месте, и размахивали руками. В этот момент Йеджи подумала, что они очень похожи.

Брат Черён встречался с Джисоном — вот что поразило Йеджи этим утром. Так ещё Ли в любопытстве узнала, чем он вообще занимается. Очков антипатии к парню у Хван в это утро только прибавилось. Феликс почему-то не удивился первой новости и заинтересовался больше второй, потому что прекрасно знал, что Джисон как-то связан с криминалом. Парень разделял энтузиазм Черён, и они вместе решили следить за развитием истории, предполагая всякое.

— А что? Они всё равно не видят, да и мы не помешаем! — возмутилась Черён, когда полусонная и раздражённая Йеджи встала с кровати и высказала своё недовольство.

— Да пожалуйста! — Хван всплеснула руками и плюхнулась обратно, натягивая одеяло до самого носа. Лишь её глаза выразительно смотрели в сторону парня и девушки. — Только обсуждайте это не в моей комнате, мне и так хватает информации, от которой можно сойти с ума!

— Хорошо, — Черён примирительно подняла руки вверх. — Будь по-твоему. Но я пришла не просто так — мне нужна твоя помощь.

Йеджи уставилась в потолок и вздохнула так, словно ей уже не нравилось то, что Черён хотела сказать.

— Слушаю.

Черён какое-то время молчала. От былого настроения в комнате не осталось и следа. Феликс напряжённо переводил взгляд с неё на подругу.

— Я нашла, — голос девушки от чего-то охрип. Йеджи не поверила своим ушам и резко встала, чтобы подойти к ней ближе.

— Неужели?

Черён кивнула, закусив губу. Её руки задрожали, и она спрятала их за спиной.

— Я знаю, что это не в твоих правилах. Но я хочу, чтобы ты помогла мне в дальнейших поисках.

Йеджи резко выдохнула, прикрыв глаза левой рукой. Она знала, что Черён попросит её об этом, ведь она призрак.

Это тяжелое решение. Учитывая, что она может узнать что-то, что может стоить ей жизни. Хотя Черён точно знает, кто убил её и это не имеет отношения к тому, почему умер Феликс — на каком-то уровне ощущений Йеджи подозревала, что в обоих случаях есть что-то общее, но она пока не могла понять, что конкретно. Мысль крутилась где-то на периферии, словно ещё чуть-чуть и девушка схватит её, но в следующее мгновение она ускользала, когда Хван отвлекалась на насущные проблемы.

— Думаю, стоит прогуляться.

Утро воскресенья не было пасмурным и туманным, как это обычно бывает в сентябре. Наоборот, казалось лето ещё не ушло из Нэрён.

Когда они шли к излюбленному месту Йеджи, никто из них не проронил и слова. Хван была в своих мыслях, ведь раньше она даже не задумывалась — сразу отказывала призракам в просьбах вроде той, что у Черён: никогда не была для них инструментом для чего-то физического, вроде капания, поиска в интернете или банальщины по типу вскрывания тёмных помещений, сейфов и шкафов. Минимум, который она могла: сообщить родственникам о местонахождении или последние слова. Делать что-то большее для Йеджи — как совершить преступление, ведь мёртвые не смогут доказать живым, что сами её попросили.

Но в этот раз всё по другому — со смерти Черён прошло больше года, её заочно объявили мёртвой, а родному брату дали пустую урну для праха. Больше у Черён не было родственников. Сама Йеджи перестала воспринимать её как постороннего человека. Ли — единственный призрак, с которым она была так долго. Можно сказать, девушка привязалась к ней.

Любимые белые пуансеттии выделялись среди зелёной травы. Йеджи увидела их первыми издалека, когда они подходили к колумбарию.

Небольшой ангелочек из белого мрамора с маленькими крыльями задумчиво смотрел в сторону выезда, перебирая пухлыми пальцами струны арфы. Детское лицо и взрослые безразличные глаза — он казался Йеджи безобидным и одновременно пугающим. Ангел возвышался над разноцветными цветами, а рядом у его ног вверх вздымалась вода из фонтанчика.

Йеджи глубоко вздохнула и села на скамейку, откуда лучше всего было видно клумбы.

В доме бабушки много красного гибискуса, от которого болели глаза. Здесь же больше фиолетового и жёлтого осенью, нежно-голубого или белого весной. Здесь не чувствовался приторный и удушливый запах, который забивал все дыхательные пути. Иронично, что место, где не так сильно пахнет цветами, — одно из самых переполненных ими.

— Рассказывай поподробнее, — выдохнула девушка, задумчиво рассматривая колышущиеся на ветру цветы. Это один из способов успокаиваться.

— Я нашла то место, — в тон ей ответила Черён, садясь справа и закидывая ногу на ногу. Феликс аккуратно примостился по левую руку от Йеджи. — Уверена, именно там он меня застрелил.

— Почувствовала что-то?

— Только страх, что одолел меня тогда, желание убежать.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Мне кажется, Джисон знает что-то, — вздохнула Черён. Йеджи задержала дыхание. — Они с Минхо редко обсуждают это… По сути, они не так уж много общаются, но позавчера, когда Джисон снова пришёл к нам, он сказал, что близок к исполнению их договора.

Йеджи обернулась на девушку, вопросительно изогнув бровь. Черён откинулась на спинку скамейки, разглядывая небо. В её кофейных глазах не было видно отражения мягких розовых и голубых цветов.

— И?

— Зная Минхо, он вполне мог согласиться только на один договор. Поиск моего убийцы. Но Джисон говорил так, будто знаком с ним, даже больше, их что-то связывает. Словно всё это время он искал способ вывести его, подставить и разоблачить.

— Ты хочешь сказать, что твой убийца состоит в какой-то банде? — Йеджи чувствовала, как в венах медленно забурлило море. Она резко вдохнула, осознав, когда это произошло. Джисон был у Минхо в тот день, когда Феликса не стало.

— Думаю, Джисон знает, где моё тело. — Голос Черён похож на битое стекло. Плечи девушки поднимаются всё чаще, а взгляд, обращённый к небу, такой, будто она загнанный в угол зверь, с которого вот-вот снимут шкуру. — Этот ребёнок вляпался по самое не балуй. Все эти звонки поздней ночью, послания под дверями — это похоже на что-то нехорошее…

— Тебе не кажется, что он сам всё понимает, и его это устраивает?

— Он не похож на человека, которого всё устраивает, — Черён посмотрела ей в глаза. Проникновенно, будто в самую душу.

Сначала Йеджи пыталась осознать её слова, уловить тот толстый намёк, который в это утро казался абсурдным. Её руки непроизвольно сжались в кулаки, а внутренности как будто окатили ледяной водой.

— Ты хочешь, чтобы я спросила Джисона? — тихо, едва дыша, с видимым спокойствием спросила Хван.

— Йеджи, — предупредительно позвал Феликс. В его голосе были и мольба, и угроза.

— Что Йеджи? — прошипела она, повернувшись к нему и наклонившись почти к самому носу. Ей было отчаянно больно смотреть на синеву его глаз. — Почему ты не хочешь рассказать ей?

— Потому что это не имеет значения, — спокойно и безразлично ответил друг.

— Не имеет? — она почувствовала, как ногти впились в ладонь. — Он — парень её брата, это имеет значение!

— Именно поэтому! — Феликс повысил голос.

Они просто смотрели друг на друга несколько долгих секунд. Йеджи пыталась сдержать себя, чтобы не пуститься в крики, а Феликс не желал болтать лишнего.

— О чём вы двое, чёрт возьми? — Черён прервала их напряженное молчание.

— Скажи ей.

— Боже, зачем я рассказал тебе, — выдохнул друг.

— Не будь идиотом. Это важная деталь, которая может помочь разобраться в причинах, — Хван сложила руки на груди и отвернулась от друга, откинувшись на спинку скамейки.

Феликс поджал губы и какое-то время молчал, глядя на мраморного ангелочка, однако всё же поведал Черён о присутствии Джисона в его последних мгновениях. Старшая слушала его внимательно, и с каждым словом её призрачное лицо становилось всё белее, хотя казалось, что больше бледнеть уже некуда.

— Ты должна поговорить с Джисоном, — сказал Феликс, после своего рассказа, внимательно посмотрев на Йеджи.

— Ты издеваешься? — девушка едва подскочила. Негодование, страх, отчаяние, ярость — всё это бурлило в ней, смешивалось в невероятный коктейль.

— Нет, — ответил друг. — Ты не видела его глаз, Йеджи. В них столько боли и смирения. От такого взгляда разбивается сердце. Он принадлежит надломленному человеку, который ещё не потерял надежду, но уже не верит в лучшее.

Он наконец замолчал. Йеджи опёрлась на скамейку и долго смотрела на свои кроссовки. Коктейль из чувств бушевал, концентрируясь в груди и превращаясь в огромный ком-камень.

— Вы же знаете, что я не могу! — тихо сказала она. Йеджи почти капитулировала.

Мимо прошёл какой-то парень. Девушка уставилась в его спину, провожая взглядом до самого колумбария, пока он не исчез. Глубокий вдох превратил камень в песок, выдох — вывел эту гадость из лёгких. Йеджи почувствовала, как бушующее в груди море немного успокоилось. Разум подавил сердце, желая найти истину.

Все трое молчали, находясь каждый в своих мыслях. Это мгновение казалось со стороны настоящей благодатью и гармонией. Краем сознания Йеджи подумала о том, что сидеть вот так рядом с Черён и Феликсом комфортно, и что она не прочь сидеть так всегда. Но тут же девушка оградила себя от этих мыслей — она не сможет удержать их, когда придёт время.

— Думаете, Джисон мне что-нибудь расскажет? — выдохнула Хван, когда лёгкий порыв ветра растрепал её волосы, сорвав капюшон. — Он же как и остальные считает меня сумасшедшей.

То с каким спокойствием она говорила об отношении окружающих к ней, показалось ей настоящим успехом.

Поначалу Йеджи боялась, что останется одна, никому не нужная, что станет отбросом. После того как большинство её школьных знакомых стали избегать её, а некоторые даже устроили самосуд в туалете, она испытывала сильный страх и тревогу.

Однако с появлением Феликса эти чувства ушли. Но даже когда страх исчез, она замечала, что некоторые ученики всё ещё смотрят на неё с презрением или боязнью. Это ранило её сердце, и иногда она плакала, изливая свои чувства другу. Это происходило редко, только в особые моменты, когда эмоции накапливались и вырывались наружу, как вода из полного сосуда.

Сейчас она почувствовала себя иначе. Как будто в ней что-то сломалось или отключилось. Не осталось плеча, в которое она могла бы уткнуться. Стало всё-равно на всех. Недовольство окружающих по поводу её странности — это их проблемы, и ей всё равно, что они думают о ней. Тем более, Йеджи не почувствовала себя одинокой, потому что Феликс всё ещё был рядом, как и Черён.

— Может, попросить Минхо помочь в убеждении? — задумчиво протянула Черён. — Он же знает о том, что всё это правда.

— А если Хан решит, что твой брат тоже не в себе? — Йеджи вздохнула, обернувшись к девушке. — Или мне снова прибегнуть к раскрытию секретов, о которых никто не мог знать, чтобы он мне поверил?

— Он может подумать, что тебе кто-то их разболтал, — Феликс с досадой вздохнул и взъерошил свои блондинистые волосы. — Блять, я даже не уверен, есть ли у него кто-то, кто знает о нём абсолютно всё. Кому он доверяет что-то личное, домашнее.

— Скорее всего, это сам Минхо, — хмыкнула Йеджи. — Это не сработает.

— А если сходить к нему домой?

— Черён, дорогая, ты и Феликс — призраки, поэтому вы не сможете рыться в его вещах. Или ты предлагаешь поискать призрака, который будет его родственником?

— Может, для начала стоит спросить Минхо? — неуверенно поглядел на старшую девушку Феликс. — Почему он не может быть тем, кому Джисон рассказал о твоём теле?

Йеджи хмыкнула. Собственно Ли Минхо не особо стремился отыскать тело сестры, хотя это могло запустить расследование. Или Хан Джисон промыл ему мозги, или от тела не осталось и следа.

— Минхо, наверное, рассказал бы, ведь он прекрасно знает, как это важно для меня, — тихо произнесла Черён. — А может, Джисон даже не знает, где моё тело? — это прозвучало, как попытка оправдания.

— Это очень странно, — заметила Хван. — Он знает, кто убил тебя, и не просто по догадкам или результатам расследования, а в лицо. Это может означать только одно из двух: либо всё это ложь, либо он видел твоё тело и, наверное, даже помогал заметать следы — иначе его бы не оставили в живых.

Черён нечего было сказать, она просто поджала губы и снова уставилась в небо. Солнце уже полностью выглянуло из-за горизонта.

— И мы снова пришли к тому, что надо спросить у Джисона, — ухмыльнулся Феликс.

Йеджи перевела на него взгляд и сощурилась.

— Это, по-твоему, смешно?

— Конечно! — с иронией протянул друг. — Вместо того, чтобы тратить время на построение предположений и догадок, почему бы сначала не спросить? Возможно, он ничего не скажет, а может, соврёт. Но есть шанс, что он расскажет или допустит какую-то ошибку, которая его выдаст — всё это уже хоть что-то, от чего можно отталкиваться.

— В твоих словах есть смысл, — неожиданно согласилась Черён. — Отсутствие результата — тоже результат.

— И как я должна у него спрашивать? — Йеджи нахмурилась. — «Привет, ты случайно не знаешь, где закопано тело моей подруги, сестры твоего парня, Ли Черён»? На его месте, я бы позвонила в полицию или дурдом.

— Ты драматизируешь раньше времени, — вздохнул Феликс. — Минхо поверил тебе, я тоже, значит, ты сможешь убедить и его.

Йеджи бы тронули его слова, если бы не одно обстоятельство: Джисон как-то причастен к смерти их обоих. Спрашивать у него что-то рискованно.

Девушка вздохнула и посмотрела на небо. Друг словно не оставлял ей выбора. И Черён, и Феликс игнорировали тот факт, что Джисон может иметь свои мотивы. Почему они так жалеют его, когда очевидно, такая жизнь — его выбор?

— Как же вы меня достали! — устало произнесла она.

Руки сами потянулись к лицу. Йеджи протёрла глаза и щёки. Снова отчаяние и страх захватили её — почему она не может быть простой девчонкой с простой и безмятежной жизнью. С живыми друзьями.

— Почему ты так не хочешь поговорить с ним? — нахмурился друг. — Вдруг твоя способность исчезнет так же внезапно, как и появилась? Что ты будешь делать?

Йеджи резко села и посмотрела на него. Даже если она мечтала о том, чтобы перестать видеть призраков, в данный момент она не хотела прощаться ни с Феликсом, ни с Черён. Это было её преимуществом. Когда-то Феликс уже пытался узнать что-то об этой способности, но у него не получилось.

— Сколько раз тебе говорить, я не знаю! — крикнула она ему в лицо.

— Пока есть возможность, мы сможем как-то убедить его! Обязательно что-нибудь придумаем, — Феликс продолжал настаивать. Он всегда был таким беспросветным оптимистом.

Почему он не может понять, что убедить кого-то сложно? Йеджи подскочила со скамейки.

— То, что вы стоите передо мной, ещё ничего не значит!

Феликс посмотрел ей за спину и как-то нервно хихикнул. Черён просто сидела, раскрыв рот.

— Вот и новый человек, на котором ты можешь потренироваться, — хмыкнул друг. Йеджи не особо поняла, что он имеет в виду.

— Не смейся — мне ведь и правда никто не верит, даже ты! — она тыкнула пальцем ему в грудь, тот, естественно, прошёл насквозь.

— Глупая, я не над тобой!

Йеджи нахмурилась и посмотрела на Черён.

— Обернись, — тихо подсказала та.

Замерев на месте, Йеджи наконец осознала, что произошло.

Когда она обернулась, то увидела уже знакомую фигуру. Это был парень, который проходил мимо. Он оказался выше, теперь, когда она стояла с ним лицом к лицу. У него были широкие плечи и подтянутая фигура. Тёмные волосы слегка прикрывали уши, но были волнистыми, так что это только украшало его.

Феликс встал рядом и присвистнул:

— Он как из какого-то сериала вышел.

Действительно, незнакомец как будто сошёл с обложки и напоминал типичного плохиша из сопливых романтических фильмов. На слегка смуглом лице парня красовалось бледно-фиолетовое пятно, которое по началу было незаметно. Йеджи немного прищурилась и заметила кровавую трещинку на уголке нижней губы. Даже несмотря на это он был чертовски красив, как принц из сказки.

Черён помахала рукой, но незнакомец не отреагировал. Хван внимательно следила за его реакцией и выдохнула с облегчением.

— Настоящий, — сказала она, кивнув подруге.

— С кем ты говоришь? — спросил парень. Он так и замер, не осмеливаясь подойти ближе, в его глазах плескалась растерянность.

«Чёрт», — пронеслось в её мыслях. Захотелось убежать или спрятаться.

— Что? — спросила она, вскинув левую бровь.

«Лучше сделать вид, что так и надо».

Феликс громко смеялся, обходя молодого человека кругом.

— Он словно произведения искусства! — вздохнул он. — Этот красавчик полностью в моём вкусе!

Йеджи подавила порыв закатить глаза, ведь в этот момент всё её внимание должно быть сосредоточено на незнакомце.

— Я спросил: с кем ты разговариваешь? — кажется, в его глазах мелькнула неуверенность.

— Сама с собой, не видно что ли?

Если честно, она от себя подобного не ожидала. Просто он показался таким милым, что желание подразнить неожиданно взыграло в ней.

— Репетирую речь перед предками, — договорила она, когда парень сделал шаг назад. — Ну и лицо у тебя, будто привидение увидел.

— Ну ты и тролль, — протянул Феликс, приподняв брови.

— Кто бы говорил, — заметила Черён. — Давай, Йеджи, покори его!

У Хван чуть не задёргался глаз. Комментарии этих двоих только мешали.

— У тебя очень убедительно получается играть сумасшедшую, — выдохнул парень.

Сердце замерло в груди. «Вот опять!».

— Почему это сумасшедшую? — ей стало обидно, он же совсем её не знает. Они впервые встретились!

— А как по-твоему со стороны выглядит девушка, говорящая сама с собой возле колумбария? — хмыкнул парень. Как будто не он испугался несколько мгновений назад.

Йеджи подошла к нему ближе и вдохнула запах кофе и свежести, разглядывая его лицо. Синяк на скуле снова привлек внимание. В совокупности с трещиной не похоже на простое падение, как некоторые парни любят отмазываться. Вероятнее всего его кто-то ударил.

— Мне просто нравятся фонтан и цветы, — выдохнула она, когда Черён сказала, что слишком много пялиться неприлично. — Да и если бы я спятила, сказала бы имена воображаемых людей, согласен?

— Да, — кивнул парень, его голос стал чуточку ниже.

Феликс снова присвистнул и похлопал в ладоши.

— Плюс сто очков за изворотливость.

— Ты можешь помолчать? — прошипела Черён, и Йеджи была ей за это очень благодарна.

Какое-то время она с незнакомцем простояли в образовавшейся паузе, пялясь друг на друга.

— Я — Хван Йеджи, — наконец решилась она и протянула руку. Парень удивлённо вскинул брови.

— Хван Хёнджин, — его холодная рука коснулась её ладони. У Йеджи мурашки пробежали по всему телу.

Она улыбнулась:

— Однофамильцы, значит. Приезжий?

— Можно и так сказать, — кивнул парень.

— Тогда добро пожаловать в Нэрён! — она развела руки в стороны.

«С какого-то времени, не самый безопасный город в провинции», — мелькнула мысль, но Йеджи смолчала.

— Спасибо.

Они снова остались в тишине, и от Йеджи не укрылось, что Хёнджин тоже рассматривает её.

— Отлично, ты познакомилась с самым красивым парнем, которого я когда либо видела! — Черён улыбнулась так, что стала похожа на маленькую лисичку.

— Ага, но она всё ещё не решила, что делать с Джисоном, — встрял друг.

Это снова вернуло Йеджи к насущным проблемам, как если бы её окатили ледяной водой. В разговоре с парнем она почувствовала себя свободной от тяжелого камня на душе, а теперь он снова вернулся, придавив её своим грузом так сильно, что, казалось, будто даже ноги готовы были подогнуться.

— Мне надо идти, — прошептала она Хёнджину, и медленно попятилась к выезду-выходу с территории. Хотелось поговорить с ним о чём-нибудь ещё.

Непонятное чувство снова возобладало над другими.

— Приятно было познакомиться, красавчик! — крикнула Йеджи, помахала ему рукой и убежала.

Парень ничего не ответил. Хотя, наверное, она просто не услышала. Да ведь?