Шестая королева

Все еще остолбенелый король Нарнии внимательнее вглядывается в висящего над ним матроса с символом верховной власти Нарнии на шее. Висевшая прежде мешком рубашка, из-за вытянутых вперед рук натянулась на фигуре матроса, четко обозначив тонкую талию и выпуклую грудь. Питер сжал губы в тонкую линию. В нем одновременно боролись смешанные чувства: удивление, раздражение, немого гнева и, как ни странно, смех. Питер взял себя в руки.

— Агамемнон, — окликнул король, — ты большой молодец! Когда закончишь, зайди ко мне в каюту, у меня к тебе будет небольшая просьба.

Король огромным усилием придал своему лицу серьезное выражение и отправился в каюту. Дженни с облегчением вздохнула. «Кажется — не заметил» — сказала она про себя и через пару минут спустилась с мачты. Она понимала, что главное — это не задерживаться в его каюте и как можно скорее вернуться в трюм. Желательно, любыми способами избегать зрительного контакта.

Девушка постучалась в дверь каюты короля. Получив разрешение войти, она переступила порог и принялась увлеченно рыться в карманах, будто ища что-то очень важное.

— Вы меня звали, Ваше Величество, — басом произнесла девушка, продолжая рыться в карманах и не глядя на короля.

— Да, звал, — Питер встал из-за тяжелого дубового стола с кучей бумаг и сделал шаг в сторону Дженни, — Агамемнон, будь так добр, одолжи мне пожалуйста свою головную повязку. — Питер протянул руку в ожидании. Лицо оставалось непроницаемым, но на нем играла тень улыбки.

Дженни выругалась про себя. Он же сейчас увидит, нельзя снимать повязку. Она неуверенно поднимает взгляд на короля и их глаза встречаются.

— А-а-а! — Кричит девушка, прикрывая глаза ладонью.

— Что? — Питер испугано делает шаг назад.

— Конъюнктивит! — Выпаливает Дженни басом первое, что приходит в голову. — Приступ! Острый! Глаза! Я почти ничего не вижу!

Питер делает несколько шагов навстречу и оказывается совсем рядом:

— Дай, я посмотрю, — парень протягивает руки, чтобы отнять ладонь Дженни от ее лица.

В панике Дженни снова начинает кричать:

— О-о-о! — Девушка увертывается из рук Питера и сгибается пополам, хватаясь одной рукой за спину. — Радикулит! Не могу стоять!

Девушка начинает в панике носиться по каюте, прикрывая одной рукой глаза, другой держась за спину. Питер, вскинув брови, наблюдает за спектаклем, пытаясь словить Дженни и удержать на месте.

Руки Питера почти смыкаются на поясе Дженни, но тут она в панике падает на четвереньки:

— О, моя монетка! Я ее второй день ищу! — Девушка быстро ползет на четвереньках за воображаемой монетой, ища выход. Питеру уже трудно сдерживать смех. Он сверху наблюдает за ползающим «Агамемноном»: бандана съехала набекрень, на голове показался пучок волос, из которого выбилось несколько прядей волнистых волос.

Наконец, Дженни видит приоткрытую дверь и устремляется к ней. Остаются всего каких-то пару метров, но дорогу ей преграждают ноги верховного короля. Питер за шкирку, как котенка, подымает девушку с пола и укоризненно смотрит ей в лицо, срывая свободной рукой платок с ее головы. Длинные волосы рассыпаются по плечам, а сама Дженни, закусив губу, отводит глаза в сторону, избегая зрительного контакта с Верховным королем.

***

Питер сидит за столом, лицо его серьезное, он в упор смотрит на Дженни, которая стоит перед ним, глаза опущены в пол, щеки пылают.

— Ты ослушалась моего приказа, — в его голосе звучат острые нотки, — но это лишь малая доля твоей вины.

Питер делает паузу, но девушка не произносит ни слова, продолжая смотреть в пол.

— Нарния осталась без наместника, — продолжает верховный король, — это недопустимо! Ты хоть понимаешь, что будет, если мы все не вернемся? Война за трон? Раздор? Думаю, соседи тоже будут не прочь заявиться со своими войсками на наши земли и начать качать свои права. Хочешь, чтобы Нарнию поделили между собой Орландия и Тархистан? — Король ежиться от самой мысли и с шумом сбрасывает со стола несколько книг.

— Я не хотела, — жалобным, дрожащим голосом произносит Дженнифер. — Прости пожалуйста... Просто я не хотела снова оставаться там совсем одна, — Дженни наконец решается поднять глаза, на короткий миг их взгляды пересекаются и она сразу же снова отводит взгляд. — Я бы все равно не смогла вас заменить, и если случиться самое страшное, лучше я погибну вместе с вами.

Гнев верховного короля немного утихает.

— Хорошо, — произносит он, — тогда скажи мне, кто тебе помогал нарушить мой приказ? Я ни за что не поверю, что этот маскарад ты устроила сама.

Дженни молчит, продолжая смотреть вниз.

— Ну? — Не унимается Питер, — Я что-то непонятно говорю? — Тон острый, холодный.

Дженни отрывает взгляд от пола, смотрит в голубые глаза Питера и качает головой.

— Я не скажу, — шепчет Дженни.

— Что? — Переспрашивает Питер.

— Питер, делай, что хочешь, но я не скажу. — Девушка продолжает смотреть на короля. — Наказывай меня одну, я других не выдам.

Питер отворачивается, чтобы скрыть улыбку. Гнев куда-то уходит. Он доволен ответом Дженни, ябед среди своих подчиненных он бы не потерпел. Когда Верховный король снова поворачивается к Дженни, на его лице появляется игривая улыбка:

— Раз так, тогда иди в угол и стой там полчаса!

— Что? — Дженни непонимающе вскидывает брови.

— Иди в угол, ты наказана, — как ни в чем небывало повторяет Питер, указывая рукой на угол каюты.

— Питер, я не ...

— Сорок минут, — перебивает король Нарнии, с издевательской усмешкой на лице.

На смену удивления к Дженни приходит раздражение:

— Тебе аж так сильно хочется меня унизить?!

— Пятьдесят — Питер с улыбкой сначала лениво смотрит на свои ногти, а затем переводит взгляд на Джен, — будем торговаться дальше?

Дженни, задыхаясь от раздражения, резко разворачивается и идет к углу комнаты, на который указал Питер. Сам же король с самодовольной улыбкой оглядывает стоящую к нему спиной девушку.

— Знаешь, — протягивает он, — а наряд тебе к лицу.

Дженни резко разворачивается, руки сложены на груди, в глазах сверкают искорки гнева:

— Певенси, я тебя ненавижу!

Верховный король лишь заливается смехом и добавляет:

— И никакого десерта на ужин!

Дженни раздраженно отворачивается, а Питер опускает взгляд на кипу бумаг у него на столе и погружается в работу, все еще улыбаясь.