«Пролог»
Теплый летний день. Солнце светило ярко, но не палило, а мягко согревало город. Воздух был наполнен ароматом свежей травы и цветущих лип. Девушка по имени Дания лежала на кровати в своей комнате, наслаждаясь тем, что ей не нужно было никуда идти. Ее комната была небольшой, но уютной: на стенах висели плакаты с ее любимыми рок-группами, на полке стояли книги по музыке и гитара в углу. Окно было приоткрыто, и легкий ветерок шевелил занавески. Даня была одета в длинную белую футболку с принтом ее любимой группы и черные обтягивающие шорты. Ее худощавая фигура выглядела хрупкой, но в глазах читалась внутренняя сила. На лице еще виднелись следы ссадин и пластыри, а костяшки пальцев были слегка сбиты — напоминание о недавних событиях.
На столе рядом с кроватью лежал телефон, который то и дело вибрировал от новых сообщений. Даня лениво протянула руку и взяла его. На экране были сообщения от родителей, которые интересовались, как она себя чувствует, но она легко и без колебаний их проигнорировала, и от друга Кирилла, который звал ее на прогулку. Она улыбнулась, читая его текст:
Мисан 12:03
Дан, выходи, давно не виделись. Погуляем, поговорим. Ты же не будешь весь день валяться?
Она взглянула на сообщение, подумав пару секунд как на него ответить. Посмотрела в окну и решила, что возможно было бы реально неплохо прогуляться, она же не одна идет, а с другом. Она быстро набрала ответное сообщение и отправила его:
Вы 12:06
Хорошо, выхожу через десять минут.
С трудом поднявшись с кровати, Даня подошла к шкафу, открыла дверцу и достала черное худи с капюшоном. Натянув его на себя, она поправила волосы, которые были собраны в небрежный хвост, и вышла из квартиры. На улице ее уже ждал Кирилл. Он был высоким парнем с длинными русыми волосами и голубыми глазами. На нем были серые джинсы и белая футболка с логотипом какой-то музыкальной группы. Он улыбнулся, увидев Даню, и протянул руку для приветственного рукопожатия.
— Ну, как ты? — спросил он, слегка приобняв ее. Она обняла его в ответ, расплываясь в улыбке. Но она чувствовала как нахлынули эмоции и чувства, она словно тонула в них, но старалась держаться сильной для него. Она сжала руку в кулак и посмотрела на парня.
— Нормально, — ответила Даня, стараясь звучать бодро и не показывать свою усталость и агрессию. Она просто хотела быть для Кира быть хорошей подругой и ничего более. — Просто устала немного.
— Понятно. Ну, пойдем, подышим воздухом.
Они направились в сторону парка Горького, разговаривая о том, о сем. Кирилл старался поддерживать легкий тон, но в его голосе чувствовалась забота. Потом он вспомнил о том, что девушка переводился в другую группу в университете, потому что та была не самой приятной, Кирилл каждый раз попадал под драки, пытаясь помочь своей подруге, но она лишь кричала уйти. Он удивлялся как в такой, казалось бы хрупкой девушке столько силы.
— Как там с переводом в другую группу? — спросил он, глядя на нее. В его глазах читалась надежда, что она сможет найти себе место и человека, который всегда будет рядом, а не тех, кто будет над ней издеваться как родители. Она и так была убита морально, а тут еще и избиения и драки почти каждый день.
— Пока не знаю, — ответила Даня, глядя под ноги. Она шла пиная камень, будто он был ее спутником. Ее глаза выражали лишь скуку и раздражение. — Преподы говорят, что все решаемо, но нужно время.
— Ну, ты держись. Ты же сильная, справишься, — сказал парень, сжимая ее плечо, она еле заметно искривилась от боли, но не отошла. Парень заметив это, убрал руку от нее, и засунул руки в карманы.
Дойдя до парка, они сели на качели. Кирилл аккуратно раскачивал Даню, стараясь не делать резких движений. Она сидела, слегка откинув голову назад, и смотрела на небо. Белые облака, которые давали надежду на прекрасное и далекое будущее, плыли словно спешили неизвестно куда и хотелось схватить их, остановить. Она все так же сидела откинув голову назад, крепко держась за канаты качели. Вдруг ее телефон зазвонил. Это был преподаватель по экономике, а так же их куратор.
— Алло? — ответила Даня, слегка нахмурившись. Она будто чувствовала, что сейчас ей нанесут смертельный удар, но она услышала мягкий и добрый голос куратора, она слегка расслабилась.
— Даня, привет. Как ты? — спросил мужской голос на другом конце провода, но в его голосе читалась легкая тревога, он знал о ее проблемах в семье, знал о драках и он был единственным, кто из взрослых ее реально поддерживал, но ей было плевать.
— Нормально, — ответила она, оголяя белоснежные зубы с оскале, словно она готова была накинутся на него как бешеная собака, если бы не расстояние.
— Слушай, насчет твоего перевода. Мы все обсудили, и тебя переведут в другую группу. Но тебе нужно будет подтянуть теорию.
— Хорошо, спасибо, — коротко ответила Даня и сбросила звонок. Она не хотела слушать его нравоучительную речь, она просто хотела насладиться прогулкой с другом и легким дневным утром. Ветерок немного создавал приятную атмосферу, и все казалось спокойным.
Кирилл посмотрел на нее с вопросом в глазах. В них читалась неопределимая и убивающая тревожность, которую парень настойчиво пытался скрыть. Но девушка словно читала его как раскрытую книгу и видела насквозь как рентген.
— Что-то важное? — все же спросил он, смотря ей в экран телефона, словно пытаясь понять с кем она разговаривала, но экран был заблокирован и лишь изредка мелькал обоями на экране блокировки с фотографией, где Даня стояла рядом с Аверсом.
— Нет, просто про группу, — ответила она, стараясь звучать равнодушно. Хотя она явно понимала, что если и эта группа будет плохой, то она просто отчислится к хуям, и продолжит заниматься любимым делом, а не этим всем.
— Ну, ладно. Может, пойдем к фонтану? — предложил он, вставая напротив с девушкой и протягивая ей руку, она посмотрела на него закатив глаза, но все равно взялась за его руку.
— Давай, — ответила она, и резко поднялась с качель. Они заскрипели, а девушка просто шла рядом с другом, наблюдая за погодой.
Они подошли к фонтану и остановились рядом. Вода блестела на солнце, создавая радужные блики. Они стояли молча, наслаждаясь моментом. Кирилл первым нарушил тишину.
— Даня, ты уверена, что у тебя все в порядке? — спросил он, глядя на нее. Она выглядела странно, будто ей было плохо физически. Девушка еле держалась на ногах, крепко держась за перила.
— Да, просто... — она замолчала, глядя на воду. — Просто иногда все это давит.
— Я понимаю. Но ты не одна, помни это, — сказал парень аккуратно кладя руку ей на спину, она выгнулась словно хотела, чтобы он ее не трогал. Но лицо все равно не выражали никаких эмоций, кроме апатии.
Они простояли у фонтана еще минут тридцать, обсуждая разные мелочи. Посмотрев на время, девушка поняла, что пора бы уже идти на репетицию. Потом Даня предложила:
— Может, пойдем к музыкальному училищу? — сказала она сообщая время, парень кивнул, и развернулся.
— Давай, — согласился Кирилл, и вышел из парка, девушка поспешила за ним, словно боялась, что если отстанет он исчезнет.
Они направились к зданию училища. Оно было старым, но ухоженным. Кирпичные стены, высокие окна, на крыше — флюгер в виде скрипичного ключа. Девушка посмотрела на здание и свернула к новому, высокому и красивому музыкальному офису, который построили относительно недавно. Даня остановилась у входа и повернулась к Кириллу.
— Ну, я пойду. Спасибо за прогулку, сказала она поправляя гитару на плече, но она все равно съехала, почти падая.
— Не за что. Береги себя, ладно? — он улыбнулся и слегка потрепал ее по плечу.
— Постараюсь, — ответила она, улыбнувшись в ответ.
***
Дания переступила порог студии, и дверь со скрипом захлопнулась за ней. Черный чехол гитары скользнул по ее плечу, едва не задев свежую царапину на шее. Она поправила футболку с немного потускневшим логотипом «Nirvana», чувствуя, как грубая ткань шортов натирает ссадины на ногах. Ее кеды, когда-то белые, а теперь серые от пыли, оставили на полу мокрый след — на улице моросил дождь. Саша, сидевший на диване с чашкой кофе, поднял голову. Его толстовка пахла древесным ладаном, а в руке он вертел гитарный медиатор.
— Ты промокла, — произнес он, указывая взглядом на лужицу у ее ног. — Хочешь полотенце? — он протянул ей белое полотенце, наклонив голову чуть набок. Девушка закатив глаза, отодвинула от себя его руку и подошла к дивану.
— Не надо, — буркнула Дания, сбрасывая чехол на пол. Ее пальцы дрожали, когда она доставала гитару. На деке виднелась трещина, заклеенная скотчем. Она берегла эту старую и уже прожившую все хорошие дни, ну.. и плохие тоже.
— Опять дралась? — Саша встал, приблизившись. Его кроссовки скрипели по полу, создавая неприятный режущий слух звук, она искривилась, но все равно подняла гитару с пола и положила ее на свои колени.
— Не твое дело, не лезь в это, — она дернула струну, и резкий звук заставил его вздрогнуть. Звук, сыгранный на баре разнесся по всей студии, создавая грубый образ в глазах Аверса. Он не обратил на это внимания, и все равно приблизился к ней.
— Может, сначала обработаем эти раны? — Он потянулся к аптечке на столике, но она резко отстранилась, откидываясь на диван. В его глазах вспыхнул огонь, огонь ярости и экстрима. Она двигала затекшими пальцами пытаясь их размять, но боль от ран обожгла ее кожу.
— Начинаем урок или нет?
Она ударила по струнам, и комната наполнилась диссонансным гулом. Саша сел напротив, скрестив ноги, и наблюдал, как ее пальцы сбиваются в ритме, будто пытаясь вырваться из клетки. Она закрыла глаза, словно пытаясь погрузиться в музыку, стать звуком, не телом. Она мотала головой в такт музыки, словно пыталась навсегда вытрясти из себя всю боль, которая накрывала ее с каждым днем.
— Ты слышала о динамике? — перекрикивая шум, спросил он. Он надел наушники на уши, пытаясь не слышать все это. — Можно играть тише, знаешь ли.
— Не учи меня, — она впилась ногтем в струну, вырывая визгливый аккорд. — Ты хочешь, чтобы я была как все? Мелодично? Предсказуемо? — она не любила быть похожей на других, и Аверс это знал. Когда он пересматривал фотографии со всеми девушками которых знал и фотки со своей подопечной, он видел как она отличалась ото всех, как она была такой яркой, и в другой момент такой черной...
— Я хочу, чтобы ты не сломала инструмент. И себя заодно, — сказал парень, садясь за компьютер, и начал добавлять новые дорожки к биту. Девушка смотрела на него, и в конце концов сдалась.
Дания вскочила, волосы рассыпались по плечам, цепляясь за серебряную цепочку на шее. Она закружилась, ударяя корпусом гитары о стену. Плакат с Джими Хендриксом затрепетал. Она кричала в такт музыки, прыгала и бегала по всей студии. Она чувствовала себя хорошо, когда выплескивала эмоции через игру на гитаре, и это была ее маленькая римская империя, которая никогда в жизни ее не предаст.
— Остановись! — Аверс перехватил гитару, когда та уже готова была выскользнуть из ее рук. Он выдернул кабель с усилителя и положил гитару на подставку. — Ты не на ринге! Что с тобой?
— Отдай! — она рванулась к нему, но споткнулась о кабель. Ладони врезались в пол, и пластырь на левой руке отклеился, обнажив синеву под кожей. Тело заныло от резкой, пронизывающей боли, которая разрасталась от удара. Она легла на пол, уткнувшись в его лицом.
Он опустился рядом, пытаясь поймать ее взгляд, но он метался по всей студии, и не мог остановиться:
— Кто это сделал? Отец? Или те ребята из универа, о которых ты молчишь? — он схватил ее за руку, и закатил рукав. Он надавил на рану, и из нее начала сочится кровь, она резко отдернула руку и накинулась на парня, она была сейчас зверем, готовым разорвать сородича.
— Заткнись! — она вцепилась в его толстовку, и шов на плече треснул. — Ты ни черта не понимаешь! Ты с твоей... идеальной жизнью!
— Идеальной? — он резко высвободился. — Я два года не могу написать альбом! Каждый день слушаю, как люди вроде тебя выворачивают душу через струны, а сам...
Голос его сорвался. Дания замерла, впервые заметив тени под его глазами. Аверс выглядел плохо, но его идеальное и симпатичное лицо ничем нельзя было испортить. Вентилятор жужжал в углу, разбрасывая запах ладана и чего-то горького — возможно, несвежего кофе в чашках.
— Пошли, — Саша встал, с силой застегивая толстовку черного цвета. Девушка поднялась отряхивая ноги и кофту от пыли, она повертела головой и отошла, но парень вытолкнул ее к выходу.
— Куда? — она недоверчиво фыркнула, но вышла на улицу, шагая за Аверсом. Он шел быстро, будто все это было неправильно, но он не знал как все поменять.
— Туда, где ты не сможешь сломать мою аппаратуру.
Машина пахла одеколоном с запахом морского дна и бензином. На заднем сиденье валялись ноты с пометками «Последний шанс» — новым альбомом Аверса и пустая бутылка из-под колы. Дания прижалась лбом к стеклу, наблюдая, как дождь рисует змейки на асфальте.
— Ты знаешь, почему я взял тебя в ученики? — Саша крутанул руль, съезжая на обочину у парка. — Потому что ты играешь, как будто завтра умрешь. Но так нельзя жить, понимаешь? — девушка улыбнулась, но по щеке скатилась горькая слеза, но она быстро ее стерла рукавом своей кофты.
Они вышли под дождь. Он накинул ей на плечи свою олимпийку, пахнущую дешевым, но приятным одеколоном. У моста через пруд она остановилась, сжимая перила. Отражение фонарей в воде дробилось на тысячи осколков, на калейдоскоп страхов и эмоций, она слышала как вода трескалась, и осколки попадали ей в сердце.
— Когда я играю, — она говорила так тихо, что он едва расслышал сквозь шум дождя,
— я слышу, как он кричит. Мой отец. Когда бил маму. А потом... меня.
Саша осторожно прикоснулся к ее руке, но она не отдернула. Он сжал ее руку, подходя к ней и обнимая ее за талию со спины. Она расслабленно откинулась на его плечо, сжимая руками его ладони.
— Почему не ушла? — вдруг спросил он, целуя ее в висок, она аккуратно улыбнулась, стирая слезы с глаз.
— Куда? — она горько рассмеялась. — В приют? Как в пятнадцать?
Они молча шли мимо деревьев, с которых капало на мокрый асфальт. Саша достал из кармана поясной сумки шоколадку. И протянул девушке, она дрожащими руками взяла ее, рассматривая.
— Держи. Глюкоза для мозга.
— Ненавижу сладкое, — она сморщила нос, но взяла.
— Врешь. Видел, как ты в прошлый раз съела целый кекс.
Дождь усилился, когда они вернулись к машине. Дания вдруг схватила его за рукав:
— Отвези. Сейчас же, — приказала она, прижимаясь к его предплечью лбом. Он приобнял ее рукой и открыл дверь машины.
— Домой? — спросил он, включая дворники.
— Нет. К тебе.
Саша резко нажал на тормоз. Машина дернулась. Девушка больно ударилась головой об подголовник, и скривилась от боли. Парень отвернулся
— Ты уверена? — его пальцы сжали руль.
— Просто... не хочу быть одна, — она уткнулась лицом в худи, и он понял, что она плачет.
В его квартире пахло краской — незаконченная картина «Апокалипсис» занимала всю стену. Дания сидела на краю дивана с чашкой чая, когда он протянул ей свою розовую футболку:
— Переоденься. Ты дрожишь.
— Не ношу розовое, — она скривилась, но взяла, она отвернулась к нему спиной и стащила с себя худи и футболку, и натянула другую, теплую и приятную футболку на тело. Она легла на ее тело как мешок, даже учитывая, что у них одинаковое телосжение, она все равно болталась на ней, как на вешалке.
Ночью, когда город за окном превратился в мозаику огней, Саша накрыл ее пледом. Она лежала на кровати, и дышала. Словно в унисон, легко и поверхностно, иногда прерывисто, будто она всхлипывала. Но она просто лежала уткнувшись лицом в ладонь Аверса.
— Спи, — прошептал он. — Завтра разберемся, — продолжил он, накрывая ее, и усаживаясь ближе.
— Спасибо, — она уткнулась лицом в подушку, и ее голос был едва слышен. — Просто... не уходи.
Он сел рядом, включив тихую музыку. Гитара в углу молчала, но в воздухе витало что-то новое — надежда, смешанная с болью.