8
От лица Лисы:
Домой мы вернулись поздно. Перед сном я была в кабинете отца.
-папа можно войти? Тихо спросила я. Он лишь тепло улыбнулся и кивнул.— Завтра у тебя день рождения... — начала я, голос слегка дрогнул. — И я приготовила тебе подарок.Он посмотрел на меня с нежным удивлением, а я осторожно протянула ему коробку, будто вручала что-то очень хрупкое. Рядом с папой я всегда чувствовала себя ребенком. Мой властный тон и стальной характер всегда исчезал.Он взял подарок с бережностью, с которой он всегда относился ко всему, что касалось нашей семьи. Его пальцы аккуратно развязывали ленту, словно не хотели нарушить ни один узелок.торопясь — как человек, умеющий ценить каждое мгновение. Когда крышка снялась, он замер.Внутри лежала старая, потемневшая от времени чёрно-белая фотография — он держит меня маленькую на руках, на фоне того самого кафе, куда мы с Соми ходили в детстве. Я смеюсь, а он смотрит на меня с таким выражением, будто в мире больше ничего не существует.Рядом — маленькая записная книжка в кожаном переплёте. Это был его старый блокнот, который я тихо забрала года 4 назад. Я вручную переписала в него цитаты из его любимых книг, добавила фотографии нашей семьи, вклеила засушенные цветы с дачи, где мы отдыхали раньше .На последней странице — моё письмо."Спасибо тебе, папа, за то, что всегда был рядом. За то, что был не просто отцом, а человеком, который учил меня жить. Этот блокнот — маленький кусочек нашей памяти. Я уже взрослая, но всегда останусь твоей дочерью. С любовью — Лиса." Когда он начал задыхаться от кашля, моё сердце сжалось в страхе. Казалось, мир остановился на миг — я не хотела, не могла видеть его таким... больным, ослабленным. Я старалась верить, что всё обойдётся. Но диагноз был беспощаден — рак лёгких.Я до сих пор помню тот день, будто это было вчера. Словно мир раскололся на до и после. Три года назад... Время, когда всё пошло наперекосяк.Год, который пережил расставания с Минни. Год, когда я узнала о болезни отца. Год, когда жизнь перестала быть прежней.Но даже тогда, в череде боли и потерь, я держалась за одно — за любовь к нему. За память. За каждую строчку в этом блокноте. В горло поступила комм, глаза невольно заполнилась слезами. — Лили... — тихо сказал он, поднимая на меня глаза, полные нежности и боли. — Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.Он прижал блокнот к груди, словно хрупкое сокровище.
— Знаешь, иногда кажется, что я теряю части самого себя... память, дыхание, силы. Но этот блокнот... — он улыбнулся сквозь кашель, — он как якорь. Как напоминание, что я всё ещё чей-то отец. Твой отец.
— Спасибо тебе, родная. Ты выросла. Такая сильная, добрая... Но для меня ты навсегда останешься той девочкой с глазами, как небо после дождя. Я горжусь тобой. И люблю тебя — больше, чем смогу когда-либо сказать. Я обнял папу очень крепко будто бы потеряю его...
___________
Дом с самого утра жил предвкушением праздника, который должен был состояться вечером. Повсюду царила суета: Соми, сосредоточенная и деловитая, украшала комнаты — то вешала гирлянды, то расставляла цветы в вазах, периодически раздавая указания, словно генеральный координатор семейного счастья.Папа ещё не спустился на завтрак, а внизу уже витал аромат тостов, ягод и апельсинов.Сверху, с лёгким стуком по ступеням, появилась Дженни, спускаясь по лестнице с небольшой коробкой в руках. В ней лежали маленькие лампы, кажется которые они собирались повесить на заднем дворе.На ней была длинная белая юбка из кружева, плавно ниспадавшая до щиколоток, и тонкая майка на бретельках, подчёркивающая её утреннюю лёгкость. Волосы аккуратно заплетены в косы, простота, которая смотрелась изящно.
— Соми, куда это вешать? — спросила она, подходя к сестрёнке, и та тут же оживлённо принялась объяснять, одновременно указывая на окна и деревья.
— Доброе утро, мисс Ким, — с улыбкой поприветствовала я её. — Похоже, я сегодня последняя проснулась.Дженни повернулась ко мне с мягкой улыбкой.
— Доброе утро, Лиса. Как спалось?
— Отлично. А тебе?
— Замечательно, — ответила она, прижимая коробку к груди. — Вижу, ты уже влилась?
— Да, — кивнула она, бросив взгляд на Соми. — Твоя сестра просто прекрасная.Я одарила ее широкой улыбкой и отправилась на завтрак.
________
От лица Дженни:
Я стояла на заднем дворе, вешая лампы на ветви деревьев, как и указала Соми. Вдруг в кармане завибрировал телефон. Экран замигал именем, которое словно ледяной нож пронзило мою спокойную реальность. Грег.Один его звонок — и всё, что я строила здесь, рушилось, как карточный домик. Я почти забыла, кто я. Зачем я здесь. Но теперь всё напомнило о себе.Я без колебаний взяла трубку, отбросив тень сомнений:
— Руби Джейн, как проходит операция? План убийства в действии? — голос Грега был холоден, как металл. Чёткий, без сантиментов.
— Всё по плану, босс, — ответила я собранно, без эмоций. Голос Руби Джейн — не Дженни — вернулся ко мне легко, как старая маска.
— Надеюсь, ты помнишь сроки. У нас осталось меньше трёх месяцев. Действуй.
— Есть, сэр.
— И запомни, Руби Джейн: чувствам не место в твоём разуме. Ни сожалений, ни сомнений. Ты не жертва, ты — решение. Ты делаешь выбор. Мы с тобой партнёры уже много лет. Ты всегда доводишь всё до совершенства. Я жду того же.
— Будьте уверены, сэр.Я отключила телефон. Несколько секунд стояла, глядя в экран, прежде чем спрятать его обратно. Снова подняла руки — и продолжила вешать лампы, будто ничего не произошло.Но внутри меня уже что-то надломилось. Свет ламп казался слишком тёплым. А голос Дженни, раздающийся где-то изнутри дома, слишком живым.Я продолжала вешать лампы, одна за другой, цепляя их за ветки, словно это могло отвлечь от мысли, что теперь сверлила голову, как игла. Внутри всё сжалось.Три месяца.Три месяца, чтобы превратить чью-то жизнь в пустоту.Три месяца, чтобы предать людей, которые впервые подарили мне что-то похожее на... дом.Я не дрожала. Моё лицо было всё так же спокойным. Движения — точными. Тело знало, как притворяться. Но разум внутри метался, как дикий зверь, загнанный в угол.«Чувствам не место. Это не ты. Это Руби Джейн. Это твоя роль.»Но вот в чём была проблема. Я уже не была только Руби. Я уже не была только оружием в руках других.Я смеялась с Лисой. Ела завтрак с Соми. Помогала готовить праздник для отца. Эти моменты не были ложью. И если я позволила себе их прожить — разве я ещё могу убить?«Ты ведь знала с самого начала, зачем пришла. Это всего лишь работа. Это не их смерть — это твоя свобода. Это завершение миссии, после которой ты исчезнешь. Исчезнешь, как всегда.»Но сейчас это уже не звучало как освобождение. Это звучало как предательство.Я представила, как Лиса снова улыбается, как её руки держат коробку с лампами, как её глаза ищут мои...
А потом представила их, потухшими.Я резко зажмурилась.
Нет.
Нет, чёрт возьми, я не готова. Не сейчас. Не так. Не с ней.«Грег не будет ждать. Ты знаешь, чем это кончится, если не выполнишь.»
— Всё в порядке? — вдруг раздался голос Лисы.Я вздрогнула, обернувшись. Она стояла в двух шагах от меня.
— Да... просто задумалась, — ответила я тихо, скрывая бурю внутри.Она кивнула и коснулась моего плеча — легко, по-дружески... по-человечески.А я в этот момент поняла:
если я позволю себе любить, я, возможно, не выживу.
Но если я останусь той, кем была — я уже мертва.
— Ты сегодня... какая-то не такая, — тихо сказала Лиса, наблюдая за мной чуть пристальнее, чем обычно.— Всё в порядке? Ты уверена? Ее голос был обеспокоен.Я отвела взгляд. Не могла долго смотреть ей в глаза — в них было слишком много света, слишком много доверия. А я... я была тенью, спрятанной за ложью.
— Просто немного устала. Всё хорошо, правда, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. И всё же рука дрогнула, когда я подняла последнюю лампу.
Она заметила. Я это почувствовала.
— Дженни если что то случилось ты можешь рассказать мне. Я готова выслушать тебя и помочь если смогу.Я хотела обнять её. Рассказать всё. О Греге. О прошлом. О том, что моё имя — не Дженни, а Руби Джейн Ким. Что я была послана сюда с одной задачей — и что именно Лиса была моей целью.Но губы не слушались. Я лишь прошептала:
— Лили я просто очень благодарна тебе за эти счастливые дни. Может на солнце перегрелась из за этого я какая-то не такая.
Её взгляд смягчился, но тревога в глазах не исчезла. Напротив — она, кажется, почувствовала больше, чем я позволила себе сказать.
— Тогда будь со мной честна.
Я застыла. Это был тот момент. Точка, откуда не вернуться.Сзади послышался голос Соми, зовущий нас помочь с сервировкой стола. Лиса взглянула туда, потом снова на меня.
— Обещай, что скажешь, если что-то случится. Сказала она.
— Обещаю.Она ушла первой. А я осталась стоять под деревом, глядя на лампы, которые больше не казались праздничными. Они напоминали мне обратный отсчёт.
________