❍ Глава 2
Этот Люк Волден обвязал меня и тянул так сильно, что до сих пор остались складки от бечевки бордового оттенка на животе. Он постоянно озирался по сторонам, ненароком скрипел подошвами и громко выкрикивал: «Пошли!».
Я готова была плюнуть ему в лицо, кричать оскорблениями, биться, но понимала, что лишь разозлю Кровопийцу, а он, впоследствии, отыграется на мне.
Все, что оставалось мне – молча оглядываться по сторонам, наблюдая за тем, как других так же тащили за веревку, уводя от толпы. Они, в отличие от меня, дергались, бессмысленно боролись за свободу. Я представляла, как от их движений натирало спину. Возможно, что до крови. Это как спускаться по канату, пытаясь ловко скользнуть по нему вниз – руки жжет и образовываются волдыри.
Парень звякнул ключами, нашел нужный и со скрипом отворил тяжелую железную дверь, грубо толкая меня вовнутрь.
Я обессиленно упала на холодный сырой пол, машинально съеживаясь от неловкости и холода. На мне осталось лишь бежевое белье, ноги стоптаны в кровь, все тело пульсировало, волосы были распущены и жутко взъерошены – помню, как кто-то умудрился даже вырвать клок из шевелюры. Чувствую, как уже завтра буду покрыта множеством синяков, если, конечно, оно наступит для меня.
Повсюду было сыро. На стенках виднелись желто-коричневые разводы. В углу мне даже показалось, что это не просто пятно, а кровавый след вытянутой руки, тянущейся вверх. Лучше не думать о том, что испытывала в тот момент жертва. Время придет – сама узнаю. Нужно сосредоточиться, осмотреться и найти к этой твари подход. До каждого человека можно достучаться, верно? Главное – не сказать лишнего.
Вокруг не оказалось ничего полезного – только разбросанные вещи, остатки еды, непонятные книжки, журналы, газеты и прочий мусор, а напротив двери располагался матрас противно желтого цвета. Может, из-за тусклого освещения не видны все предметы, которые могли бы мне помочь? Попалось бы что-то острое или тяжелое...
Парень не торопил события. Захлопнул дверь, отряхнулся, убрал челку с лица, оголяя многочисленные уродские шрамы, и уселся за стол, сложив руки на груди. Закрытая поза.
— Как твое имя, милая?
Не хотелось ничего говорить, но я заставила себя, чтобы не нарываться на проблемы.
— Джесси, — очень тихо произнесла и совершенно без эмоций.
— Мне так редко в последнее время попадаются блондинки, — усмехнулся он, не отводя от меня взгляда. — А тут еще и с такими выразительными глазами! Разве не удача?
Кровопийца оскалил зубы. Медленно поднялся и направился ко мне.
— Разбойничий закон непреложен: девушка принадлежит сначала похитителю, потом остальные бросают жребий, и несчастная служит забавой для всей шайки, пока она им не наскучит или не умрет*. Зачем же ослушалась, Джули? Зачем опоздала домой? — улыбается этот Люк Волден, надвигаясь громкими косолапыми шагами.
Ненависть сменилась страхом.
Не было и мысли возразить, что Кровопийца перепутал имя – без разницы. Так или иначе, я – вещь, игрушка, которую он будет крутить в руках. Вопрос в другом: как долго в его глазах будет сверкать искра интереса?
Невозможно здраво мыслить под эхо приглушенных криков жертв, находящихся в данный момент в соседних комнатах. Знаю, что буду визжать так уже совсем скоро. Что буду изгибаться, плакать и молить, надеясь, что жалобный вид побитого щеночка пробудит в Кровопийце совесть.
Я сжалась в уголке, обняв колени. А он все надвигался огромной тенью, как падальщик, готовый накинуться на мертвечину быстрее своих сородичей. Я опустила взгляд и отвернулась. Ровесницы всегда болтали о потере девственности как о нечто прекрасном и знаменательном, но они почему-то не упоминали о существовании насилия...
Надеюсь, этот урод войдет в меня очень быстро. Я постараюсь не издать и звука, лишь стисну зубы и зажмурюсь, чтобы прокручивать счастливые моменты своей жизни в голове, а еще не буду думать о том, что творят в данный момент с Томасом. Черт, а если он уже лежит без сознания?
В дверь постучали.
Глаза Люка округлились. Он сделал один большой шаг и навис всем телом надо мной, небрежно схватив лицо в руках.
— Кричи, — шепнул он, почти касаясь губами моего уха.
Я не шелохнулась, смотрела ему прямо в глаза.
В дверь снова постучали.
— Кричи! — он надавил подушечками пальцев возле скул и стал трясти, ногти впивались в щеки.
Раздался вопль. Настолько сильный, что хотелось закрыть уши руками. Не сразу дошло, что звук исходит из меня, лишь когда все стихло. Начала дышать только после того как Волден ослабил хватку и отошел на несколько шагов.
Его уродливый шрам был так близко, чуть ли не касался моей щеки. Наверно и этому уроду когда-то досталось за все его поступки. Поделом, жалкий Кровопийца.
Он долго скрывался в углу - свет не попадал в ту зону. Чем-то шуршал, звякал минуты две, после чего я вновь услышала его приближающиеся шаги. Автоматически прижалась к плесневелой стенке.
— На, оденься, — произнёс Волден, пнув к моим ногам какую-то тряпку — жалкое подобие одежды.
— Это, — единственное, что удалось мне произнести вслух, но сказанное было слышно только мне.
Что он задумал? Видимо, ждет, когда я успокоюсь и перестану паниковать, чтобы в самый неожиданный для меня момент накинуться и повалить на пол. Я видела тот взгляд... он был готов сделать это, если бы в дверь не постучали. Все и вся говорило об этом.
Нужно притвориться дурочкой. Сделать вид, будто я уже смирилась со всеми возможными вариантами событий и лишь хочу ему угодить.
— Одеться?
— Ну да, — спокойно произнёс парень, продолжая расхаживать по комнате в поисках чего-то. — Ты же не собираешься сидеть тут в такую холодную ночь в одном белье... бежевом, — на последнем слове Волден издал противный смешок.
Урод. Моральный токсичный урод.
Он выискивает подходящий момент – все ясно.
«Схватят — бей коленом в пах. Если не получится, тогда постарайся врезать локтем, именно локтем, а не кулаком, поняла? Так будет больнее», — вертятся в голове слова Томаса.
Даже если все будет кончено, я буду бороться. Даже если не получится сбежать, я буду успокаивать себя, что хотя бы пыталась.
Вопли из соседних комнат не стихают. Они будто часть мéста бесконечных страданий людей. Стоит одному затихнуть, как второй уже успевает набрать в легкие воздуха, чтобы закричать снова.
Теперь-то я понимаю, почему его прозвали именно Логовом Неизвестности – никогда не знаешь, в какой момент худший кошмар воплотится в реальность.
Боже, повернуть бы время вспять...
Брезгливо дотронулась до вещицы. Местами она была липкая, грязная, у правой подмышки зияла дыра, а на середине живота блестело багровое пятно... Кровь мученика?
Здесь действительно холодно – все тело давно покрылось гусиной кожей, а ноги слегка дрожали. Пришлось напялить это дерьмо на себя. Явно не мой размер – подобие свитшота доходило чуть ли не до колен, руки вовсе пропали из поля зрения, утонув в рукавах. За то дрожь исчезла.
— О, нашёл! Лови! — парень замахнулся чем-то, я не успела среагировать, поэтому что-то твёрдое попало в плечо.
Я потёрла рукой задетое место и посмотрела вниз на причину боли в плече.
— Это яблоко? — негромко спросила я, поднимая его с пола.
— Конечно. Пить хочешь?
— И как мне все это понимать? — бездумно вырвалось у меня.
— Понимай, как хочешь, — сказал Волден, предлагая мутной воды. Стараясь ненароком не нагрубить, я отказалась. — С тобой был еще кто-то из знакомых?
Вопрос с подвохом.
— Нет, — соврала я. Не дай бог это убожество узнает о Томасе.
— Да что ты говоришь! — он ухмыльнулся, вновь подходя все ближе ко мне. — Даю вторую попытку.
Кровопийца присел на корточки, чтобы поравняться со мной и едва прикасался рукой, пока гладил указательным пальцем мою щеку.
Чтобы не выдать дрожащий голос, я сильно замотала головой.
— Ну зачем же врешь? — Волден причмокнул. — Делаешь только всем хуже. Знаешь что бывает, когда молодые парни случайно попадают сюда, м?
Его шепот казался слишком громким. Он отскакивал от стен и эхом возвращался вновь ко мне. Я вся дрожала от его манипуляторских приемов. Его близость и касания были противны до тошноты, а само упоминание о Томасе вообще выбивало меня из колеи. Не находила никаких слов – ни одна мысль не проскользнула в голове.
— Не знаешь, — за меня ответил он. — Слышишь эти крики? Они вполне могут принадлежать твоему брату. А ты представь, как он корчится. Как стонет и сплевывает сгусток крови. Знаешь, нет ничего хуже физической боли, может, он уже мечтает о скорой смерти?
— Хватит! — как же хотелось закрыть уши ватными тампонами, чтобы не слышать его лепета.
Сильно дернула завязанными руками – бессмысленно, лишь больше заныла кисть.
Его слова заставляли мой мозг рисовать в голове картинки и видеть Томаса, лежащего в луже собственной крови.
— Да, брат был со мной, доволен?! — замолчала, чтобы проглотить горькие слезы. — Это то, что ты хотел услышать?
Люк Волден ничего не ответил. Под мои всхлипывания и вздохи от барахтаний, он оттащил меня в самый дальний угол комнаты и привязал к деревянному шесту, совершенно ограничивая возможность действий.
— Я скоро вернусь, — бросил он и скрылся в тени.
Звон железной двери растворился так же быстро, как и появился.
Вот и осталась одна с непонятной бумажкой, прикрепленной прямо напротив моего лица. Будучи истощенной и уставшей, я облокотилась головой об плесневелую стенку и глаза автоматически забегали по строчкам:
" В душе моей потухла искра,
Рождаемая много лет.
Виной тому басы регистра,
Кто в обществе - приоритет.
Слова его всем очень лестны,
Но, стоит нрав его задеть,
Все нервы вскоре ваши треснут,
Никто не станет вас жалеть.
С проблемой этой я столкнулся,
Подростком будучи блатным,
В страданиях чуть не задохнулся,
Но вышел из воды сухим.
Совет покажется мой странным,
Подобных ссор чтоб избежать,
Рекомендую быть гуманным,
Вторую щёку подставлять.
В ответ на зло — добром вы отзовитесь,
Быть может, вам совсем не по душе,
Но вы со временем угомонитесь,
Забыв невзгоды, словно в мираже.
Мораль стиха понять не трудно,
Судьбу лишь стоит подождать,
Она направит вас в то судно,
Чей курс конечный — благодать.
By: L. W. — D. K."
*Цитируется отрывок из «Графа Монте-Кристо»Александра Дюма.
Coming soon...