глава 16 : Тень за окном
Седьмая ночь в больнице была самой тяжёлой. Артём лежал в своей палате, один. Весь день он был особенно беспокойным — температура поднялась до 39, нога ныла, как будто кость снова ломалась. Врачи дали ему обезболивающее, но оно не помогло. Больница спала: коридоры пустые, свет выключен, только слабый гул ламп доносился издалека. За окном тусклый уличный фонарь бросал бледный свет на голые ветки деревьев, их тени дрожали на стекле.
Артём лежал на спине, глядя в потолок. Его грудь вздымалась тяжело, пот стекал по вискам. Ему было плохо — не только физически. Это чувство, это странное, липкое ощущение, достигло пика. Он закрыл глаза, пытаясь уснуть, но сердце стучало слишком громко. И вдруг он заметил — что-то изменилось. Тишина стала гуще, воздух — холоднее.
Он открыл глаза. На кафельном полу палаты появилась тень. Небольшая, расплывчатая, дрожащая в тусклом свете фонаря. Она не была похожа на тень дерева или шторы — это был силуэт. Человеческий. Артём замер, его дыхание остановилось. Он медленно повернул голову к окну.
Там стояла она. Лина. Её силуэт вырисовывался на фоне стекла — худое тело, длинные тёмные волосы, слегка сгорбленные плечи. Она смотрела на него, её чёрные глаза блестели в темноте, бесконечные слёзы текли по её бледному лицу, оставляя мокрые дорожки. Она не двигалась, просто стояла, её взгляд был полон печали, боли, тоски. Артём моргнул, думая, что это галлюцинация. "Мне мерещится. Это не может быть", — шептал он про себя, но сердце билось так сильно, что казалось, вырвется из груди.
И вдруг она улыбнулась. Лёгкая, едва заметная улыбка тронула её губы — не злая, не безумная, а грустная, почти нежная. Её правая рука медленно поднялась, пальцы коснулись стекла. Раздался тихий звук — слабый стук, как будто ногти скользнули по поверхности. Стекло запотело от её дыхания, хотя она была снаружи. Это не было воображением. Это было реально.
Артём открыл рот, чтобы закричать, но голос пропал. Его тело сковал холод, глаза расширились от ужаса. Она смотрела на него, её слёзы текли быстрее, капая куда-то вниз, в темноту. Её губы шевельнулись, беззвучно произнося его имя: "Артём, люблю тебя". Он не слышал звука, но чувствовал его в своей голове, как эхо. Она не ушла. Она осталась — не в подвале, не в могиле, а здесь, с ним.
Свет фонаря мигнул, и она исчезла. Тень на полу растворилась, стекло стало чистым. Артём лежал, тяжело дыша, его руки дрожали. Он не знал, сколько прошло времени — минуты, часы. Утро пришло тихо, серое и холодное, но он не спал. Её взгляд остался в его глазах, её слёзы — в его душе.