Плакать кровью | j.b

  Мягкие губы прикасались к пульсирующей венке на шеё, едва ощутимо скользя по коже. Длинные музыкальные пальцы впивались в плоть, сжимая девушке талию и приподнимая время от времени её корпус тела наверх, тем самым прижимая к бёдрам парня. Горячее и прерывистое дыхание разбивалось о потемневший участок кожи фиолетового цвета в форме пальцев. И её стон, слетевший с приоткрытых губ.

Кристал закатила глаза наверх и ухватилась за плечо блондина, когда при очередном касании её тела с бедрами Итана она почувствовала, что в живот упирается что-то большое, скрытое под брюками, но что-то, что ужасно горячее и что пульсирует также быстро, как и сердце голубоглазого.

— Я чувствую его, Итан, — шепчет в агонии брюнетка, закусывая губу и пытаясь сосредоточиться на своих чувствах.

Парень всё также прижимал её к себе, больше не опуская на кровать, и Ричардсон сильнее прогнулась, желая быть ещё ближе к нему. Но Итан обхватывает её плечи и придвигает голову к её уху, начав шептать:

— Я не Итан. Я — Джастин. Я хочу, чтобы ты кричала моё имя. Настоящее имя. Я хочу, чтобы ты знала его, — прошептав это, Джастин облизал мочку уха девушке, вызвав у неё очередной стон.

— Джастин... — произнесла та и посмотрела в голубые глаза, затуманенные желанием.

Она увидела. Увидела там такое же огромное желание, которое испытывала сама.

Но он так смотрел на неё... Так завороженно, обоготворяя, любя, даря неземное счастье одним лишь взглядом.

На неё не смотрел так никто и никогда.

— Кристал, я хочу, чтобы ты вспомнила меня. Я хочу извиниться за боль, что причинил. И я хочу сделать тебе приятно. Слышишь? — Джастин продолжал целовать её шею, спускаясь к ключицам. Скользнув пальцами по выпирающим костям, парень ухватился за тоненькие бретельки майки, что была на Кристал, и начал спускать одну из них вниз, попутно целуя каждую клеточку тела девушки.

Такой нежности брюнетке не дарил никто и никогда.

— Ты действительно Джастин? Или всё-таки Итан? Скажи мне правду. — Она сглотнула. — Я хочу знать тебя настоящего, — нежно положив руку на щеку светловолосого, Ричардсон снова посмотрела в этот глубокий и затягивающий на дно своих чувств голубой омут. Она могла поклясться, что увидела там чертей, пляшущих на костях, и могла заверить, что эти кости принадлежали ей. А всё потому, что она полностью отдалась ему.

Теперь она принадлежит этому парню и всем его чертям.

Теперь она всего лишь утопает в его омуте, полном чертей.

— Я такой же Джастин, как ты — Кристал. Итан — фальшивка. Всего лишь ложь, которая была нужна, как и эти голубые глаза, как и светлые волосы, чтобы ты не узнала меня. Я бы так хотел, чтобы ты была со мной настоящим. Тем, каким я был до того, как всё случилось. Но... глаза и цвет волос, я сейчас понял, ничего не решают. Кристал, просто поверь мне. Я действительно Джастин. Джастин Бибер. — Каждое слово было правдой, которая так тяжело далась парню. Было трудно принять себя настоящего, но он сумел.

— Ит... Джастин, я немного не понимаю, — нахмурилась Кристал, садясь на кровать и устремляя взгляд на парня. — В смысле глаза и волосы — ложь? То есть, это не твоё природное? Ну, волосы, это заметно, потому что у тебя корни немного отросли, — мягко улыбнулась она, — а с глазами что?

— Я... У меня были карие глаза, но по причине повреждения глаз при выполнении очередного заказа мне пришлось сделать операцию, и мой левый глаз очень некрасивый, поэтому мне приходится носить линзы, — признался он.

— Можно посмотреть? — закусила губу брюнетка, поправив опущенную бретельку майки, и потянулась пальцами к лицу блондина, коснувшись его щеки.

— Нет! — отрезал он, отвернувшись. Она огорченно прижала руку к груди. — Прости, просто... я не хочу, чтобы ты видела меня таким. — Его взгляд был опущен куда-то вниз.

— А я хочу видеть тебя как раз-таки именно таким. Хочу видеть настоящим, без маски. — Привстав на коленях, она пододвинулась к нему поближе и схватила руками за лицо, поворачивая его к себе, а затем впиваясь в его губы. — Пожалуйста, ради меня, Джастин.

И ему снесло крышу.

— Хорошо, — выдохнув, сдался он. — Только отвернись, чтобы я вытянул линзы.

Радуясь и хлопая в ладоши, Кристал подпрыгнула на кровати, поворачиваясь к Джастину спиной.

Она... счастлива?

Серьёзно?

Счастлива рядом с сумасшедшим психом, который едва не убил? Счастлива так, как ни с кем и никогда?

Плевать.

Главное ловить счастье и наслаждаться им.

Ей хорошо рядом с Джастином, и это самое главное. На всё остальное плевать.

— Ну, можешь посмотреть, — только и проговорил это светловолосый, как на него уставилась брюнетка, обреченно вздохнув.

— Ну, бли-ин, — протянула она, — чего ты закрыл глаза? Нечестно, — надулась она.

— Глаза ведь болят.

Ещё раз потерев глаза кулаками, Бибер посмотрел на Кристал, которая просто молча устремила в него взгляд.

Правый глаз был медового оттенка. Цвет более похож на сладкий мёд, который поблёскивает на солнце. А вот второй глаз... Он был весь отёкший красным и фиолетовым цветами. Это было так... необычно. Но так красиво. Действительно красиво.

— Я уродлив, — парень снова отвернулся, полностью развернувшись и опустив ноги на холодный пол. Светловолосый начал подниматься с кровати.

— Джастин, ты не прав, — Кристал взяла его за руку, останавливая. — Ты прекрасен. — Она накинулась на него, обнимая сзади и обхватывая его грудь ладонями. Прижавшись щекой к его сильной спине, она прошептала: — Ты так прекрасен, Джастин. И твои глаза так же прекрасны, как и ты сам. Не смей говорить, что ты где-то или чем-то уродлив. Прекрасен. Прекрасен. Слышишь? Просто прекрасен, — шептала она, вдыхая его аромат. В груди болезненно сжималось, в глазах щипало, а в горле саднило.

Ей почему-то хотелось плакать.

И, наверное, это было из-за чувств, захлестывающих её.

— Я... Прекрасен? — Глаза Бибера наполнились слезами.

За всю свою жизнь никто ему не говорил ничего подобного. Его никто даже не хвалил никогда. Только унижали. Только били. Только закрывали в подвале. Только заставляли учить и считать.

У него никогда не было права выбора. У него никогда не было любви и сочувствия.

Но он сделал свой выбор, выбрав Кристал, и сейчас она дарит ему любовь, которой ему так не хватало всю его жизнь.

F l a s h b a c k

Сырое и тёмное помещение без окон, без кровати, без ничего — просто холодные бетонные полы, такие же стены, в одном из углов которых скрывается какая-то тень, и железная дверь.

На полу валяется бессознательное крохотное тельце маленького человечка, на которое бросает, харкнув в отвращении, последний взгляд тёмный силуэт взрослого человека.

— Только посмей ещё раз повысить на мать голос, и я оставлю тебя здесь навечно, — кидает напоследок женщина, начав закрывать железную дверь, которая начала жутко скрипеть, как бывает в фильмах-ужасах.

— Мам? Мамочка, нет, пожалуйста, вернись! — кричит маленький мальчик, приходя в сознание. — Не оставляй меня здесь! Не оставляй с ним! Прошу, не нужно! Мамочка, прости меня! — Захлебываясь слезами, он приползает к только что закрывшейся двери, оставшись один на один с темнотой, в которой, как и всегда, скрывался он — Итан.

— Привет, Джастин. Я скучал. Ты разве нет? Почему ты не хочешь остаться со мной? Мамочка сказала, что теперь я могу поиграть с тобой. Я люблю считалки, а ты? Тоже? Я знал, Джастин, потому что мы так похожи! Посчитаешь меня? — произносит детский голос, до смерти пугая плачущего мальчика, как тут включается свет.

Джастин в ужасе кричит, впервые увидев лицо мальчика из темноты по имени Итан.

Конец F l a s h b a c k'a

— Джастин, я, кажется, влюбляюсь в тебя, и это так неправильно... — заплакала брюнетка, сильно прижимаясь к Биберу. — Ведь это неправильно. Я ведь... По сути, я ведь должна презирать тебя и хотеть убить, но я... я не могу...

— А я люблю. Тебя. Ещё с момента, когда ты пришла на приём к доктору Бёрди вместо меня. — На этих словах он повернулся назад, посмотрев на шокированную девушку.

— Дж... Джастин? — спросила она, сглатывая слюну.

Она вспомнила. Вспомнила того паренька, который ещё выкрикивал ей, что она...

— Целое сто семьдесят три. Ты была этим числом. Я помню. Но даже тогда я знал, что это не полное число, потому что это только снаружи. Под одеждой должно было быть ещё очень много цифр. И сейчас я знаю. Сейчас ты целое двести двадцать три. Такая большая цифра! У меня просто взрывался мозг, потому что ты — уникальная, особенная. Кристал, ты помнишь меня? — Он посмотрел ей в глаза.

— Я... помню, но... — Она нахмурилась, припоминая.

— Ты... Ты боишься меня? Ненавидишь? Презираешь? — Джастин напрягся, начав чесать свою ладонь и опустив взгляд вниз.

Если она отвергнет его, тогда ему придётся вернуться к радикальным мерам, как раньше. Хоть он и не хочет, но будет делать это всё для того, чтобы она наконец поняла его.

«Она... Ведь не может. Она ведь не может знать, что я сделал? Что это был я? Правда?» — Он боялся, что девушка узнала, что это он убил Стивена Бёрди, и что сейчас попытается что-то сделать ему.

— Джастин! — Кристал налетела с объятиями на Бибера. — Ты такой ми-илый! — протянула она, искренне улыбаясь, а затем чмокая его в щеку. — Чёрт, и почему ты похитил меня, а не просто отбил у Дилана? Если бы ты открылся мне, я была бы твоя, — продолжала хихикать девушка.

И внутри Джастина разлилось тепло. Тепло и счастье, которых до этого не было.

— Я прошу у тебя прощение за то, что сделал. — Обняв девушку, он завалил её на кровать, начав щекотать.

— Ха-ха, прекрати, чёрт, я боюсь щекотки! Это самая ужасная пытка! Ха-ха, прекра-ати-и! Чёрт, я плачу от смеха! — заливалась хохотом Кристал, пытаясь вырваться из рук Джастина.

Как вдруг она опрокинула его на спину, оседлав уже во второй раз.

— Я снова сверху, — пошло улыбнувшись, она приподняла брови, как бы намекая.

— Нет, сегодня ты будешь снизу. — В следующий момент брюнетка оказалась под парнем, при этом вскрикнув от неожиданности.

Джастин был так близко к её лицу, что у Кристал сбилось дыхание. Положив руки на грудь парня, она немного отодвинула его, после чего схватилась пальчиками за край своей серой майки и сняла её через голову, оставаясь с обнажённой грудью. Облизнув губы и обвив руками шею парня, она прошептала:

— Поцелуй меня, Джастин.

F l a s h b a c k

Звучит скрип огромной железной двери, и в помещение, которое освещает жёлтым оттенком одинокая лампочка, входит женщина с каштановыми волосами. Кинув взгляд в тёмный угол, она замечает своего племянника, который, поджав ноги к себе, шепчет словно в бреду только одно число:

— Сто шестьдесят девять. Сто шестьдесят девять. Сто шестьдесят девять... — он продолжает повторять это вновь и вновь, чем злит молодую даму, недавно пришедшую к нему.

— Заткнись, придурок! — пинает она мальчика ногой, но тот, лишь пискнув, продолжил повторять число. И тут женщина начинает кричать, начав избивать ребёнка ногами: — Заткнись, блять, заткнись! Ты дебил, что ли? Какого хрена ты, черт возьми, делаешь?! Смахиваешь на Розу, которая бредила перед смертью. Хотя, впрочем, и всю свою жизнь была полоумной. Была такая же чокнутая как ты. Мразь! — Мальчик отхаркивает кровь, мыча от боли, но мать продолжает его избивать. — Чего молчишь?! Проси прощение! Проси прощение у своей мамочки! — Она падает на колени, хватая ребёнка за шиворот, и начинает им трясти.

— Боже, что ты делаешь, Беллатриса?! — кричит мужчина, как только видит деяния своей жены. — Это уже слишком, Белла! — Он подлетает к ней, обхватывая руками её талию, и оттягивает от мальчика. — Что ты делаешь? Все твои меры наказания я с трудом принимал, так как ты убеждала меня в том, что это действенно, ведь тебя саму так воспитали, но это... Ты чуть не убила нашего сына! Я не понимаю тебя. Неужели тебе его ни чуть не жаль? — спрашивает шатен, смотря женщине в её чёрные глаза.

— Жаль? — покосившись, ухмыляется она. — Нашего сына? — уже смеется та во всё горло. — Крис, неужели ты забыл, что этот выродок — приёмыш? Как его можно жалеть? Он ничтожество. Он урод. И у него нет права позорить мою семью. Он превращается в психа, как и Роза, которая, собственно, и повесила на нас эту ношу. Он должен показывать нас в хорошем свете, идеальном! Все должны завидовать, какой у нас растёт приёмыш — лучше их собственных выродков! Он должен быть умнее, должен быть культурнее, должен быть лучше во всем! Но он... Он повысил на меня тон и унизил перед всеми друзьями, назвав меня тётей Беллой! Он должен был звать меня мамочкой! Все смеялись, Крис! Теперь элитное общество втайне насмехается над нами! Он испоганил репутацию! — кричит в бешенстве Беллатриса, схватив мужа за плечи.

— Нет, Белла, ты сошла с ума! Ты окончательно свихнулась. Роза — твоя сестра! И я был её мужем. Джастин мой сын. Да, не твой, но он мой! И я не намереваюсь это больше терпеть, даже если и бабушка Нэн поддерживает тебя. И, чтобы ты знала, я позвоню в полицию. — На этой ноте кареглазый мужчина обходит свою супругу и подходит к мальчику, подняв его на руки и собравшись уходить.

Беллатриса стоит, не двигаясь, с приоткрытым ртом. Её правый глаз начинает дёргаться от того бешенства, которое переполняет её прогнившую душу.

— Я... ты не можешь... не можешь... позвонить... нет... ты не... не посмеешь... — шепчет она, не в силе повысить тон, и смотрит вслед уходящему мужчине с сыном на руках. — Ты променяешь меня на него?! — вдруг выкрикивает темноволосая, падая на колени и начиная реветь.

— Я уже сделал это. Всегда я выбирал тебя, забывая про Джастина, и это самая ужасная ошибка всей моей жизни, которую я намереваюсь исправить, пока всё ещё не поздно, — коротко отвечает Кристиан, удаляясь прочь из подвала.

Женщина с каштановыми волосами несколько минут продолжает сидеть на полу, не двигаясь, но в какой-то момент срывается с места, побежав наверх.

Бежит на кухню, по дороге замечая мужа в гостиной, который подходит к домашнему телефону, и, хватая нож, мчится к Кристиану. Только тот успевает приложить телефон к уху, так ничего и не произнеся, как женщина с дикий визгом засаживает ему в плечи в область сердца большой острый нож.

Кристиан распахивает в ужасе свои медовые глаза, выпуская из руки трубку телефона, и падает на пол, протянув руку вперёд, словно пытаясь к кому-то дотянуться, и шепча последние слова:

— Джастин, прости, я не успел тебя спасти. Я опоздал.

В трубке, повисшей вниз, слышится приятный женский голос:

— Алло! Кто-нибудь! Что у вас происходит? Алло!

И Беллатриса, подняв ту, преподнесла её к уху, начав плакать:

— Помогите! Пожалуйста! Помогите мне и моему сыну! Нам нужна помощь. Мой муж. Он... Он избивал нашего сына, запер его на трое суток в подвале. Он избил меня, когда я попыталась ему помочь. И он... он хотел нас убить. И я... и мне пришлось... Он хотел убить моего мальчика... Я... я всего лишь хотела его спасти. — плачет та навзрыд, после чего диктует свой адрес и, повесив трубку, бьёт себя ножом, который перед этим вытаскивает из спины Кристиана, в живот. Еле-еле поднимается, шипя сквозь зубы, и берёт вазу из шкафа, разбивая её себе о колени, тем самым создавая гематомы.

Конец F l a s h b a c k'a

Голова Джастина в миг приподнялась, когда он запустил пальцы в волосы девушки, а губы — приоткрылись, после соприкасания с губами Кристал начав двигаться. Как только брюнетка приоткрыла рот, выпуская лёгкий стон, он пустил в ход свой горячий язык, который тут же столкнулся с другим, таким сладким и желанным.

— Смотри на меня, не смей закрывать глаза, — прошептала она, разбивая своё горячее дыхание о пылающие губы парня, который тут же посмотрел на неё.

— И я тебя привлекаю таким? — Джастин усмехнулся.

— Ты меня заводишь. — Кристал облизнула мочку уха парня, обвивая руками его шею, после чего начала делать плавные движения телом, начав тереться о член парня, скрытый под брюками. Джастин лишь глухо зарычал, стиснув зубы и вдохнув поглубже запах её волос. — Я тебя раздену, ты не против? — Она закусила губу, ухмыльнувшись, и, не дожидаясь ответа, схватилась пальцами за край штанов Бибера, начав искать застежку.

Она смотрела ему в глаза, не прерывая их зрительного контакта, и разглядывала каждую деталь его лица.

Так прекрасен...

Джастин немного привстал, тем самым выпрямляясь, а затем сам снял штаны, которые в этот момент хотел разорвать на части. Как только с теми было покончено, он ухватился за трусы-шортики, что были на Ричардсон, и, губами скользя по её стройным ножкам, которые не были идеально гладкими, всё равно оставаясь идеальными, начал спускать ткань вниз.

Проведя дорожку из поцелуев аж до уголок губ брюнетки, Джастин удобно умостился между ног Кристал, а затем, приложив головку члена к горячему и влажному влагалищу, двинул бедрами вперёд, входя в девушку и вырывая громкий стон с её горла, который он тут же поймал своим ртом, заглушив зеленоглазую. Его движения стали более ритмичными и быстрыми, а крики Кристал — громче и порывистей. Она не могла сдерживать себя.

Да и зачем бы ей это делать?

Им хорошо вместе. Они наслаждаются друг другом, и это самое главное.