Плакать кровью | j.b

Ты меня видишь, или я исчез?
Ты видишь меня или кого-то другого?
Ты — девушка грез.
Я — плод воображения сумасшедшего.

— Пожалуйста, не надо, — прохрипела Кристал и заплакала.

По грязному и окровавленному лицу стекали слёзы, которые жгли кожу в местах ранений, нанесённых голубоглазым парнем, который, кстати говоря, уже опустил штаны до колен, а вместе с ними и трусы. Его интимные места были оголены, поэтому брюнетка, приоткрыв глаза, чтобы посмотреть, что делает ненаглядный Итан, и увидев член парня, который он держал правой рукой, перепугалась до чёртиков.

Он собирается её изнасиловать.

В мыслях это прозвучало, как удар грома — неожиданно, сильно, громко, пугающе. От этого затаивало дух и бросало в дрожь тело.

Честно говоря, хотелось сдохнуть.

Это не просто желание, как бывает, когда человек впадает в депрессию и, сидя дома в одиночестве, плачет, не желая ничего чувствовать, видеть, переживать, ни с кем говорить, общаться. Это самое настоящее желание умереть. Чтобы тьма, да и только. Чтобы тишина. Чтобы отключилось сознание. Чтобы не было воспоминаний. Чтобы не было прошлого, настоящего и будущего. Чтобы не было ничего. Чтобы просто ни-че-го. Чтобы по-настоящему сдохнуть, как сдыхают шлюхи у подворотней, когда их хорошенько жарят, а потом им перерезают горло, или кошки, пробегающие дорогу и попадающие под колеса машины, — неожиданно и мгновенно.

Главное, ей не хотелось существовать и чувствовать всё то, что собирается сделать с ней этот грязный пёс Уилсон. Она ведь понимала, что одним сексом это не закончится. Она понимала, что он играет в игры, и только один... Бог? Нет, дьявол... и только один дьявол мог знать, какие игры блондин задумал, и какое их общее количество.

— Пожалуйста, Итан, прошу тебя, прошу, прекрати. Я готова делать всё, что ты хочешь, только, пожалуйста, дай мне немного времени прийти в себя. Пожалуйста. Пожалуйста, я не могу. Просто не могу... — Она плакала, содрогаясь всем телом.

Это был один из переломных моментов. Ей казалось, что она не выдержит всего этого. Вся эта несправедливость, весь этот кошмар как снег на голову, и так хотелось его отряхнуть со своих плеч, потому что он всё падал и падал, падал и падал, создавая огромную тяжесть плечам, от чего болело всё тело.

И знаете, время от времени бывает, что тебе кажется, что ты уже не можешь это выдержать, потому что, если это продолжится, сойдёшь с ума. Действительно сойдешь с ума. Поэтому тебе приходится плакать навзрыд, обнимая подушку, кусая её, крича в неё. А когда подушки рядом нет, кусаешь руки. И те потом все в синяках.

— Кристал, неужели ты думаешь, что надавишь на жалость? — Усмешка искажает идеальное лицо. — Если бы я тебя жалел, то не расквасил бы тебе твоё личико. Знаешь, никогда не представлял, что смогу возбудиться, причем так сильно, от одного лишь вида избитой и плачущей девушки. А когда я думаю, что трахну тебя, такую бедную и измученную, готовую на всё ради пощады, то мой член начинает больно пульсировать. Вот как и сейчас. Я чувствую. Чувствую, как он пульсирует. Ощущаю не только телом, но и рукой, которой держу его. Ты тоже хочешь почувствовать? — спросил он, облизнув губы, а затем, сняв штаны полностью, опустился на одно колено возле Кристал. — Дай руку, — приказал парень, и она повиновалась. Она подняла вверх левую руку, которая заметно и предательски дрожала. Сама Ричардсон продолжала плакать. И она сама не знала, плачет от побоев или от того, что через пару минут её будут трахать.

Или, быть может, она плакала потому, что всё это делает он — парень, что показался ей тем человеком, которого она давно искала и в котором видела хорошего друга и поддержку?

Ей не было противно от мысли, что её изнасилуют. Ей было больно и досадно, что это сделает он.

Кристал не понимала, почему так относится к нему, ведь это глупо и невозможно, ведь он — её похититель.

Это было глупо. Это было непонятно. Это было дико.

Но это было.

И отрицать этого она тоже не могла.

Она принимала этот факт, но из-за него ненавидела себя.

С одной стороны, ей хотелось спастись от Итана, с другой — остаться для того, чтобы испытать всю ту боль и унижение, ведь она их заслуживает.


Вдруг рукой она ощутила его. Гладкая горячая плоть лежала в её ладони. И она чувствовала то самое покалывание, про которое говорил Уилсон ранее. Странное ощущение захлестнуло Ричардсон. На одно мгновение ей показалось, что всего этого насилия нет, что это она сама пришла к нему среди ночи, чтобы заняться сексом; что это всё не потому, что он её похитил и причиняет боль, а потому, что между ними связь.

Но связь была.

Хоть и была другой.

Их связывало кое-что. Кое-что, о чём сама Ричардсон даже не догадывалась. Кое-что, о чём не догадывался никто. Знал только он. Только Джастин Бибер имел всю информацию на неё.

Кристал даже подумать не могла, что они настолько сильно похожи.

Не так давно девушка обращалась к психологу, но, когда тот рассказал о своих опасениях про возможную болезнь, ушла, подняв скандал по поводу того, что доктор Бёрди пытается срубить с неё денег. Бибер тоже был пациентом этого психолога. Он видел Ричардсон. Они даже однажды разговаривали, сидя на диване в зале ожидания. Он также был в тот день там, когда она, распсиховавшись, ушла от доктора Бёрди. И тогда он решил выяснить, что стало причиной такого поведения этой девушки. И он узнал. Джастин проник в кабинет психолога, в котором тот держал дела на каждого пациента. Психолог, конечно же, не имеет права ставить имена на дела пациентов, поэтому Бёрди ставил номерной штрих-код. И Бибер знал код Кристал. 238-8-8-0. Он нашёл то, что искал.

Он нашёл не просто информацию о психическом здоровье девушки. Он нашёл её.

Поэтому сейчас он относится к ней не как к простой жертве своего заказчика. Поэтому он хочет её оставить у себя. Поэтому он сильнее сходит с ума...


Они вместе сходили с ума.


— Ты чувствуешь? — спросил светловолосый, своей ладоней сжимая руку Кристал, тем самым заставляя её пальцами обхватить его член, а затем двинул бедрами вперёд и издал приглушенный стон.

Ричардсон зажмурилась, пытаясь выровнять дыхание.

— Угу, — кивнула она головой в ответ.

— Скажи мне прямым текстом, Кристал! — чуть громче произнёс Итан, начиная двигаться в такт и всё ускоряясь. Он чувствовал, что девушка крепко ухватилась за его член, начав ему надрачивать.

Вдруг он застыл.

Он хотел, чтобы она сосредоточилась на этом чувстве.

— Я чувствую. Чувствую, как он пульсирует в моей руке, — ответила она, поняв, что эта пульсация стала ещё более ощутимой.

Ей было страшно. Страшно от того, что её тело реагировало на весь этот процесс, отдавая приятные ощущения вниз живота и легкое покалывание между ног, где, кстати говоря, становилось мокро.

— Я хочу, чтобы ты почувствовала его внутри себя, Кристал. Слышишь? — Он опустился совсем рядом с ней, начав поглаживать её лицо.

Её избитое лицо. Её окровавленное лицо. Но по-прежнему такое красивое...

— Почему ты плачешь, Кристал? — спросил он нежным тоном — так, будто он её любящий парень или муж, заботящийся о ней — и вытер слезу, покатившуюся вниз.

Она плакала, потому что сейчас ей придется дать своё согласие. Она плакала, потому что, если она откажет, он её изобьёт ещё сильнее. Она плакала, потому что сдаётся.

— Не плачь. Хорошо? Ты сможешь улыбнуться для меня? — Снова этот тёплый тон. Он сумел успокоить Ричардсон, и та, посмотрев на парня, слегка улыбнулась. Всё же эта улыбка более походила на какую-то ухмылку или отвращенное искажение лица (всё из-за ран на лице). Но парню она показалась милой. Впрочем, как и самой Кристал, потому что улыбнулась она искренне.

Он нравился ей. Нравился ей таким — заботливым и милым.

— Я готова. И я хочу ощутить его в себе. — Она сглотнула слюну, которая просто сдавливала ей горло, не давая дышать. Закрыв глаза, она тяжело вдыхала воздух, ожидая дальнейших действий Итана. Но кроме тихих шагов и скрипа двери ничего больше не услышала.

Он просто ушёл?

Или снова затеял какую-то игру?