Сакура под снегом

Я не знала, что происходит.

Я просто взяла его за руку. Не спросив имени. Не зная, кто он. Не зная, куда он ведёт. Всё это походило на дурной сон или на плохую романтическую мангу, где героиня с порога влюбляется в загадочного незнакомца и делает вещи, которые сама же себе потом не может объяснить.

Я ведь не такая.

Или всё-таки такая?

Может, это из-за него? Из-за его взгляда? Из-за того, как он говорит — неторопливо, точно, словно каждое слово весит больше, чем мне кажется? Или, может, дело в его азиатской внешности, в этих холодных скулах и тёмных глазах, в которых зреет буря?

Может, всё это — просто гормоны.

Но раз уж взяла его руку... глупо было бы теперь отступать.

Мы вышли во двор за зданием. Я даже не знала, что у него есть задний выход — до этого момента я всегда заходила с фасада. Но он знал. Он двигался уверенно, как будто бывал здесь сотни раз. Или вообще жил здесь.

И тогда я увидела его.

Мотоцикл.

Чёрный, блестящий, мощный, как зверь в стоячей тишине. Он выделялся на фоне облупленного бетона, как роскошь среди забвения. Я не разбиралась в марках, но даже я поняла — это дорогая модель. Очень дорогая. Не тот транспорт, который заводят ради понтов. Этот мотоцикл был сделан для скорости. Для бегства. Или для охоты.

— На, — сказал он и протянул мне шлем. — Садись сзади. И держись крепко.

Я взяла шлем. Молча. Руки дрожали чуть-чуть, совсем немного, но достаточно, чтобы сердце заколотилось сильнее. Внутри всё спорило: разум вопил, что я сошла с ума, тело — предательски замирало в предвкушении. Я всегда мечтала прокатиться на мотоцикле. Но не вот так — не среди заброшек, не с незнакомцем, имя которого даже не знаю.

Он сел первым, и я заметила, как под тканью чёрной кофты напряглись мышцы спины. Чёткие, рельефные, как у боксёра. Он качается? Почему я сразу не заметила?

Стоп.

Прекрати.

Может, он преступник, и эта сила — не для спорта, а для удержания жертв.

Но я уже надела шлем.

— Всё нормально? — обернулся он через плечо.

— Да... просто задумалась, — выдавила я.

И тут я села.

Обеими руками обхватила его за талию. Почувствовала тепло его тела под тонкой тканью. Запах — табак, ночь, металл и... что-то мягкое, горьковатое. Парфюм? Или он всегда пахнет так?

Мотор взревел.

И мир рванул вперёд.

Мои волосы разлетелись по ветру, под шлемом всё шумело. Он вёл уверенно, будто чувствовал дорогу не глазами, а телом. Машины, дома, уличные фонари — всё пролетало мимо в смазанной полосе, будто нас не существовало в реальности, а только где-то между строк.

И в этой скорости я поняла, как странно всё происходит.

Я ведь даже не знаю, куда он меня везёт.

Я не знаю город. Я здесь чужая. Если он решит завернуть куда-то в лес, в подвал, в переулок — кто меня найдёт?

Глупая.

Наивная.

Мне 19, а я веду себя, будто в сказке.

Но его запах...

Он сбивает с мысли. Приводит в странное, глупое возбуждение, как будто он не реальный человек, а персонаж из фильма, и моя жизнь — просто лента, что кто-то крутит на ускорении.

— У него что, особый акцент? — пронеслось у меня в голове. — Или это я такая впечатлительная?

Он говорил по-японски чётко, с такой дикцией, с такой интонацией, что каждое слово хотелось разбирать, как конфету — медленно, на вкус.

Кто ты, незнакомец?

Мир вдруг окрасился в красный. Я не сразу поняла, почему — пока не увидела впереди светофор, мигающий тревожным, пульсирующим светом. Он заливал улицу, нас и мотоцикл алым, как будто предупреждал: «Стой». Как будто знал, что я уже перешла черту. Всё вокруг стало похоже на сцену из сна — искажённую, заторможенную, слишком яркую, чтобы быть настоящей.

И он остановился.

Мотоцикл замер, как хищник, остановившийся перед прыжком. Я не сразу поняла, где мы — улица, каменная стена, за ней обрыв, а внизу — море, и чайки в небе, и тишина такая, будто весь город замер.

Он обернулся.

Сквозь шлем я увидела, как его глаза прищурились. Полумесяцы. Он... улыбается?

— Всё в порядке? — спросил он.

— Да, — выдохнула я. — Просто впервые еду на таком... транспорте.

Он кивнул.

— Ты хорошо держалась. Я думал, ты закричишь.

— А ты разочарован?

— Немного, — хмыкнул он.

Я медленно сняла шлем. Ветер сразу вцепился в мои волосы, спутал их. Он посмотрел на меня — внимательно, слишком внимательно.

— Тебе идёт ветер. И страх.

— А тебе — недосказанность, — парировала я, даже не поняв, откуда во мне взялась эта дерзость.

Он рассмеялся — коротко, низко. Этот звук мог бы стать моим новым любимым наркотиком.

— Ну что ж, — сказал он. — Хочешь, покажу тебе одну вещь?

Я кивнула.

И он встал, протянул руку.

— Тогда пошли. У города есть и другая сторона. Та, что не на открытках.

Я взяла его ладонь.

И пошла — не потому что была уверена, что он безопасен.

А потому что знала: этот путь уже не остановить.

И что бы он ни скрывал — я должна это увидеть.

風が静かなときこそ、心が叫ぶ。
Kaze ga shizuka na toki koso, kokoro ga sakebu.

Иногда сердце кричит громче всего, когда ветер молчит.