Глава 11
Кира окончательно пришла в себя, когда ее щеки коснулось что-то влажное, отчего кожу сразу же защипало. Голова немного кружилась, и перед глазами все еще стояла пелена, но даже сквозь нее Кира смогла рассмотреть раздутое, покрытое ворсинками брюхо огромного паука, забравшегося на клетку. Она снова ужаснулась при виде его головы, принадлежавшей старику с длинными седыми волосами.
Монстр пожирал Киру горящими в полумраке глазами. Из его распахнутого рта капала слизь, попадая на Киру. Когда еще одна капля обожгла щеку, она вскочила с пола и забилась в угол клетки, чтобы избежать разъедающего действия кислоты. Кира хотела закричать, но не могла: из заклеенного скотчем рта с трудом вырывались звуки, похожие на жалкое мычание.
Ее взгляд метался по клетке в поисках пистолета, но было глупо рассчитывать на то, что Тамара запихнула ее сюда вместе с оружием: скорее всего, хозяйка дома забрала пистолет, когда Кира находилась в отключке после удара электрошокером. Вспомнив про это, Кира поняла, откуда взялась дикая боль в области живота: пекло так, как будто к ее внутренностям приложили утюг. Но даже если каким-то чудом рядом с Кирой по-прежнему оказался пистолет, то она все равно не смогла бы им воспользоваться, ведь ее руки оставались связанными за спиной.
Существо, ощерив старческий рот и тихо хрипя, медленно подбиралось по крышке клетки к углу, в который забилась Кира. Она видела, как за действиями чудовища наблюдали Тамара и сидевший чуть поодаль от нее Клим. И если хозяйке дома явно доставляло удовольствие следить за тем, как паук подкрадывается к жертве, то на лице парня, к удивлению Киры, застыло выражение невероятной тоски.
А затем прогремел выстрел. Он прозвучал настолько громко и неожиданно, что Кира не сразу сообразила, откуда стреляли. Паук соскользнул с клетки и метнулся во мрак, сгустившийся в углу комнаты, куда не доставал свет фонаря.
Повернув голову, Кира увидела Марка Вереса. Он ворвался в комнату с нацеленным пистолетом, дуло которого все еще дымилось после выстрела.
— Никому не двигаться! — гаркнул он на ходу. — БЛОК!
Верес подбежал к Тамаре и, пока ты пребывала в полной растерянности от его неожиданного вторжения, нацепил на нее наручники, пристегнув их к трубе под подоконником.
— Вы арестованы, — с довольной ухмылкой сказал он, а затем повернулся к Климу: — И ты тоже.
Верес подошел к паралитику и, немного помешкав, сковал его запястья наручниками, пропустив цепочку через подлокотник кресла-каталки.
— Конечно, навряд ли ты убежишь, но лишняя предосторожность не помешает, — усмехнулся Верес.
После чего он подошел к клетке и, положив рядом с собою пистолет, поднял с земли кусок кирпича. Затем тремя мощными ударами сбил навесной замок с дверцы — благо тот оказался хлипким.
Верес распахнул клетку, помогая Кире выбраться наружу. Она отчаянно мычала, пытаясь предупредить напарника о том, что чудовище нельзя убить выстрелами из пистолета: очевидно, Верес пребывал в полной уверенности, что ранил паука, и теперь тот подыхал, забившись где-то в темном углу. Напарник не спешил сдирать скотч с губ Киры. Вместо этого он скинул рюкзак и достал оттуда складной армейский нож. Вытащив из рукоятки лезвие, он приступил к разрезанию веревок на руках Киры, заведенных за спину.
— Да успокойся же ты! — прикрикнул он, когда Кира в очередной раз промычала что-то нечленораздельное. — Все уже позади. Я же сказал тебе закрыться в комнате. Как ты умудрилась попасться в лапы этих придурков?
Когда Верес наконец-то разрезал веревки на запястьях Киры, она резким движением сорвала скотч с губ и выпалила на одном дыхании:
— Выстрелы не убивают паука! Он еще жив!
В глазах Вереса мелькнуло удивление.
— Что? — только и успел сказать он, когда чудовище, внезапно подкравшись сзади, резким ударом сбило его с ног, а затем огромными лапами придавило спиной к полу.
Верес отчаянно размахивал ножом, несколько раз всадив лезвие в тушу паука, но, казалось, удары не причиняли чудовищу ни малейшего вреда. Оно намертво прижало Вереса к полу и раскрыло пасть, выпуская оттуда ядовитую слизь. Несколько капель попало Вересу на лицо, и он закричал от боли, дергаясь под весом монстра. Бесполезно: тварь надежно держала агента, не давая ему возможности вырваться.
Стоя на коленях, Кира схватила пистолет Вереса, лежавший рядом с клеткой, и нацелила его на монстра. Но куда стрелять, если эту тварь невозможно убить?! На периферии зрения Кира заметила, как Тамара и Клим наблюдали за поединком Вереса и чудовищного паука.
— Стреляй в Клима! — сдавленным голосом выкрикнул напарник, когда тварь придавила лохматой лапой его голову.
Пистолет в руках Киры дрогнул. Зачем стрелять в Клима? Он же безоружен и не представляет опасности!
— Стреляй! — снова гаркнул Верес: его лицо покраснело, а вены на шее вздулись. — Убей Клима!
Паук приблизил старческую морду к Вересу, оскалив острые зубы — еще чуть-чуть, и он бы впился напарнику в шею! Верес продолжал наносить удары ножом, но они не имели никакого эффекта: монстр словно их не замечал.
Кира метнула взгляд на Клима — и поразилась его виду: губы парня тряслись в беззвучном плаче, а в глазах застыли слезы. Тамара, прикованная наручниками к трубе под подоконником, застыла рядом с Климом: ее лицо исказилось от страха, и Кира поняла, что слова Вереса не на шутку ее напугали.
Вопреки здравому смыслу, кричавшему ей, что нельзя стрелять в безоружных людей — тем более в безобидных на вид паралитиков, Кира послушалась Вереса: она нацелила пистолет на Клима — и помедлила на мгновение, не в силах нажать на спусковой крючок. Их взгляды встретились на короткий миг, и Кира опешила, когда прочитала в глазах Клима отчаянную мольбу: «Убей меня». И она вдруг с поразительной ясностью поняла, что метко стрелять в мишени с нарисованными монстрами — совсем не то же самое, что целиться на поражение в живых людей...
Нож вонзился в лоб Клима: лезвие с громким хрустом проломило череп, и тонкая струйка крови потекла по лицу парня. Но за мгновение до этого Кира краем глаза заметила, как Верес каким-то чудом вывернулся из-под лап паука и, взмахнув рукой, резко метнул нож в Клима.
— Нет! — завопила Тамара. — Нет!
Она дернулась к сыну, но тут же свалилась на месте: наручники, прикованные к трубе под подоконником, не позволили ей уйти дальше, чем на один шаг. Она лежала на полу, сотрясаясь от дикого, безумного плача.
Кира перевела взгляд на паука с головой старика. Чудовище, еще недавно намертво прижимавшее Вереса к полу, теперь растворялось в воздухе: очертания туловища и морды размывались, многочисленные изогнутые лапы исчезали на глазах. Наконец, с тихим хрипом тварь полностью растаяла в полумраке комнаты.
Чуть поодаль от того места, где еще секунду назад возвышался монстр, на полу сидел Верес. Он тяжело дышал, пытаясь прийти в себя после схватки. А Кира только сейчас поняла, что все это время наблюдала за происходящим, задержав дыхание. Она сделала судорожный вдох, ощущая, как воздух раздирает легкие.
Кира опустила пистолет, когда Верес, поднявшись, неуверенной походкой подошел к ней. На его лице краснели пятна, оставшиеся от соприкосновения кожи со слизью из пасти паука. Впрочем, Кира наверняка выглядела не лучше: ее щеки и лоб жгло от контакта с кислотой, а живот пекло в том месте, куда Тамара дважды ударила электрошокером.
— Ну что, по мишеням стрелять легче, да? — с издевкой спросил Верес, забирая у Киры пистолет. — Я так и передам Строгину: Кира Коваль струсила нажать на курок, когда ее напарнику угрожала смертельная опасность.
Она промолчала в ответ: Верес был прав.