Моника

— Ты действительно хочешь видеть на своём теле именно это? — Кай в недоумении смотрел на эскиз татуировки, сделанный мастером по моему желанию.

Я со счастливой улыбкой на лице разглядывала каждую деталь эскиза и представляла, насколько красиво и гармонично эта татуировка будет смотреться на моём теле.

Алая роза, по стеблям которой течёт кровь, и внизу вместо лужицы крови образована надпись «Я твоё безумие», каждая буква которой имеет собственные шипы. Идеальный эскиз, характеризующий мой внутренний мир. Кровавая роза всегда ассоциировалась мне с раненной душой.

На первый взгляд эта татуировка кажется мрачной и пугающей, но именно в этом и заключается её преимущество. За сильной и устрашающей натурой скрывается слабая девочка, нуждающаяся в любви и заботе.

— Определённо да! — произнеся это, я оживлённо встала с места и направилась в сторону кушетки, на которой мне будет набивать заветную татуировку.

Я ловила на себе непонимающие взгляды Кая, и это начинало меня немного раздражать. Почему он не хочет порадоваться за меня? Я не трусливая Вероника, плачущая по пустякам. Мне хочется чего-то экстремального. Хочется сделать то, что заставит меня испытать ещё больше ярких ощущений.

— А где ты хочешь набивать? — Кай сел возле меня и вновь оглядел меня.

— Хочу, чтобы эта роза находилась максимально близко к моему сердцу и служила признаком моей живости, — сказав это, я удобно расположилась на кушетке, в ожидании мастера.

Так как в салоне было тепло, я могла спокойно раздеться, ведь хотела, чтобы мне набивали этот эскиз на рёбра.

Моя чрезмерная раскованность не очень нравилась Каю. Это было явно заметно по его серьёзному выражению лица, напряжённым скулам и сжавшимся кулакам. Он не отходил от меня ни на минуту, и не только потому, что должен был поддержать меня, но и потому, что явно ревновал, ведь меня такую красивую в кружевном бюстгальтере увидит не только он, но и татумастер. Меня эта ситуация забавляла, заставляя ещё сильнее провоцировать Кая.

— Может, мы тебя чем-нибудь прикроем? Ты ведь замёрзнешь, — парень с недовольным лицом огляделся вокруг и снял с себя пальто, пытаясь прикрыть меня им.

Издав смешок, я вернула это нелепое прикрытие обратно и улыбнулась.

— Успокойся! Я не замёрзну, тут тепло. И прекращай быть таким серьёзным и злым! Лоб сейчас разорвётся на куски от морщин, — я постаралась хоть как-то его успокоить, взяв за руку.

— Готовы? — мужчина средних лет, руки которого были полностью покрыты различными татуировками, вышел из соседней комнаты, держа в руках необходимые для работы принадлежности.

— Да, — сделав глубокий вздох, я сильнее сжала руку Кая, который внимательно наблюдал за действиями мужчины.

Когда мастер расположился на своём кресле возле меня, Каю пришлось встать со своего места и уйти подальше от кушетки, ведь он явно бы мешал мастеру работать. Парень наблюдал за всей картиной со стороны, не снимая эту серьёзную маску с лица. Я улыбнулась ему, чтобы он понял, что причин для злости нет. Но он всё равно продолжал смотреть на мастера, как на врага вселенной.

Надо объяснить Каю, что я не буду такой спокойной и послушной, какой он запомнил Веронику. Он должен принимать меня такой, какая я есть, со всеми моим безумствами и капризами. Татуировка – это лишь начало того, чего я хочу испробовать. Слишком долго я пряталась в тени. Мне хочется показать себя и не бояться того, воспримут меня или нет.

Как только я услышала звук работающей машинки, я поняла, что мастер взялся за свою работу и совсем скоро я почувствую эту острую иглу на себе.

Когда он протёр проспиртованной ватой нужное для нанесения эскиза место, я перевела свой взгляд на потолок. Не могу поверить, что впервые за долгое время я чувствую страх. Пальцы на ногах заледенели, а ладони на руках вспотели. У меня есть возможность чувствовать всё это, и это вызывает глупую улыбку на моём лице.

Когда игла касается кожи, я издаю что-то наподобие шипения и стискиваю зубы от пронзившей меня боли. Не знаю, каково это, когда делают татуировку на другом месте, но на рёбрах — это адская боль. Такое ощущение, будто игла прикасается не к коже, а прямо к грудной клетке. Но даже это чувство боли не способно убрать эту улыбку с моего лица. Совсем скоро я увижу тот самый рисунок на своём теле.

— Что ты делаешь, Моника? Зачем всё это? — голос Вероники эхом раздался в моей голове, заставив меня ещё сильнее стиснуть зубы.

Не хочу её слышать. Не желаю её видеть. Почему она не даёт мне покоя? Неужели так тяжело навсегда оставить меня? Теперь это не её тело, не её жизнь, она не имеет права осуждать меня за мои поступки.

— В глубине души ты понимаешь, что никогда не сможешь занять моё место, но не хочешь признаваться себе в этом, — её слова злят меня и заставляют ещё сильнее сжимать кулаки.

Я привыкла к боли и уже почти не чувствую её. Но теперь на место боли пришло раздражение. И оно появилось, благодаря моей сестрёнке, которая и не собиралась умолкать.

Взглянув на маленькое зеркальце, висевшее на стене, расписанной различными узорами, я увидела Веронику, смотрящую на меня с презрением. Ей явно не нравилось, что на теле, которое когда-то принадлежало ей, набивается татуировка. Меня совсем не волнует, что нравится ей. Я буду делать так, как я хочу.

— Только посмотри на него. Ты думаешь, что он будет терпеть тебя? Рано или поздно он поймёт, что что-то не так, — Вероника говорила всё это, смотря на Кая.

Переведя взгляд на парня, я заметила недовольство в его глазах. Хоть он и дал согласие, эта ситуация его явно не устраивала.

Кай внезапно посмотрел на зеркало и замер на несколько секунд в таком положении. Он словно увидел мою сестрёнку в отражении, и сейчас эти двое смотрели друг на друга с такими влюблёнными глазами, заставляя меня чувствовать себя третьей лишней.

Злость во мне усилилась, присоединив к себе ещё и ревность. Не могу поверить, что, даже находясь сейчас здесь вживую, я почувствовала себя невидимкой. Осознание этого больно кольнуло по сердцу и вернуло все те негативные эмоции, которые я старалась отогнать от себя.

— Кай, — простонав его имя, я отвлекла его внимание от зеркала. — Возьми меня за руку, пожалуйста. Мне очень больно.

Когда он подошёл ко мне, я с победной улыбкой взглянула на свою сестрёнку, давая тем самым понять, что он только мой, и я не собираюсь его ни с кем делить.
Вероника, посмотрев на нас с полными от слёз глазами, исчезла в отражении зеркала, заставив меня взглянуть на Кая.

— Я вам не буду мешать? Смотрю, вы уже практически закончили, — Кай взял меня за руку и переплёл наши пальцы, делая улыбку на моём лице ещё шире.

— Нет. Можете спокойно сидеть возле вашей девушки. Я уже доделываю свою работу, — мастер, сказав это, ещё несколько минут дорисовывал последний завиток на розе и затем выключил свою машинку. — Готово! Осталось нанести крем и заклеить эту красоту плёнкой.

Мужчина оставил нас с Каем одних в этой комнате, наполненной некой рокерской атмосферой, вручив Каю небольшой тюбик с кремом.

— Ты чем-то не доволен? Тебе не нравится рисунок? — надув щёки, я смотрела на то, как парень аккуратно наносит крем на место, где мне набили татуировку.

— Нет. Мне всё нравится, — сказав это слишком быстро, он продолжал нежно растирать крем.

Я решила, что лучше будет оставить все разговоры на потом. Сейчас хочется просто насладиться тишиной и нежностью его прикосновений.

Татуировка вышла не такой большой, как я хотела, но даже так, она выглядела превосходно. Я была очень рада работой мастера, ведь он смог точь-в-точь повторить тот самый эскиз на моей коже.
Теперь эта кровавая роза и напоминание о том, что я являюсь безумием, навсегда останется на этом теле.

Мы ехали домой в абсолютной тишине, и это ещё сильнее начало раздражать меня. У меня складывалось такое ощущение, будто мы решили сыграть в молчанку, и у Кая было явное желание победить в этой игре.
Я старалась как-то начать разговор, но его нежелание поддерживать его — убивало всё. Он даже не включил радио. До такой степени обстановка была напряжена.

Моё терпение окончательно лопнуло, когда мы зашли в его квартиру, и он ни с того ни всего заявил мне, что он устал и собирается спать.

— Объясни мне, что происходит с тобой?! — с грохотом закрыв двери его комнаты, я встала перед ним и скрестила руки на груди. — Ты думаешь, я не замечаю того, как ты странно себя ведёшь? С чего такой внезапный холод в мою сторону?

— Если бы я ещё понимал, что происходит. Всё изменилось, и я не могу понять почему! Ты какая-та другая, и это уже совсем не радующие меня изменения, — сказав это с некой раздраженностью в голосе, он глубоко вздохнул. — Вероника, которую я знал с детства, никогда бы не надела бы такое откровенное платье и уж тем более не разделась бы так спокойно перед чужим мужчиной!

— А, вот в чём дело, — подойдя к нему, я взглянула в его глаза, зрачки которых чуть расширились от злости. — Ты ревнуешь.

Издав смешок, он закатил глаза.

— Дело далеко не в ревности, Вероника. Дело в тебе и в том, как ты изменилась после вчерашней ночи. Словно это не ты, а...

Он остановился и, недовольно мотнув головой, подошёл к панорамному окну.

— А кто, Кай? Договаривай, раз уж начал! — я понимала, что он хотел сказать, но мне надо было полностью услышать это от него.

Он вновь повернулся ко мне лицом и устало взглянул на меня.

— Неважно, Вероника. Забудь об этом. Я хочу спать, завтра рано вставать и ехать на учёбу. Ты тоже ложись спать.

Раздражение внутри меня усиливалось. Я чувствовала его холод и отстраненность в свою сторону, и это не могло не злить.
С Вероникой он так себя не вёл. Они шли спать вместе, и он дарил ей поцелуи перед сном. Неужели я не заслуживаю этой заботы и любви?

— Словно это не Вероника, а Моника. Ты ведь это хотел сказать, да, Кай? — как только я сказала это, Кай сразу же остановился у дверей своей комнаты.

Он повернулся ко мне лицом и оглядел меня с головы до ног, словно заново открывая меня для себя.

— Как тебе такое перевоплощение, дорогой Каюшек? — я смотрела на него с ухмылкой, понимая, что только что раскрыла эту тайну. — Наверное, тебе сейчас тяжело подавить в себе голос собственной совести, ведь ты целовался с сестрой своей возлюбленной.

— Что ты сделала с ней? — парень в мгновение ока оказался возле меня и со всей силы сжал мои плечи. — Отвечай!

— Полегче, милый. Не надо срывать на мне свою злость. Вы с Вероникой сами виноваты, что решили без приглашения навестить мой мир, — освободившись из его хватки, я сделала несколько шагов назад. — Я не могла упустить такую шикарную возможность. Теперь я здесь, а она, увы, уже нет.

— Если с ней что-то случится, Моника, то...

— То что?! Что ты сделаешь, Кай? — я рассмеялась от его потерянного вида. — У тебя всё равно ничего не получится. Да и зачем тебе она? У тебя теперь есть я. Мы ведь с ней, как две капельки воды.

— Ты не она! И никогда не станешь ею, Моника, — в его глазах теперь было столько ненависти ко мне, что мне стало как-то не по себе.

Обида заполнила каждую клеточку внутри меня. Его слова повторялись в моей голове, заставляя меня со всей силы сжимать кулаки. Я старалась хоть как-то скрыть свою боль, но слёзы отчаяния мгновенно навернулись на глаза. Не эти слова я хотела услышать от человека, которого люблю всей душой.

— Не говори так, Кай, — стерев свои слёзы, я взглянула на него с мольбой на глазах. — Я люблю тебя.

Парень несколько секунд смотрел на меня, словно пытаясь понять, правдивы ли мои слова или это очередной обман, а потом рассмеялся, тем самым вонзая нож мне прямо в сердце.

— Ты не способна на любовь, Моника! Смотри, что ты натворила. Ты сводила Веронику с ума каждый божий день, не давая ей покоя. Мучила её кошмарами, тем самым ломая её психику. А теперь заняла её место. Заслуживаешь ли ты любви после всего этого?! Определённо нет.

Каждое сказанное им слово уничтожало всё самое светлое во мне. Единственное, что мне хотелось сейчас – это уничтожить всё на этом свете.

— Прекрати! Хватит, пожалуйста. Я не хочу слышать эти слова, а уже тем более от тебя, Кай. Я всю жизнь находилась в тени. Мёртвая и никому не нужная. Но тут появился ты, и внутри меня появилась надежда на жизнь. Зачем ты так со мной сейчас?

— Потому что я люблю Веронику! А ты отнимаешь её жизнь, — он перешёл на крик, заставив меня стиснуть зубу и застыть на месте. — Правда глаза колит, да, Моника? Я не люблю тебя, пойми это! И никогда не полюблю. Ты уже давно мертва, а мертвые не способны на чувства. Верни мне Веронику, а сама убирайся из нашей жизни! Хоть раз в жизни подумай о ком-то, кроме себя любимой.

Его слова окончательно разбудили во мне всё то, что я старалась скрыть. Боль слилась со злостью воедино и заполнила собой всё пространство внутри меня, не давая мне возможности трезво рассуждать. Мне хотелось, чтобы всем было также больно, как и мне. Если Кай не достанется мне, то он не достанется никому!

Как только он отвернулся от меня, я схватила стоявшую на стеклянной тумбочке небольшую статуэтку в виде бегущего человека и со всего размаха ударила Кая по затылку, вкладывая в этот удар всю свою боль, отчаяние и злость.

Рана от неразделённой любви кровоточила внутри, ослепляя меня. Я в первый раз в жизни почувствовала себя живой, а меня вновь заставили почувствовать себя мёртвой и чёрствой.

Ноги Кая начали подкашиваться, и когда он медленно повернулся ко мне лицом, я осознала, что именно я сейчас сделала. Его глаза наполнились кровью, а кровь от его раны на затылке начала стекать на его белоснежную рубашку. Он пытался что-то сказать, но у него выходило только что-то наподобие мычания. Ещё немного пошатываясь на месте, он резко упал на пол, заставив меня сжаться от страха.

Я взглянула на свои дрожащие руки, которые всё ещё продолжали держать ту самую статуэтку, и понимала, что я, пойдя на поводу негативных эмоций, только что убила любимого человека.