Полтергейст: посторонние
Треск виниловой пластинки. Соната для фортепиано № 2. Третья часть. Траурный марш (Фредерик Шопен)
***
Они всегда рядом. Призраки прошлого витали за стенами живых, в подвалах зданий, под мостами, утопленные в реке или находились в родных домах. Призраки, наблюдатели смерти собственных тел. Они оставили их на дряхлых советских диванах. Старые, немощные тела, за которыми никто не приходил, гнили, врастали в синтетическую ткань и распространяли запах смерти. Он впитывался в полы, в ковры на стенах, в книги, отравлял жизнь соседям, которые плевать хотели на то, что творилось под носом. Животные, оставленные без присмотра, могли обглодать хозяина, после чего погибали от жажды и истощения. Их души, изнывающие горем по погибшему человеку, привязывались к месту смерти.
Кто-то умирал в ванне, оставляя после себя предсмертную записку, но был перфекционистом при жизни, потому не успел исправить ошибку и погиб, не завершив дело. Его дух обитал в ванной комнате десятилетиями; никто не совершал ритуал упокоения. В итоге призрак настолько терялся во времени, что терял сам себя. Потом свет выключали за неуплату или перегорала лампочка. Призрак не мог покинуть комнату. Он на полвека оставался там, в темноте.
Кому-то везло больше: имея возможность облачаться в человекоподобную сущность, душа обращалась в воображаемого друга для ребëнка. Нужно лишь отыскать вещь, к которой привязывался призрак. Здоровые психически дети заводили настоящих друзей, а воображаемые были действительно воображаемыми. Больные растерзанной душой, смертельными болезнями и пережившие страх смерти нуждались в призраке. Для них он становился спутником, возможно, на всю жизнь.
Как ребёнок врал про воображаемого друга, так и привидения могли лгать. Не всегда их внешность совпадала с сущностью. Но если взглянуть на некоторые картинки нездоровых или переживших трагедию детей, в основной массе там были нарисованы искажённые.
***
Пока Настя лежала в больнице, к ней ходила медсестра, имя которой она не запомнила. Чуть позади плелась маленькая девочка лет девяти. У неë постоянно было мокрое лицо. Она корчила смешные рожицы Насте, и та через боль на изрезанной коже улыбалась в ответ.
Дышать в первые дни оказалось невыносимо тяжело, поэтому Настя находилась под аппаратом ИВЛ. Крупный осколок во время взрыва попал в шею и перекрыл часть трахеи. Если бы не скорая, Настя бы стала новой обитательницей общежития по ту сторону. Она помнила чувство: как её тянуло к шляпе шерифа.
Девочка пришла снова. Вместе с той же медсестрой. С лица не прекращаясь стекали крупные капли воды. Настя, когда уже могла говорить, прохрипела вопрос об имени.
Ксюша. Невинный ребëнок. Она бегала по палате, но едва касалась вещей — боялась намочить. Ксюша жаловалась, что мама на неë внимания не обращает и всë время торчит на работе. На руке медсестры висел цветастый браслетик, и девочка хотела потрогать его, но одёргивалась.
Спустя несколько недель Настя узнала, что у медсестры утонула дочь в детском бассейне. Ксюшу женщина не видела, но вот сама девочка устроила целый концерт: начала плакать и спрашивать, почему мама сказала такую жестокую нелепицу, ведь она вынырнула и даже ходила с ней на работу. Из-за неë запиликал датчик дыма, хотя на пожар и намëка не было.
А потом до Ксюши дошло. Она не вынырнула. Захлебнулась в бассейне. И на следующий день уже не прибегала весëлой и не корчила смешные ободряющие рожицы, а волочилась подобно привязанному воздушному шару за мамой-медсестрой. Женщина тоже убивалась горем; это было видно по еë заспанным глазам и попыткам забыться в больничной рутине. Тогда впервые Настя увидела отсутствие ног у Ксюши. Та оторвалась от нашего мира.
В тот момент Настя подумала, что у неë разыгралось воображение. Не поверила в существование призрака. Потом, по приезде обратно в общежитие, Екатерина постепенно помогла ей развеять сомнения.
Аура Ксюши была розовой, прямо как все вещи любимой подруги, с которой Настя хотела сдружиться с самого первого курса. Трудности сблизили девушек. Настя и раньше замечала некую тягучесть к замкнутым людям, а Екатерина для неë являлась такой. Она, закрытая личность, будто скорлупки грецких орехов, — твëрдая, неподатливая, если только молотком не шандарахнуть. Конечно, Насте не хотелось докапываться до сердцевины со всего маху, это попросту убило бы любую надежду на дружбу. Она чувствовала себя настоящим шерифом, который осторожно раскрывает тайну загадочной техасской деревушки.
Екатерина была загадкой, револьвером с одной пулей в барабане. Она ещë не выстрелила, сколько бы ни щëлкали курок. Но скоро она раскроет себя, расскажет тайну прошлого — поведает о неистончаемом любопытстве к темноте.
***
Тело Душнова летало под потолком. Мертвец двигался неестественно жутко, дëргался, будто простреленный в агоническом припадке, едва шевелился, пытаясь вновь избежать смерти. Кровь смазывалась по побелке и постепенно исчезала. Вместо ног — расслаивающаяся рыхлая масса. Руки скрюченные, изломанные, как на фотографиях с места смерти. Рубашка в клетку, такая знакомая, похожая на собственные любимые вещи, пропиталась чернотой. Слышался сдавленный хриплый стон, от которого хотелось громко прокашляться.
У Насти запершило в горле. В нëм что-то застряло, лёгкие будто стали заполняться жидкостью. Настя сглотнула, но слизь твердела и липла, перекрывая дыхание, а воздух заканчивался, глаза слезились, стало больно, страшно, безумно, невозможно сделать хотя бы один вдох, и вот-вот...
Он не был полупрозрачным, как обычно привыкли говорить о призраках. Он казался настолько реальным, насколько ужас, накопившийся в теле, заставил Настю истошно кричать.
***
— Настя!!! Настя!!!
Под нос сунули смоченную тряпочку, и в голову выстрелил резкий запах нашатырного спирта.
Долгожданный вдох. Жизненно необходимый. Она снова жива.
Настя очнулась на кровати Кирилла. Она не помнила, как еë привели сюда. В сознании мелькали коридор, лестница, перила, лица друзей, розовое пятно, которое тянул кто-то ещë. Настя проморгалась и внимательно огляделась.
Екатерина по струнке стояла поодаль, напуганная и бледная, словно обсыпанная мелом, и молчала, парализованная.
Конспекта в еë руках не было.
— Настя! — Кирилл тормошил за плечи. — Твою ж, очнулась! — тощее лицо парня с бегающими в испуге глазами вытянулось от удивления. А потом он в момент повернул голову к Екатерине: — Хватит уже так смотреть! Ты сводишь еë с ума!
У Насти не хватало сил, чтобы заткнуть его, но Кирилл быстро успокоился сам. Екатерина даже не шелохнулась. Прямо как тогда, во время взрыва — замерла в момент опасности. Еë явно привели сюда не добровольно.
Гоша притащил электрический чайник и поставил на прикроватную тумбочку.
— Я не стал звать Риту и Галю, — сдунул он пшеничного цвета чëлку со лба. Глаза его хмурые, как грозовые тучи над чистым пшеничным полем. — Объясните, что за трэш у вас происходит? — он обернулся на Екатерину. — Катерина!
Та только судорожно вздохнула, не отрывая взгляда от Насти.
— Екатерин... — пролепетала Воронцова голосом, осипшим от крика.
Екатерина вдруг дëрнулась и заморгала.
— Настя! — и тут же охнула. Хотела ступить шаг, но Гоша преградил путь.
— Что у вас происходит, а? — он давил, однако было видно, как ему не хотелось этого делать.
Гоше нравилась Екатерина. И она же пугала его загадками. А Насте эта черта в ней наоборот очень симпатизировала.
Труп всплыл в памяти подобно утопленнику, случайно обнаруженному возле пляжа на речке.
— Ты видела?.. — спросила боязливо Настя. Она посильнее укуталась в одеяло, которое накинул Кирилл. Парень сидел рядом и старался держать руки на плечах. Поддерживал, как мог.
Страх постепенно угасал.
— Видела? — переспросила Екатерина, напрочь игнорируя нападку Гоши. — Ты про дух Олега? Как он выглядел?
Ком встал в горле.
— Как летающий труп с фотографий, — сипло ответила Настя.
— Так-с, мне кажется, что это какой-то бред на уровне сказок про бога, — Гоша повертелся на месте, ища поддержки хотя бы от Кирилла. Тот молчал. — Ты тоже в это веришь?
— Бро, девчонки такое говорят, ты бы послушал их сначала, — Кирилл мельком взглянул на Екатерину. — Настя сказала, что в общаге может ходить убийца.
— Так Душнов самоубился ж, — Гоше пришлось присесть на деревянный стул, стоявший меж двух кроватей в спальне Кирилла.
— Нет, это не так, — Екатерина подала голос, но сама была будто не здесь, а где-то в пространстве.
Все молча переглянулись.
— Это не так, — повторила она, опуская взгляд. — Духи самоубийц знают, что умерли. Вспомни взрыв.
— Ну не начинай... — начал просить Гоша.
— А ты послушай уже! — внезапно Екатерина топнула ногой по полу.
Гоша осëкся. Настя робко зажималась под одеялом в объятиях Кирилла. Екатерина продолжила чуть тише:
— Я была в той комнате с Уиджи, — взмах руки на дверь. — Видела, как двигался указатель. Своими глазами, бес дери! — пальцем она дëргано показала на лицо. — И Настя точно видела его. Насть!
— Д-да, — с неохотой ответила та.
— Паранормальное существует, я ощущала его тогда, в темноте, — Екатерина ненадолго замолчала, оглядываясь по сторонам. Потом села на кровать напротив Насти с Кириллом. — Я смогу доказать.
— Ты Утопию не смотрела? — Гоша пытался поверить, но у него не получалось. — Всë можно опровергнуть, если хорошо поискать. У тебя и Насти, может, шок случился тогда, я всë понимаю, — он налил горячей воды в чашку, стоявшую на комоде, и окунул пакетик зелëного чая, — давай немного остынем?
Екатерина смотрела на него с недоверием, будто еë заманивали в очевидную ловушку.
— Я видела девочку, Ксюшу, — Настя вспомнила больничный случай. — Как можно угадать смерть по одному виду призрака?
— Может, ты случайно видела досье, а потом воображение разыгралось, — предположил Гоша.
— А как же движение указателя? — Екатерина смотрела в пустоту, сжимая пальцы на коленях. — Как ты это пояснишь?
— От страха, может, импульс какой был...
— Импульс... — Екатерина неверяще помотала головой.
Настя с сочувствием глядела на неë. Ей хотелось бы сказать Гоше, что подруга права: в этом проклятом общежитии творится невесть что. И не только в нëм.
Улицы Москвы буквально заполнились странными пугающими личностями. Настя мысленно назвала их «посторонними». Когда она вышла из больницы, то старалась не обращать на них внимания. Не все они выглядели, как Олег; таких меньшинство и они больше напоминали разыгравшееся воображение. Других посторонних трудно различить в толпе обычных людей, но Настя чувствовала, что они отличались. Их игнорировали. Они ни для кого не существовали.
Глаза защипало.
— Эй, давайте успокоимся и придумаем, что делать дальше? — забеспокоился Кирилл. — Я не знаю, кто здесь говорит правду, но я также не могу поверить в дурацкую версию полиции про взрыв газовой трубы.
Он обычно так уверенно не говорил. Настя приятно удивилась.
— Я докажу, если вы сходите со мной в сто четвëртую, — поднялась Екатерина.
— Это не самая лучшая идея сейчас, — вздохнул Гоша. — После криков Насти там такой сброд выстроился. А кое-кто всë-таки недавно украл конспект, — скрестив руки, покосился он на Екатерину.
— Я говорила, что конспект не принадлежит Диме Побрацкому, — парировала та, уверенно поставив руки на бока. — И я верну его законному владельцу.
— Ты несешь чепуху, Катерина.
— Да, — она взглянула на Настю с сочувствием. — Я тоже не верила когда-то в духов. Но верю сейчас. И я докажу, — повторила она, а взгляд её стал уверенным, как у той розоволосой девчонки, которую Екатерина давно рисовала на планшете.
У Насти по-детски ëкнуло в груди. Сейчас Екатерина выглядела настоящей героиней! Пускай никто не верил словам Качевской, она всë равно непреклонно делает всë, чтобы восстановить справедливость. Впервые за вечер Настя хихикнула. Екатерина улыбнулась ей, хотя в глазах её мелькнула нездоровая решительность.
***
Настю, попивающую зелëный чай, оставили вместе с Кириллом на втором этаже. Гоша и Екатерина пошли к лестничному пролёту и поднялись на третий.
Возле комнаты 104 столпилось несколько человек. Неизвестная девушка тихо свистела, а подруги возле неё обсуждали «Цветы Зла». Услышав знакомое название манги, Екатерина застопорилась: дверь в комнату оказалась приоткрытой и из щели можно было разглядеть все плакаты. Она сверкнула глазами на Гошу и шикнула:
— Ты не закрыл дверь?
— У меня было время? — ответил тот вопросом на вопрос.
Делать нечего. Пока люди болтали, Екатерине пришлось протискиваться сквозь обсуждающих девчонок. В любой другой ситуации она бы радовалась, что не одна увлекалась психологическими тайтлами с тяжёлым и неоднозначным сюжетом. Возможно, даже присоединилась бы. Она только взялась за дверную ручку, как запястье ухватила чужая рука.
— Слышь, — угрожающий голос Побрацкого ударил в левое ухо, — я знаю, что ты кое-что стащила, — басом гудел он очень близко.
Тело парализовало. Как не вовремя.
— Отойди, — Гоша оттолкнул Диму и встал перед ним, — сейчас не до тебя.
Страх отступил. Екатерина вздохнула, мысленно поблагодарив Гошу, и, воспользовавшись замешательством парней, зашла в комнату. Всё в ней было, как и раньше: две кровати, одна из которых — Насти, — стояли почти у входной двери. Все плакаты находились на месте. Вещи нетронутыми лежали на потëртом и пятнистом из-за высохших капель акрила столе возле незашторенного окна. Комод, розовый ранец на нём, шляпа шерифа на настиной стороне. Кошелёк тоже остался. Казалось, ничего ценного не пропало. Но ужас накрыл Екатерину, когда она, вновь и вновь оглядывая комнату, приподнимая подушки, одеяла, копаясь в ранце и перебирая бумаги на столе, даже заглядывая в шкаф, комоды и коробки, — обнаружила, что конспект исчез. И он явно не у Димы.
Её накрыла злость. План провалился! Мало того, что Екатерина сильно рискнула, утащив чужую вещь — хотя она не принадлежала Побрацкому, — так теперь эту же вещь стащили у неё! Она догадывалась, кто мог быть вором. Но сейчас Рома скрылся в неизвестном направлении.
Екатерина вышла разъярённой и напуганной из-за собственной беспомощности. Она резко захлопнула дверь и оглядела собравшихся зевак, которые жаждали узнать, почему поднялся крик.
— Всё нормально, — ответила Екатерина на немой вопрос столпившихся. — Моя подруга просто ненавидит черчение.
Девушки, недавно обсуждающие мангу, облегчëнно выдохнули.
— А я уж боялась, что опять та фигня со стеклом, как в прошлый раз, — сказала одна из них, красивая блондинка в чëрной длинной шëлковой ночнушке. — Эй, меня, кстати, Юля зовут, — рука еë выпрямилась вперëд.
— Екатерина... Настя сейчас отдыхает, — ответила с лëгкой неловкостью Екатерина, пожимая руку Юли.
— Да, кстати, я Дарька, — приветливо отозвалась вторая девушка. У неë был острый нос, на теле — зелëный топ и короткие серые шорты.
— Катя, — назвалась третья, низенькая коротковолосая шатенка в персиковой пижаме с газетными буквами. — Мы тëзки, получается.
Екатерина едва растянула улыбку.
— О, мы живëм, конечно, во-он там, на другом конце, — Юля указала в левую сторону длинного коридора общежития, — но крик дошëл даже до нас, поэтому прибежали.
— Вы, если что, зовите, — беспокойно кивнула Катя. — Ну и поболтать просто тоже.
— А я знаю про тебя, Екатериночка!.. — Даря приветливо улыбнулась.
— Лучше просто Екатерина, — Качевская в смятении зачесала рыжую прядь. Ей не нравилось короткое обращение, но приторное «Екатериночка» звучало как издëвка.
— Ой, хорошо, — кажется, Даре стало стыдно. — Рита и Галя про тебя говорили. Ты помогаешь всем с конспектами...
— Дарь, она ж подумает, что ты к ней подлизываешься, как дипломники к Душнову, — Юля скрестила руки на пышной груди. — Но, в общем, ты и Настëна пообщаться приходите. Я, признаюсь, случайно запалила стенку у вас, — она скривила улыбку и опустила виноватый взгляд. — У нас тут комиксовый фест намечается...
— Ох, девушки, простите, но сейчас я должна отойти, — Екатерина поняла, что разговор затягивался. Но потом ей хотелось бы поболтать. — Может, позже обсудим?
— Мы тусим возле тридцать третьей, — кивнула Даря.
Екатерина благодарно кивнула и направилась к лестничному пролëту. Она не хотела упускать Рому с украденным конспектом.
В диалоге с девушками еë удивило ещë кое-что. Те не забыли про взрыв. В принципе, студенты периодически перешëптывались об инциденте, но Екатерина думала, что никому нет дела. Может, кто-нибудь ещë расследовал случай с Олежей Душновым? Его, кстати, тоже вспомнили.
Настин крик ворвался в голову содрогающим воспоминанием. Она видела призрака. И он был похож на труп.
— Эй, стоять! — забытый за размышлениями Дима обежал Екатерину и, резко остановившись на площадке между вторым и третьим этажами, раскинул руки в стороны. — Объясни, что, мать вашу, тут происходит? И где мой конспект?!
— Я не знаю, где конспект Душнова, — не хватало ещë Екатерине размусоливать с Побрацким. Она пыталась его обойти, но тот вновь встал на пути.
— Я не дам пройти, пока ты мне всë не расскажешь, — скрестил он руки. В зелëных глазах сверкнуло недовольство.
Екатерина перестала ломать комедию, потому глянула исподлобья и резко сказала:
— Ты проклят, Дмитрий.
Дима опешил. Он усмехнулся, но во взгляде мелькнула тень. Лжец.
— Я знаю, что ты видишь его, Олега, — Екатерина ткнула пальцем в грудь парня так сильно, что тот ойкнул. Она давно заметила шрам на шее Побрацкого. — Ты чуть не умер. Почему в твою шею была воткнута ручка? Ты стал видеть призрака после клинической смерти!
— Катерина... — Гоша стоял за спиной, но пока не вмешивался.
— Хах, что?.. — Дима выдал ещë более едкую и лживую усмешку. Защита трещала по швам. — Ну вижу я призрака, и что с того?
Даже не скрывал. Надеялся, что сможет обмануть. Люди верят во всë подряд и постоянно спорят, чьи привидения страшнее и загадочнее. Дима наверняка подумал, что если ляпнет про призрака в стиле лагерной истории у костра, то отвертится. К его разочарованию, Екатерина уже слишком много знала.
— В двести тринадцатой у тебя случился инфаркт, так ведь? — она важно встала с упором на ногу. — Но, как я выяснила, ручка была воткнута в трахею.
Как и осколок у Насти.
— Да ты спятила, следила за мной, как тупая влюблённая девчонка, — цокнул Дима, глядя в потолок.
Екатерина проигнорировала защитную нападку и давила дальше:
— Ты не думал, что воткнутая ручка при инфаркте не помогла бы? У тебя бы во время приступа столько сил не хватило.
Дима растерялся, начиная поправлять воротник красного свитера, чтобы скрыть шрам.
— Я думал, что поперхнулся... — неуверенно огрызнулся он. — Да и с чего ты взяла, что сил бы не хватило? — Дима важно надулся, стараясь казаться шире. — Я не какой-то там слабак и спортом занимаюсь.
Попытался перевести тему. Не дождётся.
— Не думал, что дух попытался убить тебя? — Екатерина сжимала и разжимала кулак, представляя в руке планшет со всеми важными заметками. — Не думал, что ты можешь видеть его не так?
— Да он спас меня! — взмахивая руками, вскрикнул Дима.
— Не думал, — продолжала давить Екатерина, хотя уже услышала подтверждение, предназначенное для Гоши, — что ты стал одержимым, и именно поэтому тебе так нужен конспект мертвеца? Ты же наводил справки про Душнова.
— Чт... Чего-о?! — взвыл Дима. — Да что ты вообще тогда знаешь? Совсем сбрендила?
— Ты приехал после взрыва. До тебя уже был человек, который... — Екатерина моментально запнулась. Только сейчас до неë дошла пугающая мысль: Настя оказалась в больнице до того, как Дима переехал в общежитие. Она могла бы увидеть Олежу раньше, если бы не отсутствовала так долго.
— Ну и что? — Дима всë-таки держался стойко. — Какая разница, когда я там приехал? Куда ты дела конспект? И да, я знаю, что это была ты, так что не отверчивайся.
— Катерина, — Гоша обратился к ней, пребывая в смятении. — Я... не знаю, это массовое помешательство какое-то.
Но Екатерина его не слышала. Темнота в заброшенном здании посреди обломков воспоминаний шептала ей: «Прошлое преследует, пока не столкнëшься с ним лицом к лицу. Мы всё ещё тут, прячемся». На секунду Екатерина бросила взгляд в самый дальний тëмный угол между лестницами.
И замерла.
***
Вглядываясь в темноту, можно увидеть то, что манило из прошлого или к чему испытывался поистине животный страх. Снова слышался размытый звонкий детский смех. Скрипели качели где-то вдалеке. Было беспокойно в заброшке с другими детьми, где Катя и еë друг, имя которого всплывало эхом и старалось размыться в пространстве, вместе с остальными призывали Пиковую Даму на куске разбитого зеркала. Множество бетонных блоков, ржавых штырей и балок — здание это являлось незавершённой стройкой. Граффити, газетные подстилки, разбитые бутылки, пустая шахта лифта. Крики с эхом. Приключения в подвал.
«Катя, убегай! Пиковая Дама рядом!»
В подвале было пыльно и темно, благо у Кати оказался фонарик с собой. Дети, десятилетние, тринадцатилетние, со смехом прятались друг от друга. Всë глубже и глубже они убегали в темноту. Так глубоко, что можно было запросто потеряться.
«Пиковая Дама! Кровавая Мэри! Придите-придите! Найдите нас!»
Кто-нибудь обязательно вскрикивал в панике, и все начинали испуганно сыпать вопросами с разных сторон. Потом Катя и друг случайно отделились от остальных. Многие разделились. А подвал был громадным, как подземная парковка, и побитым — не разглядеть, где выход. Голоса остальных становились тише, постепенно растворялись в темноте.
Когда Катя и друг выбрались при помощи фонарика, то и на улице начало темнеть. Родители беспокойно звали их из окон домов: не у всех были мобильные телефоны. Дети врали о своëм местонахождении, иначе мама и папа ругались бы. Так делали все и одновременно крыли друг друга. Ни Катя, ни друг не сказали родителям про прятки на заброшенной стройке.
«Наверное, мы так отстали, что все уже ушли», — сказала обеспокоенному другу Катя.
***
— Катерина, — Гоша аккуратно потряхивал еë за плечо. От его беспокойного взгляда Екатерине стало дурно. — Ты слишком многое на себя берëшь, отдохни. Давай с Настей посидишь, а я чай сделаю или кофе. Поболтаем о всяком?
Дима Побрацкий испарился. Екатерина вопросительно уставилась на Гошу, хотя в душе еë мелькали обломки детских воспоминаний.
— Да, я с ним пообщался, — Гоша поджал губы и взволнованно глянул в сторону. — Нормальный тип. Сказал, правда, что тебя клинит после случая со взрывом.
— Ну уж спасибо, — Екатерина почувствовала себя чокнутой. Она устало схватилась за лоб.
— Прости. Обещаю, что больше не буду называть ваши штуки с призраками бреднями.
— И что же тебя убедило? — Екатерина глянула сначала в отражение от окна, за которым совсем стемнело, а потом переключилась на Гошу.
— Всякое, — тот пожал плечами. — Как минимум, я бы ни за что не поверил, что Побрацкий смог сдать экзамен на «отлично» без сверхъестественной силы.
Он и Екатерина тихо засмеялись.
— Ладно, — вздохнула Качевская, — хочу вернуться к Насте. Нужно многое обсудить. И... спасибо, что теперь веришь.
***
После разговора с Гошей и успокаивающего чая, который тот заварил «особым энергетическим образом», Екатерина и Настя решили вернуться. На подходе к 104-й никто уже не толпился. В длинном коридоре тускло горели лампы, часть из которых не работала. Было за полночь.
— Давай сдвинем кровати? — неожиданно предложила Настя, едва они зашли в комнату. Она выглядела взволнованной, а под глазами пролегли синяки от усталости.
Екатерина еле сдержала себя, чтобы не начать донимать еë расспросами. Поэтому ответила короткое:
— Давай.
Настя решительно улеглась подальше от стены и, уронив голову на подушку, закрыла глаза. Екатерина уместилась за ней, чувствуя странную неловкость. Первый час она проглядела в потолок, потому как левой рукой ощущала тепло настиной спины. И не понимала: беспокоилась ли за Настю или боялась сильнее открыть ей свои страхи.
Утро вечера мудренее.
Проснулась Екатерина одной на сдвоенных кроватях. Сторона Насти холодная: подруга ушла, ещë и так тихо.
Екатерина нашла еë не в комнате. Настя стояла неподалëку, возле окна в коридоре.
— Привет... — она выглядела невыспавшейся. — Я, наверное, вряд ли на пары пойду.
— Поняла. Отмечу тебя.
— Спасибо, Екатерин, — на лице Насти расплылась болезненная улыбка.
— Прости меня, — Екатерина зачесала за ухо прядь. — Я втянула тебя в это всë, хотя сначала не хотела. Хочешь, я остановлюсь? Не буду донимать.
Между ними возникло молчание. За окном только-только рассветало, и оранжевый солнечный свет медленно скользил по стене. Настю будто обожгли лучи: контур еë горел, пока лицо, всë в шрамах и уставшее от бесконечных тревог, оставалось в холодной тени.
— Сегодня я не смогла уснуть, — она говорила так тихо, что почти шептала. — И я даже не знаю, как объяснить, что вижу...
— Я тебе верю, — серьёзно произнесла Екатерина.
— Я помню, как ты сначала даже не интересовалась смертью Олежи.
— Это теперь не имеет значения, — настаивала Екатерина, уверенно выпрямив спину. — Когда ты закричала, я поняла, что ты, как и Побрацкий, увидела призрака. Настоящего призрака... я ведь тоже тебе говорила, что почувствовала его.
Слышно сглотнув, Настя кивнула и продолжила чуть смелее:
— Он был похож на труп, не как тот, на фотках в группах с жестью, а будто подгнивший. И ног не было, а ещë кровавые следы остались на стенах, их не так много и к утру они почти исчезли, но, думаю, призрак пытался смыться, не знаю... — она нервно усмехнулась, неверяще мотая головой.
— Сейчас ты видишь какие-то следы? — Екатерина положила руку Насте на плечо, вспоминая, как та однажды сделала то же самое.
— Не уверена.
— Тебе надо выспаться. Я разберусь.
То ли от усталости, то ли от проявления милосердия, а то ли из-за всего вместе Настя, улыбнувшись, шагнула и неожиданно свалилась в объятия Екатерины.
— Ох!.. — та еле устояла на ногах. — Хочешь, я Кирилла позову?
— Не-не... я сейчас отрублюсь.
Екатерина проводила Настю до комнаты. Она заметила, что несчастная подруга всë время глядела вниз или на какую-то часть одежды. Екатерина попыталась рассмотреть стены и потолок. Никаких кровавых следов. Перед глазами мелькнула оставленная на комоде спиритическая доска.
Настя уснула почти моментально, однако Екатерина подождала ещë немного. Собирая осторожно рюкзак, она прихватила и доску, а заодно вспомнила про Василия.
Нужно его отыскать.
***
— Я мыслю, следовательно, существую — такова философия Декарта, — Лысов привычно расхаживал по аудитории, где Екатерина теперь сидела на самой дальней парте. — Об этом мы говорили в начале прошлого семестра, а сейчас...
Мыслю, следовательно, существую. Эта фраза не давала покоя с момента, как появилось доказательство существования паранормального. Может ли энергия, вырабатываемая нейронными связями для воспроизводства мыслей, существовать в ином виде, недоступном обычному глазу, но сконцентрированном в определённых последовательностях? Всë не бывает просто так.
Гоша встретил Екатерину возле аудитории, но они лишь поздоровались. У него и у неë разные взгляды, а после вчерашнего стоило хорошо их обдумать.
— А я нашëл, да-да, нашëл кое-что новенькое! — шепелявый голос Васи Дулина Екатерина услышала в одной из столовых университета, куда намеренно пошла после проставленных отметок в журнал.
Хорошо быть старостой: всегда можно прийти в деканат и расспросить чуточку больше, чем дозволено студентам класса «обычный». Про Василия узналось немногое: пару раз его вызывали, чтобы отремонтировать электроприборы и радиотехнику. И один — от Марины Степановны. А ещё Василий не в первый раз, как оказалось, захаживал в общежитие. Интересно, с какой целью.
— Здравствуйте, — Екатерина купила чай и под предлогом занятых мест подсела прямо за стол к Василию и его другу Владу, с которым ранее уже виделась. — Можно к вам?
Вася едва не подавился.
— О... — его пухлое лицо в круглых очках покрылось неровным румянцем. — Здра-дра...вствуй?.. Да, конечно! — парень весь заëрзал на месте и начал стряхивать крошки с рубахи.
Екатерина поудобнее уселась и постаралась по-доброму улыбнуться. Собеседник — абсолютный простофиля.
— О, кстати, Елизавета? — поприветствовал Влад, тоже растерянно, но меньше.
— Екатерина, — ответила она. — Надо же, а я как раз искала тебя, ммм, Василий?
Тот оттянул край рубашки.
— Ага, я... А зачем я?
— Отлично. Я хотела вернуть кое-что, — Екатерина осторожно стянула розовый рюкзак со спины и медленно раскрыла его. Из зазора показался уголок спиритической доски. — Уиджи. Я одалживала, помнишь?
Влад и Василий переглянулись.
— Ну да... н-наверное... — недоверчиво отозвался Вася, затем повернулся к Владу и зашикал: — так это с ней ты был? А почему мне не сказал? Она же!..
Екатерина молча сидела, делая вид, что не слышит их глупый мальчишеский диалог.
— А, да, ну это моë! — Вася заулыбался, будто довольный накормленный поросëнок. — А ты была в общежитии том, да?
— Ага, я там живу, — Екатерина не особо понимала, какую тему начал парень.
— Тогда такое творилось после двести тринадцатой, ну помнишь! Марин Степанна попросила ей помочь, конечно, за оплату, дык я потом еë спасал! Я ещë сражался с демоном, так он меня как схватил за сумку! А я — хыть! — Вася махнул рукой, — и он тут же исчез! Это было прямо на лестнице, ты, надеюсь, не видела его?
Смутно припоминая события сразу после взрыва, Екатерина ненадолго глянула в сторону. История про сражение с «демоном» была похожа на то, как Качевская схватила удирающего Дулина за рюкзак. Но ещë смутил момент с оплатой.
Надо как-то без неë.
— Ну надо же, — Екатерине хотелось позвонить Насте и вместе посмеяться. — Нет, я не видела демона. Всë так ужасно?
Влад показательно закашлялся.
— Ой, да не, милочка, я на этого демона приговор наложил, — хвастался Вася. — Я же спец в поиске призраков!
Есть!
— Это мне и нужно. У меня есть кое-какая просьба, — перевела тему Екатерина. — Василий, вы сможете помочь мне? — она кокетливо закрутила прядь вокруг пальца.
Кажется, эти двое никогда не видели флиртующую красивую девушку. Аж рты открыли. Екатерине хотелось удавиться от смеха и после диалога она точно напишет Насте. Пока что сдавленный смешок прятался за добродушной улыбкой.
— Конечно! — моментально купился Дулин, не отрывая зачарованного взгляда. — А в чëм?
— Как раз нужно выследить одного затерявшегося призрака.
И Вася не посмел отказать.