Глава 14. На волоске
Комната была наполнена звуками медицинского оборудования.
Размеренное "пип-пип" сердечного монитора.
Шёпот капельницы, прокачивающей лекарства в её вены.
Но не было главного – её голоса.
Лукас сидел рядом с койкой, сгорбившись, его руки обхватили её ладонь.
Тёплую, но неподвижную.
Он опустил голову, тяжело вздохнув.
— Ты же всегда говорила, что ненавидишь больницы.
Тишина.
Он усмехнулся, хоть внутри всё сжималось.
— Так какого чёрта ты здесь, а?
Никакого ответа.
Лукас провёл большим пальцем по её пальцам, словно пытаясь разбудить.
— Ты, наверное, наслаждаешься этим. Лежишь тут, отдыхаешь, пока я сижу и мучаюсь.
Он улыбнулся, но эта улыбка была полна боли.
— Открывай уже глаза, Риверс. Мне нужно, чтобы ты снова начала спорить со мной.
Тишина.
Она не шевельнулась.
Лукас закрыл глаза, крепче сжав её руку.
— Просто... вернись. Пожалуйста.
Лукас сидел рядом с её койкой, не двигаясь.
Время потеряло смысл.
Часы, минуты, секунды — всё смешалось в один сплошной, удушающий момент.
Он чувствовал, как что-то внутри него медленно рушится.
Он не мог её потерять.
Не её.
Он поднял взгляд на её лицо.
Бледное.
Слишком бледное.
Слишком тихое.
Раньше он бы всё отдал за мгновение тишины от её бесконечных подколок.
Но сейчас он отдал бы всё, чтобы услышать её голос.
Он взял её ладонь обеими руками и сжал её, словно это могло вернуть её к жизни.
— Ты ведь не такая, Риверс.
Тишина.
— Ты не сдаёшься. Ты не уходишь вот так.
Он почувствовал, как ком застрял в горле.
— Ты же всегда была занозой в заднице. Почему вдруг решила замолчать сейчас?
Он тяжело выдохнул, прикрыв глаза.
— Просто открой глаза, Мэдди.
Тишина.
Слишком тяжёлая.
Он отпустил её руку и провёл пальцами по лицу, чувствуя, как сжимается грудь.
А если она не очнётся?
Если её сердце остановится?
Если она…
Он не смог закончить мысль.
Потому что это сломало бы его окончательно.
Он наклонился ближе, почти касаясь её лба.
— Ты обещала выбраться.
Тишина.
Но вдруг…
Её пальцы дёрнулись в его ладони.
Но больше ничего не произошло.
Он замер, сердце бешено застучало в груди.
— Мэдди?
Тишина.
Он наклонился ближе, его голос дрожал от напряжения.
— Эй, Риверс, я знаю, что ты меня слышишь.
Он снова сжал её руку.
Но она больше не двигалась.
Нет. Нет, нет, нет.
— Мэдди, хватит, просыпайся.
Он начал её трясти.
— Ты не можешь просто так взять и… чёрт, открой глаза!
Её голова слабо качнулась в сторону, но веки остались закрыты.
— Ты обещала, что выберешься, Риверс! Ты обещала!
Дверь палаты резко распахнулась, внутрь ворвались врачи.
— Держите его!
Чьи-то руки грубо схватили Лукаса за плечи, оттаскивая от кровати.
— НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ! — он рванулся вперёд, но сил держать его хватало.
— Дайте нам работать! — выкрикнула медсестра.
Лукас всё ещё пытался вырваться, но вскоре понял, что не может.
Он не мог сделать ничего.
Опять.
Его вытолкнули за дверь, и как только она закрылась перед его носом, он со всей силы ударил кулаком в стену.
— ЧЕРТ!!!
Он сжал голову руками, дыхание сбилось, руки дрожали.
Почему всё снова выходит из-под контроля?
Почему именно она?
Глубоко вдохнув, он дрожащими пальцами достал телефон.
Нужен кто-то, кто его поймёт.
Он нажал нужный контакт.
Гудки.
Один.
Второй.
— Лукас? — голос бабушки был тёплым, как всегда.
Лукас зажмурил глаза, его голос сорвался.
— Она… она может умереть.
На другом конце линия замерла.
А потом…
— Приезжай, мальчик мой.
И он поедет.
Лукас давил на газ сильнее, чем следовало.
Но только так он мог справиться с тем, что кипело внутри.
Злость. Беспомощность. Страх.
Больше всего — страх.
Фары разрезали ночной мрак, дорога к бабушке тянулась бесконечной чёрной лентой.
Он должен был оставаться в больнице.
Должен был быть там, рядом с ней.
Но они не дали.
Прогнали, словно он был просто помехой.
А он не мог ничего сделать.
Он ударил ладонью по рулю, стиснув зубы.
Это его убивало.
В голове всплыли образы.
Мэдди смеётся, закатывая глаза.
Мэдди спорит с ним, возмущённо размахивая руками.
Мэдди в той самой ночи в мотеле, боящаяся темноты, но делающая вид, что всё в порядке.
Мэдди, связанная, кричащая его имя, когда он не успел её спасти.
Он заметил, как пальцы на руле побелели от напряжения.
— Чёрт… — он тихо выдохнул.
Он не мог её потерять.
Просто не мог.
Бабушка встретила его, как всегда — без слов, но с мягким взглядом, полным понимания.
Она не стала расспрашивать сразу, просто крепко обняла его.
Лукас закрыл глаза, позволив себе вдохнуть этот знакомый запах дома.
Только здесь он мог быть слабым.
— Я приготовила чай.
Он кивнул, не говоря ни слова, и прошёл внутрь.
Бабушка поставила перед ним чашку, а сама села напротив.
Лукас сжал пальцы вокруг горячего фарфора, но не сделал ни глотка.
Бабушка пристально смотрела на него.
— Ты хочешь рассказать мне, что случилось?
Он не ответил сразу.
Потом глухо пробормотал:
— Я не уберёг её.
Бабушка вдохнула глубже, покачав головой.
— Но ты был рядом.
Лукас горько усмехнулся.
— Недостаточно.
Он опустил голову, а потом тихо добавил:
— Она может умереть, бабуль. И я ничего не смогу сделать.
Бабушка протянула руку, накрывая его ладонь своей.
— Она сильная, Люк. И ты сильный.
Он покачал головой.
— Я не чувствую себя сильным.
Она улыбнулась чуть грустно.
— Сильные люди редко чувствуют себя такими.
Лукас провёл ладонью по лицу, вздохнув.
— Если она…
Голос сорвался.
Бабушка сжала его руку крепче.
— Не думай об этом. Просто верь.
Он тихо кивнул.
Но страх не уходил.
Он боялся, что, вернувшись в больницу…
Он уже не увидит её живой.
Лукас не мог долго оставаться в доме бабушки.
Он не мог сидеть, пить чай и пытаться убедить себя, что всё будет хорошо.
Он должен был быть там. С ней.
Поэтому, как только рассвело, он сел в машину и поехал обратно в больницу.
Дорога показалась короче, чем ночью.
Или, может, он просто больше не думал.
Он не мог позволить себе думать о худшем.
Только о том, что он должен быть рядом.
Когда он прибыл в больницу, в коридорах было тихо.
Врачи ходили не спеша, атмосфера была спокойнее, чем накануне.
Лукас прямо направился к палате Мэдди.
На входе он столкнулся с тем же врачом, что вчера его оттаскивала.
Она подняла взгляд, удивлённо приподняв бровь.
— Вы вернулись.
Лукас промолчал, ожидая услышать главное.
Она вздохнула, но на её лице было что-то, что заставило его замереть.
— Она стабильна.
Сердце пропустило удар.
— Что?
— Её состояние улучшилось. Её показатели в норме, дыхание ровное. Мы не знаем, когда она очнётся, но…
Она на мгновение замялась.
— С такой динамикой это вопрос времени.
Лукас закрыл глаза и выдохнул, сжав кулаки.
Чёрт.
Она держится.
— Можно к ней?
— Да. Но…
Он не дал ей закончить, уже направляясь в палату.
Она выглядела лучше.
Бледность медленно отступала.
Дыхание стало ровнее.
Лукас подошёл к кровати и снова взял её руку.
Она была тёплой.
Он не мог сдержать слабую улыбку.
— Ты не сдаёшься, Риверс. Хорошая девочка.
Он сел в кресло рядом, проводя пальцем по её ладони.
— Я подожду, пока ты откроешь глаза. Хоть целый день, хоть неделю.
Она здесь.
Она жива.
И этого пока достаточно.
Лукас сидел рядом, всё ещё держа её руку в своей.
Долгие часы ожидания.
Тишина.
И наконец...
Слабый шорох простыней.
Он замер, сердце забилось быстрее.
— Риверс?
Пальцы в его руке слегка дёрнулись.
А затем...
Она издала слабый стон и медленно разлепила веки.
Чёрт.
Она здесь.
Она пришла в себя.
Лукас наклонился ближе, его голос дрожал от эмоций.
— Эй, ты меня слышишь?
Мэдди сначала не сфокусировала взгляд, но потом её глаза нашли его.
Она моргнула, её губы дрогнули.
И первое, что она сказала...
— Ты выглядишь дерьмово, Хэйл.
Лукас на секунду просто замер.
А потом...
Он засмеялся.
Громко, искренне.
Смех вырвался сквозь усталость, напряжение, страх.
Он наклонил голову, закрыл глаза, всё ещё сжимая её руку.
И...
По его щеке скатилась слеза.
Мэдди заметила это.
И опешила.
— Ты что, плачешь?
Лукас глубоко вдохнул, вытер ладонью лицо и посмотрел на неё с ухмылкой.
— Заткнись, Риверс.
Она усмехнулась слабо, но в глазах мелькнуло что-то тёплое.
— Ты, оказывается, умеешь быть человеком.
Лукас покачал головой.
— А ты, оказывается, умеешь доставлять мне проблемы.
Она закрыла глаза, всё ещё улыбаясь.
— Ну, кто-то же должен.
Он взял её ладонь обеими руками и сжал чуть крепче.
— Рада, что вернулась?
Она едва слышно выдохнула.
— Ага... но если ты снова будешь плакать – я сбегу.
Лукас снова засмеялся, качая головой.
— Просто отдыхай, заноза.
Она вернулась.
И теперь он больше её не отпустит.