Тебя предупреждали.
- Да! Сделаешь, Семёныч? Ага, сегодня очень нужен разговор! Да тут какой-то пиздец! Либо я параноик, либо я в какую-то странную историю впутываюсь сейчас. Да! Да расскажу всё, щас пока разговор мне нужен! Ага, всё давай!- Петр убрал телефон в карман и повернул ключ зажигания. Черный пассат тихонько тронулся со двора серой девятиэтажки и направился в сторону Мутноводского техникума. Из переписки Петр узнал, что там учится Антон, Алина, одногруппница Ани, тоже должна быть там. Вот уже бледно желтое здание техникума за решетчатым железным забором с красными кирпичными столбами возникло перед лобовым стеклом автомобиля, вход в трехэтажное здание украшали высокие белые колонны, на портике белоснежная голова Ильича, ниже блеклая позолоченная надпись: «Профессиональный техникум г. Мутноводск». У забора рядом с воротами одиноко курила та самая Алина.
- Огня дашь? - спросил Петр, подойдя к девушке.
- Дам.- окинула его взглядом девушка и чиркнула перед носом зажигалкой.
- Следственный комитет. - развернул перед ней корочку следак.
- Да знаю я, кто Вы. - девушка грустно улыбнулась. - Папа Ани. Она кстати скучает...Ну в смысле скучала.
Петр просто помолчал в ответ. Потом снова заговорил.
- Алина, верно?
- Верно, товарищ следователь.
- Алин, я по долгу службы переписку вашу вскрыл.
- Ого, и как далеко прочитали?
- Да только последние пару дней. Мне бы найти Антона, который Григорьев. Знаешь же такого?
- Знаю, только вот он не появлялся тут последние 2 дня.
- То есть в техникуме искать смысла не имеет?- подметил Петр.
- Неа, но тут общага через дорогу. Можно попробовать там.
Следователь направился к администрации техникума, чтобы узнать где живет Антон, но на улице взгляд его остановился на зеленом автомобиле, это был жигуль, копейка но в очень хорошем состоянии, полированный до блеска, с литыми дисками, тонирован по кругу. Кажется он видел его еще когда ехал от морга. Затем он стоял во дворе девятиэтажки, где живет его бывшая жена. Сейчас тут, очень странное совпадение. Он не припомнит, чтобы из машины кто-либо выходил.
- Ало, Семеныч? Да. Слушай, пробей номерные знаки: Ка! Да Ка! Один! Ноль! Семь! Ха! Да, Хэ как хер! О! Регион? Местные, да! Ага, давай!
Пройдя через вертушку и кабинку вахтера в общежитии с представителем деканата, что увязался за ним, Петр поднялся на третий этаж и по темному коридору провонявшему табаком дошел до хлипкой деревянной двери с золотистым номером 304. По пути представитель техникума, женщина лет пятидесяти в круглых очках и с короткой стрижкой докапывала следователя вопросами: зачем это ему Антон, как это связано со смертью Ани, что он хочет узнать. Рассказывала какой Антон хороший мальчик, и что Аня тоже хорошая, только вот учиться не хотела, как они были шокированы случившимся, и какое же все таки зло эти наркотики. Даже спросила, уж не думает ли следователь, что это Антон убил Аню. Петр лишь на секунду остановился и, ничего не ответив, уверено зашагал дальше. Стук в дверь. Развернутая корочка. Студент с перепуганными глазами.
- Мне нужен Антон Григорьев. - без эмоций сообщил Пётр.
- Ааа, аа он уехал, вчера.- растеряно отвечал парень.
- Куда уехал? Куда он уехал то? А на пары ходить? - затараторила беспокойная женщина из деканата. - А деканат предупредить? Куратора группы, в конце то концов?
- Да че вы у меня то спрашиваете, вообще? Я за него отвечаю что-ли? - почесал голову студент.
- А ты почему вообще здесь?- продолжала сыпать бессмысленные вопросы она.
- Да мне ко второй!
- Вторая уже идёт, Антипов!
- А, ну тогда к четвёртой.
- Куда уехал Григорьев?- вмешался в их диалог следователь.
- Ну он вроде говорил в деревню.- неуверенно промямлил Антипов.
- Что за деревня?
- Ой, в Раковку, наверное! Он сам оттуда! Там знаете...
- Женщина, вы свободны! - раздраженно бросил следователь, повернувшись к работнице техникума. - Вы меня провели, больше помощь не требуется!
Женщина, конечно, покудахтала и повозмущалась, но все таки комнату покинула. Петр захотел досмотреть вещи, но как оказалось досматривать было особо и нечего. Пара штанов, пара футболок, пара книг по истории города и края. Никаких носителей, никакой техники, ничего что вызывало бы подозрение или развеивало их. Ехать в Раковку? Ждать запись телефонного разговора? Или может быть разобраться с хвостом? Петр понимал, что вероятнее всего придется пройти через все 3 точки, вопрос стоял только в том, как их расставить?
Уверено выйдя из общежития следователь сел в автомобиль и тронулся в сторону речного вокзала, жигули естественно тронулись вместе с ним. Подъезжая к той самой грунтовке преследователи поняли, что направляется их цель к Речному Вокзалу, ведь больше эта дорога не ведёт никуда. Поэтому их автомобиль остановился там, где начиналась жилая застройка. Петр же направился на место смерти дочери. Проникнув в здание через окно, он принялся искать место, и кажется нашел, все как на тех страшных фотографиях в материалах дела: пустой кабинет с заваленным на бок шкафом и валяющимся посередине деревянным стулом, ряд окон от края до края, все стекла выбиты. Напоминают причудливую оскаленную пасть полную кривых острых зубов. То тут то там слышался звон воды, от реки воняло тухлой рыбой, а зубцы выбитых стёкол покрывался мелкими каплями от речных испарений. Казалось бы обычная комната в обычном заброшенном здании, но взрослому мужику, видавшему всякое, тут было не по себе. Да и помимо чувств, вызванных смертью родного человека прямо в этой комнате, присутствовало назойливое ощущение, что кто-то наблюдает за ним. Петр даже слышал пару раз шаги, но это не было для него откровением. Ведь что за ним наблюдают он понял уже давно, Семёныч пробьёт кто, тогда будет ясно зачем, а сейчас нужно оставить хвост позади. Следователь не надеялся найти ничего на месте, ведь тут уже все пропылесосила полиция, скорее использовал расположение вокзала для своих целей, но нашел. Вокруг стула лежали несколько тушек, тушек раков. Сами по себе они не наводили никаких подозрений, но если взять во внимание все факты, то вырисовывается странная картина: раки вовсе не мерещились Ане? Или их специально принесли на место убийства? Может это ритуал? Пётр поймал себя на мысли, что уже отметает окончательно версию суицида. Бычок сигареты полетел на пол, салют из красных искр взорвался аккурат рядом с одной из бледных тушек, лежащих на спине и из мертвых лап построивших над собой острый каркас. Петра уже не было в том брошенном кабинете. Черная машина тронулась с буксом, оставив за собой облако белого дыма. Пассат резко затормозил у того самого жигуля, следователь резко выпрыгнул из салона уже с заряженным пистолетом в руках. Хлопок, шипение. Машина просела справа спереди. Хлопок, шипение. Вся передняя часть автомобиля просела. Затем просела задняя часть, после таких же характерных звуков. После он выпустил патронов пять в капот, что-то закапало снизу автомобиля. С окон и балконов забегали глаза местных жителей, ошеломленных стрельбой под окнами. Петр сунул под расстегнутую джинсовку пистолет, сел в автомобиль и поехал в направлении дома бывшей жены. Позади у обездвиженного корыта вслед ему смотрел высоченный мужик в спортивном костюме с капюшоном. Навигатор в пассате ругался, что Петр пропустил поворот, но он специально не стал поворачивать к выезду из города в возможном поле зрения преследователей, крюк в десяток километров не сыграет ему роли. В навигаторе вбита конечная точка: д. Раковка.
По проселочной дороге из леса выбрался черный пассат, деревянные одноэтажные дома с покосившимися заборами, грунтовка, огороды с маленькими деревянными кабинками, какие-то сарайчики, деревня как деревня, только вот на улице ни души. Петр заглушил двигатель и вышел на улицу. Закурил. Прислушался. Что-то не то, чего то определенно не хватает, что обязательно должно быть. «Собак! Собак нет, никто не лает!»: подумал он. Подошел к одному дому, пошумел у калитки, пошатал забор, - тишина. Подошел к другому. Дома были ухоженные, окошки чистые, будто их помыли буквально за 10 минут до его приезда. Дворы брошенными не выглядят: там вот помидоры подвязаны, в рядочек сидят, а у соседей клумба ровненькая, и лейка стоит рядом. Люди словно ушли отсюда вот только что, всё побросали и ушли. Петр постучал в один дом. Ответа нет. В другой. Там тоже тишина. Покричал хозяев. Пошел дальше. Вдруг возникло ощущение, что кто-то наблюдает за ним. Петр остановился, осмотрелся по сторонам. Оно! В доме справа от него шевельнулась шторка, там кто-то был!
Деревянная дверь со скрипом медленно открылась, Петр стучал, но никто не реагировал, а потом он решил толкнуть дверь. Ниточки и комочки пыли летали в строго очерченном луче проникшем сюда с улицы. На вешалке висело несколько стареньких рваных курток и кофт. Внизу свалены различные галоши, поношенные ботинки, домашние тапки. Петр толкнул еще одну дверь, следующие помещение представляло из себя кухню. У входа тарахтел старенький холодильник в разных наклейках из жвачек, что раньше продавали в киосках. Слева кухонный гарнитур, если это можно назвать. Рядок ящиков снизу с раковиной и столешницей. Рядок ящиков висит сверху. У окна стол, на столе белая скатерть. Стены аккуратно побелены. Дальше перегородка с дверным проёмом завешанным тряпкой. Пётр достал пистолет и аккуратно отодвинул им ткань. Это помещение было потемнее. Засаленные зеленоватые обои. Диван и маленький столик. На столе кружка, какие то бумаги и куча карандашей. На другой стороне белела печка. У печки натянуты веревки, на них тельняшка, какое-то бабское тряпьё, толи халаты, толи платья, детские майки и штаны. Под веревками газовая плита. Следователь подошел к столу, там, как он и думал, были детские рисунки. Довольно странные рисунки. Человекоподобное существо судя по всему в рясе, но вот голова у него похожа на голову ракообразного с длинными зелеными усами, в руках что-то типа кадила. Петр посмотрел на них и двинулся дальше, в очередной дверной проём, но уже ничем не завешанный. Он оказался в более просторной комнате с диваном и двумя застеленными кроватями с башенками из подушек накрытых кружевной салфеткой, столом и двумя креслами, тумбочкой со стареньким пузатым телевизором, и кучей икон на угловой полке. Петр присмотрелся. Какие то странные иконы: вроде все по православным каноном, но изображено на них какое- то богохульство, у всех святых рачьи головы, а на самой большой и вовсе мрачный выцветший рак с нимбом.
- Руки вверх! - послышался одновременно писклявый и хриплый голос снизу.
- Сдаюсь. - сказал Петр, оторвавшись от богохульства царящего в углу и спустив взгляд. Перед ним стоял мальчишка лет 9, в растянутом старом свитере и направив на него дуло воздушки. Петр показательно поднял руки вверх и черный пистолет повис у него на пальце.
- Ты зачем в гости с пистолетом ходишь?- спросил малец, сверля гостя суровым взглядом.
- Я полицейский. - ответил Петр, пряча в кобуру оружие. - Мимо ехал, смотрю деревня пустая, решил проверить, что случилось. Ты один тут?
- А корочка есть у тебя, полицейский? - недоверчиво отвечал вопросом на вопрос мальчик.
- Да, вот.
- Сле...Следст-вен-ный ко...ко-ми-тет. Ясно!- убрал пушку малой.
- Так ты один тут?
- А ты не наш что-ли, полицейский?
- Ваш, с Мутноводска я. - Соврал Петр.
- А чего тогда не знаешь, где все?
- Не знаю.
- Во чудной! Праздник же, скоро будем все похлёбку есть из раков! Деревня вся в храм поехала в Мутноводск.
- Какой храм?
- Как какой? А'ар-Нардымский! Ну и полицейские там в городе! - возмутился мальчик.
- А тот рисунок, это ты в храме видел?
- А где еще жрецы бывают? Этот праздник особенный, должен Антон стать жрецом!
- Антон Григорьев?- Перебил его Петр.
- Ага, знаете его?
- Ага. Так а ты что не в храме то воин?- Перевел тему следователь.
- Я болею. Но мне привезут похлебки, мама обещала.
- Ну и отлично! Выздоравливай, жди маму! Пока! - резко засобирался следователь, перед уходом достал телефон и сфоткал иконы.
- иконы то зачем фоткать? - кричал ему вслед малой.
- Да, Семеныч, ало! - говорил в телефон Петр, уже выскочив на улицу из дома и направляясь к машине. - Новости? Разговор получил? Что значит мне не понравится? Как не записалось? Ладно, скинь мне, я послушаю. Да! Я тебе щас пришлю фотку икон, ты можешь пробить, что за секта? Ага, давай! Спасибо!
Сев в автомобиль он тут же включил разговор, который получил от помощника. И содержимое, надо сказать, правда было странным. Слова Антона не записались, только отрывки звуков, но вот слова Ани были довольно четкими:
Аня: Антон, что?
Антон:....А....Р.....НГУ...СКР...
Аня: Антон, что ты говоришь, я не понимаю?
Антон:.............гх....................о..............дг...........аа...
Аня: Антон, что за язык? - девушка звонко смеялась.
Антон:.............гх....................о..............дг...........аа................кр....................уо..............н...........аа...о
Аня: Прекрати, пожалуйста, уже не смешно!
Антон:......зд.........яр.................................не....................гар...............кн.............аарз.....
Аня: Антон! Антон, хватит!
Аня: Антон, мне страшно!
Аня: Господи, что ты говоришь такое!
Аня: Антон блять!- судя по звуку девушка заплакала.
Разговор завершился пронзительным криком Ани, и не единого слова Антона не осталось на записи.
- Цыганские фокусы какие-то. - пробурчал Петр. Слишком много вопросов, на которые он не знал ответа. И даже предположения, которые он мог построить не сулили ничего хорошего. Но пути назад уже нет, надо поехать в храм и найти там Антона. Вероятнее всего этот человек сможет пролить какой-то свет на случившееся, осталось его только найти.
- Ало! Пётр Алексеич! - раздался потерянный голос патологоанатома из телефона.
- Да, слушаю!
- Это Дмитрий! Из морга! Вы оставляли мне свой номер.
- Провели экспертизу?- взволновано ответил Пётр.
- Да, я по этому поводу звоню! - голос врача был какой то странный, казалось он зажат и запуган, а на заднем фоне доносились посторонние звуки. - Петр Алексеевич, в общем нашли наркотики у пациентки! Да, это альфа! Соляга в общем!
- Какая в пизду соляга? Ты что несёшь? - злобно процедил Петр в трубку.
- Да, соли, понимаете ли. От них у людей постоянно крышу рвёт, знаете. - взволнованно тараторил он, вообще не замечая ответов собеседника. - В общем, да, соли такая штука страшная, сколько уже было случаев суицида. Постоянно! Постоянно такое происходит! Аууу! - взвыл голос в трубке неожиданно.
- Тебя что там бьют? - спросил в непонятках Пётр.
- Нет нет! Всё хорошо! Не беспокойтесь! У нас хорошо всё! Город хороший, приветливый и добрый! - врач еще раз заскулил. В этот раз Петру показалось, что он даже расслышал удар. - Вас предупреждали сразу! Нечего тут расследовать! Вы и сами в этом убедились! Всего хорошего, заключение я напишу и передам вашим коллегам! До свиданья!
- Нихера я не убедился! - крикнул следак, но в трубке ему уже никто не ответил. Он кинул телефон на торпеду и решил наведаться первым делом в морг. Уж больно странным ему показался патологоанатом.
Двор-колодец был все таким же мрачным и безлюдным, все то же свинцовое небо в плену у высоких стен. Вход в морг открыт настиж. Люминесцентные лампы моргают, словно пытаются что-то сказать морзянкой. Следователь спустился вниз. Признаков жизни никаких, только эхо его собственных шагов. Все то же просторное помещение, те же холодные стены, тот же стол. Уже без тела. В углу стол и компьютер, за компьютером сидит патологоанатом.
- Эй, врач! Здарова! - крикнул ему Петр.
Но никто не ответил, врач сидел в том же положении запрокинув голову наверх.
- Уснул что-ли, родной?!- крикнул еще раз Петр. Видимо и правда уснул. Поза как раз подходящая.
Петр подошел ближе к столу, в свете монитора на простом черном офисном кресле на колесиках запрокинул голову наверх доктор, но вот что-то цвет лица был у него нездоровый, даже для сотрудника морга. Пальцы крючья застыли вцепившись в стол, на столе кипа бумаг. Синие, даже зеленоватые вены ярко выделялись на мертвенно бледной коже, халат мокрый. Тонкой струйкой изо рта стекает грязная мутная вода. Петр приложил 2 пальца к холодной шее. Мёртв.
Он стал оглядываться по сторонам, одна из крышек в стене, где хранят тела, была открыта. Он направился к ней. Внутри пусто. Две сорванные бирки. Анна Петровна Зорина. В глазах поплыло, он шатнулся и оперся о стену рукой. В голове шумело, было сложно сохранить равновесие, пол уходил из под ног. В чувства его привело странное, мерзкое лязгание за спиной. Он обернулся. Лампы быстро быстро моргали издавая неприятный треск, по полу разливалась мутная жижа, в которой отчетливо отражались колоны в мелкой холодной плитке, стены, потолок, сами мерцающие лампы, их блики мелькали в водной ряби. К Петру баламутя воду приближалось тело доктора... ногами вперёд. Из его боков тянулись бледные хитиновые лапы, поднимающие его над полом, покрытые темными, практически черными кровавыми потёками. Нечто приблизилось к следователю. Туловище доктора резкими, ломаными движениями будто он кукла, которую дергают за ниточки поднялось с хрустом ломающихся костей. В его толстых, круглых очках играли блики ламп, от которых не было видно его мертвых глаз.
- Пётр Алексеевич, тебя предупреждали. - проговорило нечто добрым приятельским тоном, что разразился в ушах Петра противным эхом.
Трясущейся рукой он нащупал за пазухой холодную ручку пистолета и резко выхватил его. Зловещее нечто запрыгало перед мушкой Ярыгина. На выдохе Петр нажал на спуск. Хлопок. Облако дыма. Пистолет подпрыгнул. Снова на спуск, снова. Ствол судорожно плясал в его руках, искры, пороховые газы, щелчок. Рама отведена назад и обездвижена. Патроны кончились. Петр пятился назад под заливистый смех несуразного существа. Споткнулся. Когда открыл глаза он сидел на полу, уперев спину в стену позади. Никакой воды будто и не было. Пол был идеально сухой. Он встал и отряхнулся. Тело патологоанатома лежало плашмя посреди комнаты. В груди зияли входные отверстия от пуль. В голове Петра эхом раздавалось: «Тебя предупреждали!».