Внутри

«Оставь надежду, всяк сюда входящий.» – «Божественной комедии» Данте Алигьери

Чёрная парадная дверь распахнулась, впустив в подъезд поток холодного ветра и снежные хлопья, растаявшие ещё до того, как дверь закрылась.

В подъезд вошёл человек. Молодой мужчина неформального внешнего вида, одетый в косуху, тёплые чёрные джинсы и шапку, сняв которую, обнажил бритые под ноль виски и нечто наподобие индейского ирокеза. Он кивнул консьержке – старой жабоподобной тётке, ютившейся в застеклённой коморке, та, отвернувшись, поёжилась - не то от холода, не то от испытываемого к нему отвращения.

Проследовав в холл, мужчина вызвал лифт, дождавшись - вошёл и нажал на кнопку тринадцатого этажа, облокотился на поручни и прикрыл глаза. На электронном табло один этаж сменялся другим, механизмы успокаивающе гудели, как вдруг, раздался режущий уши скрежет, лязг и лифт остановился.

Мужчина грязно выругался, подошёл к панели управления, зажал кнопку вызова и громко позвал:

- Алло?! Алло?!

В ответ лишь белый шум.

- Меня слышит кто? Я застрял в ... (диктует адрес) ... Слышит кто, а? Чёрт...

Отжав кнопку вызова, человек полез в карман, достав оттуда телефон, попытался позвонить, но ни связи, ни интернета не было и в помине. Он попытался раздвинуть двери. Его лицо покраснело, жилы на шее натянулись, но как бы он ни силился, ничего не вышло. Тяжело дыша, он отступил от двери и прислонился к стене. Минутой позже, опять попытался связаться с вахтёром. Опять безрезультатно...

- Заперлись, наверное, где-нибудь и бухают... - Зло пробубнил он, снял со спины рюкзак, достал из его потаённых глубин полулитровую бутылку минералки, отпил немного, прополоскал рот и убрал обратно.

Этот лифт находился в одной из многочисленных новостроек в пределах Москвы и был самым, что ни на есть типовым. На правой стене от входа располагалась панель управления, чуть левее висело зеркало, старое, грязное, покрытое жирными отпечатками и пыльным налётом, большую часть левой стены занимал крытый стеклом рекламный щит, а по трём стенам протянулись поручни.

- Зашибись. – Процедил сквозь зубы человек, постелив рюкзак на пол. На телефоне осталось всего три процента зарядки - этого хватило лишь на отправку коротких сообщений, в надежде, что соединение всё-таки появится, если телефон поднести как можно ближе к дверям...

«А если под таким углом? А пропихнуть чуть за дверь?» - На его внутренние размышления телефон прощально моргнул экраном и отключился.

Тяжело вздохнув и убрав телефон в карман, человек ополз по стене и сел на рюкзак-подстилку. Какое-то время он рассматривал свои кроссовки что-то бубня себе под нос...

Кем-то когда-то было сказано, что время подобно воде, оно может весело струиться, как лесной ручей, может нестись снося всё на своём пути, словно горный поток, а может застояться и завонять, словно болото.

Болота образуются по разным причинам, из-за бобровых дамб, из-за ветровала, из-за того, что озерцо внезапно перестали подпитывать ручьи, так или иначе, вода застаивается, листва опускается на дно и гниёт, выпуская в воду излишки органики и зловонные газы, именно в такое болото и попал этот человек.

Прошла минута, потянулась другая, а за ней ещё одна и так без конца. Мало кто не заскучает и не начнёт искать, чем себя занять. Несколько раз обведя взглядом свою «камеру», человек встал и подошёл к рекламному щиту. Разглядывание инфопомоев заняло его на какое-то время, но после прочтения всех листовок по нескольку раз и даже задом наперёд, ему это наскучило.

От нечего делать он мерил лифт шагами: «Раз, два, два с половиной. Раз... Нет! Раз, два... Всё-таки два!» - Немногим позже, ему осточертело и это.

Человек упёрся на поручни и посмотрел в зеркало. Какое-то время порассматривав своё отражение, покрутил головой дабы убедиться, что ничего не пропустил при бритье и начал гримасничать.

Он довольно долго корчил рожи, то растягивал улыбку до предела, то изображал нечто похожее на маски средневековых самураев, то старался переиграть себя в гляделки. Проигрывал. Вплоть до того момента, пока... или ему только показалось? Отражение подмигнуло. Совершенно точно, его глаза были открыты, в то время как...

Он встряхнул головой, зажмурился, сделал глубокий вдох, открыл глаза и увидел... своё отражение? Черты лица были явно его: высокие скулы, узкая челюсть, выпуклый подбородок с ямочкой, зеленоватые глаза, ирокез жирных чёрных волос, что-то было не так, но что? Как вдруг, внезапно, леденящей волной ужаса до него дошло, что отражение не двигается! Словно его засняли, распечатали и приклеили за стеклом... он повернул голову влево, изображение не ответило. Вправо... тоже самое. Отступил на шаг и...

- Не-не-не, бред какой-то. – Запричитал он и полез в сумку, откуда достал бутылку, сделал несколько хороших глотков, плеснул себе на лицо, умылся, взбодрился и ещё раз посмотрел в зеркало.

Оно отражало, как должно, но всё равно, неприятный отпечаток от минувшего наваждения заставил его отвернуться и обвалиться на рюкзак.

Время текло, и спустя несколько минут страх сменился интересом, да и произошедшее списалось рассудком на игру воображения. Он встал, с лёгкой оторопью обернулся и посмотрел в зеркало...

Сперва он решил, что всё нормально, помахал рукой – отразилось, покачал головой – тоже. И было уж вздохнул с облегчением, как вдруг...

- Как поживаешь? – Голос резанул по ушам звенящим ехидством. Он исходил от отражения, словно от собеседника, стоящего прямо пред тобой.

Отражение снова не отражало, вернее, отражало не то, что должно. По ту сторону стекла стоял человек, в то время, как тот, что был в лифте отпрянул так далеко, как мог и вжался в стену с рекламным щитом.

Некто-в-отражении стоял полубоком, устремив взгляд на того, кто всеми силами пытался врасти в стену и дабы усугубить факт своей реальности – двигался, но не так как человек, отрывочно, то замирая в одной позе, то с ускорением переходя в другую.

Человек-в-лифте закрыл глаза и одними губами лепетал импровизированную молитву: «Этого нет, этого нет, всё это в моей голове.»

- Хах. – Усмехнулся некто. – Как скажешь...

- Бред. - Уверенно ответил Человек-в-лифте. – Полный бред.

И открыл глаза. Ничего не изменилось, только Некто-в-отражении встал к нему фронтально, скрестив руки на груди.

Человек, смотря в зеркало, наклонился вправо, затем влево – отражение не ответило. Сделал несколько шагов вперёд – отражение несколько шагов назад.

- Всему должно быть объяснение. – Вслух подумал Человек-в-лифте.

- Да ладно? – Всё с тем же ехидством отвечало отражение.

- Кислородное голодание. Переутомление. Стресс. Что угодно.

- Переутомление? Стресс? – Передразнивало отражение.

- Тебя здесь нет. Ты плод моего воображения.

Некто-в-отражении засмеялся, так злорадно и противно, что замигал свет, а Человек-в-лифте вспылил и закричал:

- ЗАТКНИСЬ!

- Меня же здесь нет, сам сказал! – От этого голоса в ноздри Человека-в-лифте ударил гнилостный болотный запах.

- Ты не реален. – Успокаивая себя вымолвил тот.

- А что есть реальность?

- Материя есть реальность. – Собравшись с мыслями, он парировал укол.

- ХАХАХАХА! – В ответ раздался столь оглушительный хохот, что, казалось, затряслось само здание, в котором застрял этот злополучный лифт.

- С чего я вообще должен говорить сам с собой, словно псих-ненормальный...

- А ты и не говори.

Человек-в-лифте подошёл к панели управления и снова попытался вызвать вахтёра.

- АЛО! АЛО! – Некто-в-отражении передразнивал столь ехидно, что человек снова не сдержался и снова заорал:

- ЗАТКНИСЬ!

И тут же попался:

- А с кем это ты тогда говоришь, если меня здесь нет, и я не реален, словно... псих-ненормальный, хе-хе...

- Кто ты, мать твою, такой? Что ты делаешь в моей голове?! – Сказал он, рванувшись от панели и встав перед зеркалом.

- А в голове ли?

- ОТВЕЧАЙ!

В ответ Некто-в-отражении ухмыльнулся и стал медленно удаляться. Шаг за шагом. И вот, когда он уже должен был соприкоснуться спиной с рекламным щитом, пространство в отражение растянулось вглубь. От того, кто был внутри остался лишь удаляющийся силуэт. Перспектива исказилась настолько, что Некто-в-отражении было уже совсем невидно и тогда пространство в отражение схлопнулось и вернулось в первоначальную правильную форму. Зеркало вновь отражало.

Человек-в-лифте протёр глаза и опустился на рюкзак, в висках пульсировала кровь, а сердце выбивало барабанную дробь. Он старался осмыслить произошедшее, подходил со всех возможных сторон и ни одни из предложенных разумом вариантов ему не нравился. «Сумасшествие? Галлюцинации? Мистика?»

Ему хотелось как можно скорее покинуть лифт, он снова и снова пытался раздвинуть двери или вызывать вахтёра. Пока не выгорел и не перестал пытаться, тогда он обвалился на рюкзак, закрыл глаза и попытался вздремнуть, как вдруг, его осенило:

«Почему же никто не слышал мой крик? Здесь же всегда была слышимость неимоверная!»

Он подорвался, снял ботинок и принялся молотить его пяткой по двери и кричать:

- ЭЙ, СЛЫШИТ МЕНЯ КТО-НИБУДЬ?! ЭЙ! Я застрял в лифте. Телефона нет, вахтёрша не отвечает! Меня слышит кто?

Ему отвечало лишь гулкое эхо. И когда оно утихло, он прислонился ухом к двери и прислушался. Ни звука. Никто не хлопал дверьми, не ездил ни один из соседних лифтов, даже ветер не завывал в шахтах.

«Что за чертовщина?..» - Подумал человек.

Словно в ответ на эти мысли он ощутил чьё-то присутствие и с нескрываемым ужасом обернулся и посмотрел в зеркало.

Там стоял Он. И улыбался. Так широко и неестественно, как не смог бы ни один человек. Ноги подкосились. Человеку-в-лифте пришлось схватиться за поручень, чтобы не упасть.

Обомлевший, он стоял не в силах шелохнуться. Улыбка Того-кто-за-зеркалом сменилась ещё более жуткой гримасой: уголки рта опустились вниз, обнажив желтоватые зубы, кожа на лице натянулась, а глаза сузились. Черты лица менялись под воздействие мускулов, которые копошились под кожей словно черви, а та была готова лопнуть.

Наблюдая за этим действом человек вдруг осознал, что это существо, или что бы это вообще ни было, повторяло его же гримасы. Это осознание далось ему ценой пятна растёкшегося по джинсам.

- Чт... чт... что тебе надо? – Заикаясь, чуть ли не жалобно выдавил он.

В ответ последовала череда ехидных смешков. А Некто-в-отражении опустился вниз и скрылся из поля зрения. В зеркале виднелось отражение лифтовой камеры. На нетвёрдых ногах, перебарывая себя, Человек-в-лифте подошёл к зеркалу и только он присмотрелся, Некто-в-отражении возник в зеркале, что чёрт из табакерки.

Человек отпрянул, споткнулся и повалился на пол, но тут же подорвался и с яростью заорал:

- УБЛЮДОК! ГНИДА!

- УБЛЮДОК! ГНИДА! – Надрывно вторило ему нечто.

Человек-в-лифте стоял сжимая кулаки и пыхтя, что разъярённый бык, готовый ринуться в атаку в любой момент, но вот куда? Как вдруг, он увидел в отражение себя и кого-то другого стоящего за его спиной, даже почувствовал его дыхание... секундное оцепенение, разворот, удар!

- Уууууух. – Раздался глухой стон – это Человек-в-лифте ударив наотмашь сильно саднил кожу на руке о стену лифта...

Он взял правую руку в левую и рассмотрел рану. На пол закапала кровь. В лифте никого не было. Раздался сдавленный скулёж и тихий плач.

- Наш мальчик загрустил? – Тон был настолько издевательский, насколько это вообще возможно. –

Хочешь развеселю?

Хочешь песенку спою? 

Тра-ля-ля, тра-ля-ля, 

Сумочка-то у меня!

Он вытянул вперёд руку, в которой держал чёрный рюкзак и расхохотался. От этого смеха нельзя было скрыться, нельзя было закрыть уши и перебить его какой-нибудь тарабарщиной. Человек-в-лифте заметался из угла в угол, вертясь на месте и паникуя ещё больше от осознания того, что рюкзак и вправду исчез.

- Нет-нет-нет-нет! – Причитал он. – Господи. Господи, помоги! – Он не знал ни одной молитвы, но слышал, что иногда просьбы срабатывают.

- Хах, зря, только воздух тратишь. Не поможет. Лучше попроси меня!

Ему потребовалось несколько десятков секунд, чтобы только осмыслить предложение.

- П... п... прошу тебя... - Заикаясь начал он. - П-п-пожалуйста, открой дверь.

- Хорошо.

Двери в отражении раздались и в лифт ворвался поток жёлтого света. Человекв-лифте развернулся и было ринулся прочь, но двери лифта, в котором он находился всё также были закрыты. Он снова посмотрел в зеркало, где жёлтый прямоугольник так и манил, казалось, обернись и свободен, но в реальности ничего подобного не было.

- Ну же! Чего ждёшь? Иди.

Человек-в-лифте кинулся на дверь, рывками силился открыть хоть одну створку. У него не получалось. Он кидался на неё, молотил кулаками, но всё тщетно.

- Что? Не хочешь? Ну ладно.

Двери в отражении съехались, свет померк. Лицо Человека-в-лифте исказилось в истинном отчаянье. Он замер на месте, безучастно глядя в пустоту и что-то в нём менялось. Лицо то бледнело, то зеленело, грудь мерно вздымалась и опускалась, кулаки сжимались и разжимались. Переведя взгляд на зеркало и того, кто стоял в нём, он напряг каждую частичку своего тела и вложил все свои силы в один удар. Зеркало разлетелось на десятки осколков с переливчатым звоном попадавших на пол. Но когда упал последний осколок, звон и не думал стихать, становясь только сильнее, переходя на всё более высокие тона, со временем превратившись в писк на гране слышимости.

Человек-в-лифте отшатнулся назад, он ещё сильнее поранил руку, кровотечение усилилось, а средний и безымянный пальцы безвольно повисли. Но хуже всего было то, что, когда писк было совсем пропал, он услышал смех, который издавал, казалось, сам лифт. Скрежетом и помехами хохотала панель управление, лампы освещения залились немым ртутным смехом, а стены вторили резонансом какофонии.

Человек-в-лифте зажал уши руками – бесполезно. Звук только усилился. Он закрыл глаза. Не помогло и это. А открыв их, он увидел лежащие на полу осколки и то, что отражал каждый из них, тогда он окончательно осознал: «Выхода нет.»

Подняв один из крупных осколков, он провёл им по запястью. Заструилась кровь. Мир, пусть и ограниченный тускло-бирюзовой коробкой лифта, вновь приобрёл краски. Тогда Человек-в-лифте порезал и вторую руку. Чем больше крови он терял, тем яснее становилось окружение, а смех, который доносился до него не иначе, как из ада всё утихал и теперь был едва слышен, но что это? Реальность стала меркнуть.

«Нет, так дело не пойдёт.» - Подумал он и ткнул себя осколком в горло.

Мир вспыхнул красками, но голова закружилась, ноги подкосились, Человек-влифте упал и свет для него померк навсегда. Только тогда лифт пришёл в движение и устремился вниз. Когда двери открылись на первом этаже тот, кто был за дверью увидел труп прислонённый спиной к стене на залитом кровью полу. Раздался пронзительный женский крик.

Конец.