Часть 21. Первая репетиция.
— Итак, быстро все по местам! — вдруг раздался оглушительный голос девушки из громкоговорителя.
Сидящие прикрыли уши, а после того, как возглас Ниффти смолк, ребята вскочили с дивана и отсели на противоположную сторону от той, где сидела демоница. Даже Азраэль несколько мгновений не сдвигал испуганного взгляда с этой девчушки.
— Родриго! Яго! Быстро на сцену!
— Где сцена? — едва волоча языком спрашивал Каин, разлепив глаза.
— Напротив дивана у камина. Все готовы? Чарли и Каин, вы выходите и... Начали! — снова закричала она в громкоговоритель. После этого оглушительного вопля Бакстер забрал у неё рупор, а она выхватила его в ответ.
Чарли, взяв прядку из своей косы, провела её над губой и, выпятив её вверх, зажала между носом, кончик заправляя за другое ухо. У неё получились своеобразные усы. Девушка прокашлялась, шустро провела глазами по строчкам и, убрав их за спину, начала гордо и эмоционально читать:
— "Ни слова больше. Это низость, Яго.
Ты деньги брал, а этот случай скрыл."
Каин лениво моргнул, а после, по знаку Ниффти, опомнился, поднял листы со сценарием перед глазами и прочитал:
— "Я сам не знал. Вы не хотите слушать.
Об этом я не думал, не гадал."
Ребята продолжали играть, а я наблюдала за ними в стороне неподалёку от Азраэля, нашептывая их строки по памяти. Ангел вдруг шевельнулся, и я периферийным зрением увидела, что он достал телефон и набрал сообщение, а через пару мгновений он вновь убрал его в карман. Мы молча наблюдали за игрой ребят, и через несколько минут к ним по сценарию подключился и Адам, что едва мог выговаривать строчки из-за своего нетрезвого состояния.
Мне было забавно наблюдать за тем, как двое пьяных в стельку мужчин пытаются играть персонажей, слова которых им совсем были непонятны. Я продолжала выпивать абсент, совершая быстрые глотки. Когда я открыла книгу, чтобы проверить все слова по сценарию, то заметила несколько надписей, сделанных карандашом. Мои веки сузились, и я стала пролистывать страницы.
Заклинания...
Почему я о них не знаю? Откуда они?
Но меня терзали ощущения, что это я их оставила. Никто другой не мог бы. Неожиданно в голову пришла мысль об Аласторе. Я должна увидеть его, узнать...
У него есть ответы, так мне подсказывало подсознание.
— К выходу готовится Отелло! — объявила Ниффти. — И-и-и... Вперёд!
Азраэль, гордо подняв голову, вышел к ребятам, прокашлялся и дождался слов Каина:
— "Хоть на войне я убивал людей,
Убийство в мирной жизни - преступленье.
Так я смотрю. Мне было б легче жить
Без этой щепетильности. Раз десять Хотелось мне пырнуть его в живот."
— "И лучше, что не тронул." — прочёл Азраэль одновременно с моими движениями губ.
Всё остальное время я одними устами произносили чужие реплики, вспоминая строчки и то время, когда я жила с Уильямом в Лондоне...
Я встряхнула головой, надеясь, что эти воспоминания развеются за доли мгновения, а чтобы подсобить им, я решила отвлечь себя: подошла к ребятам за диваном и, сложив локти на спинке, нагнулась ниже и предложила бутылку Хаску, слегка коснувшись ею его плеча. Тот сразу поднял голову, взглянул на меня с благодарностью и немного отпил.
Черри протянула ладонь, и в ней в секунду оказалось горлышко стеклянной бутылки. Итак абсент ходил по кругу несколько минут, только лишь Энджела он не коснулся. Тот почти засыпал, наклонив голову на плечо Хаск и прикрыв веки.
Когда Черри в очередной раз передавала мне пойло, я поймала её взор и кивком указала на Энджела и Хаска, пока второй без любопытства наблюдал за второй сценой. На губах девушки расползлась игривая улыбка и та, показав большим и указательным пальцами одной руки колечко, засунула в него указательный палец другой руки, пару раз повторив этот жест. Однако Хаск, заметив наш диалог, мгновенно лапой разбил руки подруги под наш с Черри немой смех.
Я подставила подбородок на поднятую ладонь и одарила влюблённую парочку театрально любующимся взглядом. То же сделала Черри под закат глаз Хаска и поднятый в нашу сторону средний палец.
— Дож Венеции, на выход!!! — прокричала в рупор Ниффти. — Второго сенатора сыграет Вегги! Матрос тоже на сцену!
Энджел вскочил с дивана прежде, чем начал соображать, затем он утомлённо протёр покрасневшие глаза и, захватив свой текст с дивана, стал обходить стол и выходить на сымпровизированную сцену; Хаск последовал за ним, а Вегги уже стояла там и читала реплики, прежде чем произнести их. Ребята принялись отыгрывать третью сцену.
Я крепко ухватилась за спинку дивана и перепрыгнула её, усевшись рядом с Черри.
— Так они вместе? — взглядом указала я на Дожа Венеции и Матроса.
— Да, но они это скрывают. — передала мне Черри почти опустевшую бутылку абсента. Я совершила один глоток и вновь передала его девушке.
— Они знают, что у них плохо получается?
— Лучше не говори им об этом.
— Первого сенатора играет Арахнисс, и Гонца играет Бакстер! На выход, парни! Живее!!!
— Я её боюсь. — призналась я. — Это нормально?
— Абсолютно. Я тоже, — будто секретом делилась Черри.
Мы захихикали. Девушка предложила мне допить, но я отказалась, и Черри сама опустошила бутылку. Вдвоём мы стали молча наблюдать за игрой, совсем неубедительной и слабой. Адам бездушно читал строчки, игнорируя знаки препинания, то и дело икая или рыгая, а Энджел после каждой своей реплики умудрялся засыпать в стоячем положении, поэтому Ниффти раз за разом приходилось его одёргивать.
— Дездемона!!!
— А можно не кричать?! — наконец не выдержал Хаск.
— Сейчас не твоя реплика, Матрос! — командующим тоном парировала девочка.
Я вышла к ребятам, прочистила горло и, повернувшись к мятому лицу Адама, почти пропела:
— "Отец, в таком кругу мой долг двоится.
Вы дали жизнь и воспитанье мне.
И жизнь и воспитанье говорят мне,
Что слушаться вас - мой дочерний долг.
Но вот мой муж. Как мать моя однажды
Сменила долг перед своим отцом
На долг пред вами, так и я отныне
Послушна мавру, мужу моему". — закончила я, брезгливо прикоснувшись ладонью к плечу Азраэля.
— "Ну бог с тобой я кончил ваша светлость приступим к государственным делам я б лучше принял девочку чужую чем породил и воспитал свою". Какая правда... — на мгновение вышел он из роли, из-за чего я смутилась. — "Будь счастлив моя бы воля дочки ты не видал бы как своих ушей тебе ж мой ангел вот что на прощанье я рад что ты единственная дочь побег твой сделал бы меня тираном я б в цепи заковал твоих сестер я кончил ваша светлость."
Мы с Азраэлем как по команде взглянули на Энджела в ожидании его слов, но тот уже сидел на полу в углу комнаты, опираясь головой о боковую сторону камина. После очередного громогласного оклика Ниффти парень дёрнулся и встал, уронив с рук все свои слова. Когда он принялся их поднимать, Хаск уже не вытерпел:
— Так, хватит!