Часть 12. В темноте коридора.
Видимо, по его тёмной коже пробежал мириад муравьев, раз его ушки так смешно задрожали, а веки закрылись, пытаясь спрятать закат наслаждения его глаз. Рука утонула в его локонах и надавила на его голову, опуская её ниже. Мои губы слились с ним в одном долгом поцелуе. Он не проявлял явных признаков желания, а скорее просто поддавался, как обычно делал это ради меня. Я притянула его ещё ближе к себе, и он, поняв мой намёк, неохотно опустился на локти по сторонам от моей головы. Мои губы оторвались от него, а после стали оставлять свои следы на его подбородке, а затем перескакивали к шее. Аластор в свою очередь лишь прикрыл глаза, позволяя меня делать с ним всё, что мне захочется. Раньше это было абсолютной нормой: его смирение, готовность угодить... Да, ему это не нравилось, он не видел в этом ничего развлекательного, но нравилось мне.
Мне казалось это чем-то необычным и новым в партнёре, поэтому я просила его о таких "дружеских" услугах. Он почти никогда мне не отказывал.
Мы слегка отстранились, а мои пальцы продолжали нежно блуждать по его шее. Я спустила взгляд на его брюки и, когда разглядела нарастающий бугорок, тут же с моих губ вырвался смешок скорее язвительный:
— Может, ты не в настроении, но твоё тело говорит об обратном.
Аластор будто очнулся. Он взглянул на свои брюки, а когда снова поднял голову, то глухо и недовольно прорычал, заведя глаза вверх и мысленно произнеся все нецензурные слова. Я рассмеялась.
— Найди себе уже какого-нибудь недалёкого представителя мужского пола и оставь меня в покоях.
— Пока только тебе удаётся терпеть меня лучше остальных.
Он вскочил с кровати как можно резче и, схватив халат, что болтался на вешалке, повесил его на предплечье у живота, дабы прикрыть свой пах и не дать мне отвлечься от него.
— Ладно! Мистер Облом! — язвительно вспылила я, принимая сидячее положение. — Тогда вернёмся к предыдущей теме. Скажи, кто ещё с нами в этой Преисподней?
— Некоторые оверлорды. Они готовы пожертвовать свои души за то, что с ними сделали. Всё схвачено.
— Фредерик тоже здесь?
— Да, но теперь его зовут Зестиал. — поведал Аластор.
— Зестиал.... — произнесла я, пробуя это имя на вкус. — Какое странное имя. Ну и ладно. Много у него душ в подчинении?
— Сотни тысяч.
— Вот! И именно поэтому нам не стоит переживать. Главное, чтобы святые ничего не запороли.
— А они могут?
— Да, сказали, что будут появляться здесь довольно часто, чтобы проведать меня. В прошлый раз, чтобы они не нашли в моей башке ненужные данные, пришлось стереть себе память. Поэтому через пару дней снова придется. Так они поняли, что я, в целом, душа не грешная.
— И они даже не догадываются, как ошибаются... — усмехнулся Аластор.
— Хей, я... Я не злодей в этой истории, ясно? У меня просто нет другого выбора. Может, когда всё закончится... Я получу свободу... — задумчиво протянула я.
— То, что мы делаем, необходимо, Дездемона. Мы очень близко и не можем всё это бросить. Мы далеко зашли. У нас будет свобода. Просто осталось выполнить последние шаги.
— У меня плохое предчувствие на этот счёт. — призналась я, подгибая колени под себя и отворачиваясь в сторону, пытаясь отыскать вещь, на которую я смогу отвлечься.
— Дездемона, ты финальный аккорд. Мы не можем без тебя!
— Ты что, думаешь, я брошу это? Не говори ерунды — я начала это! — сами вырвались эти слова. Я вскочила с кровати, чувствуя, как по венам начала течь ярость, и прошла к окну, надеясь, что вид на город с высоты сможет меня слегка успокоить.
— Я знаю. Просто... — Аластор вдруг тенью вырос рядом и мёртвой хваткой вцепился в в моё запястье, заглядывая куда-то глубоко в мои глаза, — всё должно пройти идеально.
— И пройдёт. — дёрнула я рукой, сверля взглядом его непривычно красные глаза.
— Увидимся завтра. — буркнул он и, подождав от меня каких-нибудь слов пару секунд, осознал, что я не отвечу.
Вместо вопросов он всего лишь оставил призрачный поцелуй на моём плече и стал удаляться.
— Я рад, что мы снова встретились.
Я вновь оставила его слова без ответа, и он скрылся за дверью в душевой. Я ещё несколько минут постояла у окна, вдыхая прохладный воздух и здешний сладковатый трупный запах гнили. Настроение уже не летало так высоко, а брови всё не поднимались на своё прежнее место. Ярость в венах понемногу смывалась кровью, но неприятный осадок всё ещё блуждал где-то в груди, утяжеляя её.
Гул душевой вдруг оборвался — Аластор вот-вот выйдет. Я фыркнула и стремительным шагом покинула комнату, хлопнув дверью. Я думала, что злилась на Аластора, но дело было не в нём, а во мне. Я ненавидела ту часть себя, которая связана со всем этим, не хотела иметь ничего общего с Алом, оверлордами, вторым поколением и тому подобное. Мне надоела вечная жизнь, мне надоело однотипное существование в том несправедливом мире.
Я давно мечтала умереть. Очень давно, хотя осознавала, что тогда уже я достигну точки невозврата и дороги назад не будет. Когда-то это должно было случится, когда-то меня бы всё равно заставили.
Теперь уже мои шаги не были быстрыми или твёрдыми; я шагала медленно, размеренно, будто гуляла по аллее, разглядывая обои с символичными рисунками, которые напоминали мне о начале всего этого, как цветы. Одиночество начинало терзать глотку, образуя в ней некий ком, но я тут же постаралась избавиться от него, шмыгнув носом и опустив глаза.
Где-то хлопнула дверь...
Мне понадобилось полсекунды, чтобы переключиться на реальность и подбежать к ближайшему повороту, за которым уже находилась моя комната. Я присела на корточки и быстренько выглянула из-за угла.
Воздух, стремительно наполнивший мои лёгкие, оказался слишком громким шоком, поэтому я вернулась назад, прильнув спиной к стене и захлопнув рот ладонью.
Что, мать его, здесь делает Азраэль?!
Может... Показалось?
Я снова выглянула. Мне не показалось: Азраэль находился рядом с моей комнатой и оглядывался по сторонам, будто пытался услышать меня.
Если он сейчас меня увидит, то сразу всё поймёт! Я не успела стереть себе память! Он увидит мои мысли и узнает о моих планах!
Я продолжала тихо сидеть за углом, стараясь почти не дышать, не двигаться, не моргать... Казалось, что он вот-вот расслышит моё сердцебиение, так стремительно бьющееся, мощно ударяющее рёбра. До моих ушей лишь доходил стук его исчезающих каблуков, а затем — звон, присущий открытию райских порталов.
Когда я вышла из своего укрытия, коридор снова стал мрачным и пустым...